Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
       Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Все дозволено -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  -
й искаженности, а мерцающие диски рассыпались в туманностях, как далекие звезды из смотрового окна космолета. Где же Библ? Он только что был внизу, но Капитан пролетел мимо, и Библ, если только он не устремился вдогонку, должен быть где-то над ним, на срезе мелькнувшей плоскости. Может быть, ее достанет эта спасительная дорожка? - Библ! - крикнул Капитан. Голос прозвучал глухо, негромко: вероятно, звуковые волны гасли в этом переплетении плоскостей и дорожек, наползающих одна на другую, как нитки в клубке. На стены или, вернее, на то, что можно было считать стенами, Капитан не смотрел - они тонули в цветной бесформице. Мелькнул подсвеченный изнутри куб, за ним другой, третий, с перемещавшимися внутри фигурками по всей емкости куба. "Класт", - вспомнил Капитан гедонийские шахматы. Кто же играет здесь? И тут же сообразил: никто. Здесь только улавливаются мысленные приказы извне, и телекинетчики передают требуемые игрой перемещения. А дорожка вдруг прыгнула вверх, и Капитан снова увидел Библа. - Эй! - закричал он. - Сюда, Кэп! Цинковая плоскость наплывала сверху вниз, и протянутая рука Библа помогла устоять в прыжке. Оба вздохнули облегченно и радостно. Только сдержанность Библа помешала Капитану расцеловать товарища, но обнялись они, как влюбленные. - Давайте подальше от края, - предложил Капитан, - только здесь я грубо, зримо, вещественно понял, что значит провалиться в тартарары. Отойдя, оглянулись. И опять "пейзаж" удивлял по-новому неожиданно изменившимися архитектурными формами. Никакой игры света, никакой взбесившейся цветной геометрии уже не было. Свет, падавший с мутного потолка - "неба", ровно освещал длинный-предлинный зал, как пустынную улицу, тянувшуюся в тумане хмурого зимнего утра. По бокам так же вытягивались серые, как дома, "стены" с единственным рядом очень низко посаженных иллюминаторов - "окон". "Окна" вспыхивали и гасли с кажущейся необ®яснимостью, а потом, как оказалось в действительности, с вполне понятной закономерностью. Мимо этих окон медленно двигалась эскалаторная лента не шире обычного тротуара в небольших переулках. На ней с равными промежутками были закреплены столики наподобие дирижерских пультов, а за каждым столиком не то на корточках, не то на едва различимом стуле сидел человек в голубой куртке. Он появлялся с другой дорожки, занимал проплывающий мимо пустой стул-невидимку и, пристроившись к очереди сидевших за столами-пультами, медленно двигался вместе с ними. Поравнявшись с освещенным окном-иллюминатором, он что-то вынимал оттуда, ставил на стол и плыл дальше мимо погасших "окон" до вновь освещенного, проделывал ту же операцию и снова повторял ее у следующего освещенного "окна", миновав добрый десяток погасших. Четвертой "оконной" операции или не было, или Библ с Капитаном ее не видели: дорожка с голубокожими уже исчезала в тумане. Аналогичная живая лента раскручивалась и с другой стороны "улицы", но в обратном направлении. - Вы что-нибудь понимаете, Кэп? - спросил Библ. - Какой-то вид работы. - Это не работа. - А что? - Я все еще думаю. Что-то проясняется. Что прояснилось, Капитан узнал по крайней мере минуту спустя. - Это обед, или завтрак, или что-нибудь в этом роде, - сказал Библ. - Из окон? - Конечно, "окна" и есть окна. Раздаточные автоматы. Свет - значит, блюдо готово. Человек забирает его и ест, проезжая мимо погасших окон. Они освещаются уже для следующих за ним клиентов, а затем снова гаснут, пока автомат не подаст второго блюда. Блюд, повидимому, три или четыре, судя по виденным нами операциям. Мы в их столовой, Кэп. Капитан недоверчиво пожевал губами. - Боюсь, что это только гипотеза. - Давайте проверим. Устремившись к устью дорожки, вползавшей в зал, и опередив не спешивших голубокожих, оба тут же захватили два пустых стула-невидимки у пластмассовых пультов. Первое же окно оправдало предположение Библа: в его освещенной емкости без видимой опоры висел прозрачный горшочек с темно-зеленой массой. Не раздумывая Капитан подхватил его. Окно тотчас же погасло, а следующее уже осветилось для Библа, повторившего ту же процедуру. Зеленая масса оказалась густым желе с воткнутой в него широкой лопаточкой. На ложку она не походила, но служила, вероятно, для той же цели. - Попробовали, Кэп? - Чуть-чуть на язык. Не так плохо. Что-то вроде киселя из крыжовника. Непредусмотренное вторжение землян переполоха не вызвало. Их даже не заметили. "Обед" продолжался с автоматической точностью. Следующее окно одарило горшочком с коричневой массой: точь-в-точь хорошо выпаренная фасоль по-грузински, только без специй. В третьем окне получили совершенно безвкусные шарики, таявшие во рту как мороженое. И, наконец, что-то жидкое, напоминавшее кока-колу. Затем в блаженном состоянии сытости Капитан и Библ поплыли уже за пустыми пультами - посуда сразу куда-то исчезла, даже не звякнув. Окон уже не было, но стулья покачивало, как в гамаке. Мозг отупел, не рождая ни одной мысли. Сколько минут и секунд продолжалась эта гамма пищеварения, никто не знал, только окончилась она прозаично и даже неуважительно: "стулья" подскочили и, спружинив, выбросили обоих землян на пол другого зала. Голубые куртки впереди тотчас же бросились на пересекающие дорожки и скрылись за срезами плоскости. То же самое проделали и другие, следовавшие за Капитаном и Библом. Никто ни к кому не обращался, не обменялся ни словом, ни взглядом - полная некоммуникабельность, - и никто не остался в зале, кроме Капитана и Библа. Собственно, это был не зал, а перекресток движущихся "улиц"-дорог, расходившихся в трех измерениях. Фактически они не перекрещивались, а пробегали одна над другой на разных уровнях не ниже человеческого роста, так, что под ними можно было пройти. - А куда? - спросил Капитан, сжимая кулаки. - Бодрость чертова, а деваться некуда. - Откуда бодрость, вы подумали, Кэп? - откликнулся Библ. - Нас порядком потрепало, как в центрифуге. А только что на стульчиках мы чуть не заснули. Хотите, я вам скажу, откуда? От еды. - Химия, - отмахнулся Капитан. - Я бы шашлычок предпочел. По-карски. - Не говорите. Первое блюдо - желе - вызывает острое чувство голода. "Фасоль" гасит его, заполняя балластом желудок. Тающие шарики рождают блаженную сытость, а "кока-кола" - дремоту. Затем нам дают стулом по заду и выбрасывают на дорожку - станки и пульты ждут не дождутся. А мы и рады - горы своротить можем. Хорошо продуманный обед. - Одного не понимаю, - все еще недоумевал Капитан, - почему здесь и в Аоре кормят по-разному. И устройство кормежек различно, и меню непохоже. Смысл же один - еда. Стимулятор к действию. - Технология другая, - предположил Библ, - здешние лепо - или как их тут называют? - просто столовки, а в Аоре плюс об®ект накопления инединиц. Здесь - элементарная механическая подача пищи, там - царство телекинеза и выдумки. И стимуляторы разные. Там - к действию иррациональному и бессмысленному, нечто вроде наркоза, здесь - к разумному и направленному, если хотите, допинг. - А пол трясется, - заметил вдруг Капитан. - Да, вибрация. Нас толкает куда-то. - Опять? - поморщился Капитан. - Надоело мне это царство глухонемых. Хоть бы один нас заметил. - Оглянитесь, - сказал Библ. Мигающие цветные плоскости суживались, образуя темный проем. В центре его стоял человек в голубой куртке и делал какие-то знаки. - Похоже, нам. - Зовет, должно быть. Подошли. Человек, скорее человечек, едва ли выше полутора метров, приложил руки к сердцу - жест, понятный всем гуманоидам. Капитан и Библ сделали то же самое. У человечка засветились глаза, большие и выпуклые. Черный зрачок заполнял почти все пространство глаза, так что трудно было определить цвет. И во всем остальном человечек был непохож на гедонийцев. Не только складом лица с орлиным носом и небесно-голубым цветом кожи, но и ее не свежим, а каким-то мутноватым, белесым оттенком. "Живут в тюрьме без свежего воздуха", - подумал Капитан и испугался: не поймет ли. Но голубокожий и виду не показал, что он понял. Вернее, не понял, потому что всем видом своим выражал только ожидание. - Привет, - сказал Капитан по-русски и повторил по-английски. В ответ человечек произнес что-то не поддающееся повторению, похожее на птичий свист или клекот. И, заметив, что его не поняли, показал рукой на черный проем. - Приглашает, - сказал Библ. - Ну как, Кэп? - Принято. 3. НА МАНЕЖЕ ЦИРКА. ЛЕТАЮЩАЯ ТАРЕЛКА Сумрачное пространство впереди расширилось и просветлело. Обращаясь к земной терминологии, Библ бы назвал его манежем цирка с бледно-лимонными стенами и невысоким, в несколько рядов, амфитеатром, посиневшим от сидящих рядышком знакомых курток. Сквозь дымчатый облачный купол просвечивало голубое небо. Манеж был крохотным, в четыре раза меньше обычного, и амфитеатр, естественно, вмещал лишь несколько десятков зрителей, терпеливо ожидавших представления на манеже. Ничего здесь не было, кроме двух висевших без опоры и, как везде на Гедоне, очень подвижных, вращающихся прозрачных кресел. В них и усадили земных гостей спина к спине, но так, что они могли разговаривать, поворачиваясь друг к другу на бесшумных шарнирах. Усаживал их тот же человечек с двумя ассистентами, присоединившимися к нему с трибун и похожими на него, как близнецы. Впрочем, присмотревшись, Библ и Капитан сразу заметили, что и все, заполонявшие трибуны крохотного амфитеатра, были так же похожи, словно их вылепила мать-природа по одному образцу. А может быть, здесь сказалось то самое неумение различать черты незнакомого склада лица, какое проявляет большинство европейцев, например, у африканских странах. Впрочем, и меднокожие гедонийцы в синих и голубых плавках показались вначале землянам почти неотличимыми друг от друга, и только потом в Аоре одноликая масса превратилась для них в сумму индивидуальностей. На головы обоим гостям хозяева надели нечто вроде хоккейных шлемов, плотно обхвативших виски и затылок. Ни Капитан, ни Библ не протестовали: доброжелательный вид их спутника не предвещал никаких опасностей. Потом он отошел в сторону и три раза повторил что-то совершенно неразличимое ни по интонации, ни по созвучиям. И следом за ним ту же звуковую абракадабру согласованно, почти единогласно, но негромко повторили все сидевшие на трибунах. И - странное дело - гости все поняли, как будто эту абракадабру произнесли, скандируя, по-русски: - Вы называть вещи видеть их глазами мыслью. - Вы поняли, Кэп? - спросил Библ. - По складам, но понятно. Телепатия? - Нет, это не телепатия. Мысль доходит с трудом и, как вы говорите, "по складам". По-моему, это чужой эмоциональный тонус, многократно усиленный: вы слышали, как все повторяли одно и то же. Нечто вроде эмоционального эха. А шлемы передают его непосредственно в мозг. - Чего же они хотят? - Именно того, что до нас дошло. Называйте любое слово, одновременно представляя его в уме. Они хотят изучить наш язык. Давайте, я попробую. Библ повернулся на неощутимых шарнирах кресла лицом к трибунам и сказал, медленно отчеканивая слова: - Голова, лицо, глаза, нос, рот, тело, руки, ноги... Ходить, лежать, летать, прыгать, пить, есть, спать, драться... Все это я представляю в зрительных образах, - добавил он для Капитана, - а в каких образах, например, представить зрительно такие понятия, как "думать", "понимать", "решать", "соглашаться" или, скажем, "да" или "нет", "хорошо" и "плохо", или просто частицу "не" перед любым существительным и глаголом? Капитан засмеялся: - А мы с вами, Библ, как клоуны на манеже. Так и будем поступать, как клоуны. Разыграем репризу. Я, допустим, буду показывать, что наливаю из бутылки в стакан, а вы разводите руками, качаете головой и всем видом демонстрируйте, что не поняли, отчетливо произнося при этом: "Не понимаю, нет!" Я тут же повторяю спектакль, вы - тоже. Потом в третий раз показываю, уже раздраженно крича: "Понятно?" Вы радостно подпрыгивайте и тоже кричите: "Да, да! Понял! Понятно!" Начинаем. Только серьезно. Они и проделали это серьезно, не спеша, произнося слова отчетливо, не проглатывая ни буквы. А по окончании представления Капитан, обернувшись к зрителям, громко спросил: - Поняли? - Поняли, - неожиданно четко, без малейшего акцента ответил по-русски зал. - Значит, понятно? - переспросил Капитан. - Понятно, понятно. - Да или нет? - Да, да! - Молниеносное обучение, - усмехнулся Капитан и сказал вполголоса Библу: - Начинаем второй урок. Сначала об®ясним местоимения: я, ты, он, мы, вы, они. Проще простого. Об®яснили. - Еще реприза. Я делаю несколько шагов, вы стоите. Я говорю: "Я иду, он не идет", подчеркивая частицу "не". То же с глаголами "есть" и "пить". А теперь обращаюсь к аудитории: "Вы не поняли?" - Нет, поняли, - отчеканил зал. - Мне одно не ясно, - шепнул Капитан Библу, - почему они так быстро все это усваивают? - Во-первых, эмоциональное эхо. Во-вторых, шлемы. Вы видите - все тоже в шлемах. Должно быть, мы не совсем точно понимаем их назначение. Вероятно, они и улавливают смысл звучащего слова, и непосредственно воспринимают зрительный образ. Скажем условно: киберпатия. - Ки-бер-патия, - отчетливо повторил их знакомец, сидевший поблизости в первом ряду. - "Нет шлемы" - непонятно, "да шлемы" - понятно. Только шлемы. Без них нельзя. - А ведь мы не об®ясняли им слов "только" и "нельзя". И склонять местоимения тоже не учили, - удивился Капитан. Но ответил не Библ, а человечек в голубой куртке. - Много слов мы понимать из разговоры ты и он. - Он указал попеременно на обоих. - Вы говорить больше, мы понимать больше. Капитан рванул кресло к Библу. - Вот это я понимаю - контакт! Еще три урока, и ученики могут сдавать экзамен на аттестат зрелости. На большой палец. Все говорить и все понимать. Три урока, - повторил он, загибая пальцы на руке. - Три! - Один, - возразил голубокожий и в свою очередь загнул палец. - Один. Мы понимать и слова-мысли. Говорить в уме - видеть. А мы - понимать. - У них уже и сейчас есть запас слов, необходимый для разговора, - сказал Капитан Библу, - только почему обучение односторонне? Без взаимности. - Вероятно, они лингвистически способнее, да и язык их, пожалуй, нам недоступен, и они это заметили. - Странный язык. Или придыхания, или горловые фиоритуры. Как у тирольских певцов. - А вы прислушайтесь, - сказал Библ, оглядывая ряды амфитеатра. - Слышите? Совсем по-птичьи. Как я лесу. Цокают и пересвистываются. Он еще раз оглядел окружающие их кресла. Голубые куртки сидели тихо, как примерные дети, не вскакивая и не меняя мест. В странной схожести лиц теперь уже Библ заметил различия. Не было того однообразия молодости, какое они видели в зелено-солнечной школе, - их окружали здесь и юношеские, и зрелые лица, иногда морщинистые и даже небритые. Были и женские - их отличали овал лица, несколько удлиненный, более мелкие черты его и кокетливое разнообразие даже в мальчишеской короткой стрижке. Кто они? Если принять гипотезу Алика о резервациях-заповедниках, то где же эти заповедники? Здесь или в Аоре? Неизвестно зачем откармливаются бездельники-потребители и трудятся умницы-производители за пультами световых и цветных чудес. Правда, последние некоммуникабельны в отличие от телепатически общительных гедонийцев зеленой и синей фаз. Но некоммуникабельность сопровождает, по-видимому, только рабочий процесс. А здешние трудовые процессы - это непостижимые вершины науки и техники. Значит, здесь хозяева, а не там, в лучах других ложных солнц. Капитан, кажется, не очень задумывается над этим, он с удовольствием играет в свой лингвистический цирк. Да полно, цирк ли это? Люди смешно искажают грамматику речи, но разве не удивительно то, что словарь их пополняется быстрее, чем у самого совершенного кибернетического ретранслятора. А сумма грамматических искажений уменьшается обратно пропорционально числу новых слов. Закономерность? Да. И в ней показатель не только трудностей возникающего контакта, но и взаимной в нем заинтересованности. Мысли Библа прервал настороженный шепот Капитана: - Тес... Слышите? Совсем другой звук. Похоже, что мы уже не в лесу, а на пасеке. Из темного прохода, соединявшего этот зал с перекрестком движущихся дорожек-лент, вдруг послышалось негромкое ровное гудение. Так гудит или отработанный механизм, или встревоженный улей. - Ложиться на пол! - крикнул им их знакомец из первого ряда. - Не говорить. Не шуметь. Тихо. Капитан и Библ недоуменно повиновались. А из прохода в пространство манежа не спеша выплыла медная летающая тарелка. Может быть, и не медная, но блестевшая, как хорошо отполированная и начищенная медь. Библ пошевельнулся и поднял голову. Тарелка тотчас же устремилась в его сторону и повисла высоко в воздухе, небольшая, около полуметра в диаметре, и выпуклая лишь с одной стороны, что делало ее еще более похожей на тарелку или скорее на блюдо или поднос. С тем же пчелиным гудением она начала спускаться, не выходя из пределов манежа. Три метра, два метра, полтора... "Сейчас она придавит нас или накроет как одеялом", - подумал, прижимаясь к пластику пола. Библ. На минуту ему стало страшно, но тарелка, покружившись над ними, снова поднялась и, покачиваясь в воздухе, медленно поплыла над амфитеатром. Голубокожие молчали, не двигаясь, вдавленные тревогой в кресла. А тарелка, сделав несколько кругов и восьмерок в притихшем зале, так же не спеша скрылась в темном проходе. Пчелиный гул ее, все еще слышный и за пределами "цирка", постепенно умолк. - Новое чудо-юдо, - усмехнулся Библ, подымаясь. - Что это было? Вы соображаете, Кэп? Капитан подумал. - Похоже на летающий локатор. Видимо, он регистрирует какие-то посторонние шумы. Кто-то приметил что-то необычное и отреагировал. - Координатор, - откликнулся их подошедший знакомец. - Мы не называли такого слова, - насторожился Капитан. - Вы называли его вот тут. - Он постучал пальцем по лбу. - А тарелка это слышать и узнавать шум. Вы говорить: посторонний, необычно. А непосторонний и обычно - это тихо, шума нет. Но мы собрались - шум: зтсистзссс... - Он попытался передать их пересвистывание. - Разве у вас нельзя разговаривать? - Нить догадки опять ускользала от Капитана. - Там где спать - можно. Где не работать, отдыхать, смеяться. Дома, - прибавил он гордо еще одно усвоенное без подсказки слово. - А где это - дома? - Здесь, за стеной. А их дом, - он указал на темный проход, явно подразумевая своих некоммуникабельных соплеменников, - дальше. Там, где такие дорожки. - Он дотронулся до голубого капитанского комбинезона. - Почему же вы здесь, а они там? - Потому что мы обманываем Координатор. - Разве его можно обмануть? - Вы видеть тарелка? Она уйти. Не заметить. - Почему и как вы его обманываете? - загорелся Библ. - Трудно об®яснить. Еще мало слов. Вы брать с собой шлемы. Домой. Разговаривать - не снимать. Спать - не снимать. Вернетесь - будем знать больше. - Нас четверо. - Капитан загнул четыре пальца.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору