Инквизиция перед судом Истории

        Спор все еще продолжается.

     Как, вновь привлекают инквизицию к суду истории?  - может с недоумением
спросить  читатель,  раскрыв  нашу  книгу.  Разве  инквизиция  не  была  уже
многократно судима историками разных стран,  эпох и направлений, разве о ней
не  написаны горы  трудов? Стоит  ли вновь воскрешать  ее преступления?  Что
нового можно сказать о ней,  какие еще неизвестные ее коварства и жестокости
раскрыть?  Да  и  изменят ли суждения автора всем хорошо  известный приговор
инквизиции, давно уже вынесенный историей?
     Подобного рода весьма законные сомнения одолевают  не только читателей,
но и исследователей, намеревающихся проникнуть в лабиринты истории в поисках
еще не раскрытых тайн инквизиции. Например, французский ученый  Жан Гиро так
начинает свое двухтомное  сочинение о средневековой инквизиции: "Не может ли
показаться одновременно тщеславным и праздным желание после стольких авторов
писать   еще  об  инквизиции?   Начиная  от   инквизиторов  тринадцатого   и
четырнадцатого веков, описавших в своих наставлениях и руководствах еретиков
и  их   доктрины  для  того,  чтобы  облегчить  работу   агентов  священного
департамента,  до  писателей  нашего  времени  -  обвинителей  и  защитников
инквизиции,  породивших  столько  споров,- разве они уже не  все сказали  об
инквизиции,  и  разве  мы  не  рискуем  впасть  в   бесполезные  повторения,
пустившись в подобного рода изыскания?"
     И  все  же  такие  опасения  не  обоснованны.  Правда,   литература  по
инквизиции необозрима. Далеко  не полная библиография по истории инквизиции,
составленная голландцем Е. ван дер Векенэ  и изданная в 1963 г., насчитывает
около 2 тыс. названий. Среди этого моря книг - и  источники, и свидетельства
современников, и  полемические  трактаты,  и  пикантные эссе вроде сочинения
француза Роланда Гагей "Сексуальный лик инквизиции".
     И  тем не менее далеко  не все еще известно о деятельности "священного"
трибунала. Многие архивы инквизиции все еще недоступны исследователям.
     Почти   не   разработана   научная  периодизация   истории  инквизиции,
отсутствует  цельная картина  массовых  еретических движений  средневековья,
против  которых был в первую очередь  направлен  террор  инквизиции. Мы мало
знаем  о деятельности инквизиции в колониях, до сих пор не написана  история
папской инквизиции - конгрегации священной канцелярии.
     На русском  языке имеется ряд работ по истории инквизиции,  но  все они
издавались  уже давно. В 1911-1912 гг. был издан перевод труда американского
ученого Генри-Чарлза Ли "История инквизиции  в средние века",  в переводе А.
В. Башкирова, под редакцией известного историка С. Г. Лозинского, который, в
свою очередь, на  основе собранных им в Испании архивных материалов  написал
ценную  работу по  истории  испанской инквизиции. Лозинский  С.  Г.  История
инквизиции в Испании.
     Первой   советской   работой  на   указанную  выше  тему   была   яркая
публицистическая книга М. М. Шейнмана "Огнем  и кровью во имя бога", впервые
изданная в 1924 г. и  переиздававшаяся в 20-х годах как на русском, так и на
других  языках. В 1927  г.  вышла в свет  популярная  книга С. Г. Лозинского
"Священная  инквизиция",  а  в  1936  г.  в  его  же  переводе  была  издана
классическая  история испанского  "священного"  судилища,  написанная бывшим
секретарем этого учреждения  Хуаном Антонио Льоренте, впервые увидевшая свет
150 лет тому назад. Имеется несколько оригинальных советских исследований по
отдельным сюжетам  истории инквизиции, но они были изданы  микроскопическими
тиражами  и  их  можно достать теперь только  в крупных  библиотеках страны.
Парнах В. Испанские и португальские поэты - жертвы инквизиции.; Выгодский М.
Я. Галилей и инквизиция; Рожицын В. С. Джордано Бруно и инквизиция; Шахнович
М. И. Гона против папства и инквизиции.
     Таким  образом, хотя  слово "инквизиция" стало  нарицательным и вошло в
словарь современного  человека,  о  самой  инквизиции за  исключением весьма
скудных  данных,  почерпнутых  из  школьных  или университетских  учебников,
хрестоматий и энциклопедий, широкому читателю известно сравнительно немного.
     Между  тем  инквизиция   -  один  из   тех   исторических   институтов,
деятельность которого на протяжении многих  веков оказывала огромное влияние
на судьбы народов Европы и Америки, препятствуя их борьбе за освобождение от
социального и духовного гнета. В чем секрет долговечности этого  учреждения,
одно  имя которого внушало ужас всему  христианскому миру? В чем причина его
возникновения  и упадка?  Кем  были  его руководители  -  "жертвами  долга",
фанатиками, готовыми пойти на самые чудовищные преступления, чтобы  защитить
церковь   от  мнимых  или  подлинных  врагов,   или   бездушными  церковными
полицейскими, послушно выполнявшими предписания своего  начальства? Кем были
жертвы? Кого и за что преследовала инквизиция?
     На все эти вопросы призван ответить историк "священного" трибунала.
     Двести   лет  тому  назад  издатель  "пособия"  испанского  инквизитора
Николаса Эймерика (вторая половина четырнадцатого в.), раскрывавшего  методы
"священного"   трибунала,   писал:   "Возможно,  найдутся  честные   люди  и
чувствительные  души, которые будут обвинять  нас в том, что мы обнародовали
ужасные  картины,  написанные  ранее.  Они спросят, какую пользу  или  какое
удовольствие  можно   получить   от   того,   что  ознакомишься   со   столь
отвратительными  вещами.  Чтобы  отвести  их  упреки, нам  будет  достаточно
отметить:  именно  потому,  что  эти  картины являются  отвратительными, нам
необходимо выставить их напоказ, дабы они вызвали ужас".
     И   действительно,   преступления   инквизиции    разоблачали   великие
просветители  и  вольнодумцы  восемнадцатого  века. Их  страстные,  гневные,
обличительные выступления против инквизиции, против применяемых  ею  пыток и
других   жестокостей   в    немалой   степени   способствовали   прекращению
террористической деятельности этого церковного чрезвычайного трибунала.
     Но о преступлениях инквизиции следует писать и в наше время потому, что
у нее все еще не перевелись защитники и что ее испытанные методы  продолжают
пользоваться  успехом   среди   современных  "псов  господних",   защищающих
капиталистический строй  с не меньшим остервенением и кровожадностью,  чем в
свое время св. Доминик защищал феодальный порядок.
     Об инквизиции следует писать, пояснял Ем. Ярославский, "именно  потому,
что религию противопоставляют безбожию, как  основу  нравственности, которая
устанавливает будто  бы самые лучшие, самые здоровые отношения между людьми,
полезно  показать,  как  религиозные  системы  приводили к самым  величайшим
жестокостям,   истязаниям,   пыткам,   кострам,   массовым   избиениям.  Это
происходило  потому, что  религия  в классовом  обществе  является одним  из
орудий  классового  угнетения,  классового  господства,  как  суд,  полиция,
войско". Цитируется по: Шейнман М. Огнем и кровью во имя бога.
     Незримые, но крепкие нити связывают настоящее с прошлым.
     Разве  не существует  преемственной связи  между кострами средневековой
инквизиции  и крематориями нацистских лагерей, между застенками "священного"
трибунала   и   полицейскими  застенками   современного   капиталистического
общества?
     А разве это случайно, что американские полицейские  "теоретики" изучают
"опыт" средневековой инквизиции? В августе 1965 г. Мичиганский  университет,
руководство которого, как стало  впоследствии известно, было связано  с ЦРУ,
приобрел  в  ФРГ  за крупную  сумму  библиотеку  в 1400  томов  с  описанием
средневековых пыток.  Эти  книги, как  сообщало  агентство Рейтер,  призваны
служить "ценным пособием для американских специалистов, работающих в области
полицейской службы".
     Инквизиторским  пыткам  подвергают   сегодня  патриотов,  прогрессивных
деятелей  во  многих странах  капитала, где у власти находятся ультраправые,
фашисты,   антикоммунисты.   Пытки   в  этих  странах   применяются   не   в
исключительных случаях, а почти поголовно ко всем политическим заключенным.
     Например, в Уругвае при населении в 3 млн. человек имелось в 1974 г. 40
тыс. политических заключенных. Поданным итальянской  газеты "Стампа", пыткам
подвергался каждый двухсотый житель  Уругвая. К ним применялись  такого рода
методы дознания: пытка "сторож"  - заключенные целыми часами или  даже днями
стоят на широко расставленных ногах, заложив руки за затылок;
     пытка  "подводник"  - заключенного погружают с головой в воду  и держат
там  до  тех  пор,  пока  он  не  начинает  задыхаться;  пытка  "всадник"  -
заключенного   сажают   на   металлическую  трубу,  покрытую  шипами;  пытка
электричеством  - электроды  прикладываются к самым чувствительным  участкам
тела.
     Следует ли  удивляться,  что инквизиция и сегодня  находит  защитников,
сторонников и апологетов,  которые  пытаются  преуменьшить  ее преступления,
оправдать  их, показать "благотворность"  для судеб человечества ее кровавых
деяний,  "гуманность"  инквизиторов, их "праведный" и  чуть ли не ангельский
характер и образ жизни.
     Французский  клерикал  Шарль  Пишон,  автор  исследования  о  Ватикане,
призывает   "оценивать   данный   трибунал  исторически,   без   страстей  и
предубеждений".
     Эти призывы  к  бесстрастию, к  об®ективности при  изучении  инквизиции
всегда  исходят  от  тех, кто стремится оправдать ее преступления. Между тем
любое бесстрастное и  непредубежденное исследование инквизиции может вынести
ей только один приговор - "Виновна в преступлениях против человечества!"
     Современные защитники  инквизиции упрекают ее критиков в преувеличениях
и  клевете на  действия  "священного" трибунала. Вот что  пишет  современный
католический историк,  член испанской Королевской академии  истории, Антонио
Бальестерос  Беретта:  "Много  полемики  породила  тема инквизиции. Число ее
жертв преувеличено, и в  пылу политических страстей без основания говорилось
об особой  жадности сотрудников священного трибунала. Инквизиция, как  любой
общественный  организм,  имела  свои недостатки, но следует отметить, что ее
прегрешения были соответственно наказаны (?)".
     Такие защитники инквизиции, как  близнецы, схожи с апологетами нацизма,
которые  в  подобных  же  "преувеличениях"  обвиняют  тех,  кто  разоблачает
чудовищные преступления  Гитлера и его палачей. Один из  таких "об®ективных"
исследователей нацизма западногерманский историк  Шейдль  писал в 1968  г. в
своей  семитомной  "Истории об®явления  Германии вне закона": "Мои изыскания
показали, что  большинство  утверждений (прогрессивных историков о нацизме.-
И. Г.) содержат преувеличения, искажения, открытую ложь".
     То  же  утверждали  немецкий  кардинал  Фрингс  и  другие  католические
прелаты. Как будто и  в помине не  было концлагерей, в которых были замучены
миллионы  неповинных жертв,  как  будто  и  в  помине  не  было бесчисленных
преступлений против человечества, совершенных фашистскими преступниками...
     Нельзя не  упомянуть и  о том,  что Ватикан  после второй мировой войны
спасал  военных преступников  от  заслуженного  возмездия, переправляя их  с
фальшивыми  паспортами  в  Испанию, Португалию  и  страны Латинской Америки,
требовал  проявить  к  ним "гуманность"  и  выступает  с тех  пор  вместе  с
реакционными кругами ФРГ за прекращение  судебного преследования этих врагов
человеческого рода.
     У  каждого из многочисленных  адвокатов инквизиции свои аргументы в  ее
защиту. Одни утверждают, что инквизиция действовала непродолжительное время,
что  она   никого  не  калечила  и  не  казнила,  что  сжигали  еретиков  не
инквизиторы, а гражданские  власти,  что  папский  престол имел к инквизиции
самое отдаленное отношение и  что если кто и  зверствовал, так это испанская
инквизиция, но за нее несет ответственность королевская власть, которой  она
была подчинена, а вовсе не церковь или тем более папский престол.
     Другие  защитники  инквизиции  пытаются  перенести  ответственность  за
кровавые  деяния  средневековых  палачей на их же  жертвы,  которые-де своим
неповиновением "вынуждали" церковь к жестокой расправе с ними.
     Такие аргументы, например, мы встречаем в работе итальянского апологета
инквизиции  Агостино  Чеккарони.  Он утверждает, что причиной  возникновения
инквизиционных  трибуналов  являлись  "насильственные  действия,  к  которым
прибегали еретики,  начиная  со времени, когда церковь вышла  из катакомб, с
целью  разрушить фундамент,  основанный на  доброй  религии  Иисуса  Христа,
провоцируя  тем  самым не только справедливую реакцию  со стороны церкви, но
также справедливую общественную "вендетту"".
     Чеккарони  признает:   "Испанская   инквизиция  совершила  всевозможные
эксцессы, которые могут быть  вызваны политическими страстями в соединении с
варварством и невежеством того времени".  Но  за деяния испанской инквизиции
ответственность,  утверждает  он,  несет только королевская власть,  что  же
касается папской инквизиции, то  она  якобы "никогда не  совершала подобного
рода эксцессов,  и это  факт,  что жертвы испанской  инквизиции искали у нее
защиты, и не без успеха". Разумеется, Чеккарони считает излишним приводить в
подтверждение своей точки зрения какие-либо доказательства, потому что таких
доказательств у  него нет.  Но  отсутствие доказательств никогда  не смущало
поборников инквизиции.
     Выгораживает  и   оправдывает  инквизицию  и   официальная  ватиканская
"Католическая энциклопедия":  "В новейшее  время исследователи строго судили
учреждение инквизиции и обвиняли ее в том, что она выступала против  свободы
совести. Но  они забывают, что в прошлом эта  свобода  не признавалась и что
ересь   вызывала   ужас  у   благомыслящих  людей,  составлявших  несомненно
подавляющее  большинство  даже в странах,  наиболее  зараженных  ересью.  Не
следует, кроме того, забывать, что в  некоторых  странах трибунал инквизиции
действовал   самое  непродолжительное  время  и  имел  весьма  относительное
значение. Так, например, в испанских владениях в Южной Италии он существовал
только в тринадцатом и четырнадцатом  веках, еще меньше  в Германии. В самом
Риме он быстро сошел со сцены;
     например, процесс  против  Лютера  в  1518  г.  было поручено  вести не
инквизиционному трибуналу, а  генеральному прокурору апостолической камеры".
Авторы  цитируемой статьи  скромно  умалчивают об  инквизиционных  процессах
против Джордано Бруно, Галилея, Кампанеллы и о многих других жертвах римской
инквизиции. Они делают  вид,  что им  ничего  не  известно  о  преступлениях
папской инквизиции - конгрегации священной канцелярии.
     В изображении этих церковных  апологетов инквизиция  представляется  не
такой  уж  страшной,  как ее "рисуют"  так  называемые  "враги" католической
церкви,  то есть те исследователи,  которые подходят с об®ективных позиций к
изучению деятельности "священного" трибунала.
     Некоторые   современные   церковные   авторитеты,   вопреки   очевидным
неоспоримым  историческим фактам, вообще  отрицают,  что  папство и  церковь
несут  какую-либо ответственность  за сотни  тысяч  загубленных  инквизицией
жизней.    Кардинал   Альфредо   Оттавиани,   последний   из   инквизиторов,
возглавлявший бывшую  конгрегацию  священной канцелярии,  в  своей  книге  о
каноническом праве утверждал, что  католическая церковь, верная христианской
заповеди  всеобщей любви, никогда не пользовалась "правом  меча", никогда не
проливала кровь своих противников, это-де делала гражданская  власть, влиять
на действия которой церковь была лишена  возможности. Церковь  "всего лишь",
заявлял   Оттавиани,   отлучала  еретиков   от  церкви.  По-видимому,   этот
экс-инквизитор  не отдавал себе отчета, в какое смешное  положение сам  себя
ставил  подобного  рода  аргументацией.  Ведь  согласно  церковному  учению,
"отлучение",   "анафема"  -  наказание  во  сто  крат  страшнее,  ужаснее  и
мучительнее, чем пытка и любой вид физической казни. Если верить богословам,
то отлучение,  анафема лишают душу  верующего вечного спасения, осуждают его
на вечное  горение в геенне  огненной, в то время как  муки земные и  смерть
всего лишь незначительный эпизод, мгновение в жизни человека.
     Неверно  и  утверждение  кардинала  Оттавиани, что  церковь лишена была
возможности в этих делах влиять на гражданскую власть: ведь сожжение еретика
совершалось   гражданскими  властями   на  основе  церковного  отлучения,  с
согласия, одобрения и по требованию церкви, которая  до сих пор не сняла, не
отменила  ни  одного  отлучения из  вынесенных  трибуналами  инквизиции,  за
исключением   приговора  Жанне  д'Арк.   Следовательно,   если  исходить  из
католического  вероучения, души  сотен  тысяч  жертв "священного"  трибунала
продолжают гореть в огне преисподней...
     Утверждая, что церковь никогда не пользовалась  "правом меча", кардинал
Оттавиани грешит  и  против  принятого в  1917 г.  папским престолом Кодекса
канонического права,  на страже которого он, возглавлявший тогда конгрегацию
священной канцелярии, стоял со всей инквизиторской строгостью. Заменен новым
в  1984  г.  Напомним  нашему  читателю,  что  2214-й  параграф Кодекса  был
сформулирован так:
     "Церковь  имеет  врожденное и  собственное  право (nati-vum et proprium
ius),  независимое  от  какой-либо  человеческой  власти,  наказывать  своих
преступных подданных как карами духовными,  так и карами мирскими". Чтобы ни
у  кого не  осталось  сомнения,  что, собственно говоря,  означают  "мирские
кары", в богословском комментарии к указанному параграфу сказано следующее:
     "Учитывая  характер  совершенного общества, коим  является церковь, она
может накладывать любые кары для достижения своих целей и защиты социального
порядка (!). Поэтому у нас нет оснований не признать,  что церковь  могла бы
также наложить кару смертной казни, если в каком-либо  случае она найдет это
необходимым.   Тот   факт,   что  церковь   фактически  лишена   возможности
осуществлять  некоторые мирские наказания по причине отсутствия  карательных
средств, вовсе не значит, что она не имеет права приговаривать к ним".
     Согласно  старому  Кодексу,  коммунисты  автоматически   (ipso   facto)
отлучались от католической церкви. В комментарии к параграфу 2314 Кодекса, в
котором говорилось, что все виновные  в отступничестве от христианской веры,
ереси  и раскольнической деятельности  автоматически  отлучаются от  церкви,
отмечалось:  "Это  преступление  совершают  все  те, кто публично исповедует
материалистическую антихристианскую доктрину коммунистов и в особенности те,
кто ее  защищает  и проповедует".  Хотя  после второго  Ватиканского  собора
церковь  отказалась  от политики  отлучений,  она  до  сих" пор не  отменила
указанных выше статей Кодекса канонического права.
     Некоторые защитники инквизиции  ссылаются на то,  что идея нетерпимости
вовсе не является особенностью христианской  веры, что она была  свойственна
восточным деспотиям, греческому и римскому обществу. Так, например, пытается
оправдать инквизицию американский клерикальный историк Уильям Томас Уолш.
     Другие  утверждают,  что   необходима  определенная   скидка   за  счет
жестокости нравов, якобы характерной для средних веков.
     Наряду со "стыдливыми" адвокатами инквизиции еще бытуют  и  откровенные
ее апологеты.
     Воинствующие   мракобесы,   главным   образом  из  числа   клерикальных
сторонников  покойного  диктатора  Франко,  этого   стойкого   последователя
"благородных   традиций"   церковного  трибунала,  не   только   оправдывают
преступления  средневековой   инквизиции,   но   и   ратуют   за  применение
инквизиционных  методов  в  наше  время.  Один  из   таких  неоинквизиторов,
испанский  монах-августинец  Мигель  де ла  Пинта, в книге, прево