опинке.
Несколько  раз  мне кажется, что я узнаю место, где недавно пугал
хоббита,  но  каждый раз оказывается, что ошибся. Дорогу рисовали
халтурно, собрали из повторяющихся элементов.
     Наконец  Вика  замечает  следы,  уходящие с дороги в ельник.
Плохо  мы  спрятали  Неудачника,  любой  отставший от армии вояка
заметит.  Не  сговариваясь  убыстряем  шаги  -  вдруг его уже нет
здесь?
     Но Неудачник на месте, и даже не один.
     Он  сидит,  привалившись  к  стволу дерева, и что-то говорит
хоббиту,  отхлебывая  из  фляжки.  Хоббит, усевшийся перед ним на
корточках,   смеется  взахлеб.  При  виде  нас  он  вскакивает  и
выхватывает свой маленький кинжал.
     Надо  же.  Этот  малыш  умеет быть храбрым. По крайней мере,
когда за его спиной беспомощный человек.
     -  Мы  друзья!  - говорит Вика, поднимая руки. - Мы пришли с
миром!
     -  Я  -  лекарь Элениум, - поддерживаю ее. Интересно, узнает
ли нас Неудачник?
     - Привет, Леня, - говорит он, улыбаясь.
     -  Я  -  Хардинг!  -  пряча  кинжал сообщает хоббит. - Вы не
видели здесь Конана? Такой высокий, с огненным мечом!
     -  Этот  Конан  ограбил  малыша,  -  очень  серьезно говорит
Неудачник. Только глаза улыбаются.
     -  Не,  он  не  такой  уж плохой! - неожиданно вступается за
обидчика  хоббит.  -  Он  потом  оставил  Альену все мои припасы!
Понял, что ему нужнее!
     - Кому? - одновременно спрашиваем мы с Викой.
     -  Альену,  -  ничего  не подозревая повторяет хоббит. - Вот
ему. Он ногу сломал.
     Очень интересно.
     Я   подхожу   к   Неудачнику,   разматываю  лубок  на  ноге.
Вытряхиваю  на  снег содержимое своей лекарской сумки. О том, как
надо  врачевать  в этом придуманном мире, у меня нет ни малейшего
понятия.
     - Значит, тебя зовут Альен? - спрашиваю я. Неудачник молчит.
     Открываю  одну  из  вывалившихся  баночек.  Внутри - вонючая
зеленая  мазь.  Закатываю  Неудачнику штанину, обильно мажу ногу.
Подумав, еще облепляю ее сухими листьями и заявляю:
     - Через пять минут перелом срастется.
     Ситуация   предельно   проста.   Я   в   этом  мире  обладаю
способностью   исцелять   раны.   Неудачник   здесь   появился  с
поврежденной  конечностью. Теперь, после того, как я открыл сумку
и  потратил  часть  ее содержимого на ногу Неудачника, компьютер,
поддерживающий  Лориен  и  его  окрестности,  должен восстановить
функции нарисованного тела.
     -  А  если  не  подействует?  -  с  любопытством  спрашивает
Хардинг.
     - Тогда мы донесем... хм... твоего друга, до города.
     -  Спасибо,  -  от  души говорит хоббит. - У меня силы всего
три пункта, я бы его не дотащил.
     Он секунду мнется, потом спрашивает:
     - Вы сами справитесь?
     - Конечно.
     -  Я  тогда побегу? Обратно, в город. А то я так долго здесь
был, мне попадет.
     Точно, ребенок.
     -  Беги,  -  чувствуя  угрызения  совести, говорю я. Хардинг
рысцой выбегает на тропинку, потом кричит:
     - Только вы Конана опасайтесь, а то мало ли что!
     Вика шепчет мне на ухо:
     - Конан, победитель хоббитов!
     - Кончай, - прошу я. - И так стыдно.
     Мы  молча  ждем  несколько  минут,  не сговариваясь, отложив
разговор  с  Неудачником.  Вначале  стоит  дождаться  результатов
лечения.
     - Ну, вставай, - командует Вика.
     Неудачник  неуверенно  опирается  на  ногу,  приподнимается.
Делает шаг, другой.
     - Болит? - с любопытством настоящего врача спрашиваю я.
     Он качает головой.
     - Тогда пошли в город.
     -  А потом? - Неудачник косится на Вику, та молчит. Отвечать
приходится мне:
     -  Потом  тебе  все-таки  придется  сделать выбор. У нас нет
больше времени на загадки.
     Возвращение  в  Лориен триумфальным не назовешь. Охранники у
городских  ворот презрительно косятся на нас - ушедших пару часов
назад,  и  явно  не успевших догнать армию. Ехидных реплик вслед,
правда, не бросают, но я все же решаю об®ясниться:
     -  Он уговорил нас потренироваться, - киваю на Неудачника. -
От нас пока мало пользы.
     Об®яснение  не  хуже  любого  другого.  Пускай  считают  нас
самонадеянными, но вовремя раскаявшимися новичками.
     -  Это  Лориен? - спрашивает Неудачник, когда мы бредем мимо
белоснежных  деревьев,  опутанных лестницами, как новогодние елки
гирляндами.
     -  Он самый. Сейчас мы выйдем на улицу и окончательно уладим
наши дела, - небрежно бросаю я.
     -  Я  все  равно  не  в  силах  ничего  об®яснить, - говорит
Неудачник.
     -  Тогда  мы расстаемся. Навсегда расстаемся, парень, - я не
вру  и  не  шантажирую  его.  Мне надо скрываться. Скучно и долго
скрываться,   по  нищим  захолустным  городкам,  где  компьютером
называют калькулятор. А Вике надо восстанавливать свой бизнес.
     Вика  косится  на  меня, но молчит. Она понимает, она знала,
что мне придется уйти.
     Неудачник  закидывает голову, смотрит в пронзенное мэлорнами
небо.
     -  Хочешь  -  оставайся  тут.  Тебе  ведь не надо оплачивать
телефонные счета? - спрашиваю я.
     - Не надо.
     - И выходить в реальность, чтобы перекусить, тоже не надо.
     Он молчит.
     -  Заработаешь  тыщу  очков,  будешь  крутой  и уважаемый, -
рассуждаю  я  вслух.  -  Когда-нибудь  я  приду сюда, постучусь и
тихонько  спрошу:  "Как мне найти мудрого Альена?" И, может быть,
тогда ты рискнешь рассказать мне правду.
     - У меня тоже немного времени, Леонид.
     -  Да  уж  не  надо заливать! Что для тебя год-другой? После
сотен лет... тишины?
     Неудачник останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза.
     -  Ребятки,  что-то  я стала самой неинформированной в нашей
компании, - говорит Вика.
     -  А  все  просто,  Вика.  Очень  просто. Когда отбрасываешь
невозможное, то истиной становится невероятное.
     Даже Неудачник в смятении.
     Чего-то  еще  не  хватает  в  той  длинной  цепочке условий,
которые позволят ему говорить.
     -  Идемте, - прошу я. - Не стоит смущать бедных эльфов... мы
никогда не станем частью их сказки.
     Выход  из  Лориена  -  через ту же проходную. Только на этот
раз привратник не мучает нас расспросами.
     -  Решай,  Неудачник,  - говорю, открывая дверь. - Я ведь не
шучу, я и впрямь устал от ребусов.
     И  лишь  выходя  на  улицу,  я  понимаю, что решать все-таки
придется мне.
     Человек  Без Лица стоит метрах в пяти. Сложив руки на груди,
пялясь  на  нас  туманом  из-под  пепельных  волос.  Черный  плащ
стелется над грязной мостовой.
     И он не один.
     Трое  охранников  с автоматами стоят за его спиной. Еще двое
парят  в  воздухе  поодаль.  Их полет реализован не так иронично,
как  Зукины  крылатые  шлепанцы  -  за спинами охранников гудящие
реактивные  ранцы.  Они  невысоко, метрах в двух-трех от земли, и
сцена напоминает мне какую-то древнюю, еще довиртуальную, игру...
     - Браво, дайвер, - произносит Человек Без Лица.
     Вика приходит в себя первой.
     -  Это  твои  козлы  разгромили  мое заведение? - агрессивно
начинает она.
     Туман над воротником черного плаща колышется.
     -  Проверь  свой  счет,  девочка.  И  потом решай, вправе ли
обижаться.
     Снова  шевеление  -  несуществующее  лицо  повернулось в мою
сторону.
     -  Склад,  где  мы  беседовали  в  первый раз, расположен на
Ньюкем-стрит, сорок два. Иди, и возьми то, что тебе было обещано.
     Лихо.
     Кнут и пряник.
     Сладкий-сладкий пряник.
     Человек  Без  Лица делает шаг вперед. Протягивает Неудачнику
руку.
     - Пойдем. Нам надо многое обсудить. Я знаю, кто ты.
     Неудачник не двигается.
     -  Мы  можем  договориться. Мы должны договориться. Не знаю,
какие  условия  ты  ставишь,  но все можно решить... - вкрадчиво,
завораживающе  шепчет Человек Без Лица. Он уже не смотрит на нас,
мы куплены и сняты с игрового поля.
     По его мнению, конечно.
     -  Ты  слишком  долго  не  жил в России, Дима, - говорю я, и
Человек Без Лица замирает. - Повесь свою медаль над унитазом.
     - Хочешь сказать, что не продаешься, Леонид?
     Мы  квиты.  Имя  мое  он тоже знает. Может быть, и адрес ему
известен.
     - Да.
     -  Не совершай самоубийства. Я предпочитаю хорошо платить за
хорошую работу... и этому, кстати, научился не в России.
     - Я не работал на тебя. И ты тоже рискуешь.
     - Чем, интересно?
     -  А  если  я  заложу тебя Урману? Лично Фридриху Урману? Он
тоже жаждет приобщиться к тайне.
     Человек Без Лица начинает смеяться.
     -  Дайвер,  да  ты просто глуп! Лично Урману? Никто из людей
его  ранга  не  занимается  делами  в  виртуальности!  Для  этого
существуют   референты.   Секретари,  двойники,  факсимиле,  если
угодно.  Хорошо  подготовленные  помощники...  по  ведению  дел в
виртуальном пространстве.
     Я  держу  удар.  Пощечина  хороша, я и не подозревал о таких
тонкостях.  Мне  казалось,  что  бизнесмены  должны  стремиться в
глубину  так  же  азартно,  как и обычные люди. Но я держу удар -
ибо иного выхода нет.
     -   Какая   разница,  Дибенко?  Я  могу  сообщить  про  тебя
"Аль-Кабару". А ты не можешь ничего со мной сделать, я дайвер.
     - И у дайверов есть уязвимые места.
     Он   блефует.   Не   может  не  блефовать.  Поворачиваюсь  к
Неудачнику, спрашиваю:
     - Хочешь пойти с ним?
     -  Это тебе решать, - отвечает Неудачник. В нем единственном
нет  сейчас  ни  капли  страха.  В  нем,  да  еще  в Дибенковских
мордоворотах, но у тех это проистекает из другой причины.
     -  Мы  уходим, - говорю я, и беру Неудачника за руку. Как ни
странно,  но  я  абсолютно  уверен,  что  Дибенко  не  станет нам
мешать.  Не  идиот  же  он,  в  конце-концов!  Если понимает, что
происходит...
     - Убейте этих двоих, - приказывает Человек Без Лица.
     Мы  стоим  слишком  тесной  кучкой,  и  охрана  не  начинает
стрелять.  Видимо,  Неудачника велено оберегать любой ценой. Двое
в  воздухе  продолжают  парить,  а  те  трое, что стоят на земле,
бросаются к нам.
     Много  ли  надо  двум  безоружным  людям?  Несколько  ударов
прикладами  -  несколько  вирусов, всаженных в наши машины - и мы
исчезнем  с  поля  боя.  Может  быть,  сквозь глухую стену сейчас
следят  за  нами  отважные  эльфы  Лориена, но вмешиваться они не
станут. У них хватает своей отваги и своих сражений.
     Но оказывается, что за нами следят не только эльфы.
     Я  уклоняюсь  от  первого удара, даю охраннику подножку, тот
падает.  В  Диптауне  они вынуждены подчиняться общим правилам...
Пытаюсь  вырвать  автомат,  в  робкой  надежде,  что  этот  набор
вирусов сформирован как автономный файловый об®ект...
     И  в  этот  миг с крыши эльфийской развалюхи прыгает длинная
серая тень.
     Волк  сбивает  одного  из  летающих охранников, валит его на
мостовую  легко, словно картонную куклу, подвешенную на ниточках.
Щелкают   челюсти  -  и  человек  замирает.  Волк  отскакивает  в
сторону, и вовремя - второй летун начинает палить в их сторону.
     Пули  кромсают  равнодушное тело, которое начинает всплывать
вверх - ранец все еще работает. А волк бросается к нам.
     Человек  Без  Лица  плавным  движением уходит с его пути. Но
волк  спешил  не  к  нему,  он вцепляется в горло одного из наших
противников.  Время словно сгущается, я вижу, как третий охранник
борется с Викой - и швыряю своего противника на него.
     Одним  ударом  челюстей  волк  перерубает  охраннику  шею  и
прыгает  на  оставшуюся парочку. Оборотень слишком увлечен, чтобы
имитировать  чисто  волчьи  повадки  - он рвет врагов зубами и по
кошачьи  молотит лапами. С когтей сыплется искристая зеленая пыль
- в ход пошло вирусное оружие.
     Автомат  валяется  у  моих  ног,  я  подхватываю  его - но в
программе,  разумеется,  есть  детектор  пользователя.  Курок под
пальцами  неподвижен.  Просто  швыряю  оружием  в летящего на нас
охранника,  и тот машинально начинает стрелять. Слишком быстрая и
бестолковая реакция.
     А   в   данном  случае  еще  и  опасная.  Очередь  лупит  по
кувыркающемуся   автомату,   и   защита   боевой   программы   не
выдерживает.  Взрыв  -  весь  пакет  вирусов,  что был соединен в
обличие  автомата,  срабатывает  одновременно. Ближе всех к этому
беспределу  несчастный  летун  -  ему и достается. Он вспыхивает,
прямо в воздухе распадаясь на бесформенные клочья.
     -  Бегите!  -  рычит  волк,  вскакивая  с неподвижных тел. С
клыков  капает  кровавая  слюна,  шерсть  стоит  дыбом. Я шагаю к
Ромке, кладу руку на спину, шепчу:
     - Спасибо.
     Человек  Без  Лица  -  последний,  оставшийся  в  живых.  Он
спокойно стоит, наблюдая за разгромом своей гвардии.
     - Беги! - вновь рычит волк, не отрывая от Дибенко взгляда.
     -  Дайверское  братство?  -  насмешливо  говорит Человек Без
Лица. - Не ожидал.
     Слишком  он  спокоен.  Я  киваю  Вике  с  Неудачником,  и те
послушно  начинают  отходить. Мы с Романом остаемся - двое против
одного.
     Но этот один слишком невозмутим.
     -  Я  вновь  предлагаю тебе одуматься, Леонид, - говорит мне
Дибенко.
     -  Да  уходи  же!  - сверкая зелеными человеческими глазами,
шипит на меня волк. И прыгает на Человека Без Лица.
     Прекрасный  прыжок,  он даже быстрее и точнее того, с крыши.
Челюсти  клацают, сжимаясь на шее Дибенко, передние лапы царапают
ему  грудь.  Сейчас,  стоя  на  задних лапах, оборотень куда выше
человека.
     - Щенок, - говорит Человек Без Лица.
     Одной  рукой  он приподнимает волка за шкирку, и отшвыривает
к  эльфийской  халупе. Удар так силен, что стена проваливается, и
волк  наполовину  влетает  в  коридор.  Но тут же встряхивается и
вновь  кидается  на  Дибенко.  Удар  был не просто ударом - шкура
волка полыхает бледным сиянием.
     Всадили-таки  в  Ромку  вирус.  Наверное,  он  отключил  всю
защиту  - ради быстроты и точности движений. Но даже сейчас, пока
вирус перемалывает его компьютер, он продолжает бороться.
     Я  бегу. Все остальное - от лукавого. Ромка следил за мной -
и как ухитрился? Бросился в бой, чтобы дать мне шанс.
     Терять его - глупо.
     Метрах    в   десяти   по   улице   Вика   тормозит   машину
"Дип-проводника",  впихивает  внутрь Неудачника, машет мне рукой.
Потом ее лицо искажается ужасом.
     Спину  царапает  жалобный,  затихающий  вой,  а  в следующее
мгновение   Человек  Без  Лица  хватает  меня  за  плечо.  Трудно
соревноваться  в  скорости  с человеком, чей домашний компьютер -
прототип  "восьмерки".  Удар  -  я падаю на мостовую. Человек Без
Лица, который придумал глубину, склоняется надо мной.
     - Я был терпелив, - говорит он.
     Плюю  в  серую  туманную  маску.  Жест чисто символический -
возможность  плеваться  в виртуальном теле не предусмотрена. Надо
будет Компьютерному Магу подкинуть идейку...
     Дибенко  проводит  ладонью  по  отсутствующему  лицу, словно
стирая  плевок.  Но  он не столь брезглив. Его пальцы зачерпывают
горсть тумана, комкают, словно грязный городской снежок.
     - Лови, дайвер. Счастливых снов, - говорит он.
     И  снежок  летит  мне  в  лицо,  разворачиваясь  бесконечным
полотнищем.  Уже  не  серым  - красочным, искрящимся, зеркальным,
праздничным, узорчатым.
     Я слишком поздно понимаю, чем мне знакомо это разноцветье.
     Глубина-глубина...
     Слишком поздно.
     Дип-программа накрывает меня, и увернуться нет сил.
     Глубина-глубина...
     А   полотнище   все  полыхает,  не  собираясь  гаснуть,  как
положено честной, законопослушной дип-программе...
     Глубина-глубина...
     Я  ныряю  все  глубже,  я  падаю  в  эту цветную пропасть, в
бесконечную  череду  фальшивых  отражений,  в цветной лабиринт, в
безумие и беспамятство.
     На  моей  машине нет таймера, и никто не придет к моей двери
со своим ключом.
     Глубина-глубина...
     Я  не  могу выныривать с такой скоростью, с какой затягивает
цветной водоворот!
     Глубина-глубина...

        111

     Прежде всего - спокойствие.
     Говорят,  это любимая присказка какого-то нашего космонавта.
Только кто сейчас помнит героев ушедших дней?
     Спокойствие.
     Паника убивает быстрее пули.
     Вокруг  меня  -  бесконечный калейдоскоп. Радуга, фейерверк,
работающая  дип-программа.  Как  просто  -  и  неожиданно. Дайвер
может   вынырнуть,  но  что  он  сделает,  когда  вода  прибывает
быстрее, чем он рвется вверх?
     Еще не знаю.
     Делаю  шаг  -  как  ни  странно,  это  удается.  Мир потерял
реальность,  стал  картиной  сумасшедшего  абстракциониста.  Мимо
проносится   оранжевая   крутящаяся   лента,  свивается  кольцом,
пытается  завязаться  вокруг головы. Срываю ее - рук не видно, но
лента  обиженно отлетает в сторону. Из-под ног, которых тоже нет,
бьют  фонтанчики  белой  пыли.  Начинает  идти  изумрудный дождь,
каждая капля - крошечный кристаллик, больно колющий тело.
     И  тишина,  мертвая  тишина,  почти  та,  о  которой говорил
Неудачник...
     Спокойствие.
     Где  я сейчас? Бреду по улице Диптауна, вытянув руки и слепо
глядя   в   ничто?  Или  упал  куда-то  в  глубину  Дибенковского
компьютера?   А   может   быть,  подобно  мифическим  персонажам,
растекся по всей сети?
     Спокойствие.
     Прежде   всего   -   я   дома.  Дома,  за  своим  стареньким
компьютером.  В шлеме и костюме. Где-то передо мной - клавиатура,
справа  -  мышь. Если нащупать клавиши, вручную ввести команду на
выход...
     Нет,  это  невозможно.  И  дело  даже  не  в  том,  что я не
почувствую  кнопок  под  пальцами. Сознание давным-давно привыкло
имитировать  движения.  Я  не  вытягиваю  руку  -  я  лишь  слабо
подергиваюсь,  я  не  прыгаю  -  приподнимаюсь со стула, не иду -
перебираю ногами под столом. Иллюзии. Глубина.
     -  Вика! - говорю я. - Вика! Выход из виртуальности! Вика, я
прерываю погружение! Выход!
     Нуль эффекта.
     Я    принимал    как    должное   возможность   общаться   с
"Виндоус-Хоум"   из  глубины.  Принимать  и  перекачивать  файлы,
выходить  из глубины, интересоваться свободными ресурсами машины.
Если  бы  все  было так просто... какая нужда была бы в дайверах.
Сейчас, в шкуре обычного виртуальщика, я на общих правах.
     Я не чувствую реального мира.
     Не могу позвать на помощь.
     Я тону.
     Спокойствие!
     Пытаюсь  стянуть шлем, которого не ощущаю. Бесполезно. Бегу,
рвусь - в надежде оборвать провода.
     Вряд ли я сдвинулся хоть на метр.
     Закрываю   глаза.  Надо  отключиться  от  дип-программы.  Не
видеть ее. Не погружаться дальше.
     Глубина-глубина, я не твой, отпусти меня, глубина...
     Повторяю  сотню  раз  -  двоечник  дайверской  школы,  уныло
пишущий в тетрадке одно и то же предложение.
     Глубина-глубина, я не твой, отпусти меня, глубина...
     Ничего не меняется.
     Там,  в  бесконечно  далеком настоящем мире, мое оцепеневшее
тело  сидит  перед  компьютером.  И  в открытых глазах отражаются
губительные радуги.
     Дибенко меня поймал.
     Случайно  ли  он  придумал  эту  ловушку?  Пытался научиться
выныривать,  изобретал  спасательный  круг,  а  придумал  кадку с
цементом  на ноги? Или он стремился именно к этому - не подтянуть
всех  виртуальщиков  до  способностей дайверов, а опустить нас на
общий уровень?
     Может быть, я уже никогда этого не узнаю.
     Что  произошло  с  Ромкой?  Успела Вика сесть в машину - или
тоже  блуждает  в разноцветной метели, а Неудачник идет с Дибенко
- покорный и молчаливый?
     Чтобы узнать, я должен вернуться.
     Мир  вокруг  немного  успокаивается.  То  ли  буйство красок
обрело  систему,  то  ли  я присмотрелся, привык к происходящему.
Будем  считать,  что  изумрудный  дождь  падает сверху - уже есть
ориентир.  Попробуем  идти.  Медленно,  спокойно.  Хотя бы к этой
упрямой оранжевой ленте, крутящейся впереди...
     Лента  подпускает  меня  почти  вплотную и отлетает. Успеваю
заметить,   что   изумрудный   дождь  посек  ее,  истрепал  края.
Оранжевая  лента  свита  в  кольцо  Мебиуса, словно... словно она
независима от окружающего пространства!
     Что-то чересчур замысловато для