ложники
христианской  религии странным образом внезапно исчезают с мировой арены, не
оставив  никакого  подлинного  памятника о подробностях своего апостольского
служения и смерти. Правда, Деяния апостолов говорят нам о  кое-каких деяниях
и  чудесах святого Петра. Но Лука, особенно близко стоявший к святому Павлу,
вскоре  забывает  о всех прочих проповедниках и рассказывает только о  своем
Павле, притом он рассказывает о путешествии Павла  в  Рим, не сообщая, что с
ним   сталось  впоследствии.  Мученичество  святого  Иакова-единственное,  о
котором мы находим сообщение в Деяниях апостолов.
     Нам приходится, таким образом, довольствоваться тем, что нам сообщают о
судьбе  этих  великих  святых  предания,  весьма  подверженные   ошибкам,  и
совершенно сказочные легенды. И вот легенды  и предания уверяют, что  святой
Петр  претерпел  мученичество в Риме  в  правление Нерона.  Но, как  мы  уже
вскользь  заметили,  многие  солидные  критики  сомневаются  в  историчности
путешествия святого Петра в Рим,  а это делает весьма недостоверной и смерть
его в этом городе. Да и, кроме того, многие сказочные подробности заставляют
сомневаться   в  правдивости  авторов  легенд,   которые  сохранили  историю
мученичества   Петра.   В   самом  деле,  там  рассказывается,  что   Нерон,
покровительствовавший Симону-волхву,  приказал  однажды,  чтобы  он  и  Петр
явились на публичное состязание. Оба проявили свое искусство. В конце концов
Петр  одержал верх и  посредством молитвы достиг того, что маг,  поднявшийся
при помощи чар  на воздух, был низринут с  высоты.  Император,  разгневанный
победой  святого,  вместо  того  чтобы признать его  святость, подкрепленную
чудом,  осудил  его на  смерть.  Петр,  рассказывается  далее,  из  смирения
попросил,  чтоб его распяли  вниз головой. И вот  на  основании таких сказок
христиане убеждены, что святой Петр принял мученичество.
     Что касается святого Павла, то такое же "верное" предание сообщает, что
ему  отрезали  голову  в  правление того  же Нерона.  Но критики  не  знают,
произошло ли это в то  же время,  когда был распят Петр, или некоторое время
спустя.  Святой Климент  говорит, что время смерти обоих апостолов  точно не
установлено.
     Святой  Ириней и святой Юстин  утверждают, что святой Павел  умер  лишь
через пять лет после святого Петра. Тем не менее собор,  состоявшийся в Риме
при папе Геласии, постановил, что только еретики признают, будто святой Петр
и святой Павел приняли мученический венец в разное время.
     Легенды  о  смерти этих  двух  апостолов  в Риме общеприняты  в римской
церкви,  но она оказалась менее снисходительной к некоторым другим легендам,
рассказывающим  о смерти остальных  членов  коллегии апостолов, хотя они  не
менее  достоверны.  Так,  о святом  Андрее  мы  узнаем,  что  он  отправился
проповедовать евангелие в Скифии и мученически  погиб в Ахайе.  Святой Фома,
согласно  преданиям, распространял  веру в Индии и  там принял  мученический
венец.  Словом,  они сообщают  нам  об  участи  глашатаев  христианства,  но
рассказы их до такой  степени полны диковинных сказок, что пришлось пощадить
верующих, боясь слишком перегрузить их веру. Но все эти Деяния,  дошедшие до
нас, могут нам дать представление о чудовищной наглости тех, кто их выдумал,
и об удивительном легковерии древних христиан, которым преподносили подобные
бредни.  Все  эти  Деяния на  латинском  языке собраны в  любопытном  труде,
изданном Жаном Альбертом Фабрициусом пол заглавием.
     Итак, мы не знаем ничего положительного о  смерти апостолов; а ведь они
единственные люди,  которые могли быть настоящими мучениками или свидетелями
Иисуса Христа, ибо они видели  его собственными глазами и  получали поучения
непосредственно от него. Прочие мученики, которыми хвалится христианство, не
могут  быть законными  свидетелями чудес  Христа,  которого они  никогда  не
видели. Умирая за веру,  они ничего этим не доказывали, разве только то, что
они  были  проникнуты доверием к учителям,  от которых  они восприняли  свою
религию,  и что  они были  глубоко  убеждены,  будто  их  духовные  вожди не
способны на самообман  и обман.  Мученики, жившие после апостолов и учеников
Иисуса, ничего не засвидетельствовали всему миру, разве только  то, что  они
крепко верили на слово всему, что им говорили и обещали пастыри, которым они
оказывали слепое доверие.
     Но  если  даже  предположить,  вслед  за  легендами,  что все  апостолы
действительно были  казнены  за свои проповеди, то это не  доказывает  ни их
искренности, ни правоты их учения. Все реформаторы, все провозвестники новых
идей, особенно по вопросам религии, обычно  подвергаются гонениям со стороны
сторонников старой религии, старающихся подавить  и  уничтожить их. Будут ли
эти  проповедники  обманщиками,  будут ли  они  энтузиастами и простодушными
фанатиками-их  ремесло   опасно.  Их  обычно  наказывают   как   мятежников.
Священники  их опорочивают. Они терпят  унижения  от  народа,  большая часть
которого довольно упорно держится старых обычаев. Все новаторы  подвергаются
большому риску, если только они  не  имеют  на своей стороне  государей  или
большинства. Опасности тесно связаны с профессией людей, которые высказывают
мнения,   неугодные   правящим   группам.   Зороастр,   восстановивший   или
преобразовавший  религию  персов,  стал, говорят,  мучеником  нового  учения
вместе с восьмьюдесятью сторонниками. Словом, все обманщики, если  власть не
у них в  руках, как  у Моисея  или Мухаммеда, должны рассчитывать на  дурной
прием со стороны тех,  кого они  хотят привести к  своим взглядам. Когда эти
новые взгляды постепенно упрочиваются, то лиц, погибших ради их утверждения,
об®являют мучениками и почитают как героев и святых.
     Иисусу не  надо  было  быть большим  пророком,  чтобы  предсказать, как
сообщает евангелие, своим  апостолам  гонения, какие им пришлось претерпеть,
проповедуя его учение. Принимаясь за это ремесло, они должны были мириться с
теми неудобствами, которые, естественно, с ним  связаны. Если верно, что они
претерпели пытки и казнь, то этим они дали свершиться судьбе, которой они не
могли не предвидеть.
     Но, скажут нам, без сверх®естественного  мужества нельзя идти с веселым
сердцем  на  смерть,  и  нельзя  из  одного  только жульничества  заниматься
ремеслом,  которое  заведомо должно  привести к трагическому и  мучительному
концу.
     На это можно ответить ссылками на  факты. Повседневный опыт показывает,
что   преступники-воры,  разбойники,   контрабандисты  -  занимаются   своим
ремеслом, зная, какой риск с ним связан. Они знают, что против них вооружено
правосудие, и,  однако, они не бросают своего занятия, поскольку они находят
его прибыльным и удобным и поскольку  оно дает им средства  к  жизни. Они не
задумываются об ожидающем их конце или  надеются, что  им удастся уклониться
от своей судьбы благодаря ловкости.
     Воры-мученики безделья или алчности.  Завоеватели, воители и  солдаты -
мученики лени, славы и  ложной чести. Проповедники  новой религии - мученики
запрещенного  учения, которое дает  возможность властвовать над умами и жить
за счет легковерия. Их мужество ничего не доказывает, разве лишь то, что они
готовы умереть,  занимаясь ремеслом, прелести  которого  они вкусили, познав
вместе с  тем  и его  опасности.  Когда  опасный момент  настает,  на помощь
приходит  тщеславие; они, что называется, покоряются необходимости, и вот мы
видим, что они мужественно умирают.
     Чтобы составить себе представление о древних проповедниках и мучениках,
достаточно  бросить  взгляд  на   современных   мучеников  и  проповедников.
Известно,  что мерзкие, кровавые  законы  Людовика четырнадцатого (поскольку
они   не   отменены,  надо  заключить,  что  нынешний  монарх  их  одобряет)
устанавливают смертную казнь для протестантских проповедников, проповедующих
свое учение во Франции, и осуждают на галеры  тех, кто собирается, чтобы  их
послушать.  Несмотря  на  эти  жестокости, гугеноты не  имеют  недостатка  в
проповедниках, которые наставляют  их, рискуя  быть повешенными. А между тем
эти  столь  мужественные  люди  часто являются весьма мало  добродетельными.
Иногда это экзальтированные фанатики,  но чаще всего хитрецы,  которые ввиду
выгод, доставляемых их рискованной профессией, закрывают глаза на окружающие
ее  опасности. И в самом  деле, эти контрабандные проповедники извлекают  из
своего  ремесла  и  честь,  и   выгоду.  Какой-нибудь  крестьянин-протестант
смотрит, как  на  бога,  на такого миссионера,  достаточно  отважного,  чтоб
украдкой указывать ему путь ко спасению и предохранить его от козней римской
церкви. Чтоб выразить ему свою признательность, крестьянин целует ему руки и
ноги. Он обожает его, внушает обожание к нему своей жене и детям, отдает ему
все,  что  имеет, лишается  всего  ради него. Таким  образом,  человек божий
обменивает  свое учение, часто непонятное тому, кто его слушает, на почет  и
подарки.  Он  властвует. Он  является богом-хранителем для  всякого, кого он
удостаивает своих забот. И в расчете на такие выгоды он охотно готов идти на
некоторый риск. А беспристрастные  люди уверяют, что  многие из  этих смелых
проповедников  в  частной жизни отнюдь не достойные уважения люди.  Для того
чтобы создать  мучеников, достаточно честолюбия и жадности на одной стороне,
легковерия и фанатизма-на другой.
     Итак,  смерть  и  страдания  за дело не доказывают  ни правоты дела, ни
истинности учения, ни искренности  того, кто страдает  или  умирает  за  это
учение. Преступление также имеет своих мучеников, как и добродетель.
     Всякая сильная страсть, всякий могучий интерес заставляют нас закрывать
глаза на непосредственные последствия  наших действий. Какова  была  страсть
основоположников христианской религии? То была страсть, свойственная всякому
главарю секты,-  желание властвовать над  умами людей и  прилично жить за их
счет.
     Не надо все же думать, что все пострадавшие или умершие за христианскую
веру были обманщиками. По всем данным, большинство мучеников были легковерны
ми  добросовестными  фанатиками,  одурманенными  своими  духовными  вождями,
которые внушали им необходимый пыл, чтобы упорно поддерживать дело, полезное
личным  интересам  вождей. Последователями  религиозных обманщиков  являются
глупцы,  а  когда  эти  глупцы  преисполнены  воодушевления,  внушенного  им
наставниками, они готовы презреть мучения и смерть.
     Было  бы, может  быть, неправильно думать,  что все первые проповедники
религии  были обманщиками.  Даже  среди  них  могли находиться люди простые,
легковерные,  простодушные,  которые под  руководством  своих  более  хитрых
собратьев стали  в  их  руках  полезным  орудием для  осуществления их целей
Мухаммед  был обманщиком. Ему посчастливилось найти добросовестных фанатиков
в лице большинства  своих первых последователей. Иисус, согласно  евангелию,
имел,  по-видимому, трех главных доверенных лиц-Петра, Иакова и Иоанна.  Они
могли быть  хранителями тайн своего учителя. Все прочие апостолы,  возможно,
чистосердечно верили, что их учитель - мессия, предсказанный пророками,  или
восстановитель Израильского  царства.  После смерти Христа ловкий и  сильный
Павел присоединился к комитету апостолов и создал зарождающейся секте успех,
превзошедший,   несомненно,  ожидания   прежних  главарей.  Во  всех  сектах
несколько ловких людей всегда становятся господами над прочими.
     Мало  того,  часто бывает,  что человек,  бывший вначале обманщиком,  в
конце  концов   становится  добросовестным  энтузиастом.  Заинтересованность
создает ему иллюзии,  и с течением  времени  он убеждается  в реальности той
лжи, которую он сам раньше выдумал. Мы часто видим, что лжецы в конце концов
сами  начинают верить в  небылицы, которые  они обычно распространяют. Таким
образом, часто в одном и том же лице соединяются обманщик и фанатик.
     Итак,  надо различать два вида мучеников. Одни из них были обманщиками,
ставшими жертвой своей опасной профессии. Они могли проявить то же мужество,
как  и  другие. Ведь,  попав  в руки судей, они  понимали,  что  отступление
невозможно,  что им придется понести наказание либо как нарушителям указов и
законов, либо как соблазнителям  и мошенникам. Не имея возможности  избежать
смерти, обманщики тоже решали умереть мужественно. Этим они  по крайней мере
спасали  свою  честь  в  глазах  своих  приверженцев.  Другой  вид мучеников
представляли   фанатики,   у   которых  фантазия   была  сильно   возбуждена
пастырями-обманщиками или опять-таки фанатиками.
     Исходя из этого, посмотрим-на основании  истории церкви и сохранившихся
памятников,-каковы были  методы,  которыми пользовались первые  христианские
пастыри,  чтобы  подавить   рассудок,  вызвать  доверие  к  себе  и  разжечь
воображение последователей.  Прежде всего, они  настаивали на  необходимости
веры,  то есть  слепой  покорности,  необходимой для  целей церкви. Апостол,
пастырь или  епископ,  обеспечив себе покорность паствы, беседовали  с нею о
своем собственном  величии,  о возвышенности своей миссии, выставляли себя в
качестве посредников между богом и людьми и даже как богов земных.
     Чтобы  убедиться в  том,  какое высокое  мнение  о  себе внушают пастве
главари и  пастыри церкви, достаточно  привести одно место из  Постановлений
апостольских (книга 2, гл. 26).  Эта книга  хоть и не принадлежит апостолам,
которым ее приписывают, но, во всяком случае, восходит к глубокой древности.
И вот что там пишется:
     "Кто  стал епископом, тот является служителем Слова,  хранителем  веры,
посредником  между богом и вами посредством  почитания, которое  он  воздает
богу. Он учитель благочестия. После бога он отец ваш, возродивший вас кровью
и духом, чтобы вы  были приняты  богом. Он ваш управитель и руководитель. Он
ваш  царь и  государь.  После бога  он  ваш  земной  бог, которого вы должны
почитать".  В  другом  месте той же книги  (книга  2,  гл. 2)  сказано,  что
епископа следует рассматривать как представителя бога среди людей, поскольку
он распоряжается всеми людьми, священниками, царями, должностными лицами.
     Хотя Постановления  апостольские,  откуда взяты  эти цитаты,  считаются
апокрифическим произведением,  нетрудно  видеть,  что  христианская  церковь
отнюдь не  отказалась от возвещаемых здесь принципов величия  епископата.  В
частности, их целиком усвоил римский первосвященник, особенно в те  времена,
когда он, как мы вскоре увидим, распоряжался тронами. Современные льстецы не
постеснялись  дать ему  титул наместника бога. В дальнейшем  мы  увидим, что
многие  государи были низложены епископами, которые согласно  Постановлениям
апостольским распоряжаются всеми людьми, царями, должностными лицами.
     У некоторых современных христиан  хватало  духу  несколько  снизить  то
возвышенное представление,  которое  старались  создать о  себе  епископы  в
древности. Но  первые христиане,  несомненно, были  самого высокого мнения о
своих  пастырях.  Они смотрели  на  них  как на людей  боговдохновенных,  на
которых   при  "возложении  рук"  сошел  дух  божий.   Им  приписывали   дар
пророчества, власть  изгонять  бесов, способность  творить чудеса. В  глазах
верующих епископы и священники казались существами, одаренными милостью неба
более совершенным образом, чем прочие смертные. Епископы свободно избирались
народом,  но ему внушали, что его  выбор - результат божественного внушения.
Епископов, говорил святой Киприан,  назначает бог,  а не люди.  Смотри главу
седьмую настоящей книги.
     Упрочив выгодное мнение о себе  в глазах своих  последователей, главари
церкви приобрели право диктовать их  разуму  те или иные убеждения, выносить
решения по вопросам их  веры, разжигать их фанатизм, внушать им  настроения,
соответствующие интересам епископов.
     Независимо  от  тех преимуществ, которые  делали  пастырей властителями
своей  паствы, у  них были и другие средства, чтобы  сильно волновать сердца
своих  последователей.  Они  были  распределителями  милостыни,   приносимой
верующими.  Это,  естественно, дало им абсолютную  власть над  бедняками, то
есть  над  самой  многочисленной группой верующих. Поэтому-то мы  видим, что
пастыри постоянно  настаивают на пользе милостыни.  Святой Киприан говорит о
ней как о верном средстве искупить грехи, совершенные после крещения. Тот же
епископ упрекает богатых женщин, забывавших приносить пожертвования  в места
собрания  верующих,  что  у  них  слишком  низкая  душа,  чтоб  иметь  право
участвовать в жертвоприношениях общины, ничего не внося за это. Вообще Иисус
и его апостолы  усиленно рекомендовали благотворительность.  Есть  основания
считать, что они жили за счет милостыни. Первые пастыри церкви настаивали на
этом пункте из тех же  соображений: епископ получал треть всех приношений, а
две трети раздавал духовенству и нищим. Отсюда понятно, что милостыня давала
ему средства  к  жизни и делала его  хозяином  над конгрегацией. К  тому  же
епископ никому не давал отчета  о находившихся в  его распоряжении  денежных
суммах.  Святой  Киприан в послании к Нумидику сообщает,  что  на  собраниях
верующих читали вслух список лиц, вносивших наиболее  крупные пожертвования.
Это  было  очень  подходящим  средством  для  подстегивания  соревнования  в
щедрости.
     Мудрая политика  епископов не лишала и  язычников вспомоществований  со
стороны церкви. Такой образ действий привлекал их к новой  вере и увеличивал
число верующих,  то  есть  подданных  епископа. Кроме  того, такая  политика
ослабляла  ненависть язычников к  секте, которая часто вызывала гнев народа,
как мы скоро увидим.
     Этих соображений достаточно, чтобы вскрыть истинные мотивы необычайного
рвения первых проповедников  евангелия  и  той поразительной страстности,  с
которой они  провозглашали  свою веру  и  расширяли свои  завоевания и  свою
власть  над душами  и  кошельками  людей.  По  мере возрастания  численности
христиан   возрастали  и  церковные  доходы,  так  как  увеличивалась  сумма
милостынь, приношений и даяний, из коих две трети становились собственностью
духовенства.
     Таким образом,  несмотря  на риск,  связанный  во времена  язычества  с
профессией  епископа, уже в первое время  существования церкви  этот опасный
сан был особенно желанным. Из-за него возникали  интриги, расколы и яростные
споры,  нередко сопровождавшиеся  побоищами. Здесь нет ничего удивительного:
честолюбие  и  жадность  всегда  определяли  поведение  самых  святых людей.
Естественно,  что   многие  священники   домогались  поста,   дававшего   им
возможность  властвовать  над  стадом,  которое  они могли  беспрепятственно
стричь и даже повести на бойню в интересах пастуха.
     Известно,  далее, что в первое время  существования  церкви ее духовные
вожди  присвоили  себе  судейские  функции  по  всем  гражданским  тяжбам  и
процессам христиан. Сам Павел вменял в обязанность верующим не обращаться  к
языческому суду. Он требовал, чтобы тяжбы разбирались собранием верующих под
председательством епископа. Он принимал также доносы и жалобы по обвинению в
нехристианском   образе   жизни.  Правда,  епископ  судил   не   один,   ему
ассистировали священники, но они всегда  под  страхом отлучения или  лишения
доли в раздачах соглашались с его мнением. Павел. 1 Кор. Чтобы упрочить свою
власть,  пастыри  церкви  заключили  нечто вроде  молчаливого  соглашения  о
взаимной поддержке.  Неугодного епископу христианина или священника отлучали
от церкви.  После этого его не принимали ни в одну христианскую общину, хотя
бы подчиненную другому епископу. Для этой цели пастыри  церкви информировали
друг  друга  о  наиболее важных  событиях, то  есть  о  таких, которые имели
значение  для  утверждения  власти  епископов.  Мы видим поэтому, что уже  в
первые  века  существования  церкви   отлучение  влекло   за  собой  мирские
последствия:  отлучен