Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Марианна Баконина. Школа двойников -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  -
ить. Они качественные и дороги мне как подарок. -- И вообще, не бить, а пить надо, -- схватился за бутылку Славик. После второй рюмки они перешли к обсуждению местных новостей. Славик поведал о новом невиданном драконстве, учиненном главным режиссером "Новостей". -- Он теперь требует, чтобы мы постоянно сидели в операторской комнате. Причем все, кто стоит в расписании. Даже если сюжетов нет и не предвидится, а до окончания смены двадцать минут. Вовка ушел в столовую, ему влепили выговор. -- А что, в столовую тоже нельзя? -- с интересом посмотрела на оператора Лизавета. Славик грустно покачал головой. -- Не-а, он говорит, мы все время должны быть под рукой. Потому что пора горячая -- выборы. -- Он КЗОТ читал? -- задал риторический вопрос Савва и сам же ответил: -- Впрочем, КЗОТ давно уже не в моде. Но он все-таки зверь. Очередное зверство, учиненное главным режиссером, казалось вдвойне противным потому, что было бессмысленным. Можно понять и если не принять, то об®яснить любые мероприятия по укреплению дисциплины. В "Петербургских новостях", как и везде, достаточно халявщиков и любителей прокатиться на чужом горбу. Операторский батальон -- не исключение. Бывали случаи, когда с®емки срывались из-за того, что операторы разбегались, словно тараканы при зажженном свете, а потом долго лепили душераздирающие истории о том, что выпускающий не нашел их в кафе или в туалете. Но с некоторых пор всех операторов оснастили милыми и удобными устройствами под названием "пейджер", и теперь при желании найти любого -- не проблема. Так что решение посадить их едва ли не на цепь в операторской было чистой воды садизмом и произволом. -- Он, правда, два компьютера поставил, чтоб нам не скучно было, но есть-то все равно хочется! -- жалобно добавил Славик Гайский. -- А ты торт ешь, -- заботливо посоветовала ему Лизавета. Славик кивнул и взял большой ненецкий нож, который Лизавете прислали почитатели из Тюмени. Осторожный стук в дверь прервал светскую беседу. -- Да, -- солидно крикнул Савва и недоуменно посмотрел на Лизавету. Китайские церемонии в "информации" не в ходу. Даже когда здесь правила склонная к чинопочитанию номенклатура, все -- от главного редактора до машинистки -- были на "ты", а кабинеты стояли с распахнутыми дверями. -- Да, открыто, -- повторил приглашение Савва, а Лизавета встала, чтобы открыть дверь застенчивому посетителю. На пороге стояла гримерша. Марина выглядела усталой и измученной -- под глазами тени, в уголках рта глубокие морщины. Разительная перемена за какие-нибудь три дня, ведь Марина всегда была веселой и разговорчивой. Сейчас она явно пыталась найти нужные слова. -- Добрый день, Мариночка, -- поприветствовала гостью Лизавета, -- проходите, пожалуйста. Хотите чаю? -- И коньяку! -- Савва, сидевший в самом удобном кресле, пересел на стул, уступая лучшее место даме. -- Даже не знаю... -- выдохнула Марина и бочком пробралась к креслу мимо выдвинутого на середину комнаты столика. -- Ну пожалуйста. -- Гостеприимный Савва чуть не насильно вложил ей в руки стопку. -- А то мы будем чувствовать себя законченными алкоголиками. Марина не заставила себя уговаривать и сделала глоток коньяка. -- Я что пришла... мы тут деньги собираем Леночке на похороны. И я подумала... -- Она опустила глаза. Продолжения никто ждать не стал. Лизавета и Савва, которые были в курсе, сразу бросились к кошелькам. Их примеру последовал и Славик Гайский, который о Леночке Кац услышал впервые. -- Ой, спасибо, ребята. -- Гримерша достала наполовину исписанный лист и внесла еще три фамилии, предварительно поинтересовавшись, как зовут молодых людей. Покончив с формальностями, Марина выпила еще рюмку, раскраснелась и затараторила: -- А я тут хожу, хожу... Да у нас все замотались. Валерка, Ленин муж, совершенно вялый и беспомощный. Его понять можно, он Леночку очень любил, она ему и жена, и мать была. Заботилась о нем. У него же со здоровьем неладно. И ничего не знает, не умеет, совсем непрактичный. -- Марина говорила захлебываясь, почти без пауз, будто боялась, что ее перебьют. Но никто гримершу не прерывал. -- Сначала, когда разрешили хоронить, мы хотели крематорий, я вообще-то против, не по-христиански это, но Леночка не религиозная была, а крематорий все же дешевле. У них ведь совсем денег не оказалось. А вчера пришлось все переиграть, позвонили из этой... прокуратуры, что ли? Говорят, по закону нельзя сжигать, пока дело не закончено. -- Марина не заметила, какими взглядами обменялись Савва и Лизавета -- ведь именно вчера они ездили на Екатерининский к экспертам. -- Валерка сразу паниковать, пришлось заново договариваться. А денег кот наплакал. Мы просили у начальства выделить пособие на погребение -- как положено, из соцстраха. Они отвечают, что по месту работы родственников. Ужас какой цинизм -- Валерка не работает, Леночка сама из Брянска, у нее там старенькая мама и брат, разве пособие? Ирина, наша старшая, пыталась об®яснить ситуацию, а там ни в какую. В общем, выделили матпомощь в размере оклада, полторы тыщи, все равно что кот наплакал. А Леночка на студии двадцать лет проработала. Вот мы и собираем. Так что спасибо вам, ребята. -- Марина совершенно неожиданно закончила говорить и встала. -- Я пойду, попробую еще кого-нибудь поймать, расходов-то тьма. -- А торт с чаем? -- попробовал удержать гримершу Савва, но та решительно отказалась и стала быстро пробираться к выходу из кабинета. -- Во сколько похороны? -- успела спросить Лизавета. -- Автобус в десять, от морга Мечниковской больницы, ее тело почему-то туда перевезли... -- Марина уже стояла в дверях. -- Похороны в одиннадцать на Южном кладбище. Еще раз спасибо, ребята. -- Я всегда знал, что чиновники сволочи, но чтоб такие... -- задумчиво произнес Славик, едва за Мариной захлопнулась дверь. -- За двадцать лет работы -- пятьдесят долларов, по два с полтиной в год. Вот так подохнешь под забором, и всем на тебя чихать. Кроме родственников и друзей. Ладно, помянем Леночку... Лизавета не стала рассказывать Славику, что Леночка, возможно, умерла так же, как тот человек в парламентском центре, когда они с Гайским там снимали. А может быть, и из-за той же школы двойников. ...До Южного кладбища они добирались на Саввиной машине. Лизавета позвонила ему утром и предложила с®ездить на похороны, а то получается, что они просто откупились. Савва отменил ранее запланированный визит в комитет по культуре, и в одиннадцать они уже добрались до места. Автобус еще не приехал. Вдвоем они стояли у входа, где ловкие старушки торговали цветами. Лизавета сжимала букет лиловых гвоздик. Савва держал ее под руку. Он заметил, что Зориной явно не по себе. Потом под®ехал автобус, вышли немногочисленные провожающие. Марина помогла выбраться мужчине в черном костюме, с детским, растерянным лицом. Лизавета догадалась, что это Валерий, Леночкин муж. Еще было человек двенадцать -- гримеры, парикмахеры, пожилая женщина, одетая в дутое китайское пальто, на голове большой черный платок. В ней сразу можно было узнать провинциалку -- вероятно, Леночкина мать все-таки успела на похороны. Могильщик погрузили гроб на тележку, и печальная процессия потянулась на кладбищенскую окраину, где уже подготовили могилу. Священника не приглашали, раввина тоже. Леночка Кац не была еврейкой: фамилия досталась ей от первого мужа. Когда началось нечто вроде панихиды, Лизавета закусила губу. К гробу подошла начальница гримерного цеха, милая, чуть полноватая брюнетка с круглым лицом. Она начала говорить чуть задыхаясь: -- Леночка пришла к нам совсем молоденькой, училась у старейших мастеров, потом сама стала мастером. Но мы знали ее не только как мастера, мы знали, что она была добрым и отзывчивым человеком, про которого никто не мог сказать плохого слова. Это была правда, точнее, половина правды. О Леночке порой говорили не очень хорошо, хотя реальных оснований для этого не было -- просто многим не нравилось, что на халтуры чаще приглашают именно ее, что у нее лучше получается, что она умеет найти подход и к капризным эстрадным дивам, и к замотанным хозяйством народным артисткам, что она умеет то, чего не умеют другие, и что один раз ее даже пригласил поработать голливудский режиссер, из эстравагантности снимавший на натуре эпизод своего фильма про русскую шпионку. -- Она была очень хорошим человечком. -- Место начальницы заняла Вера Семеновна. -- Хорошим, добрым, светлым и талантливым, сильным... Неожиданно громко начал рыдать Валерий. В его рыданиях слышалось бабье повизгивание, и от этого стало особенно жутко. Вера Семеновна продолжала: -- ...И она очень рано ушла. Мы ведь даже не знали, что она так больна... -- Тихо заплакали женщины-коллеги, и только Леночкина мама смотрела куда-то вдаль, и глаза ее были сухими. Погода неожиданно испортилась. За пять минут небо заволокло тучами, и могила сразу стала выглядеть, как бездна. Цветов было до слез мало. Правда, стояли, воткнутые в снег, два пышных венка от тех, кого Леночка делала для сцены красивыми, -- от одной петербургской и одной московской эстрадной звездочки. А ведь таких звездочек, преображавшихся под руками Леночки Кац, было довольно много. "Наверное, не всем сообщили", -- утешила себя Лизавета. Она с трудом сдерживала слезы. Ей хотелось плакать и от безысходной жалости к Леночке, и от того, что студия решила поскорее о ней забыть, и от того, что веселую, недавно полную жизни женщину пришло проводить всего полтора десятка человек, и еще от того, что утрачен торжественный и многозначительный ритуал проводов. Лизавете не хватало проникнутых будущностью слов: "Мы провожаем ту, что умерла с верой в Христа в душе и с надеждой на Спасение". Хотя это глупо. Леночка, да, впрочем, и сама Лизавета не были верующими. Откуда тогда эта тоска по утешению? Почему щемит сердце? Когда Лизавету спрашивали, верит ли она в Бога, она отвечала цитатой из Канта: "Я верю в звездное небо над нами и в нравственный закон внутри нас!" Ей казалось, что именно закон, возможно, душевный инстинкт заставил человека придумать десять заповедей, выработать жизненные правила, чуть более сложные, чем "выживает сильнейший". И придумывали их повсюду -- и там, где верили в Христа, и там, где признавали пророка Мухаммеда, и там, где возносили молитвы Будде. Так нужно ли выбирать определенное вероучение? Если в сухом остатке -- все то же звездное небо и все тот же нравственный закон. Только почему-то именно сейчас Лизавете не хватало веры и надежды, которые даруют молитвы! И хотелось плакать горько и не останавливаясь. Не потому ли, что она знала, была почти уверена -- Леночка ушла из жизни не из-за внезапной болезни, а потому, что где-то перестал работать нравственный закон, кто-то растоптал законы человеческие, а значит, и Божеские? Ведь нет законов Бога без человека. А потому и звездное небо может рухнуть. Лизавета вздрогнула от внезапного деревянного стука -- это о гроб стукнулся первый комок мерзлой земли. Лизавета с трудом подавила всхлип. Она не будет плакать -- слезы бессмысленны. Над могилой установили деревянную дощечку с лаконичной надписью: Елена Михайловна Кац 6 июня 1962 -- 18 февраля 2000 Последней, кто положил букет на неправдоподобно маленький могильный холмик, была Лизавета. Шесть лиловых гвоздик. Она, присев, замешкалась, и Савва тут же испуганно спросил: -- Что с тобой? -- Ничего, все в порядке. Просто думаю об этих гадах, которые ее убили, и еще о милиции -- я здесь никого от них не заметила! А в фильмах любят показывать, как те даже на похоронах ловят убийц. -- В кино не бывает столько глухих убийств, -- тихо заметил Савва. Лизавета кивнула. -- Ты не падай духом, -- сказал Савва, когда они шли к его "жигуленку". -- Вот вернется Сашка, и мы обязательно разберемся в этом деле. Лизавета опять кивнула. -- Да. Когда вернется... Он что-то пропал. Его отпустили на три дня, а прошла уже неделя. ПЕРЕВОД НА ШЕСТИДНЕВКУ ...Лизавета повернулась к монитору и приготовилась смотреть сюжет, который стоил ей, Савве и Саше Маневичу пяти лет жизни, что не очень много, но, может, будет стоить и очень дорого, и расплачиваться придется работой, любимой работой. Саша в Москве задержался. И привез потрясающий материал. Он умудрился познакомиться с тем самым следователем прокуратуры, который работал по делу бывшего мэра Петербурга, не так давно вернувшегося в Россию после нескольких лет пребывания "в бегах". Об этом взяточном деле в Петербурге говорили долго, потом разговоры угасли, дело вроде бы закрыли, почему бывший мэр и решился пересечь границу в обратном направлении, но внезапно выяснилось, что старое не забыто. И вот чиновник прокуратуры предложил Саше сделать репортаж о ходе возобновленного следствия. Неслыханная удача. Неслыханная и невиданная в обычные дни, но вполне возможная в период предвыборной войны. И Саша привез дивный материал о том, как, кто, где и за что получал квартиры в городе на Неве, не имея прописки, не мучая семью и себя долгими очередями и не откладывая из зарплаты по зернышку, чтобы накопить требуемые для покупки квартиры двадцать, тридцать или сто тысяч долларов. Следователь Генпрокуратуры показал Саше лишь кусочек дела, разрешил снять некоторые документы и дополнил все это вполне современными расшифровками телефонных переговоров. Санкционированных. Хитрый Маневич, знавший, какие директивы даны высшему телевизионному руководству, никому, даже Лизавете, о припасенной бомбе ничего не сказал. И еще неделю полуподпольно доснимал необходимый видеоматериал: квартиры, вывески разных контор, портреты чиновников. Сразу после Дня защитника Отечества он решил, что к бою готов, и показал материалы сначала другу-сопернику Савве, а потом Лизавете. -- Мы решили, что ты захочешь пропихнуть это в эфир, -- сказал Саша, когда Лизавета закончила отсмотр сенсации. Лизавета усмехнулась: -- Это супер. До выборов -- месяц. Очень своевременный фугас. Только не пропустят! -- А надо сделать так, чтобы пропустили. -- Маневич выщелкнул кассету из плейера и запихнул ее в карман куртки. -- Пока об этом знаем мы трое. И, конечно, тот человек, который подпустил меня к "секретным материалам"... -- Пустил козла в огород, -- поправила его Лизавета. -- Но согласись, что видео убойное! -- с нескрываемой завистью сказал Савва. Они с Маневичем уже давно, словно два гладиатора, бились за звание самого талантливого журналиста-расследователя. С переменным успехом. -- И текст тоже, -- охотно поддержала его Лизавета. -- Только нужен очень хитроумный план для того, чтобы достоинства этого сюжета могли оценить не только мы с вами. -- Во-первых, нужен выходной день... -- начал перечислять Савва. Все в редакции "Петербургских новостей" знали, что в голодные выходные дни, когда события приходится высасывать из пальца, вставить в верстку нужный репортаж значительно проще. -- Во-вторых, я в эфире, -- снова поддержала Савву Лизавета. -- А кто выпускающий редактор? Кто верстку сделает? Верейская? -- Лана может раскричаться, и тогда пиши пропало, -- задумчиво произнес Саша. -- Другие и кричать не будут, сразу побегут консультироваться. У Лизаветы опыт работы в "Новостях" был больше, чем у Маневича и Савельева, и она знала выпускающих несколько лучше. -- Можно время потянуть. Рассказать в общих чертах, о чем сыр-бор, а готовый сюжет поднести прямо во время эфира. -- Тут и общих черт хватит для грандиозного скандала. -- А что ты все критикуешь? -- не выдержал Савва, предложивший потянуть время. -- Лучше сама что-нибудь дельное придумай! В результате сошлись на том, что пойдут в ход все известные им уловки: и выходной, и время потянуть, и поспорить, и показать редактору смягченный вариант текста, с не полностью расшифрованным синхроном, и все прочее. Все равно сюжет проталкивался со скрипом и чуть не застрял из-за полученного Ланой строжайшего указания все предвыборные сюжеты показывать на самом верху. Лана Верейская -- в выбранный заговорщиками день выпускающим была именно она -- сначала попыталась апеллировать к разуму приставших к ней журналистов. -- Зачем оно вам надо, а? -- устало спросила Верейская, когда стало ясно, что молодежь, притащившая сомнительный репортаж, просто так не отстанет. -- Это ж сведение счетов там, наверху... Зачем вам лезть в эту сомнительную историю? -- В каком смысле -- сомнительную, Светлана Владимировна? У Саши на видео все документы, как говорится: адреса, пароли, явки. Или вы считаете, что это подделки? -- Лизавета выключила кофеварку. Спорили они в комнате выпускающего, когда-то, лет пять назад, оборудованной по последнему на ту пору слову западноевропейской науки об организации труда. Тогда выпускающим торжественно выдали кофеварки и чашки, приобретенные за казенный счет. С тех пор кофеварки фирмы "Мулинекс" ни единого дня не использовались по прямому назначению -- кофе, сваренный с их помощью, российские журналисты считали недопустимо хилым пойлом. Поэтому "мулинексы" использовали как обычные кипятильники, а кофе пили растворимый. По возможности, хороший. Вот и в этот раз Савва со словами "если дарить, то самое лучшее" принес банку "Голд". Лизавета насыпала кофе в чашки. Они пили кофе вместе так часто, что спрашивать, кому какой, нужды не было. Лане -- послабее и с сахаром, Маневичу подавай очень крепкий -- три ложки и одну сахара, а Савва любит средний и сладкий, хотя и говорит, что предпочитает крепкий и без сахара. -- Ваш кофе. -- Лизавета протянула чашку Лане. -- Спасибо. -- Верейская зазвенела ложечкой. -- Так вот, я знаю, что это не подделка, я верю, что все эти квартиры, миллионы, фиктивные заказы, взятки и прочее -- чистая правда. Но, может, это -- простая человеческая ошибка. Ошибся человек, и все. Бывает? А вы теперь на костях пляшете. -- Лана с торжествующей улыбкой оглядела присутствующих и дотронулась губами до кофейной чашки. -- Политик -- как сапер: не имеет права на ошибку, -- мрачно улыбнулась Лизавета. -- Политическая смерть ничуть не привлекательнее настоящей. -- А если одна ошибка, и все? -- упорствовала Лана. -- Да тут же не одна! Посмотрите... Он ведь настаивает на своих правах... -- возмущенно выкрикнул Маневич и собрался зачитать вслух особо эффектный фрагмент. Савва не дал ему закончить: -- И вообще неизвестно, когда он ошибся. Может, когда в ЗАГС пошел... Лана, да и Лизавета оценили его загадочную улыбку. -- Хорошо, политики ничуть не лучше саперов. А вы не задавались таким вопросом -- почему именно сейчас Саше выдали эту информацию? -- Потому что выборы, -- невозмутимо ответила придумавшая саперов Лизавета. -- То есть вы согласны, что этот ваш следователь вышел на Сашу не случайно? -- Конечно, не случайно. Они без разрешения никого к делу не подпустят. -- Саша не первый год работал со следователями МВД и прокуратуры и знал их обычаи. -- Вот! Значит, вами м

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору