Сергей Другаль. Язычники

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Язычники". СпБ., "Азбука", 1997.
   OCъ & spellcheck by HarryFan, 20 October 2000
   -----------------------------------------------------------------------


        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


        ЭКЗАМЕН

   Нури сидел на дереве,  а  внизу  бесновался  и  царапал  кору  какой-то
пятнистый зверь. Это продолжалось уже  минут  десять  и  стало  раздражать
Нури. Зверь разбежался, прыгнул. Когти на растопыренных лапах промелькнули
в сантиметре от башмаков. Нури поджал ноги, обхватил ствол, наклонился.
   - Красивый, - сказал он. - Но совсем невыдержанный.
   Зверь прислушался, рыкнул и полез  на  дерево.  Нури  вздохнул,  крепче
уцепился за сук.
   - Нехорошо, ситуацию не учитываешь.
   Он сдвинулся по  стволу  вниз  и  пнул  зверя  каблуком  в  нос.  Зверь
шлепнулся на спину, вскочил, зашипел и, словно забыв  о  Нури,  кинулся  к
орнитоплану. Он вцепился зубами в пластиковую оболочку крыла и, урча, стал
рвать ее.  Крыло  судорожно  задергалось.  Этого  Нури  стерпеть  не  мог.
Бормоча: "В конце концов, нервы есть у каждого...", он спрыгнул с  дерева,
подбежал к зверю, ухватил  его  за  шиворот  и  хвост  у  самого  корня  и
отшвырнул в сторону. Зверь приземлился на все четыре лапы, взревел, ударил
хвостом по бокам и прыгнул...
   Нури копался в  ящике  под  седлом,  искал  флягу,  когда  из  динамика
послышался голос дежурного ИРП:
   - В чем дело, Нури? Вас не видно, вас не слышно.
   Нури потер ладонь:
   - Сел на опушке,  хотел  немного  размяться,  а  тут  такой  пятнистый,
усатый...
   - И?
   - Инструкцию к повестке помню.  Уклонялся.  Сидел  на  дереве.  Так  он
укусил... Аппарат!
   - На дереве... - мурлыкнул диспетчер. - Вам помочь?
   - Обойдусь.
   Нури перевернул зверя на спину, ополовинил флягу  ему  в  пасть.  Зверь
захлебнулся и открыл глаза.
   - Ну вот, - обрадованно сказал Нури, -  жив-здоров.  Только  задумчивый
немного.
   - Доберетесь сами? - спросил диспетчер.
   - Несомненно. Сейчас взлетаю.
   Но  взлететь  Нури  не  пришлось.  Зверь   прокусил-таки   пластик,   и
неперегоревшая  глюкоза  вылилась  на  траву.  Нури  стянул  рваные   края
оболочки, наложил пластырь и задумался.
   Запаса глюкозы не  было.  Можно  бы,  заменив  ее  сахарным  раствором,
кое-как добраться до центра, но сахара тоже не было. Где-то он читал,  что
если ввести адреналин, то можно  какое-то  время  лететь  на  почти  сухой
мышце, но где взять адреналин?
   Зверь уже сидел, щуря зеленые глаза.
   - Видишь, что наделал, - сказал ему Нури и замер в тихом восторге.
   Из леса на поляну трусцой выбежал пегий пузатый ослик,  а  на  спине  у
него, задевая конечностями траву, ехал кибер.  Его  анодированный  золотом
корпус блестел. Развевалось  страусиное  перо  на  соломенной  шляпе.  Над
головой кибера летел синий с красным попугай и картаво кричал:
   - Киберр дуррак. Дуррак.
   Неожиданно  кибер  дернулся,  вскинул  манипуляторы,  пытаясь   поймать
попугая, и свалился с осла.
   - Глупая птица, - поднимаясь, сказал кибер. - Очень глупая. И  не  вижу
причин для смеха.
   - Сейчас, - дрожащим голосом произнес Нури.  -  Сейчас  я  просмеюсь  и
снопа стану серьезным.
   - Констатирую: кто-то повредил леопарда, - произнес кибер, не глядя  на
Нури. - Если каждый будет повреждать животных...
   - Два вопроса, - перебил его Нури. - Во-первых, ты где взял перо?  Если
каждый будет выдергивать по  перу,  то  страус  облысеет  и  с  хвоста.  И
во-вторых, что тебе леопард, что ты леопарду?
   - Перо  я  нашел  в  саванне.  И  по  второму:  я  по  совместительству
смотритель. И ответственен за  благополучие  животных.  Мне  поручена  эта
работа потому, что я добр и некусаем. Меня даже ногами топтали, и  что?  -
Кибер выпятил грудь.
   - Вот именно, и что?
   - И ничего. Ни одной вмятины.
   - Значит, некусаем. - Нури на секунду задумался. - За насекомых ты тоже
в ответе?
   - Об этом распоряжения не было.
   - Тогда вот что. Принеси мне меду в сотах. Так, кусочек с ладонь. Здесь
должны быть дикие пчелы, не так ли?
   - Пчелы есть, но бортничеством я не занимаюсь.
   - Когда-то нужно начинать. Мне нужен мед.
   Кибер замолчал и стал думать. Ослик неподалеку  хрумкал  траву.  Усатый
окончательно пришел в себя и терся  больной  мордой  о  ноги  неподвижного
кибера. Нури раскинулся на траве,  глядел  в  небо.  Пахло  зноем,  легкий
ветерок раскачивал ветви в вышине. Строго говоря, спешить было незачем, но
он обещал деду прибыть пораньше, и опаздывать было неловко.  До  экзаменов
еще три дня. Интересно, как добираются другие?
   - Я достану мед, - нарушил тишину кибер.
   Кивнув, Нури сорвал травинку и посмотрел  вслед  киберу,  пока  тот  не
скрылся в кустах. Мысли текли ленивые и  непривычные.  У  попугая  красные
штаны, а у вас,  Нури,  как  говорил  летный  инструктор,  сильно  развито
воображение, вы могли бы ласточкой летать, жаль, времени мало. Ласточкой -
это взмах, и крылья сложены полет-падение по  инерции.  Воробей  тоже  так
летает.  Вообще,  задача  пустяковая,  азы  баллистики   и   аэродинамики.
Любопытно, живое использует инерцию, а машин, движущихся за счет  инерции,
почти нет...
   - Киберр в заррослях! - крикнул попугай.
   Кибер действительно вышел из кустов, неся на вытянутой ладони соты. Над
ним роились пчелы, а вокруг туловища в три  кольца  обвивалась  гигантская
змея. Голова ее с желтыми пятнами у глаз лежала на плече кибера, из  пасти
на длинном стебле свисал белый цветок. При  виде  змеи  ослик  заморгал  и
попятился. Усатый тихо исчез.
   - Принес мед, - сказал кибер.
   Нури сел и молча стал рассматривать змею.
   - Я ее снял с дерева и  обмотал  вокруг  корпуса,  -  счел  необходимым
об®яснить кибер. - Она меня за внешность полюбила.
   - Так сразу?
   - Естественно. Любят всегда за внешность, - сказал  кибер  и,  подумав,
добавил: - И за быстроту реакции.
   - Здорово и ново! Скажи, можешь ты исполнить еще одну мою просьбу?
   - Обязан, если буду в силах.
   - Тогда вот что. Отойди в сторонку, сними гада с себя и  снова  намотай
на дерево. Уверен, что это тебе по силам.
   Кибер положил соты на траву и ушел.
   - Киберр дуррак, - констатировал попугай. Ослик вздохнул.
   Отмахиваясь от пчел, Нури бросил соты в котелок, плеснул  наугад  воды,
взболтал и вылил смесь в заправочный  бачок.  Через  минуту  крыло  обрело
упругость, выпрямилось. Похлопав по нему, Нури закрыл крышку седла, уселся
и закрепил на бицепсах браслеты биоуправления.
   Нури поднял  машину  в  воздух.  Поврежденное  крыло  слушалось  плохо.
Мало-помалу Нури достаточно четко перевоплощался в здорового аиста  -  это
давалось без особого напряжения. Но представить  себя  аистом  с  подбитым
крылом  Нури  удавалось  лишь  с  большим  напряжением.  Полет   получался
неровным, и он,  чтобы  вжиться  в  образ,  сделал  несколько  кругов  над
поляной.
   - Только планер, - шептал он. - Орнитоплан. Можно пешком. Можно верхом.
   Нури наклонился. У кустов кибер уговаривал осла.
   - Как хоть зовут тебя, служивый?
   - Телесик! - донеслось с земли. - Домовый кибер Сатона.
   Широкими взмахами  Нури  набрал  высоту  и  с  облегчением  перешел  на
привычный планирующий полет. Внизу, сколько видел глаз, расстилался лесной
массив ИРП. Проплывали редкие изумрудные прогалины, и в непривычной тишине
отчетливо слышались крики обезьян и птичьи  голоса.  На  маленьком  пульте
светил зеленым глаз единственного прибора -  указателя  курса,  Орнитоплан
был  сделан  таким  образом,  что,  включаясь  в   биологическую   систему
управления, пилот ощущал его всем своим телом и диагностика неисправностей
не вызывала затруднений. Поврежденное крыло чувствовалось как тянущая боль
в предплечье. Но  приключение  на  поляне  окончилось  благополучно,  а  в
прозрачной дали уже виднелась игла главного корпуса ИРП. Нури расслабился.
   - Здравствуй, - послышалось рядом. Нури  оглянулся.  В  метре  от  него
слева, едва шевеля крыльями, летел ворон.
   - Привет! - ответил Нури. - У вас здесь что, все птицы разговаривают?
   - Рразумные, - сказал ворон.
   - Я уже встречал говорящего попугая. Попугаи тоже?
   - Некоторрые.
   - Пррогрресс, - сказал Нури. - Видимо,  Сатон  не  только  реставрирует
природу. Он ее модернизирует. А  вообще,  чего  зря  напрягаться.  Садись,
поговорим.
   - Я Воррон, - сказал Ворон.
   Нури  задумался.   Разговор   стоило   поддержать.   Не   каждый   день
предоставляется возможность поговорить с Вороном.
   - Женат? - спросил он.
   - Трижды. Посредниц рраз  на  берой  ворроне,  -  с  японским  акцентом
ответил Ворон. Потом добавил: - Рразошрись. Харрактерр.
   - Ай-яй, а сколько лет прожили?
   - Портораста.
   - С ума сойти! - Нури с уважением посмотрел на птицу. -  Сто  пятьдесят
лет. С белой вороной. Я бы не выдержал.
   Собеседник  молча  летел  рядом.  То  ли  Ворон  расстроился,   то   ли
разозлился. Скорее, последнее, потому что, когда  Нури,  целясь  на  башню
ИРП, сделал пологий вираж, Ворон презрительно сказал:
   - Ррожденный порзать... - Он чуть шевельнул  хвостом  и  дал  несколько
кругов на уровне глаз Нури. Это получилось у него как бы само собой.
   - С какой ноги ползет сороконожка. Твоя гордыня,  Ворон,  непомерна,  -
пропел Нури. Твердое "эр" звучало в их беседе как горошина  в  погремушке.
Нури  развеселился.  -  Тем  не  менее  критику   я   принимаю.   Но   без
злопыхательства. Позитивную. Научи, каким пером ты шевелишь, чтобы сделать
вираж?
   - Вопррос не трруден, - сказал Ворон. - Это дерается так.
   Он заглянул себе под живот, веером растопырил хвост и провалился вниз.
   - Вот так, - сказал Нури. - Впредь не хвастайся.
   Ворон,  скрывшись  с  глаз,  больше  не  показывался,  и  Нури   вскоре
благополучно приземлился на маленьком травяном аэродроме ИРП.


   Нури проснулся от птичьего гомона  в  кроне  старого  тополя  и  лежал,
прислушиваясь. Вот протопал на кухню Телесик, загремел  крышкой  комбайна.
Издалека, похоже с аэродрома, донесся неясный говор динамика.
   Скрипнула дверь, солнечный луч упал на лицо. Когда Нури  открыл  глаза,
рядом стоял Телесик. Он неодобрительно щелкнул челюстью и сказал:
   - Вставай.
   Вставать  не  хотелось.  Кибер  потоптался  возле  кровати  и  ушел  по
хозяйственным  делам.  С  самого  появления  на  свет  он  не   переставал
удивляться человеческой способности спать.
   Нури вышел на балкон. Внизу в бассейне плескался и фыркал дед. Он играл
с дельфином, носился с ним в  обнимку  у  самого  дна.  Нури  проводил  их
взглядом до поворота, встал на перила, оттолкнулся и ушел в  воду,  описав
длинную дугу. Он плыл в глубине у стен, заглядывая в гроты, вспугнул  двух
маленьких крабов,  которые  не  поделили  между  собой  ракушку,  осмотрел
колонию мидий и на последнем выдохе пробкой выскочил из воды.
   У кромки бассейна на еще прохладном песке лежал  дед.  Он  сыпал  песок
себе на живот и рассматривал Нури.
   - Здоров, парень, - подытожил дед свои наблюдения. - Сидячая  жизнь  не
повлияла на тебя.
   Нури засмеялся:
   - В общем, да.  Но  мышечная  масса  за  этот  год  не  увеличилась.  Я
остановился в физическом развитии... Надо бы  рыбу  развести  в  бассейне,
пуст бассейн.
   - Бесполезно, дельфин всю поест. Недавно сюда заплыла  пара  приблудных
макрелей - только их и видели.
   По самой кромке бассейна, гоня перед собой овальный голыш, припрыгал на
одной ножке вундеркинд и акселерат Алешка. Он вежливо поздоровался с  Нури
и напомнил, что на утро намечена прогулка по городку ИРП.
   - И вчера, Нури, вы обещали мне сказку.
   - Каюсь, - вздохнул Нури. - Сказку может сочинить только гений. Мне это
не по силам. Я попробую, но позже. И не суди строго.
   - Что ж, посмотрим. - Вундеркинд задумался, нарисовал что-то  ногой  на
песке, зачеркнул. - Вчера вы неплохо взяли интеграл в функциях Матье.  Мне
понравилось, хотя интеграл, в общем-то, табличный...
   - Хозяин! - послышалось издали. - Хозяин, пора завтракать.
   - Хочу киберу голос сменить. - Дед поднялся, не касаясь  руками  земли,
стряхнул песок. - При его  комплекции  больше  подойдет  баритон.  Слишком
басит.
   Они пошли через  небольшой  сад.  Белокорые  березы,  сплошь  опутанные
лианами, ивы и пальмы, платаны и почти черные гладкие кактусы уживались  в
этом саду.
   - Гибриды, - рассеянно сказал дед. - Ищем подобия старых форм.
   Пока Нури завтракал, Алешка  с  нетерпением  ждал  его.  Он  отнес  еду
дельфину и загнал на тополь кота. Кот Синтаксис, с  шишковатой  головой  и
твердыми мурлами - так бабушка называла те места, из которых у кота  росли
усы, - скучно шипел. Шипел он в порядке профилактики,  так  как  акселерат
никогда ему не делал зла. Просто Синтаксис, заматерелый  в  своей  угрюмой
воинственности,  не  нуждался  ни  в  чьем  внимании,  и  меньше  всего  в
Алешкином.
   Потом они втроем - Нури, Алешка и кибер - двинулись  по  широкой  улице
базового городка, в котором жили сотрудники Института реставрации природы.
Осмотрели    стоянку    дежурных    махолетов.    Нури     поговорил     с
механиками-хирургами: они пересаживали мышцу крыла его орнитоплана.  Потом
прошли к гостинице. За столиками, вынесенными на зеленый газон, в шортах и
тапочках на босу ногу сидели  странно  знакомые  люди  и  жадно  поглощали
виноград: сизые грозди его высились в огромной корзине  посередине  стола.
Рядом резвились два пестрых щенка. Веселый великан с перевязанной  головой
- Нури узнал знакомого по портретам десантника-йога, первым ступившего  на
раскаленную поверхность Венеры, - прищурил глаз. Другим он смотрел  сквозь
бокал с рубиновым вином.  Он  увидел  Алешку,  поставил  бокал  и  жалобно
сказал:
   - Пожалей старика, парень. В некотором царстве  выращивал  я  во  какие
овощи. А ночью на бахче взорвался сильно зрелый арбуз, и, видишь, зацепило
осколком. Лечусь. - Он потряс бутылкой: - Сейчас мы ее утилизируем.  Идите
к нам, Нури.
   - Оставь их,  Рахматула,  -  вмешался  сосед.  Его  длинное  лицо  было
неподвижно, а голос возникал словно из окружающего  пространства.  -  Люди
идут своей дорогой. Пусть  идут.  Ты  лучше  посмотри,  какой  красивый  и
хороший кибер пришел. Сколько солнца отражается от его выпуклого живота. Я
соберу его.
   Он вытянул  руки,  и  между  ладонями  зажглось  солнце,  маленькое,  с
футбольный мяч, и ослепительно белое.
   - Солнышко! - сказал Алешка.
   - Хочешь, я подарю его тебе? Нет? Тогда пусть летит.
   Он слегка подкинул  ослепительный  шар,  и  маленькое  солнце  умчалось
ввысь, к солнцу большому, и растворилось в его  лучах,  и  Алешка  и  Нури
откровенно глазели на великого иллюзиониста,  впервые  увидев  его  не  на
экране, а живьем.
   - Подари ему радугу, Иван, - сказал Рахматула.
   Фокусник щелкнул пальцами, достал из воздуха черную коробочку, разделил
ее на две части и развел их во весь размах. Радуга повисла над корзиной, и
в воздухе запахло озоном, и мелкие  капли  прохладного  дождика  увлажнили
виноградные кисти. Иван вместе со  всеми  полюбовался  радугой,  вздохнул,
намотал ее на палец, уложил в коробочку и протянул Алешке. Вундеркинд взял
ее трепещущей рукой и шепотом сказал:
   - Большое вам спасибо. Я ее буду изредка выпускать по вечерам.
   - Точно, самое главное, смотри, чтоб не выгорела,  -  сказал  третий  в
компании, черный толстяк с толстыми губами. Толстяка все  знали.  Это  был
городской доктор Аканиус, единственный  человек,  которому  всегда  делать
было нечего: он лечил абсолютно здоровых работников центра ИРП.
   А когда они вновь зашагали по улице, Нури сказал:
   - Зря, видимо, я прилетел. Если сюда все такие собрались, как Рахматула
и Иван Иванов, то мне здесь делать нечего.
   - Очень умный человек Иван Иванов. -  Кибер  погладил  себя  по  животу
мягкой лапой манипулятора. Он покосился на черную коробочку и добавил: - И
добрый. Да.
   Подошли  к  стадиону,  на  котором  тренировались  футболисты.  Стадион
почему-то был огорожен только с  одной  стороны  и  состоял  из  сплошного
футбольного поля, переходящего  в  луг.  У  самой  боковой  линии  паслась
лосиха. Футболисты не обращали на нее внимания, она на них тоже.
   Алешка побродил у ворот и вдруг присел на  корточки:  невдалеке  щипали
траву гадкие утята. Один подошел совсем близко к Алешке, ухватил  стебель,
потянул. Трава  не  поддавалась.  Утенок  напружинился,  широко  расставив
оранжевые лапы, акселерат и вундеркинд из  сочувствия  весь  подобрался  и
замер. Наконец птенец изловчился.
   - Откусил, -  прошептал  кибер  и,  нависая  над  утенком,  добавил:  -
Непроизводительная трата энергии. Эту траву он все равно есть не будет.
   Вдоволь насмотревшись, пошли дальше.  Влекомая  двумя  зебрами,  быстро
проехала повозка с бидонами, мелькнула надпись: "ИРП. Молоко  кан".  Кибер
не  захотел  рисковать,  спрыгнул  на  обочину  и  уставился  на   плакат.
Написанный на листе ватмана от руки, плакат гласил:

   В ПОНЕДЕЛЬНИК СОСТОИТСЯ СУББОТНИК
   ПО СОРТИРОВКЕ ЯИЦ МАЛИНОВКИ И СОЛОВЬЯ.
   ДОМОВЫЕ КИБЕРЫ БЕЗ ПРИСОСОК В ИНКУБАТОР
   НЕ ДОПУСКАЮТСЯ.

   Телесик пошевелил четырехпалым манипулятором. Задумался. Из  аптеки  на
углу  вышел  толстый  Аканиус  с  пипеткой  в  руках.  А  потом  откуда-то
вывернулся мальчишка лет двенадцати. Он тащил за собой на  веревке  щенка.
Весь облик мальчишки был по-гусарски независим и не предвещал щенку ничего
хорошего. Круглую его физиономию  (естественно,  мальчишки,  а  не  щенка)
обрамляли уши. Нури  подумал,  что  через  них  можно  было  бы  наблюдать
солнечное  затмение,   если,   конечно,   предварительно   сговориться   с
мальчишкой. Паренек был гол по пояс и бос. Но что  Нури  совсем  доконало,
так это его штаны: они были тщательно отутюжены и слегка светились.
   Алешка уставился на щенка, мальчишка - на Алешку.  Потом  он  посмотрел
Нури в глаза и сказал:
   - Сначала оцелот. Оцелот - это шедевр. Ничего лишнего, последний  мазок
в  той  картине,  которую  зовут  гармония.   Потом   собака:   воплощение
достоинств, ходячая преданность, сгусток гуманности и любви. Меняю  собаку
на браслет.
   Нури выслушал выспреннюю речь удивительного  ребенка  и  вздохнул.  Что
Алешка не уйдет без щенка, он понял сразу, но кодовый браслет...
   - Не, вы меня не поймаете, - сказал мальчишка. - Давайте прибор, берите
собаку, а то мы ее... - он запнулся, - изучать начнем.
   Последние слова он адресовал Алешке и сделал зверское лицо.
   - Таких щенков, как говорили в старину, за пучок - пятачок.
   Ребенок нехорошо хихикнул:
   - Как хотите. - Он дернул веревку, поволок щенка.
   Алешка сел на траву и стал раскачиваться.
   - А что вы думаете, - сказал кибер. -  Дите,  конечно,  вундеркинд,  но
пять лет - это пять лет.
   Он задрал вундеркинду рубашку, промокнул  слезы  и  высморкал  ребенка.
Мальчишка горестно вздохнул:
   - Животное не жалеете, пацана пожалейте, филателист.
   Филателистом Нури еще никогда не обзывали, и вот дождался. Он отстегнул
с руки браслет. Мальчишка бросил веревку, схватил браслет, захохотал:
   - Ага! Еще пару щенков, и на сегодня  хватит!  -  Он  зашевелил  ушами,
повернулся на пятке и исчез, словно дематериализовался, оставив в  воздухе
дрожащее марево.
   Толстяк с пипеткой, пока Нури торговался, стоял в  стороне  и  с  явным
удовольствием   наблюдал.   Теперь   он   подошел   поближе   и   радостно
констатировал:
   - Тэк-с, вы тоже сменялись!
   Нури развел руками.
   - Не огорчайтесь, Нури Метти, по-моему, вам оказана большая честь.
   - От вас я не ожидал, доктор.
   - Нури, для меня вы не более чем потенциальный пациент. Но ребят  можно
понять. В музее героев ваш транзистор займет почетное  место.  Генеральный
конструктор Большой государственной машины не каждый день прибывает к нам.
И вообще, таких шансов пополнить  музей  больше  не  будет.  Я  и  сам  не
предполагал увидеть сразу и в одном месте столько знамени