бственный голос :
     - Теперь я знаю,  каково  куску бекона, когда вилка снимет
его со сковородки и положит назад на полку. - Нет, не знаешь! -
возразил ему голос Дори. - Сало все равно рано или поздно опять
попадет  на  сковородку,   и  ему  это  известно.  А  мы,  смею
надеяться, не попадем. И потом, орлы не вилки!
     - И скалы  не опилки! Ой! -  произнес Бильбо, садясь,  и с
беспокойством   посмотрел   на    орла,   который   примостился
неподалеку. Интересно, какую еще он болтал чепуху и не обиделся
ли орел. Не следует обижать орлов, если ты всего лишь маленький
хоббит и  лежишь ночью в горном  орлином гнезде. Но  орел точил
клюв  о  камень, отряхивал  перья  и не  обратил  на его  слова
никакого внимания. Вскоре подлетел другой орел.
     - Повелитель приказал тебе принести  пленников  на Большой
Уступ! - прокричал он и улетел. Первый орел взял Дори в когти и
исчез в ночном мраке, оставив
     Бильбо одного.  Бильбо начал было размышлять, что означает
слово "пленники" и скоро ли он попадет вместо  кролика орлам на
ужин, но тут орел вернулся за ним, схватил за куртку на спине и
взмыл  вверх.  На  этот  раз лететь пришлось  недалеко.  Бильбо
очутился на широком уступе.  Он  лежал, замерев от страха. Сюда
не вела ни  одна  тропа, сюда  можно  было только прилететь,  а
отсюда  -   улететь   или   спрыгнуть   в  пропасть.  Остальные
путешественники уже сидели там, прислонившись спиной к скале.
     Повелитель  орлов  тоже был там и беседовал с  Гэндальфом.
Выходило,  что  Бильбо  никто  не собирался есть.  Волшебник  и
главный орел,  судя по всему, были  знакомы и даже  в дружеских
отношениях. Дело в том, что  Гэндальф,  частенько  бывавший  по
роду  своих  занятий в  горах,  однажды  оказал  услугу  орлам,
вылечив их  повелителя  от  раны,  нанесенной  стрелой. Так что
"пленники" означало  лишь  "пленники  гоблинов" и ничего более.
Прислушиваясь к  их  беседе,  Бильбо  понял,  что теперь-то они
окончательно  покинут  ужасные  горы. Гэндальф просил  Великого
орла,  чтобы  орлы перенесли его самого, гномов  и  Бильбо  как
можно дальше, это сократило бы  им  путь  через равнину. Однако
Повелитель орлов не соглашался относить их туда, где поблизости
живут люди.
     - Они станут стрелять в нас  из  больших  тисовых луков, -
пояснил он, - подумают, что мы  прилетели за их овцами. И у них
есть для этого основания. Нет! Мы рады были  вырвать у гоблинов
из рук игрушку и рады отблагодарить  лично  вас,  но  рисковать
жизнью ради гномов не согласны.
     - Хорошо, - сказал Гэндальф, тогда отнесите нас просто как
можно дальше  к югу, по вашему усмотрению. Мы  вам и так многим
обязаны. А сейчас мы умираем с голода. - Я уже умер, - пропищал
Бильбо слабым  голосом, но его никто  не услышал. -  Этому горю
помочь нетрудно, - сказал Повелитель орлов.
     Немного погодя вы могли бы  увидеть  яркий  веселый  огонь
костра на уступе скалы и темные фигурки около него -  это гномы
готовили  ужин.  От костра  шел  дивный  аромат  жаркого.  Орлы
принесли  на  скалу хворосту, кролика, зайцев и барашка.  Гномы
ловко справились  со  всеми  приготовлениями. Бильбо так ослаб,
что не мог помогать, да и  в любом случае толку от него было бы
мало :  он не умел свежевать  кроликов и разделывать  мясо, так
как мясник всегда доставлял ему мясо разделанным - только жарь.
Гэндальф тоже прилег отдохнуть.
 Так  закончились  приключения в Туманных Горах. Вскоре желудок
Бильбо приятно отяжелел, хотя в душе он и предпочел бы  хлеб  с
маслом,   а   не   куски  мяса,  зажаренного  на  палочках.  Он
почувствовал, что готов заснуть. Свернувшись на жестких камнях,
он уснул и спал крепче, чем когда-либо на перине у себя дома.

         +++ Небывалое пристанище 

 На  другое  утро хоббита разбудило взошедшее солнце. Он
встал с намерением посмотреть на  часы  и  поставить  на  огонь
чайник...  но  тут же обнаружил, что он вовсе не дома. Он сел и
стал с тоской думать о том, как приятно было бы сейчас  умыться
и почистить зубы...
     Ни умыться, ни почистить зубы, ни получить на завтрак чаю,
жареного хлеба  и  копченой  свинины  ему  не удалось. Пришлось
довольствоваться холодной  бараниной и кроликом, после чего они
начали собираться в путь. Теперь ему  позволили взобраться орлу
на спину и держаться за
     перья.   Гномы   прокричали   прощальные   слова,   обещая
когда-нибудь  отблагодарить  Повелителя  орлов, - и  пятнадцать
громадных  птиц  взмыли в небо. Солнце все  еще  стояло  низко,
воздух был свежий, туман лежал в долинах и вился вокруг вершин.
Бильбо приоткрыл глаза и увидел, что земля далеко внизу, а горы
остались позади  и  все  уменьшаются  в  размерах. Бильбо опять
зажмурился и еще крепче вцепился в перья. ..
     - Не щиплись! -  сказал недовольно орел. - Что ты трусишь,
как кролик? Хотя  ты и впрямь смахиваешь на кролика. Прекрасное
утро, приятный ветерок. Что может  быть  лучше  полета?  Бильбо
хотел ответить:  "Теплая  ванна  и  поздний  завтрак на лужайке
перед  домом",  но не посмел и только  самую  чуточку  отпустил
пальцы. Через какое-то время орлы,  должно  быть,  завидели  ту
цель, к
     которой направлялись, и начали опускаться. Они  опускались
большими кругами по  спирали, довольно долго, так что хоббит не
вытерпел и опять открыл глаза. Земля теперь была гораздо ближе,
внизу виднелись деревья - кажется, дубы и вязы, - обширные луга
и  речка.  И  прямо  на  пути  у  реки,   которой  из-за  этого
приходилось делать петлю, из земли торчал  вверх каменный холм,
скала,  словно   передовой  пост  далеких  гор  или  гигантский
обломок,  заброшенный  сюда  на равнину каким-то  невообразимым
великаном.
     Сюда-то, на верхушку скалы, сели один  за  другим  орлы  и
опустили своих пассажиров. - Счастливый путь!  - закричали они.
-  Куда бы  он ни  лежал!  И пусть  примет вас  в конце  родное
гнездо!
     У  орлов  принято  так  говорить,  когда  они  хотят  быть
любезными.  -  Да  несет  вас попутный ветер туда,  где  плывет
солнце  и  шествует  луна,  -  ответил  Гэндальф. Он знал,  как
полагается вежливо ответить.
     Верхушка скалы представляла собой площадку, от нее вниз, к
реке, вели ступеньки и вытоптанная тропа.  Реку  в  этом  месте
можно  было  перейти вброд по большим плоским камням.  Компания
задержалась  здесь,  чтобы обсудить свои планы. -  Я  с  самого
начала намеревался по возможности благополучно
     переправить вас через горы, - начал волшебник. - Благодаря
моему  умелому  руководству  и,  что не столь  важно,  удачному
стечению обстоятельств, с этой задачей  я  справился.  В  конце
концов, это не мое приключение. Я, может быть, приму в  нем еще
разок участие, но сейчас меня ждут другие неотложные дела.
     Гномы застонали от огорчения. Бильбо не мог сдержать слез.
Они- то уж  разлакомились, решив, что Гэндальф останется с ними
до самого конца и будет всегда вызволять их из затруднений. - Я
же не собираюсь исчезать сию минуту, - сказал Гэндальф. -
     Подожду   еще   денек-другой.   Возможно,  я  помогу   вам
выпутаться из  теперешнего  положения,  да  мне  и самому нужна
кое-какая помощь. У нас нет еды, нет вещей, нет лошадей,  и вам
неизвестно, где вы  находитесь. Это я сейчас об®ясню. Вы сейчас
на  несколько  миль  севернее  той тропы, которой  должны  были
следовать,  если  бы  не  сбились второпях с горной  дороги.  В
здешних местах людей мало, но недалеко отсюда живет Некто. Он и
выбил  ступеньки  в скале, которую, если не ошибаюсь,  называет
Каррок. Сюда он заходит редко  и  уж во всяком случае не  днем,
дожидаться его здесь  бесполезно. И даже опасно. Мы должны сами
его разыскать.  Если при встрече  все обойдется мирно, я с вами
распрощусь и пожелаю, как орлы, счастливого пути, куда бы он ни
лежал.
     Гномы умоляли  не  бросать  их,  сулили  драконово золото,
серебро  и  драгоценности, но  он  оставался  неумолим.  -  Там
увидим, - отвечал волшебник на все уговоры. -  Хочу думать, что
я и так  уже  заслужил часть вашего золота.  То  есть вашим оно
будет, когда вы его сумеете добыть.
     Наконец они отстали от него. Выкупались в речке, которая у
брода была мелкой, чистой, с каменистым дном, и, обсушившись на
солнышке, почувствовали себя освеженными, хотя ушибы и царапины
еще болели, и, конечно, они проголодались. Перейдя вброд на тот
берег  (хоббит   ехал  у  кого-то  на  спине),  путешественники
зашагали по высокой зеленой траве  вдоль  раскидистых  дубов  и
высоких вязов.
     - А почему  скала  называется  Каррок?  -  спросил Бильбо,
шедший теперь рядом с волшебником. -  Он  называет  ее  Каррок,
потому что так ему хочется. - Кто называет?
     - Некто, о ком я говорил.  Очень  важная  персона.  Прошу,
будьте  с  ним  вежливы.  Пожалуй,  я   буду  представлять  вас
постепенно, по  двое. И не вздумайте  его раздражить, а  то бог
знает, что может получиться. Предупреждаю -  он очень вспыльчив
и прямо-таки ужасен, когда рассердится, но в хорошем настроении
вполне мил.

     Гномы,  услыхав,   о   чем  волшебник  толкует  с  Бильбо,
столпились вокруг них.  -  И к  такой  личности вы нас  ведете?
Разве вы не могли  подыскать  кого-нибудь подобрее? И нельзя ли
об®яснить попонятней? - забросали они его вопросами. - Именно к
такой! Нет, не  мог!  Я и  так  об®яснил достаточно понятно,  -
сердито ответил волшебник. - Если непременно желаете знать, его
имя Беорн. Он меняет шкуры. - Как! Меховщик?  Который делает из
кролика  котика,  когда не удается превратить его  в  белку?  -
спросил Бильбо.
     - Боже  милостивый,  ну  конечно, естественно, само  собой
разумеется  -  нет! - вскричал Гэндальф. - Сделайте  одолжение,
мистер Бэггинс, не  говорите  глупостей. И потом, заклинаю тебя
всеми  чудесами  света,  Бильбо,  не упоминай ты  больше  слова
"меховщик", пока находишься в радиусе ста  миль  от  его  дома!
Чтобы никаких таких слов, как "меховая  накидка, муфта, меховой
капюшон, меховое одеяло"  и тому подобное! Да, он меняет шкуры,
но свои собственные! Он является то в облике громадного черного
медведя, то в облике громадного могучего черноволосого человека
с большими ручищами и большой бородой. Одни говорят, будто он -
медведь из  старинного  и  знаменитого  рода  черных  медведей,
живших в горах,  пока не пришли великаны. Другие говорят, будто
он  потомок  людей,  живших в горах  до  тех  пор,  пока там не
завелся Смог и  другие драконы и  пока с севера  не  пожаловали
гоблины.  Не  знаю,  конечно,  но мне кажется,  что  правильнее
второе предположение. Во  всяком случае, на нем нет ничьих чар,
кроме своих собственных. Живет  он  в дубовой роще в просторном
деревянном  доме,  держит скот  и  лошадей,  которые  не  менее
чудесны, чем он. Они на него работают и разговаривают с ним. Он
их не ест и на диких животных тоже не охотится. Он держит ульи,
бесчисленные ульи с большими злыми пчелами,  и питается главным
образом сливками и медом. В обличье медведя он скитается далеко
от дома. Однажды я застал его сидящим в  одиночестве на вершине
Каррока ночью; он смотрел, как луна садится на Туманные Горы, и
бормотал на медвежьем языке: "Придет  день,  все  они сгинут, и
тогда я вернусь  назад". Потому-то я  и думаю, что  некогда  он
пришел с гор.
     Бильбо и гномам  нашлось  теперь над чем поразмыслить, так
что  они  замолчали и  перестали  приставать  с  расспросами  к
Гэндальфу.  Они  брели   и  брели,  то  вверх,  то  под  уклон.
Припекало. Бильбо  до  того  проголодался,  что  охотно поел бы
желудей, если бы они уже созрели и падали на землю.
     Наконец во второй половине дня  они  заметили,  что  цветы
стали  расти  так, как будто их нарочно  посеяли.  Каждый  сорт
отдельно. Особенно  много  было  клевера:  целые  моря красного
клевера, короткого  белого, сладко пахнущего медом, розового. В
воздухе стояло  сплошное  жужжание и гудение. Повсюду трудились
пчелы. И какие! Крупнее шершней.Бильбо в  жизни ничего похожего
не видел. "Такая ужалит, - подумал он, - так я вдвое распухну !
"
     - Уже близко,  -  сказал  Гэндальф.  -  Начались  пчелиные
угодья. Вскоре показалась гряда могучих  древних  дубов,  а  за
ними  -  высокая  живая  колючая  изгородь,  через  которую  не
пролезть и не увидеть, что за ней. - Вам лучше  обождать здесь,
- сказал волшебник. - Когда позову
     или свистну, следуйте за мной. Но только помните - парами,
с промежутком в  пять  минут. Бомбур  у  нас самый толстый,  он
сойдет  за  двоих и будет последним. Пойдемте, мистер  Бэггинс!
Где-то тут должны быть ворота.
     С этими  словами волшебник двинулся вдоль изгороди, забрав
с собой оробевшего Бильбо. Вскоре они увидели высокие и широкие
ворота, а за ними - сад и
     низкие  деревянные  постройки:   несколько  бревенчатых  с
соломенными крышами амбаров, конюшен и сараев  и длинный низкий
жилой дом. С южной, внутренней, стороны высокой изгороди рядами
стояли бесчисленные островерхие ульи, крытые соломой. В воздухе
слышался несмолкаемый гул гигантских пчел, которые беспрестанно
влетали в ульи и вылетали оттуда, вползали и выползали.
     Волшебник и  хоббит  толкнули  тяжелые  скрипучие ворота и
пошли по широкой дорожке к дому. Прямо по траве к ним подбежали
рысцой  холеные   гладкие   лошадки  с  очень  умными  мордами,
внимательно  посмотрели  на вошедших и ускакали к строениям.  -
Они доложат ему о приходе чужих, - промолвил Гэндальф.
     Наконец путь  им  преградил  дом,  который  вместе с двумя
пристройками  образовывал  двор. Посредине  двора  лежал  ствол
большого дуба, подле  валялись  отрубленные сучья. Тут же стоял
громадный человек с густой черной бородой и черными волосами, с
могучими голыми руками и  ногами.  На нем была шерстяная туника
до колен, он опирался на громадный топор. Лошадки стояли рядом,
уткнув морды ему в плечо.
     - Ух!  Вот они!  -  сказал человек лошадям.  -  На вид  не
страшные, ступайте! - Он громко захохотал. - Кто вы такие и что
вам надо? - спросил он нелюбезно. Он возвышался над Гэндальфом,
как скала.  Что же касается Бильбо, то он  свободно прошел бы у
человека под ногами, даже не задев головой края серой туники.
     - Я Гэндальф  ! - заявил  волшебник. - Первый раз слышу! -
пробурчал  человек. -  А  это что за  фитюлька?  - спросил  он,
насупив черные  мохнатые  брови  и наклоняясь, чтобы разглядеть
хоббита. - Это мистер Бэггинс, хоббит безупречной репутации, из
очень хорошей семьи, - ответил Гэндальф.
     Бильбо поклонился. Шляпы он снять не мог, ибо  не имел ее.
-  Я  волшебник,  -  продолжал  Гэндальф.  Разумеется, я о  вас
слышал. Вы не знаете меня, но, может быть,  знаете моего кузена
Радагаста? Он живет близ южной границы Черного Леса.  - Как же,
славный  малый, хоть  и  волшебник. Одно время  я  с ним  часто
виделся. Ладно, теперь я знаю, кто вы или за кого себя выдаете.
Что вам  надо? - Сказать по  правде, мы потеряли  наши пожитки,
заблудились и очень  нуждаемся в помощи  или хотя бы  в  добром
совете. Дело в том, что  в  горах нам досталось от гоблинов.  -
Го-облинов? - переспросил человек уже менее нелюбезным тоном. -
> Ого, значит, вы им попались в лапы? А зачем, спрашивается, вы
к  ним  полезли? - Это получилось нечаянно.  Они  застигли  нас
врасплох  во  время ночлега в горах. Мы  совершали  переход  из
западного  края  в  здешний.  Но  это  долгая история. -  Тогда
проходите в  дом и расскажите хоть часть, коли  на это не уйдет
целый день, - сказал человек, открывая дверь внутрь.
     Следуя  за  ним, Гэндальф и Бильбо очутились в  просторном
холле, где посредине  был сложен очаг. Несмотря на летнюю пору,
пылали поленья, и  дым  поднимался кверху к почерневшим балкам,
ища  выхода  в   крыше.   Они  миновали  этот  темноватый  зал,
освещенный  лишь   огнем   очага   да  светом,  падавшим  через
потолочную дыру, и вышли через  небольшую  дверку  на  веранду,
стоящую на деревянных  сваях. Обращенная на юг, она еще хранила
дневное  тепло,  солнце пронизывало ее косыми лучами и  золотым
дождем  падало  в  сад,  заросший  цветами  до  самых  ступенек
веранды.
     Они  сели  на  деревянные  скамьи;  Гэндальф  приступил  к
рассказу,  а   Бильбо   раскачивал   коротенькими  ножками,  не
достававшими до полу, посматривал на цветы в саду  и гадал, как
они называются, - половины из них он никогда раньше не видал. -
Я шел  в горах с одним-двумя  друзьями... - начал  волшебник. -
Одним-двумя?  Я  вижу   только  одного,  да  и  того  еле  могу
разглядеть, - прервал  его Беорн. -  По правде говоря,  мне  не
хотелось вам мешать, я боялся, что вы заняты. Если позволите, я
подам сигнал. - Подавайте, так и быть.
     Гэндальф пронзительно  свистнул,  и  тут  же  Торин и Дори
показались из-за угла дома  на  садовой дорожке, а через минуту
стояли перед ними и низко  кланялись.  - Вы хотели сказать -  с
одним-тремя! - заметил Беорн. - Это уже не хоббиты, а  гномы! -
Торин Оукеншильд, к вашим услугам! Дори,  к  вашим  услугам!  -
проговорили оба гнома, снова кланяясь.
     - Спасибо, я в ваших услугах не нуждаюсь, - ответил Беорн.
- Зато  вы, видно, нуждаетесь  в моих. Я не очень-то долюбливаю
гномов. Но  коли вы и вправду Торин, сын  Трейна, внук Трора, а
ваш спутник  вполне порядочный гном, и  вы враги гоблинов  и не
замышляете  никаких  каверз в моих владениях... кстати, как  вы
здесь очутились?
     - Они шли в  земли  своих отцов,  что  лежат к востоку  за
Черным Лесом, - вставил Гэндальф.  -  Мы  по чистой случайности
оказались  в  ваших владениях. Мы переходили Верхний Перевал  и
думали попасть на  дорогу, проходящую южнее ваших земель. И тут
на  нас  напали  злые  гоблины.  Об  этом  я  и  собирался  вам
рассказать.
     - Ну, так и рассказывайте, - нетерпеливо  сказал Беорн, не
отличавшийся   вежливостью.   -  Разразилась   страшная  гроза.
Каменные великаны  перебрасывались  обломками  скал, поэтому мы
укрылись  в пещере  -  я, хоббит и  еще  несколько гномов...  -
По-вашему, два -  это несколько? -  Нет, конечно. Но  нас  было
больше... - Куда  же  они подевались? Убиты, с®едены, вернулись
домой? - Н-нет. Они, очевидно, постеснялись  явиться все сразу,
когда  я  свистнул. Видите  ли,  мы просто  боимся  быть вам  в
тягость.  -  Давайте свистите! Раз уж все  равно  навязались  в
гости, так одним-двумя больше  -  погоды не делает, - проворчал
Беорн.
     Гэндальф опять  свистнул - и  в то же мгновение перед ними
предстали Нори и Ори.  - Вот это да! - сказал Беорн.  - Быстро,
ничего не скажешь. Где  вы  прятались, у Гэндальфа в табакерке?
Пожалуйте сюда. - Нори, к вашим услугам, Ори, к ва...  - начали
они, но Беорн их прервал:  -  Благодарствую.  Когда ваши услуги
понадобятся, я их сам попрошу. Садитесь и давайте продолжать, а
то  не  успеем дослушать  историю  до ужина.  -  Как только  мы
заснули, - продолжал Гэндальф, - цель  в  задней  стене  пещеры
раздвинулась,  оттуда  выскочили гоблины  и  схватили  хоббита,
гномов  и  вереницу наших  пони...  -  Вереницу?  Да  вы  что -
бродячий цирк? Или  везли  с собой  горы  поклажи? Или для  вас
шестеро значит  вереница? - Нет,  нет! По правде говоря, с нами
было больше  шести пони, так как  нас тоже было  больше... ага,
вот еще двое.
     В эту минуту появились Балин  и  Двалин  и поклонились так
низко, что  вымели  бородами  каменный  пол.  Громадный человек
нахмурился, но  гномы  до  того  старались  быть вежливыми, так
кивали, кланялись, перегибались  в  пояснице и махали перед его
коленями своими  капюшонами  с  истинно гномовской вежливостью,
что Беорн перестал хмуриться и отрывисто расхохотался. Уж очень
они были смешные!
     - И в  самом деле, цирк, -  сказал он. -  Входите, господа
весельчаки,  входите.  Как  ваши  имена? Услуги мне  сейчас  не
нужны,  только  имена. Садитесь и перестаньте так суетиться.  -
Балин и Двалин, - ответили гномы, не смея обидеться, и, опешив,
сели прямо на пол. - Дальше! - приказал Беорн волшебнику.  - На
чем я остановился?  Ах, да. Меня  не схватили. Я  убил  парочку
гоблинов вспышкой из посо