шеломляющий, поскольку у меня нет никаких застарелых  распрей  ни  с
какими  полуэльфами. Кроме того, она знает, в какой компании я путешествую.
С  такими  подробностями, как то: что трубадура зовут Лютик,  а  у  женщины
отрезана  коса.  Именно коса-то заставляет меня видеть во всем  либо  ложь,
либо  провокацию. Не требуется особое искусство, чтобы поймать и  допросить
кого-либо  из  лесных  бортников, с которыми  я  шел  последнюю  неделю.  И
быстренько инсценировать...
   -   Достаточно!  -  Артевельде  саданул  кулаком  по  столу.  -   Нечего
рассусоливать! Получается, что я здесь спектакль устроил? И зачем же? Чтобы
обмануть  вас,  поймать?  Да кто вы такой, что  так  боитесь  провокаций  и
ловушек? Только на воре шапка горит, милостивый государь ведьмак. Только на
воре! - Дайте другое об®яснение. - Нет, это вы мне дайте! - Сожалею. У меня
такового  не  имеется.  -  Я  мог бы кое-что  подсказать,  -  саркастически
усмехнулся  префект. - Но зачем? Поставим вопрос прямо. Меня не интересует,
кому и почему вы нужны мертвым. Мне безразлично, откуда у этого "кого-то" о
вас  такая полная информация до цвета и длины волос включительно. Скажу вам
больше:  я  вообще  мог  бы не сообщать вам о покушении.  Мог  бы  спокойно
отнестись  к  вашей команде, как к ничего не ведающей приманке на  Соловья.
Следить, ждать, пока Соловей заглотит крючок, леску, грузило и поплавок.  И
тогда  запросто взять его тепленьким. Потому что нужен мне он, а не  вы.  А
то,  что вы к тому времени уже грызли бы землю? Подумаешь! Неизбежное  зло,
издержки, так сказать, производства. Он умолк. Геральт не комментировал.  -
Видите  ли,  дражайший господин ведьмак, - продолжал префект, - я  поклялся
себе,  что  на  этой  территории воцарится  закон.  Любой  ценой  и  любыми
методами,  per  fas  et ne-fas <всеми правдами и неправдами  (лат.).>.  Ибо
закон  -  не  юриспруденция, не толстенная книга, забитая  параграфами,  не
философские трактаты, не напыщенные бредни о справедливости, не истрепанная
фразеология  о морали и этике. Закон - это безопасные дороги и тракты.  Это
городские  закоулки,  по  которым  можно прогуливаться  даже  после  захода
солнца.  Это  гостиницы и корчмы, из которых можно выйти в сортир,  оставив
кошелек на столе, а жену у стола. Закон - это спокойный сон людей, знающих,
чего  разбудит  их пение петуха, а не красный петух! А для тех,  кто  закон
преступает,   -   виселица,  топор,  кол  и  каленое   железо!   Наказание,
отпугивающее  других. Тех, кто закон нарушает, следует  хватать  и  карать.
Всеми   доступными   средствами  и  методами...   Эх,   ведьмак,   ведьмак!
Неодобрение, которое я вижу на вашем лице, относится к цели или методам?  Я
думаю - к методам! Потому что методы критиковать легко, а в безопасном мире
жить-то  хочется, а? Ну, говорите. - Не о чем говорить. - Я думаю,  есть  о
чем.
   -  Мне, господин Фулько, - спокойно сказал Геральт, - даже нравится  мир
вашей  картинки  и  вашей  идеи. - Серьезно? Ваша  мина  свидетельствует  о
противном. - Мир вашей картинки это мир аккурат для ведьмака. В нем никогда
не будет недостатка в работе. Кодексы, параграфы и напыщенную фразеологию о
справедливости  ваша  идея  заменяет беззаконием,  анархией,  самоволием  и
корыстолюбием   принцев   и   самодуров,  она   предполагает   сверхусердие
карьеристов,   стремящихся  польстить  покровителям,  слепую  мстительность
фанатиков,  жестокость палачей, реванш и садизм. Ваша картинка  -  это  мир
ужаса, мир, в котором люди опасаются выходить в сумерки, боясь не бандитов,
а  стражей закона, ибо как ни крути, но в результате крупных облав  бандиты
валом   валят  в  ряды  блюстителей  порядка.  Ваша  картинка  -  это   мир
взяточничества, шантажа и провокаций, мир коронных и подставных свидетелей.
Мир  шпионства и признаний, полученных под пытками. Доносительства и страха
перед  доносом.  И  неизбежно наступит день, когда в вашем  мире,  господин
префект,  станут рвать клещами грудь не того человека, когда  повесят  либо
посадят  на кол невинного. Вот тогда-то как раз и наступит мир преступлений
и  преступников.  Короче говоря, - докончил он, - мир,  в  котором  ведьмак
будет чувствовать себя как рыба в воде.
   -  Надо  же! - после краткого молчания сказал Фулько Артевельде, потирая
прикрытый  кожаной  нашлепкой  глаз.  -  Идеалист!  Ведьмак!  Профессионал!
Специалист  по  убийствам! И тем не менее - идеалист. И  моралист.  Опасное
дело  при  ваших-то  занятиях. Знак того, что  вы  начинаете  вырастать  из
собственной  профессии, как малыш из коротких штанишек. Придет  день  и  вы
задумаетесь:  а стоит ли убивать упыриху, а вдруг это невинная  упыриха?  А
вдруг  да в вас заговорила слепая мстительность и слепой фанатизм? Не желаю
вам,  чтобы  до этого дошло. А если когда-нибудь и дойдет... все  равно  не
желаю.  Но  ведь  вполне возможно, что кто-нибудь самым  жестоким  и  самым
садистским  образом обидит близкого вам человека, и тогда  я  с  превеликой
охотой  возвращусь  к  нашей сегодняшней беседе, к проблематике  наказания,
соответствующего  масштабам  преступления.  Как  знать,  сколь  категорично
отличались бы в тот момент наши взгляды? Но сегодня, здесь, сейчас  это  не
будет  предметом рассуждений или споров. Сегодня мы будем говорить о  вещах
конкретных. И конкретно - о вас. Геральт слегка приподнял брови. - Хоть  вы
иронически отнеслись к моим методам и моему видению мира законности, именно
вы  займетесь  воплощением  этой идеи, дорогой  мой  ведьмак.  Повторяю:  я
поклялся, что те, кто нарушает закон, получат свое. Все. От малыша, который
пользуется на рынке сбитым безменом, до мужика, который ограбил  где-то  на
тракте  обоз  с луками и стрелами, предназначенными для армии.  Разбойники,
бандиты,  воры,  грабители,  террористы  из  организации  "Вольные  Стоки",
красиво  именуемые  бойцами за свободу. И Соловей.  Прежде  всего  Соловей.
Соловья должна постигнуть кара, метод - безразличен. Лишь бы скорее. Прежде
чем  об®явят  амнистию и он вывернется... Ведьмак, я много  месяцев  ожидаю
чего-то  такого,  что  позволит мне опередить его хоть нанемного.  Позволит
управлять  им,  сделать  так, чтобы он совершил  ошибку,  ту  единственную,
решительную ошибку, которая его погубит. Продолжать, или вы уже угадали? А,
ведьмак? - Угадал. Но продолжайте.
   -  Таинственный полуэльф, якобы инициатор и подстрекатель  покушения  на
вас,  предостерегал  Соловья,  советовал  ему  быть  осторожным,  советовал
отбросить  беспечность, дурную наглость и фанфаронство. Я  знаю  -  не  без
повода. Однако предостережение ничего не даст. Соловей совершит ошибку.  Он
нападет  на  ведьмака, предупрежденного и готового к  обороне.  Нападет  на
ведьмака, который нападения ждет. И это станет концом разбойника Соловья. Я
хочу заключить с вами союз, Геральт. Вы будете моим коронным ведьмаком.  Не
порывайте.  Договор  прост:  каждая  сторона  обязуется,  каждая   выполнит
обещание. Вы приканчиваете Соловья, я же взамен... - Он на мгновение умолк,
хитро  усмехнулся. - Не спрошу, кто вы такие, откуда пришли, куда  и  зачем
направляетесь.  Не  спрошу,  почему один из вас  говорит  с  едва  заметным
нильфгаардским акцентом, а на другого иногда косятся собаки и лошади. Я  не
прикажу отнять у трубадура Лютика тубу с записками, не проверю, о чем в них
говорится.  А имперскую разведку проинформирую о вас лишь после  того,  как
Соловей  будет  мертв  либо  окажется у меня в узилище.  Даже  позже.  Куда
спешить? Я дам вам время и шансы. - Шансы на что?
   -  Шансы  добраться до Туссента. До того смешного сказочного  княжества,
границ которого даже нильфгаардская контрразведка не осмеливается нарушать.
А  потом многое может измениться. Будет амнистия. Возможно, будет заключено
перемирие за Яругой. Может даже - прочный мир.
   Ведьмак  долго  молчал. Покалеченное лицо префекта было неподвижно.  Его
единственный  глаз  пылал.  -  Согласен, - сказал  наконец  Геральт.  -  Не
торгуясь? Без всяких условий?
   - С двумя. - Как же иначе-то. Слушаю.
   -  Сначала  я  должен  на  несколько дней с®ездить  на  запад.  К  озеру
Мондуирн. К друидам, поскольку...
   -  Ты что, за идиота меня держишь? - прервал Фулько Артевельде, переходя
на  "ты".  -  Дурить меня взялся? Какой еще запад? Куда твоя  дорога  идет,
известно каждому. И Соловью тоже. Именно на ней он и устраивает засаду.  На
юге,  в  Бельхавене,  там,  где  долину Нэви пересекает  долина  Сансретур,
ведущая к Туссенту. - Значит ли это...
   -  ...что  друидов  нет  на Лок Мондуирне. Почти месяц.  Они  по  долине
Сансретур отправились в Туссент, под крылышко княгини Анарьеты из  Боклера,
у  которой  слабинка  на разных чудаков, психов и чучел.  Она  охотно  дает
таковым  прибежище  в своем пряничном княжестве. Ты ведь  об  этом  знаешь,
ведьмак. Не делай из меня идиота. Не пытайся меня обмануть!
   -  Не  буду,  -  медленно сказал Геральт. - Даю слово, не  буду.  Завтра
отправлюсь  в Бельхавен. - Ты, случаем, ни о чем не забыл? - Случаем  -  не
забыл.  Мое  второе  условие: я хочу получить Ангулему.  Устроишь  для  нее
персональную амнистию и выпустишь из темницы. Коронному ведьмаку нужен твой
коронный свидетель. Ну, быстро, согласен или нет?
   -  Согласен,  - почти тут же ответил Фулько Артевельде.  -  У  меня  нет
выхода.  Ангулема - твоя. Я ведь знаю, что ты согласился на  сотрудничество
со мной исключительно ради нее.

        x x x

   Ехавший  рядом  с  Геральтом  вампир слушал  внимательно,  не  прерывал.
Ведьмак не ошибся в его проницательности.
   -  Нас пятеро, а не четверо, - быстро подвел он итог, как только Геральт
окончил  рассказ.  -  Мы  путешествуем впятером с конца  августа,  впятером
пересекли  Яругу.  А  косу Мильва отрезала только в Заречье.  Всего  неделю
назад.  Твоя  светловолосая  протеже знает о  косе  Мильвы.  Но  не  сумела
досчитать  до  пяти. Странно. - Неужто самое сданное во всей этой  странной
истории?
   -  Отнюдь. Самое сданное - Бельхавен. Городок, в котором якобы  устроили
на  нас засаду. Городок, лежащий глубоко в горах, на пути по долине Нэви  и
перевалу Теодуль...
   -  Куда  мы вовсе и не собирались, - докончил ведьмак, подгоняя начавшую
было  отставать  Плотву.  - Три недели назад, когда этот  Соловей-разбойник
принимал  от какого-то полуэльфа заказ "умочить" меня, мы были  в  Ангрене,
собирались  в Каэд Дху, опасаясь болот Ийсгита. Мы даже не знали,  что  нам
придется пересекать Яругу. Черт возьми, мы еще сегодня утром не знали...
   -  Знали, - прервал его вампир. - Мы знали, что ищем друидов. И сегодня,
и  три недели назад. Этот таинственный полуэльф организует засаду на дороге
к друидам, уверенный, что именно по этой дороге мы поедем. Он просто...
   -  ...лучше  нас  знает, куда эта дорога ведет, - подхватил  Геральт.  -
Откуда он это знает?
   -  Надо  его спросить. Поэтому ты и согласился на предложение  префекта,
верно?
   -  Верно.  Надеюсь, мне удастся перекинуться парой слов  с  таинственным
господином  полуэльфом, - неприятно ухмыльнулся Геральт. -  Однако,  прежде
чем  это  произойдет... Слушай, а тебе не приходили в  голову  какие-нибудь
об®яснения?  Что-нибудь  такое... вроде...  Вампир  некоторое  время  молча
глядел на него. - Не нравится мне то, что ты говоришь, Геральт, - сказал он
наконец.  -  Не  нравится  мне  то, что ты  думаешь.  Я  считаю  эту  мысль
недостойной,  поспешной,  непродуманной,  вытекающей  из  предубеждения   и
неприязни. - Тогда чем же об®яснить...
   -  Чем-нибудь другим. - Регис прервал его тоном, которого раньше Геральт
у  него не замечал. - Чем угодно, только не этим. К примеру, не думаешь  ли
ты, что твоя светловолосая протеже попросту лжет?
   -  Ну-ну,  дядечка! - воскликнула Ангулема, ехавшая за ними на  муле  по
имени Драакуль. - Не копай, коли не знаешь где!
   -  Я  тебе не дядечка, милое дитя. - А я тебе не милое дитя, дядечка!  -
Ангулема, - повернулся в седле ведьмак. - Замолкни.
   -  Как  прикажешь.  -  Ангулема мгновенно  успокоилась.  -  Тебе  вольно
приказывать.  Ты меня выволок из дыры, вырвал из Фулькиных когтей.  Тебя  я
слушаюсь, ты атаман, главарь ганзы... - Замолчи, пожалуйста.
   Ангулема заворчала себе под нос, перестала подгонять Драакуля и отстала,
тем  более  что Регис и Геральт поехали быстрее, догоняя едущих в авангарде
Лютика, Кагыра и Мильву.
   Они  направлялись к горам вдоль берега Нэви, быстро катящей по камням  и
порогам  свои мутные и желто-коричневые после недавних дождей воды.  Дорога
не   пустовала.  Довольно  часто  они  встречали  или  обгоняли   эскадроны
нильфгаардской кавалерии, одиноких всадников, телеги поселенцев и  вереницы
купеческих фур.
   На  юге все ближе и грозней вздымались горы Амелл. И остроконечная  игла
Горгоны, Горы Дьявола, тонущая в облаках, быстро заволакивающих небо.
   -  Когда  ты им скажешь? - спросил вампир, взглядом указывая  на  едущую
впереди тройку. - На стоянке.

        x x x

   Лютик был первым, кто заговорил, когда Геральт кончил рассказывать.
   -  Поправь  меня, если я ошибаюсь, - сказал он. - Эта девушка, Ангулема,
так охотно и беззаботно присоединившаяся к нашей команде, - бандитка. Чтобы
спасти  ее от наказания, к тому же заслуженного, ты согласился сотрудничать
с  нильфгаардцами. Позволил им нанять себя. И не себя одного, но  всех  нас
сдал внаем. Все мы должны помочь нильфам схватить либо прикончить какого-то
местного  разбойника.  Короче, ты, Геральт, стал нильфгаардским  наемником,
охотником  за наградами, платным убийцей. А мы возвысились до уровня  твоих
пособников... Или прислужников...
   -  У тебя невероятный талант к упрощениям. Лютик, - буркнул Кагыр. - Или
ты  и  впрямь  не  понимаешь, в чем дело? Или треплешь  языком  ради  самой
топотни? - Заткнись, нильфгаардец! Геральт, ну? - Начнем с того, -  ведьмак
кинул  в костер палочку, которой играл долгое время, - что никто не  обязан
мне помогать. Я вполне могу управиться один. Без пособников и прислужников.
-  А ты бравый мужик, дядечка, - бросила Ангулема. - Но ганза Соловья - это
двадцать  и  четыре  добрых  молодца,  они  даже  ведьмака  так  просто  не
испугаются,  а ежели разговор о мечах, то - если даже то, что  о  ведьмаках
болтают, правда - никто в одиночку не устоит против двух дюжин. Ты спас мне
жизнь, потому я и отплачу тебе тем же. Предостережением. И помощью.
   -  Ганза,  ганза, что за штука, черт побери, эта ганза? - Aen  hanse,  -
пояснил  Кагыр,  - это на нашем языке вооруженный отряд, но  такой,  членов
которого связывают узы дружбы... - Компания?
   - Вот именно. Слово, как я вижу, вошло в местный жаргон...
   -  Ганза  - это ганза, - прервала Ангулема. -А по-нашему - вольница  или
орава.  О  чем  тут говорить? Я предупреждаю серьезно: одному  против  всей
ганзы  не устоять. К тому же еще не зная ни Соловья, ни кого-нибудь другого
в  Бельхавене и округе. Ни врагов, ни друзей или соратников. Не зная дорог,
ведущих  к  городу, а ведут туда различные пути. Я говорю так:  в  одиночку
ведьмаку  не управиться. Не знаю, какие у вас обычаи в моде, но я  ведьмака
одного  не  оставлю. Он меня, как сказал дядечка Лютик, охотно и беззаботно
принял  в  вашу  дружину, хоть я и бандитка. Хоть у  меня  все  еще  волосы
тюрягой воняют, некогда было умываться... Ведьмак, и никто другой, меня  из
этой  тюри вытащил на дневной свет. За это я ему благодарна. Поэтому одного
его  не оставлю. Провожу до Бельхавена, до Соловья и того полуэльфа. Вместе
с  ним  иду.  -  Я  тоже, - тут же сказал Кагыр. - И я тож,  -  кратко  как
отрезала бросила Мильва. Лютик прижал к груди тубу с рукописями, с  которой
последнее время не расставался даже ненадолго. Опустил голову. Было  видно,
что он борется с собственными мыслями. И мысли берут верх.
   -  Не  мучайся,  поэт, - мягко сказал Регис. - Стыдиться тут  нечего.  К
тому,  чтобы  участвовать в кровавом бое на мечах и ножах, ты пригоден  еще
меньше,  чем я. Не учили нас калечить ближних своих железом. Кроме  того...
Кроме  того, я... - Он поднял на ведьмака и Мильву блестящие глаза. - Трус.
Если  не  заставят обстоятельства, я не хочу больше испытывать то,  что  мы
испытали тогда на пароме и мосту. Никогда. Поэтому прошу исключить меня  из
боевой группы, идущей на Бельхавен.
   -  С  того парома и моста, - глухо проговорила Мильва, - ты вытащил меня
на  закорках,  когда у меня слабота ноги отняла. Был бы  там  заместо  тебя
какой-нито трус, то бросил бы меня и сбег. Но там не оказалось труса.  Зато
был ты, Регис.
   - Хорошо сказано, тетечка, - убежденно проворчала Ангулема. - Я не очень-
то догадываюсь, в чем дело, но сказано здорово.
   -  Никакая я тебе не тетечка! - Глаза Мильвы зловеще сверкнули. - Гляди,
девка! Еще раз так обзовешь, увидишь! - Что увижу?
   -  Тихо!  -  как пролаял ведьмак. - Довольно, Ангулема. Да и  вас  всех,
похоже,  давно пора призвать к порядку. Кончилось время блужданий наугад  к
горизонту: мол, а вдруг да там, за горизонтом, что-нибудь есть. Пришел  час
конкретных  действий.  Час резать глотки. Потому что наконец-то  есть  кому
резать.  А  кто  до  сих  пор еще не понял, пусть поймет  -  наконец-то  на
расстоянии  вытянутой  руки перед нами конкретный враг.  Полуэльф,  который
жаждет  нашей  смерти,  а  значит, является  агентом  враждебных  нам  сил.
Благодаря  Ангулеме мы предупреждены, а предупрежденный - это  вооруженный,
как  гласит  поговорка. Я должен добраться до этого полуэльфа и  выжать  из
него, по чьему приказу он действует. Теперь-то ты наконец понял, Лютик?
   -  Похоже, - спокойно сказал поэт, - я понял гораздо больше и лучше, чем
ты.  Без всякого "добирательства" и "выжимательства" я догадался, что  этот
таинственный полуэльф действует по приказу Дийкстры, которого  ты  на  моих
глазах  охроматил, прости за неологизм, раздолбав ему сустав  в  щиколотке.
После   доклада  маршала  Виссегерда  Дийкстра,  несомненно,  считает   нас
нильфгаардскими  шпионами.  А  после нашего бегства  из  корпуса  лирийских
партизан  королева Мэва, конечно же, добавила несколько пунктов  к  перечню
наших преступлений...
   -  Ошибаешься,  Лютик,  -  тихо вставил  Регис.  -  Не  Дийкстра.  И  не
Виссегерд. И не Мэва. - Тогда кто же?
   -  Еще  рано и преждевременно делать выводы. - Точно, - холодно процедил
ведьмак.  - Поэтому ситуацию следует изучить на месте. А выводы  сделать  в
результате личных наблюдений.
   -  А я, - не сдавался Лютик, - продолжаю считать, что твоя идея глупая и
рискованная. Хорошо, что нас предупредили о засаде, что мы знаем о  ней.  А
коли знаем, то давайте обойдем ее широкой дугой. Пусть их эльф или полуэльф
ждет нас сколько его душе угодно, а мы поспешим своим путем...
   -  Нет!  -  прервал  ведьмак. - Конец обсуждениям,  дорогие  мои.  Конец
анархии. Пришло время нашей... хм, ганзе, получить наконец вожака.
   Все, не исключая Ашулемы, смотали на него в напряженном молчании.
   -  Я, Ангулема и Мильва, - сказал он, - едем в Бельхавен. Кагыр, Регис и
Лютик сворачивают в долину Сансретур и едут в Туссент.
   - Нет, - быстро среагировал Лютик, сильнее прижимая к груди свою тубу. -
Ни за что. Я не могу...
   - Заткнись. Это не диспут. Это приказ главаря ганзы! Вы едете в Туссент:
ты, Регис и Кагыр. Там ожидаете нас.
   -  Туссент  для  меня  смерть,  -  без  всякой  напыщенности  проговорил
трубадур.  -  Как  только меня узнают в Боклере, в  замке,  со  мной  будет
покончено. Должен вам признаться...
   -  Не должен, - грубо прервал ведьмак. - Слишком поздно. Ты мог выйти из
игры,  но  не захотел. Ты остался в дружине. Чтобы спасти Цири. Не  так?  -
Так.
   -  Поэтому поедешь с Регисом и Кагыром в долину Сансретур. Подождете нас
в  горах,  не  переходя границы Туссента. Но если... в крайнем  случае  вам
придется  границу пересечь. Потому что в Туссенте, кажется,  сидят  друиды.
Те,  что  из Каэд Дху, знакомые Региса. Так вот, в крайнем случае  вы  сами
добудете у друидов информацию и отправитесь за Цири... одни.
   -  Что зн