на Ли.  В  его  взгляде  сквозили
любопытство  и  жалость.  Так  смотрят  на  первого  ученика   в   классе,
пытающегося об®яснить жизнь по школьным программам.
   - Милый мальчик, - грустно сказал незнакомец, - вы нелогичны, но это по
молодости. Если жизнь недостаточно хороша, то зачем же улучшать ее  только
во сне?
   Ли подумал немного и не согласился. Док что-то упрощает или усложняет.
   - Это же развлечения, как и юниэкраны! - воскликнул он.
   -  Кстати,  наши  универсальные   юниэкраны   рассчитаны   на   собачью
неприхотливость. Думающий человек  только  разучится  думать.  Но  он,  по
крайней мере, может встать и уйти, - сказал док. - А сомнифер не выключишь
и во сне не уйдешь. Так и смотри до утра навязанный тебе  сон.  Или  чужую
волю - ваше выражение, юноша.
   Ли закипел от негодования: ведь он имел в виду только гипноустановки.
   - Ну и что? - Док  словно  читал  его  мысли.  -  В  одном  случае  вам
навязывают чужую радость, в другом - чужие сны. А разницы никакой: и тут и
там - чужое.
   Ли задумался в поисках возражения. Нет, док в чем-то неправ.
   - Почему чужое?  Ведь  я  сам  выбираю  сон  по  каталогу.  Мне  только
подсказывают образы, мой мозг сам воспроизводит их. Один и тот же сон  два
человека видят по-разному.
   - Но по одной подсказке.
   - Почему? Я могу выбрать одно, вы - другое.
   - По одному каталогу.
   - В конце концов, я сам могу придумать сон.
   - И станете сонником.
   - Да нет же! - Голос Ли даже зазвенел от обиды. - Кто-кто, а я-то знаю!
Сонники смотрят запрещенные каталогом сны.
   - А какие сны запрещены? - лукаво спросил док.
   Ли  вспомнил  свой  разговор  с  Биглем,  но  почему-то  все  ухищрения
сонников, описанные инспектором, показались  ему  неубедительными.  Сейчас
док их высмеет.
   - Каталог разрешает  президентские  выборы,  а  они  заказывают  выборы
Рузвельта или Кеннеди, - робко повторил он слова Бигля.
   - А кто такой Рузвельт? - спросил Док.
   - Президент, - неуверенно сказал Ли.
   - Какой?
   - Нас не учили.
   - А Кеннеди?
   - Его убили, - вспомнил Ли.
   - За что?
   - Не знаю.
   - В том-то и дело, что вы не знаете, - сказал док. - И никто из вас  не
знает. А  если  знает,  молчит.  Запрещено  все,  что  не  имеет  индекса,
указанного в каталоге. Как по-вашему, можно посмотреть  во  сне  сказку  о
Красной Шапочке?
   - Конечно, - улыбнулся Ли.  Глупый  вопрос.  Впрочем,  сказочку  он  не
помнил.
   - Один мой знакомый, по имени Иоганн Фебер, - задумчиво произнес док, -
попробовал рассказать ее во сне  по-своему.  Там  все  было  -  и  Красная
Шапочка, и волк, и бабушка, только в их словах и делах был  особый  смысл.
Вот и все.
   - Что - все? - поинтересовался Ли.
   - Дело Фебера разбиралось в Особой комиссии...
   - Где он сейчас?
   - Не знаю. И никто не знает... Кроме... -  грустно  усмехнулся  док.  -
Впрочем, оставим это.
   Ли был оглушен услышанным. Что такое сонники, он узнал в школе. Что они
смотрят запрещенные сны, он  услышал  от  Бигля.  Рузвельт  и  Кеннеди  не
убедили, а лишь насторожили его. Но  Красная  Шапочка...  Какой  же  новый
смысл можно вложить в детскую сказку?
   - Пока есть только одна возможность  почувствовать  себя  человеком,  -
негромко продолжал док. - Начать с оглупляющих снов...
   - Как?
   - Не включать сомнифер.
   - Я бы не заснул без него, - усомнился Ли.
   - Конечно. Это как наркотик.  И  так  же  раздражает  нервную  систему.
Сначала просто любопытно, потом  втягиваешься.  Круговорот  развлечений  -
наяву и во сне. Вечером - гипномузыка, ночью - гипносон. И уже  не  можешь
без сомнифера, как без снотворного. Но я, слава богу, не наркоман.
   - Сомниферы же не обязательны,  -  не  совсем  уверенно  сказал  Ли.  -
Смотрите естественные сны. Это же не запрещается.
   - Кто знает? - горько сказал док. - Странное у нас время.
   Он поднялся и подозвал метра.  Расплатившись,  он  наклонился  к  Ли  и
спросил:
   - Надеюсь, я не сделал вас сонником?
   Он рассмеялся не без горечи и,  не  оглядываясь,  пошел  к  выходу.  Ли
недоуменно посмотрел ему вслед.
   - Кто это? - спросил он у метра.
   - Доктор психологии Роберт Стоун, - почтительно сказал тот.  -  Хороший
человек, только со странностями.



        3

                             К показательному допросу можно прибегать лишь
                          в том случае, когда вина подсудимого не вызывает
                          сомнений.
                             Инструкция для старшего персонала блоков СВК.

   Ли посмотрел на часы: хорошо, что дежурство кончается.
   Он устало потянулся в кресле, закрыл глаза.
   И снова, в  который  раз,  будто  из  затемнения,  перед  ним  возникло
грустное лицо доктора. "Кто знает? - сказал он. - Странное у  нас  время".
Почему странное? Ли  мучительно  искал  разрешения  неожиданно,  возникших
сомнений. Не то чтобы  доктор  поколебал  его  веру  в  систему,  нет:  Ли
по-прежнему был убежден в ее великой целесообразности. Просто  Стоун,  сам
того не ведая, приоткрыл  ему  дверцу  в  вечный  мир  вопросов  "как?"  и
"почему?", тревоживших человечество с первой попытки мыслить.
   Ли  машинально  повернул  верньер  настройки  экрана   координационного
центра. Изображение еще не возникло, но звук  уже  был,  вернее,  гуденье,
слабое и неровное. И вдруг в привычной тишине  блока  раздался  негромкий,
так хорошо знакомый Ли голос:
   - Я к вашим услугам, сэр. Спрашивайте.
   Изображение прояснилось, и сквозь  розоватую  дымку  экрана  Ли  увидел
огромный кабинет шефа и его самого за старинным, нелепым  в  этом  царстве
модерна  столом,  а  напротив  в  овальном  кресле  высокого  рыжеволосого
человека, который так внезапно и так тревожно ворвался  в  жизнь  младшего
блок-инспектора. Почему он возник в кабинете шефа? Что  случилось?  Ошибка
диспетчера, забывшего выключить внешнюю  связь,  или  заранее  продуманный
акт? Показательный допрос, - Ли слыхал и об этом. Но при чем здесь  доктор
Стоун? Ли недоумевал, а  док  почему-то  казался  даже  довольным,  только
чуть-чуть возбужденным.
   -  Спрашивайте.  -  Голос  его  звучал  вежливо,  но  иронически.  -  Я
постараюсь удовлетворить вашу любознательность.
   - Этого я и хочу. - Шеф встал, обошел свой  гигантский  стол  и  сел  в
соседнее с доктором кресло.
   "Играет в демократичность", - почему-то неприязненно подумал Ли.
   - Вы, конечно, догадываетесь, зачем сюда вас пригласили, - начал шеф.
   - Привели, - поправил Стоун.
   Шеф поморщился: он не любил резких определений.
   - Допустим, - сказал он. - Назовем это так.  Сами  бы  вы  наверное  не
пришли.
   - Не пришел бы, - усмехнулся доктор. -  Но  я  понимаю  причину  вашего
"приглашения".
   - Отлично, - обрадовался шеф. - Люблю говорить с умным человеком.
   Ли в  глубине  души  испугался.  Даже  кончики  пальцев  похолодели  от
напряжения. Чего добивается  шеф?  В  чем  он  подозревает  доктора?  "Кто
знает?" - вспомнил Ли последние слова Стоуна там, в ресторане. Неужели  он
был прав?
   А Стоун на экране не разделял опасений Ли.  Он  поудобнее  устроился  в
кресле, даже ноги вытянул, как будто отдыхал у себя в кабинете, а не сидел
перед лицом самого грозного судьи в государстве.
   - Почему вы не включаете сомнифер, док? - вдруг спросил шеф.
   - Не хочу. Он вреден для здоровья.
   - Чушь! - грубо оборвал шеф. - Действие прибора неоднократно  проверяли
специалисты-медики.
   - И тем не  менее,  -  вежливо  заметил  Стоун,  -  частое  пользование
сомнифером   приводит   к   расстройству   гипногенных   систем.   Вы   не
интересовались причиной роста психических заболеваний за последние годы?
   - Кому, по-вашему, я должен верить: светилам современной  медицины  или
заштатному эскулапу, возомнившему себя спасителем человечества?
   - Я бы поверил заштатному  эскулапу,  -  засмеялся  Стоун.  -  Хотя  бы
потому, что он вас не боится.
   - Действие сомнифера проверялось электронной  машиной.  По-вашему,  она
тоже боялась? - Шеф с трудом сдерживался: простеганные, как ватное одеяло,
щеки его покрылись красными пятнами.
   Вместо ответа Стоун протянул ему красную коробочку с выпуклой крышкой.
   - Это  витаген,  -  сказал  он.  -  Моментально  успокаивает.  Поверьте
заштатному эскулапу.
   Шеф молча встал, обошел свой  письменный  саркофаг  и  уселся  напротив
доктора.
   - Вы не ответили на мой вопрос.
   - Боялись программисты. Нужный ответ  машины  всегда  можно  обусловить
заранее.
   - Кокетничаете смелостью? Зря.
   - Это не смелость. Это уверенность в своей правоте.
   - И эта уверенность оказалась настолько сильной, - засмеялся шеф, - что
вы даже перестали включать "Спон".
   -  Включать  что?  -  переспросил  доктор.  -  Я   не   понимаю   вашей
терминологии.
   - Поясню, - с язвительной вежливостью  ответил  шеф.  -  "Спон"  -  это
электронный   мозг   модели   "эс-пе-четыре".   Биополе   спящего    мозга
переключается на "Спон", и тот видит сны вместо человека. Очень удобно для
сонников. Улыбаетесь?
   - Улыбаюсь. Я называл его "соней".
   - Почему же вы так быстро от него отказались?
   - Потому что узнал, что частота волн, характерных  для  так  называемых
"машинных"   снов,   ниже   частоты   альфа-ритма,    свойственного    сну
человеческому.
   - От кого вы узнали?
   - У меня много друзей.
   - За последнее время вы ни с кем не встречаетесь.
   - Есть разные формы общения.
   - Аппаратура? Мы ее не нашли, - устало сказал шеф. -  Но  вы  с  кем-то
связаны, у вас есть единомышленники.
   -  О,  Система  Всеобщего  Контроля!  -  воскликнул  доктор   с   такой
откровенной издевкой, что Ли даже содрогнулся у пульта: так  разговаривать
с шефом, и о чем - о Системе! Но доктор разговаривал  именно  _так_,  и  о
_Системе_! - Всесильное божество, промывающее наши мозги и днем и ночью, -
издевался он, - почему же ты не можешь промыть  их  ничтожному  заштатному
эскулапу? И требуется так немного! Только узнать, кто его друзья,  сколько
их и о чем они думают.  Я  бы  сказал  вам,  да  вы  не  поймете...  -  Он
отвернулся и замолчал.
   - Я жду, - насторожился шеф.
   - Один поэт сказал... - задумчиво начал доктор.
   - Кто, кто? - перебил шеф.
   - Лорка. Федерико Гарсиа. Вы никогда не слышали  о  нем,  невежда?  Так
услышьте хотя бы его слова.
   Доктор поднялся с кресла, почти заполнив собой экран.
   - "Я обвиняю всех... - услышал  Ли,  -  кто  забыл  о  другой  половине
мира...  неискупимой  и  неискупленной,  воздвигающей  цементные   громады
мышцами своих сердец... биенье которых  пробьет  стены  в  час  последнего
суда..."
   - Выключить! - закричал шеф. Рука его нервно шарила по столу.
   - "Я плюю вам в лицо, и та половина мира слышит меня!" -  Доктор  успел
закончить строфу.
   Но рука шефа уже нащупала тумблер, а может быть, призыв его был наконец
услышан дежурным диспетчером связи, только экран  вдруг  вспыхнул  зеленым
светом и погас.
   - Передача  прекращается  по  техническим  причинам...  по  техническим
причинам,  -  повторял  диспетчер,  словно  убеждая  себя  в   правдивости
официального сообщения.
   Ли тупо смотрел на потухший экран. Мыслей не было.  Был  смутный  поток
воспоминаний, рвущихся из  глубины  бездонного  колодца  памяти.  Какая-то
фраза знакомо мелькнула в нем. Ли попытался схватить ее,  как  бабочку  за
крыло, но она ускользала, оставляя на ладони мягкий след пыльцы.  И  вдруг
он поймал ее, такую непонятную  тогда  на  фоне  ресторанной  гипномузыки:
"_Странное у нас время_".
   Теперь она стала почти понятной.



        4

                                         Уходящим из ночи, убивающим тьму,
                                         факелам рассвета - песня моя!
                                                  Из посмертных стихов
                                                  казненного поэта-сонника

   Бигль был явно в хорошем  настроении.  Он  весело  насвистывал  что-то,
искоса наблюдая за Ли, молча сидевшим у пульта. Ему не нравилось состояние
Ли: похоже, что мальчишка не выспался. Проболтался, наверно, с  девчонкой,
а сейчас зевает.
   - Включаю информационную запись блока, - сказал Ли.
   На экране появилась диспетчерская космического  корабля,  и  знаменитый
космонавигатор Нэд Гарроу что-то  прокричал  в  микрофон.  Изображение  на
экране мелко затряслось, и металлический голос произнес:
   - Канал номер  шестьсот  семьдесят  три.  Первая  экспедиция  на  Марс.
Космический корабль "Реджинальд" попал  в  метеоритный  поток.  Добавочная
информация к шифру АЮ-восемнадцать - сорок два.
   - Конец прошлого века, - сказал-Бигль. - Гарроу тогда бы  не  выбрался,
если б не русские. Какой дурак это смотрит?
   Ли нажал клавишу на пульте. Металлический голос снова заговорил:
   - Номер шестьсот семьдесят три. Айвен Лоу, студент Харперс-колледжа.
   - Студент...  -  удовлетворенно  протянул  Бигль.  -  Я  так  и  думал.
Возьму-ка его на заметку.
   Ли неприязненно посмотрел на Бигля  и  выключил  экран.  Откинувшись  в
кресле, закрыл глаза: мучительно хотелось спать.
   - Что с тобой, малыш? Заболел? - услышал он встревоженный голос Бигля.
   - Просто не выспался, - неохотно процедил Ли.
   - Поменьше надо гулять, - наставительно заметил Бигль. - Я в твои  годы
всегда знал меру.
   Ли передернулся.
   - Я не гулял. Просто не мог заснуть, потому что не включал сомнифера.
   - Вот тебе и раз, - присвистнул Бигль.
   Он поднялся и медленно подошел к пульту.
   - А что тебе помешало включить его? - Голос Бигля показался Ли  плоским
и бесцветным, как изображение на черно-белом экране блока.
   - Я слушал вчерашний допрос, - сказал Ли.  -  И  я  знаком  с  доктором
Стоуном.
   - Плохо, - задумчиво произнес Бигль, - совсем плохо.
   - Почему?
   Вместо ответа Бигль только вздохнул.
   - Что с ним сделают? - спросил Ли. Он с трудом  сдерживался,  чтобы  не
разрыдаться.
   - Что надо, то и сделают, - сурово сказал Бигль  и,  заметив  состояние
Ли, прибавил с былой ласковостью: - Иди-ка, малыш, отдохни. А я  покараулю
твоих подопечных.
   Ли встал, растерянно оглядываясь по  сторонам.  Он  не  знал,  как  ему
говорить с Биглем и что он должен сделать.
   - Иди, иди, - подтолкнул его Бигль.
   Оставшись один, он долго смотрел на дверь, словно  пытаясь  увидеть  за
ней Ли, медленно бредущего к выходу.
   - Да-а, - протянул Бигль, - жаль парня.
   Он грузно уселся в кресло гоноши, подумал и недрогнувшей рукой  включил
микрофон.
   - Старший блок-инспектор Бигль вызывает шефа.
   На экране возникло желтое, измятое лицо начальника Главного  управления
Системы.
   - Что случилось, Бигль?
   - Довожу до вашего  сведения,  шеф,  о  нелояльном  поведении  младшего
блок-инспектора Джексона.
   - Из новеньких?
   - Да. Недоглядели. Встречался с доктором Стоуном, шеф.
   - Параграф? - быстро спросил шеф.
   - Тридцать пятый.
   - Значит, сомневается, - засмеялся шеф. - Что  ж,  действуйте  согласно
тридцать пятому.
   Его лицо начало расплываться, бледнеть и наконец совсем исчезло.
   Бигль выключил  микрофон  и  подошел  к  окну.  Далеко  внизу  под  ним
маленькая фигурка Ли пересекала дорогу. Вот она уже скрылась за поворотом.
   - Да-а, - опять протянул Бигль, - жаль парня.