относящихся к Элендилу и его сыновь-
ям. Только здесь из всего Удела имеются ценные материалы по
истории Нуменора и по появлению Саурона. Вероятно, именно
здесь было собрано вместе "Сказание о годах" при помощи ма-
териалов, собранных Мериадоком. Хотя приведенные даты, особен-
но для второй эпохи, весьма приблизительны, они заслуживают
пристального внимания. Очевидно, Мериадок получил помощь и ин-
формацию из Ривенделла, который он неоднократно посещал. Там,
после ухода Элронда, еще долго жили его сыновья с эльфами. Го-
ворят, что тут поселился после ухода Галадриэль Келеборн: но
не сохранилось записей от тех дней, когда он увидел наконец
Серебристые Гавани: и вместе с ним ушли последние живые воспо-
минания о древних временах Средиземья.

        А небеса цвели при нем
        Ракетами, как дивный сад,
        Где искры что цветы горят
        И как дракон рокочет гром.


        Глава I  Долгожданный прием

     Много толков вызвало в Хоббитоне решение мастера Бильбо
Торбинса отметить сто одинадцатую годовщину своего рождения
особенно великолепным приемом. Все были возбуждены этим извес-
тием.
     Бильбо был очень богат и причудлив, и в течении шестиде-
сяти лет после своего памятного исчезновения и неожиданного
возвращения составлял предмет удивления всего Удела. Богатс-
тво, которое он привез с собой из путешествия, превратилось в
местную легенду, и большинство хоббитов верило, что Тор-
ба-на-Круче полна тунелей, набитых сокровищами. А если и это
недостаточно для разговоров, то существовали его вызывающая
восхищение энергия и сила. Время шло, но, казалось, оно мало
действовало на мастера Торбинса. В девяносто лет он был почти
таким же, как и в пятьдесят. В девяносто девять его начали на-
зывать хорошо сохранившимся: но точнее было бы назвать его не-
изменяющимся. Многие покачивали головами и говорили, что это
уж слишком много хорошего для одного хоббита: вряд ли кто либо
другой может расчитывать на вечную (предположительно) моло-
дость и неисчислимые (по слухам) богатства.
     -- За это придется заплатить, - говорили они. - Это не
естественно и вызовет многие беды.
     Но до сих пор никакие беды не приходили; а поскольку мас-
тер Торбинс был щедр, большинство готово было простить ему его
странности и удачу. Он постоянно приглашал к себе своих родс-
твенников (разумеется, кроме Лякошель-Торбинсов), и среди бед-
ных и незначительных семей хоббитов у него было множество вос-
торженных поклонников. Но близких друзей у него не было, пока
не стали подрастать его двоюродные братья.
     Старшим из них и любимцем Бильбо, был юный Фродо Торбинс.
Когда Бильбо стукнуло 99 лет, он об®явил Фродо своим наследни-
ком и поселил у себя в Торбе-на-Круче: и надежды Лякошель-Тор-
бинсов окончательно рухнули. Бильбо и Фродо родились в один
день - 22 сентября.
     -- Тебе лучше жить здесь, Фродо, малыш, - сказал однажды
Бильбо, - тогда мы сможем совместно отмечать наш день рожде-
ния...
     К тому времени Фродо все еще был в возрасте, который хоб-
биты считают безответственным: между детством и тридцатью тре-
мя годами.
     Прошло еще двенадцать лет. Каждый год Бильбо устраивал в
Торбе-на-Круче прием по случаю дня рождения, но на этот раз
все поняли, что на осень намечается нечто исключительное.
Бильбо исполнилось сто одинадцать лет - любопытное число и
весьма почтенный возраст для хоббита (сам старый Крол достиг
только ста тридцати), Фродо исполнилось тридцать три - тоже
важное число: дата "наступления возраста". По Хоббитону и
Байуотеру заработали языки, и слухи пошли бродить по всему
Уделу. История и характер мастера Бильбо Торбинса снова стали
главной темой толков, и старики неожиданно обнаружили, что
воспоминания поднялись в цене.
     Ни у кого не было более внимательной аудитории, чем у Сэ-
ма Скромби, повсюду известного как Старик. Он разглагольство-
вал в "Ветви плюща", маленькой гостинице на дороге в Байуо-
тер. Говорил он важно и самодовольно, потому что в течение
сорока лет ухаживал за садом в Торбе-на-Круче, а до этого по-
могал в той же работе старому Хольману. Теперь он сам соста-
рился, сделался негибким в суставах, и работа в основном вы-
полнялась его младшим сыном Сэмом Скромби. Отец и сын были в
дружеских отношениях с Бильбо и Фродо. Они жили на самом хол-
ме, в третьем номере по Бэгшот Роу, как раз над Торбой-на-Кру-
че.
     -- Мастер Бильбо - очень приятный, разговорчивый джентль-
хоббит, и я всегда это говорил, - заявил старик. И сказал
правду: Бильбо был всегда очень вежлив с ним, называл его
всегда "мастер Хэмфест" и советовался по поводу выращивания
овощей, особенно картофеля - в этом вопросе старик был приз-
нанным авторитетом во всей округе.
     -- А как насчет этого Фродо, который с ним живет? - спро-
сил старый Пескунс из Байуотера. - Его фамилия Торбинс, но го-
ворят, что он наполовину Брендизайк. Удивительно, как может
какой-нибудь Торбинс из Хоббитона направляться на поиски жены
в Бакленд, где такой странный народ?
     -- Неудивительно, что они странные, - тут же вмешался
Дэдди Двулап (сосед старика), - если они живут на том берегу
Брендивайна, совсем рядом со старым лесом. Это темное место,
если хотя бы половина рассказов о нем правдива.
     -- Вы правы, дед! - сказал старик. - Конечно, Брендизайки
из Бакленда не живут в старом лесу, но все же это странное
племя. Они плавают в лодках по большой реке, а это совсем не
естественно. Неудивительно, что оттуда приходят все неприят-
ности, говорю я. И все же мастер Фродо прекрасный молодой хоб-
бит, лучшего вам не встретить. Очень похож на мастера Торбинса
и не только внешне. В конце концов его отец тоже был Торбинс.
Очень респектабельным хоббитом был Дрого Торбинс: о нем вообще
ничего нельзя было сказать, пока он не утонул.
     -- Утонул? - раздались сразу несколько голосов. Они слы-
шали, конечно, и раньше этот и другие темные слухи: но у хоб-
битов страсть к семейным историям, и они готовы были слушать
еще раз.
     -- Так говорят, - сказал старик. - Видите ли, мастер Дро-
го женился на бедной мисс Примуле Брендизайк. Она была двою-
родной сестрой нашего мастера Бильбо с материнской стороны (ее
мать была младшей дочерью старого Крола), а мастер Дрого был
его троюродным братом. Поэтому мастер Фродо - его племянник и
по материнской и по отцовской линии. И мастер Дрого часто ос-
тавался после женитьбы у своего тестя, старого мастера Горба-
дока (старый Горбадок давал роскошные обеды); и он плавал в
лодке по реке Брендивайн; и он и его жена утонули в реке, а
бедный мастер Фродо был тогда еще ребенком.
     -- Я слышал, что они отправились на реку после обеда, -
сказал старый Пескунс,- и именно вес Дрого перевернул лодку.
     -- А я слышал, что он столкнул ее в воду, а она потянула
его за собой, - сказал Сэндимен, хоббитонский мельник.
     -- Не нужно верить всему, что слышишь, Сэндимен, - сказал
старик, который недолюбливал Сэндимена. - Нечего говорить о
том, что кто-то толкнул, а другой потянул. Лодки и так ковар-
ные штуки, и не нужно искать дополнительных причин случившего-
ся. Во всяком случае мастер Фродо остался среди этих странных
Баклендцев сиротой и совершенно без средств. Он рос в Брен-
ди-Холле. У старого мастера Горбадока никогда не бывало меньше
нескольких сотен родственников в одном месте. Мастер Бильбо
совершил добрый поступок, вернув ребенка в приличное общество.
     Но, я думаю, какой ужасный удар для этих Лякошель-Торбин-
сов. Они считали, что получат Торбу-на-Круче, когда мастер
Бильбо уходил и считался погибшим. Но он вернулся и выгнал их:
и он все живет и живет. И сегодня кажется не старше, чем вче-
ра. И вот, вдруг у него появляется наследник, и все документы
оформлены законно. Теперь Лякошель-Торбинсов никогда не уви-
дишь в Торбе-на-Круче.
     -- Я слышал, Торба-на-Круче набита деньгами, - сказал
незнакомец, прибывший по делу в западный Удел из Землеройска.
- Весь верх холма изрыт тунелями, а в них ящики с золотом, се-
ребром, драгоценностями, так я слышал.
     -- Тогда вы слышали больше, чем я могу сказать, - ответил
старик. - Ничего не знаю о драгоценностях. У мастера Бильбо
хватает денег, но я ничего не слышал о тунелях. Я видел масте-
ра Бильбо, когда он возвратился восемьдесят лет назад, я тогда
был еще мальчишкой. Я тогда еще не был подмастерьем старого
Хольмана (старик был двоюродным братом моего отца), но он час-
то брал меня с собой в Торбу-на-Круче, охранять сад, пока не
убраны все фрукты и овощи. И вот как раз тогда мастер Бильбо
поднимается по холму на пони и везет несколько мешков и ящи-
ков. Но сомневаюсь, что они были полны сокровищами, подобран-
ными им в чужих странах: говорят, там горы из золота. Но этого
совершенно недостаточно, чтобы набить эти тунели. Мой парень
Сэм знает об этом больше. Почти не уходит из Торбы-на-Круче. И
с ума сходит по рассказам о прежних днях и всегда слушает
сказки мастера Бильбо. Мастер Бильбо научил его грамоте - я
надеюсь, это не причинит ему вреда.
     "Эльфы и драконы! - Говорю я ему. - Капуста и картошка
для нас лучше. Не вмешивайся не в свои дела, иначе тебе плохо
придется", - говорю я ему. И могу добавить тоже и для других,
- сказал он, взглянув на незнакомца и мельника.
     Но старик не убедил свою аудиторию. Легенда о неисчерпае-
мом богатстве Бильбо слишком прочно укоренилась в сознании
младших поколений хоббитов.
     -- Ну, он, верно, много добавил к тому, что привез с со-
бой, - заявил мельник, выражая общее мнение. - Он часто от-
сутствует. Но поглядите на чужеземцев, которые навещают его:
по ночам приходят гномы, и этот шлендра - фокусник Гэндальф, и
многие другие. Можете говорить, что хотите, старик, но Тор-
ба-на-Круче - странное место, а его обитатели еще более стран-
ные.
     -- А вы можете болтать, что вам вздумается. Все знают,
что вы лжете, мастер Сэндимен, - возразил старик, еще более
невзлюбивший мельника. - Мы можем примириться с некоторыми
странностями. Кое-кто в Хоббитоне не предложит гостю и кружку
пива, даже если будет жить в норе с золотыми стенами. Но он
точно знает все о Торбе-на-Круче. Наш Сэм говорит, что все бу-
дут приглашены на прием.
     Наступил прекрасный сентябрь. Вскоре распространился слух
(вероятно, он исходил от всезнающего Сэма) о том, что будет
устроен фейерверк, такой, какой давно не видели в Уделе, с то-
го самого времени, как умер старый Крол.
     Проходили дни, и день приема приближался. Однажды вечером
через Хоббитон проезжала странного вида повозка с не менее
странным грузом. Она поднялась на холм к Торбе-на-Круче. Изум-
ленные хоббиты старались заглянуть в ее освещенные дверцы. Чу-
жаки пели странные песни и правили повозкой: гномы с длинными
бородами и глубокими капюшонами. Несколько из них остались в
Торбе-на-Круче. В конце второй недели сентября среди бела дня
прибыл еще один экипаж, он двигался по Байуоторской дороге со
стороны моста через Брандивайн. В нем ехал один старик. На нем
была высокая заостренная синяя шляпа, длинный серый плащ и се-
ребристый шарф. У него была длинная белая борода и густые бро-
ви, на которые опускались поля шляпы. Маленькие хоббитяне бе-
жали за экипажом по всему Хоббитону вверх по холму. Как они
правильно догадались, экипаж был нагружен принадлежностями для
фейерверка. У двери Бильбо старик начал разгружаться, вынося
множество ящиков всех размеров и форм: на каждом ящике была
большая красная буква "Г" и эльфийская руна "Г".
     Конечно, это был знак Гэндальфа, а сам старик был, конеч-
но, волшебником Гэндальфом, который был известен в Уделе глав-
ным образом своим искусством обращения с огнями, дымами и све-
том. Его истиное дело было гораздо труднее и опаснее, но
жители Удела ничего не знали об этом. Для них он был всего
лишь одним из "аттракционов" на приеме. Отсюда было и воз-
буждение хоббитят.
     -- Г - значит главный! - кричали они, а старик улыбался.
Хоббитята знали внешность Гэндальфа, хотя он появлялся в Уделе
редко и никогда не оставался надолго; но ни дети, ни их роди-
тели никогда не видели фейерверка - он принадлежал легендарно-
му прошлому.
     Когда старик с помощью Бильбо и нескольких гномов закон-
чил разгрузку, Бильбо раздал несколько пенни, но, к разочаро-
ванию зевак, не была взорвана ни одна шутиха.
     -- Теперь уходите! - сказал Гэндальф. - Вы получите дос-
таточно, когда придет время.
     И он исчез внутри вместе с Бильбо, и дверь закрылась.
Юные хоббиты некоторое время тщетно смотрели на дверь, а потом
разошлись. Им казалось, что день приема никогда не наступит.
     Внутри Бильбо и Гэндальф сидели в маленькой комнате у от-
крытого окна, выходящего на запад, в сад. Вторая половина лет-
него дня была яркой и мирной. Цветы блестели красным и золо-
тым: львиный зев, подсолнечник, настурция - росли вдоль
дерновых стен и заглядывали в круглые окна.
     -- Как прекрасно выглядит твой сад, - заметил Гэндальф.
     -- Да, - ответил Бильбо, - я его очень люблю и вообще
люблю наш добрый старый Удел, но мне кажется, что пора взять
отпуск.
     -- Ты хочешь уйти?
     -- Да. Я задумал это уже давно, и теперь замысел мой ок-
реп.
     -- Хорошо. Больше говорить об этом не будем. Укрепляйся в
своем плане и это будет к лучшему для тебя и для всех нас.
     -- Надеюсь. Но во всяком случае я собираюсь повеселиться
в четверг и сыграть свои маленькие шутки.
     - А кто же будет им смеяться? - спросил Гэндальф, качая
головой.
     -- Посмотрим, - улыбнулся Бильбо.
     На следующий день еще множество повозок поднялись на
холм. Вначале раздавалось ворчание по поводу "местных интере-
сов", но на той же неделе из Торбы-на-Круче полетели во все
концы заказы на различные виды провизии, товаров, предметов
роскоши, которые производились в Хоббитоне, Байуотере или в
любом другом районе. Жители бурно радовались: они начали счи-
тать дни в календаре, и все высматривали почтальонов в надежде
получить приглашение.
     Вскоре начали рассылаться приглашения, и почта Хоббитона
была блокирована, а почта Байуотера перегружена, и был обьяв-
лен добровольный набор помощников почтальонов... Постоянный
поток их поднимался вскоре по холму, неся сотни вежливых выра-
жений "спасибо, я обязательно буду".
     На воротах Торбы-на-Круче появилось обьявление: входить
не разрешается, за исключением занятых на приеме. Но даже те,
кто занимался подготовкой приема, или заявляли это, редко по-
лучали разрешение войти. Сам Бильбо был занят: писал приглаше-
ния, распечатывал ответы, подбирал подарки и делал еще кое-ка-
кие приготовления. Со времени прибытия Гэндальфа он никому не
показывался на глаза.
     Однажды утром хоббиты обнаружили, что большое поле к югу
от входной двери Бильбо покрыто мотками веревки и столбами на-
весов и павильонов. В насыпи, выходящей на дорогу, был проде-
лан особый проход, вырублены широкие ступени и построены боль-
шие белые ворота. Три семейства хоббитов на Бэгшот-Роу, жившие
по соседству с домом были особенно заинтересованы и чрезвычай-
но завидовали. Почтенный старик Скромби перестал даже делать
вид, что работает в своем огороде.
     Начали подниматься навесы. Был построен особый павильон,
такой большой, что дерево, росшее в поле, оказалось внутри па-
вильона и гордо стояло в одном его конце, у главного стола.
Все его ветви были увешаны лампами. Самое соблазнительное и
многообещающее (с точки зрения хоббитов) - огромная открытая
кухня, в северном углу поля. Прибыл отряд поваров из всех гос-
тиниц и харчевен, чтобы кормить гномов и другой странный на-
род, квартировавший в Торбе-на-Круче. Возбуждение росло.
     Небо затянулось облаками. Это было накануне приема, в
среду. Все были обеспокоены. И вот наступил четверг, 22 сен-
тября. Взошло солнце, облака исчезли, флаги развернулись, и
веселье началось.
     Бильбо Торбинс назвал его приемом, но на самом деле нача-
лась целая цепь развлечений. Практически все живущие поблизос-
ти были приглашены. Лишь некоторые были случайно пропущены, но
они все равно пришли, так что это не имело никакого значения.
Было приглашено так же множество народа из других районов Уде-
ла: было даже несколько из-за границы. Бильбо лично встречал
гостей у новых белых ворот. Всем без исключения он вручал по-
дарки, даже тем, кто выходил и вновь входил в ворота. Хоббиты
обычно дают гостям подарок в свой день рождения. Не очень до-
рогие, как правило, но и не такие щедрые, как в этом случае,
но это хорошая система. В сущности в Хоббитоне и Байуотере
ежедневно отмечали чей-нибудь день рождения, так что каждый
хоббит имел основания надеяться на получение подарка по край-
ней мере раз в неделю. Но хоббиты никогда не уставали получать
и дарить подарки.
     Но в этом случае подарки были необыкновенно хороши. Хоб-
битята были так возбуждены, что на некоторое время забыли о
еде. В их руках были невиданные игрушки, все прекрасные, а не-
которые из них явно волшебные. Большинство из этих игрушек бы-
ли заказаны год назад и прибывали сюда весь год из Дейла и с
гор; они и в самом деле были изготовлены гномами.
     Когда прибыли все гости и прошли в ворота, начались пес-
ни, танцы, музыка, игры и, конечно, еда и питье. Трижды офици-
ально приглашали к столу: на ленч, чай и на обед (или на
ужин). Но ленч и чай отличаются главным образом тем, что гости
ели сидя за столами. В другое время всегда находилось много
желающих поесть, и они ели и пили постоянно - с одинадцати до
шести тридцати, когда начался фейерверк.
     Фейерверк был делом Гэндальфа: он не только привез все
необходимое, но и сам придумал и подготовил. В особых случаях
он сам запускал ракеты и зажигал огни. Но и помимо этого здесь
было огромное количество петард, шутих, хлопушек, бенгальских
огней, факелов, фонарей, огненных фонтанов, гоблинских писто-
летов с ударом грома. Все они были превосходны. Искусство Гэн-
дальфа со временем все улучшалось.
     Некоторые ракеты были похожи на сверкающих летающих птиц,
поющих сладкими голосами. Были зеленые деревья со стволами из
темного дыма: их листья раскрывались, а их сверкающие ветви
бросали на изумленных хоббитов огненные цветы, которые с при-
ятным ароматом исчезали, не долетев до земли. Фонтаны бабочек
летали меж деревьев; поднимались столбы разноцветного огня и
превращались в орлов, или в плывущие корабли, или в стаи летя-
щих лебедей, красные грозы и желтые дожди, леса серебряных ко-
пий, которые внезапно взлетали в воздух с криком, как победив-
шая армия, и со свистом падали вниз, как сотни змей. А
напоследок в честь Бильбо был сюрприз, который, как и рассчи-
тывал Гэндальф, поразил хоббитов. Огни погасли. Вверх подня-
лось большое облако дыма. Удалившись оно приняло форму горы, а
вершина ее осветилась. Оттуда вырвались зеленые и алые языки
пламени. И вот вылетел красно-золотой дракон, совсем как живой
- глаза его сверкали, из пасти вырывалось пламя, послышался
рев, и дракон с высоты обрушился на толпу. Все пригнулись,
многие попадали ничком. Дракон пронесся, как проходящий поезд,
сделал сальто и с оглушительным плеском исчез в водах Байуоте-
ра.
     -- Это сигнал к ужину, - сказал Бильбо.
     Тревога сразу исчезла, и лежащие хоббиты сразу вскочили
на ноги. Для всех был приготовлен ужин, для всех приглашенных,
кроме тех, которые были приглашены на особый семейный прием.
Он состоялся в большом павильоне с деревом. Было роздано две-
надцать дюжин приглашений (это число хоббиты называют одним
гросом). Гости были избраны из всех семей, с которыми Бильбо и
Фродо находились в родственных отношениях, с прибавлением нес-
кольких друзей-неродственников, таких, как Гэндальф. Большинс-
тво молодых хоббитов привели с собой детей, так как собирались
сидеть долго, да и расчитывали покормить их бесплатным обедом.
     Здесь было множество Торбинсов и Булкинсов, а также много
Кролов и Брендизайков: и были различные Граббы (родственники
бабушки Бильбо Торбинса) и различные Чаббы (по линии его деда
Крола); и набор