Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Зарубежная фантастика
      Анджей Сапковский. Владычица озера -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  -
ноградных улиток. Ну, взяли мы мешок и насобирали этих миленьких моллюсков, сколько в тот мешок влезло... - Многие сбежали, то бишь сползли, - покачал головой Золтан Хивай. - Мы были малость подшофе, а они чертовски юркие... улитки-то. Оба краснолюда снова поплакали от смеха над очередным бородатым `mejdnrnl... - Вирсинг, - Ярпен указал на копошащегося у печи корчмаря, - мастер по приготовлению улиток, а дело это, чтоб вы знали, требует немалых талантов. А он - прям-таки кухмистр от бога. Пока не овдовел, содержал с женой трактир в Мариборе с такой кухней, что сам король принимал у него гостей. Щас поедим, поверьте! - А для начала, - кивнул Золтан, - перекусим свежекопченым сигом, пойманным на наживку в бездонных пучинах тутошнего озера. И запьем сивухой из бездонных пучин тутошних подвалов. - И рассказывайте, друга, - напомнил Ярпен, наливая. - Рассказывайте! Сиг был еще теплый, жирный, пахнущий дымом ольховых стружек. Водка была холодная, аж челюсти сводило. Вначале рассказывал Лютик. Цветисто, гладко, с лирическими отступлениями, красноречиво расцвечивая повествование такими вычурными и фантазийными орнаментами, которые почти заслоняли и прикрывали выдумки и фантастические построения. Потом рассказывал ведьмак. Рассказывал одну правду и говорил так сухо, скучно и бесцветно, что Лютик не выдерживал и то и дело встревал, что вызывало у краснолюдов нескрываемое недовольство. А потом повествование закончилось, и наступила долгая тишина. - За лучницу Мильву! - Золтан Хивай откашлялся, поднял бокал. - За нильфагаардца. За Региса-травника, который в своей хате угостил путников мандрагоровым самогоном. И за ту Ангулему, которой я не знал. Пусть им земля будет пухом. Всем. Пусть у них там, в ином мире, будет вдоволь всего, чего в этом недоставало. И пусть имена их живут в песнях и легендах во веки веков. Выпьем. - Выпьем, - глухо повторили Лютик и Ярпен Зигрин. "Выпьем", - подумал ведьмак. Вирсинг, седовласый мужчина, бледный и худой как щепка, прямая противоположность привычному стереотипу корчмаря и мэтра кухонных таинств, поставил на стол корзину белого ароматного хлеба, потом огромное блюдо, на котором на подстилке из листьев хрена лежали улитки, шипящие и брызгающие чесночным маслом. Лютик, Геральт и краснолюды прытко взялись за дело. Пища была исключительно вкусна и к тому же невероятно забавна, поскольку приходилось ловко манипулировать странными щипчиками и вилочками. Ели, причмокивали, подхватывали на хлеб вытекающее масло. Добродушно поругивались, когда то у одного, то у другого улитка выскальзывала из щипчиков. Два котенка от души веселились, гоняя и катая по полу пустые раковинки. Запах, шедший их кухни, говорил о том, что Вирсинг жарит вторую порцию. Ярпен Зигрин вяло махнул рукой, прекрасно понимая, что ведьмак не отстанет. - У меня, - сказал он, высасывая ракушку, - в принципе ничего нового. Немного повоевал... Немного починовничал, меня ведь помощником старосты избрали. Придется делать карьеру в политике. В любом другом деле большая конкуренция. А в политике - дурак на взяточнике сидит и грабителем погоняет. Легче выбиться. - У меня, - сказал Золтан Хивай, размахивая прихваченной щипчиками улиткой, - на политику смекалки нету. Я водяно-паровой металлургический заводишко варганю в компании с Фиггисом Мерлуццо и Мунро Бруйсом. Помнишь, ведьмак, Фиггиса и Мунро? - Не только их. - Язон Варда полег под Яругой, - сухо сообщил Золтан. - По-дурному, в одной из последних стычек. - Жаль парня. А Персиваль Шуттенбах? - Гном-то? Ну, у этого все в порядке. Хитер, бродяга. От набора отбрехался, какими-то древнейшими гномовскими законами прикрылся, дескать, ему религия воевать запрещает. И ведь отвертелся-таки, хоть каждой собаке известно, что он всех богов и богинь за одну маринованную селедку заложит. Сейчас у него ювелирная мастерская в Новиграде. Знаешь, купил у меня попу гая, Фельдмаршала Дуба, и сделал из несчастной птицы живую рекламу, научив кричать: "Брылльянты! Брррыльянты!" И, представь себе, клюет народишко-то. У гнома клиентов до пупка и выше, полны руки работы и набитые карманы. Даd`, это ж Новиград. Там деньги на улицах валяются. Потому и мы наш заводик собираемся в Новиграде запустить. - Люди станут тебе двери дерьмом мазать, - сказал Ярпен. - Камнями окна вышибать. И зачуханным карликом обзывать. И ничуть тебе не поможет, что ты, мол, фронтовик, что за них, мол, дрался. Будешь парией в том своем Новиграде. - Как-нито выдюжу, - весело сказал Золтан. - В Махакаме слишком большая конкуренция. И сверх плеши политиков. Выпьем, ребяты? За Калеба Страттона. За Язона Варду. - За Регана Дальберга, - добавил Ярпен, грустнея. Геральт покачал головой: - Реган тоже? - Тоже. Под Майеной. Одна осталась старая дальбергова жена... А, к чертям собачьим! Хватит, довольно, кончим об этом, выпьем! И поторопимся с улиточками, Вирсинг снова тащит. Краснолюды, распустив пояса, выслушали повествование Геральта о том, как княжеский роман Лютика окончился на эшафоте. Поэт прикидывался оскорбленным и не комментировал. Ярпен и Золтан ревели и пускали от смеха ветры и слезы. - Да, да, - наконец осклабился Ярпен Зигрин. - Как говорится в старой песенке, "хоть муж подковы лихо гнет, а вот от бабы не уйдет"! Несколько прекрасных примеров справедливости этой истины собрались сегодня за одним столом. Взять хотя бы Золтана Хивая. Повествуя о своих новостях, он забыл сказать, что женится. Вскоре, в сентябре. Счастливую избранницу зовут Эвдора Брекекекс. - Бре-кен-риггс, - проговаривая каждый слог, поправил Золтан, насупившись. - Сколько раз можно повторять? Надоедает ведь, Зигрин. И давай поосторожней, ибо, когда мне что-то начинает надоедать, я могу и приперчить как следует! - Где свадьба? И когда точно? - примирительно подхватил Лютик. - Спрашиваю, потому что, может, заглянем. Если пригласишь, ясное дело. - Еще не решено, что, где и вообще ли, - буркнул Золтан, явно сконфуженный. - Ярпен опережает события. Вроде бы мы с Эвдорой уговорились, но как знать, что будет? В наши-то, курва, беспокойные времена? - Второй пример бабской всесильности, - продолжал Ярпен Зигрин, - это Геральт из Ривии, ведьмак... и лыцарь, хе-хе. Геральт делал вид, что целиком поглощен поглощением улитки. Ярпен фыркнул. - Чудом отыскав свою Цирю, - заявил он, - ведьмак позволяет ей уехать, соглашается на новое расставание. Снова оставляет ее одну, хотя, как ктото здесь справедливо заметил, времена, курва, не из самых спокойных. И все вышесказанное вышеупомянутый ведьмак делает лишь потому, что так, видите ли, желает некая женщина. Ведьмак все и всегда делает так, как того желает оная женщина, известная народу под именем Йеннифэр из Венгерберга. И ладно бы, если б вышеупомянутый ведьмак хоть что-то от этого имел! А он не имеет. Воистину, как говаривал король Дезмонд, заглянув в ночной горшок после того, как освободил желудок: "Умом все это не об®ять". - Предлагаю, - Геральт с обаятельнейшей улыбкой поднял кубок, - выпить и сменить тему. - О, вот это то, что надо, - дуэтом ответили Лютик и Золтан. Вирсинг поставил на стол третье, а потом четвертое блюдо с виноградными улитками. Не забыл, разумеется, о хлебе и водке. Едоки уже достаточно насытились едой, поэтому неудивительно, что тосты произносились немного чаще. Неудивительно также, что в разговоры все чаще пробиралась философия. - Зло, с которым я боролся, - повторил ведьмак, - было проявлением действий Хаоса, рассчитанных на то, чтобы нарушать Порядок. Ибо там, где ширится Зло, Порядок воцариться не может, все, что возведет Порядок, рухнет, не устоит. Огонек мудрости и пламечко надежды, костер тепла, вместо того чтобы разгореться, погаснут. Опустится тьма. И во тьме будут клыки, кости и кровь. Ярпен Зигрин погладил бороду, жирную от вытекающего из улиток чесночно- opmncn масла. - Оч-ч-чень это даже хорошо сказано, ведьмак, - согласился он. - И, как сказала молоденькая Керо королю Вриданку при их первом общении, "недурная штучка, но есть ли у нее какое-то практическое применение?". - Суть существования, - ведьмак не улыбался, - и оправдание существования ведьмаков поколеблены, поскольку борьба Добра со Злом теперь идет на другом поле боя и ведется совершенно иначе. Зло перестало быть хаотичным. Перестало быть слепой и стихийной силой, против которой призван был выступать ведьмак, мутант, столь же убийственный и столь же хаотичный, как и само Зло. Сегодня Зло правит законами - ибо законы служат ему. Оно действует в соответствии с заключенными мирными договорами, поскольку о нем, Зле, подумали, заключая эти договоры. - Ты видел поселенцев, которых гнали на юг, - догадался Золтан Хивай. - Не только, - серьезно добавил Лютик. - Не только. - Ну и что? - Ярпен Зигрин уселся поудобнее, сложил руки на животе. - Каждый что-нибудь да видел. Каждого что-нибудь когда-нибудь достало, каждый когда-нибудь ненадолго или надолго потерял аппетит. Или сон. Так бывает. Так бывало. И так будет. Больше философии, как и сока из этих вот ракушек, сколь ни жми, не выжмешь. Потому как больше там и нет. Что тебе не нравится, ведьмак? Перемены, которые совершаются в мире? Развитие? Прогресс? - Возможно. Ярпен долго молчал, глядя на ведьмака из-под кустистых бровей. Наконец сказал: - Прогресс - навроде стада свиней. Так и надо на этот прогресс смотреть, так его и следует расценивать. Как стадо свиней, бродящих по гумну и двору. Факт существования стада приносит сельскому хозяйству выгоду. Есть рульки, есть солонина, есть холодец с хреном. Словом - польза! А посему нечего нос воротить потому, мол, что всюду насрано. Какое-то время все молчали, взвешивая на весах души и совести различные серьезные вопросы и проблемы. - Надо выпить, - сказал наконец Лютик. Возражений не последовало. - Прогресс, - проговорил в тишине Ярпен Зигрин, - будет, по большому счету, рассеивать тьму. Тьма отступит перед светом. Но не сразу. И наверняка не без борьбы. Геральт, глядевший в окно, улыбнулся собственным мыслям и мечтам. - Тьма, о которой ты говоришь, - сказал он, - это состояние духа, а не материи. Для борьбы с подобным необходимо вышколить совершенно других ведьмаков. И самое время начать. - Начать переквалифицироваться? Ты это имел в виду? - Совсем не это. Меня лично ведьмачество больше не интересует. Я, как говорится, ухожу на заслуженный отдых. - Как же, уходишь! - А вот так же! Я покончил с ведьмачеством. Совершенно серьезно. Наступила долгая тишина, прерываемая яростным мявом котят, которые под столом царапались и грызлись, верные законам своего рода, для которого игра без боли - не в радость. - Ты покончил с ведьмачеством, - протяжно повторил наконец Ярпен Загрин. - "Прямо и сам не знаю, что об этом думать", как сказал король Дезмонд, когда его прихватили на шулерстве. Но подозревать можно наихудшее. Лютик, ты с ним странствуешь, много с ним разговариваешь. У него наблюдаются еще какие-нибудь признаки паранойи? - Ладно, ладно. - У Геральта лицо было словно высечено из камня. - "Шутки в сторону", как сказал обожаемый тобою король Дезмонд, когда посреди пиршества гости неожиданно принялись синеть и помирать. Я сказал все, что имел сказать. А теперь за дело. Он снял меч со спинки кресла. - Вот твой сигилль, Золтан Хивай. Возвращаю с благодарностью и низким поклоном. Он сослужил свою службу. Помогал. Спасал жизни. И отнимал жизни. - Ведьмак... - Краснолюд поднял руку в оборонительном жесте. - Меч твой. Я его тебе не одалживал, а подарил... Подарки... - Замолчи, Хивай. Я возвращаю тебе твой меч. Он мне больше не пригодится. - Как же, не пригодится! - передразнил Ярпен. - Налей-ка ему водки. K~rhj, потому что он начинает заговариваться, как старый Шрадер, когда тому в рудничном шурфе кирка на голову свалилась. Геральт, я знаю, ты натура глубокая и душа у тебя возвышенная, но не выдавай, прошу тебя, такие хилые шуточки, потому что в аудитории, как легко заметить, нет ни Йеннифэр, ни какой другой из твоих чародейских наперсниц, а сидим лишь мы, матерые волки. Не нам, матерым волкам, вешать лапшу на уши, толкуя, что меч боле не требуется, ведьмак боле не требуется, что мир, мол, бяка и воще, то да се... Ты - ведьмак и ведьмаком останешься... - Нет, не останусь, - мягко возразил Геральт. - Вероятно, вас удивит, матерые волки, но я пришел к выводу, что глупо мочиться против ветра. Глупо подставлять шею за кого-то. Даже если этот кто-то тебе платит. И никакого отношения к сказанному не имеет философия бытия. Вы не поверите, но собственная шкура с некоторых пор стала мне удивительно мила и дорога. Я пришел к выводу, что глупо подвергать ее опасности, защищая других. - Я это заметил, - кивнул Лютик. - С одной стороны, это умно. С другой... - Другой стороны нет. - Твое решение, - чуть погодя спросил Ярпен, - как-то связано с Йеннифэр и Цири? - И не как-то... - Тогда все ясно, - вздохнул краснолюд. - Правда, не очень понимаю, как ты, мастер меча, собираешься существовать, как намереваешься обеспечить себе приличную жизнь. Я никак, хоть ты меня режь, не вижу тебя в роли, к примеру, этакого овощевода, занимающегося выращиванием, опять же, к примеру, капусты, однако, что делать, выбор следует уважать. Хозяин, подика сюда. Вот меч, махакамский сигилль из кузни самого Рундурина. Это был подарок. Получивший более им пользоваться не желает, подаривший же - обратно принять не может. Так прими его ты и прикрепи над печью. Переменуй корчму в "Под ведьмачьим мечом". И пускай здесь в долгие зимние вечера текут повествования о сокровищах и чудовищах, о кровавой войне и нерушимой дружбе. Об отваге и о чести. Пусть меч этот создает настроение слушателям и ниспосылает вдохновение бардам... А теперь налейте-ка, други, в этот сосуд водки, поскольку я намерен продолжать свою речь и расположен возглашать глубокие истины и сеять перед вами многочисленные жемчуга философских мыслей, в том числе касающихся существования. Водку разлили по кубкам в тишине и возвышенности духа. Взглянули друг другу искренне в глаза и выпили. С не меньшей возвышенностью духа. Ярпен Зигрин откашлялся, обвел взглядом слушателей, удостоверился, что все достаточно сосредоточенны и возвышенны. - Прогресс, - проговорил он торжественно, - будет освещать мрак, ибо для того прогресс и существует, как, к примеру, жопа для... сранья. Будет все светлей, все меньше мы будем бояться темноты и притаившегося в ней Зла. Придет, быть может, и такой день, когда мы вообще перестанем верить, что в этой темноте что-то затаилось. Будем высмеивать такие страхи. Называть их ребячеством. Стыдиться их! Но всегда, всегда будет существовать тьма. И всегда в темноте будет Зло, всегда в темноте будут клыки и когти, убийство и кровь. И всегда будут необходимы ведьмаки. Они сидели задумчивые и молчаливые, погруженные в мысли так глубоко, что не обратили внимания на неожиданно усилившийся шум и гомон города, гневный, зловещий, набирающий силу, как гудение растревоженных ос. Почти не заметили, как по тихому и пустынному приозерному бульвару пронеслась одна фигура, вторая, третья. В тот момент, когда над городом взвился рев, двери корчмы "У Вирсинга" с треском распахнулись и внутрь влетел молодой краснолюд, весь красный от усилия и с трудом хватающий воздух. - В чем дело? - поднял голову Ярпен Зигрин. Краснолюд, все еще не в силах набрать воздуха, указал рукой в сторону городского центра. Глаза у него были дикие. - Вдохни поглубже, - посоветовал Золтан Хивай. - И говори, в чем дело? Впоследствии говорили, что трагические события в Ривии были явлением совершенно случайным, что это была реакция спонтанная, внезапная вспышка праведного гнева, которую невозможно было предвидеть, порожденная взаимной враждебностью и взаимным нерасположением людей, краснолюдов и эльфов. Cnbnphkh, что не люди, а краснолюды напали первыми, что агрессия началась с их стороны. Что краснолюдский перекупщик оскорбил молодую дворянку, Надю Эспозито, послевоенную сироту, что применил к ней силу. Когда же на защиту дворянки кинулись ее друзья, краснолюд-де, скликал своих соплеменников. Началась потасовка, потом драка мгновенно охватила весь базар. Драка, а затем битва переродились в бойню, в массированное нападение людей на занимаемую нелюдьми часть пригорода в районе Вязово. За неполный час - с момента бойни на базаре и до вмешательства магов - погибли сто восемьдесят четыре жителя, причем половину жертв составляли женщины и дети. Аналогичную версию случившегося приводит в своей работе профессор Эммерих Готтшальк из Оксенфурта. Но были и такие, которые утверждали совсем другое. Какая уж тут спонтанность, какая уж тут неожиданная и непредвиденная вспышка, вопрошали они, если за несколько минут до событий на базаре на улицах появились телеги, с которых людям принялись раздавать оружие? Какой уж тут внезапный и праведный гнев, если фюрерами толпы, самыми заметными и активными во время резни были люди, которых никто ранее не знал и которые прибыли в Ривию неведомо откуда лишь за несколько дней до событий? А потом исчезли неведомо куда.. Почему армия вмешалась так поздно? И вначале так вяло? Другие ученые пытались отыскать в ривских событиях след нильфгаардской провокации, а были и такие, которые утверждали, будто все это устроили сами краснолюды на пару с эльфами. Что сами нарочно поубивали друг друга, чтобы очернить людей. Среди голосов серьезных ученых совершенно затерялась весьма смелая теория некоего молодого и эксцентричного магистра, который - пока его не утихомирили - утверждал, будто события в Ривии были следствием не заговоров и не деятельности тайных сообществ, а обычнейших и весьма распространенных свойств местного населения: темноты, ксенофобии, хамской жестокости и глубочайшего скотства. А потом история надоела всем, и о ней вообще перестали говорить. - В подвал! - повторил ведьмак, беспокойно прислушиваясь к быстро приближающемуся реву и крикам толпы. - Краснолюды - в подвал. К черту ваше дурацкое геройство! - Ведьмак! - охнул Золтан, сжимая топорище. - Я не могу... Там погибают мои братья... - В подвал! Подумай об Эвдоре Брекекекс. Хочешь, чтобы она овдовела еще до свадьбы? Аргумент подействовал. Краснолюды спустились в подвал. Геральт и Лютик прикрыли вход соломенной рогожкой. Вирсинг, обычно бледный, теперь был белый. Как сметана. - Я видел погром в Мариборе, - выдохнул он, глядя на вход в подвал. - Если их там найдут... - Отправляйся на кухню. Лютик тоже был бледен. Геральт не очень этому удивлялся. В нечленораздельном и монотонном до того реве, доходившем до них, зазвучали отдельные ноты. Такие, при звуке которых волосы вставали дыбом. - Геральт, - простонал поэт. - Я немного похож на эльфа... - Не будь идиотом. Над крышами расцвели клубы дыма. А с улочки вылетели беглецы. Краснолюды. Обоего по

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору