Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Михаил Березин. Пляска дервиша -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  -
еще в Берлине, в районе Ванзее. Чувствовалось, что народ здесь живет не из бедных. Напротив вилл вдоль дороги выстроились "Роллс-Ройсы", "Порше", последние модели БМВ, "Мерседесов" и даже парочка "Феррари". Я покрутился возле дома, во дворе которого скрылись Амарандов-Дервиш-Шаман-Колдун и его бритоголовый спутник. Дом был двухэтажным с мансардой. Как уже упоминалось, с одной стороны к нему примыкал лес, с другой -- проходила линия С-бана, и лишь справа, если стоять к нему лицом, имелся соседний участок. Свет горел только в двух окнах второго этажа и на мансарде. Первый полностью утопал во тьме. Ни на доме, ни на заборе я не обнаружил номера, и мне пришлось сделать небольшую пробежку вдоль улицы, чтобы вычислить его. Номер пятьдесят четыре. Больше здесь нечего было делать. Я посидел в "Твинго" с развернутой на коленях картой, соображая, как лучше всего отсюда выбраться. Что бы ни случилось с Джаичем, а адреса нашего он им не выдал, иначе мне бы давно уже пришел каюк. Только вот вопрос, кому "им"? В причастности танцора к делу антикварщиков я совершенно не был уверен. Нельзя же всерьез подозревать человека лишь на том основании, что в его репертуаре имеется танец шамана. Я медленно поехал вдоль улицы. Черт побери! Мне бы давно уже следовало убраться из Берлина подобру-поздорову. Причем, особенно актуальна вторая часть присказки -- поздорову. Но все же что-то держит меня. Страх перед Лили? Вряд ли. И неожиданно я понял, что подсознательно уже давно стремился к этому. Что в моей одинокой и неустроенной жизни как раз подобного-то и не хватало -- эфемерности, иллюзорности существования, что ли. Погруженный в окружающие меня дивные реалии, я ощутил себя... наполовину фантомом (наполовинутроллем, наполовинумалышкой). А это в свою очередь давало ощущение внутренней свободы. Ощущения внутренней свободы -- вот чего мне всегда не хватало! И из-за этого я завидовал Джаичу. А теперь я тоскую по этой кагэбэшной роже. Я выбрался на шоссе и понесся к центру города, выхватывая фарами очертания деревьев. Сегодня я не вернусь на улицу "17 июня". Сегодня я в этом совершенно не нуждаюсь. На следующий день мне неожиданно встретился в городе мой старый приятель Серега Бобров. У нас в компании его называли Бобо. Честно говоря, именно его я меньше всего ожидал здесь увидеть, поскольку он уже много лет всерьез занимался йогой, был совершенно, как говорится, не от мира сего и должен был бы иметь самое отдаленное представление о таких понятиях, как виза, вид на жительство, таможенная декларация и т.п. Я еще находился под впечатлением утреннего разговора с Горбанюком, когда он, поинтересовавшись для порядка, как поживает машина, сообщил следующее: -- Четвертым оказался Анатолий Косых. -- Черт побери! -- Я облизнул пересохшие губы. -- Бедняжка Косых таки осталась вдовой! Правда, как ни старался, мне все же не удалось испытать по этому поводу большого огорчения. -- Снова звонила фрау Сосланд, -- продолжал Горбанюк. -- Закатила очередную истерику. Кричала, что связалась с проходимцами, которые только и думают, как бы содрать с клиентов три шкуры, не ударяя при этом пальцем о палец. Юрико уже закрыл магазин и находится в бегах. Если подобный звонок повторится, я буду вынужден дать ей твой номер телефона. -- Только попробуй! -- Мне кажется, было бы гораздо хуже, если бы она добралась до Лили. -- Отнюдь! Возможно до Лили, наконец, дошло бы, что я нуждаюсь в поддержке. Горбанюк помолчал. -- И нет совершенно никакого просвета? -- прогундосил он. -- Никакого. -- Даже не намечается? -- Отстань от меня! -- Ладно, созвонимся... Бобо подвернулся как раз в тот момент, когда я направлялся к "голым пистолетам", дабы поведать им о своих вчерашних похождениях. Он торчал на углу Кантштрассе и Фазаненштрассе и жрал денер-кебаб. -- Серега, какими судьбами?! -- набросился я на него. -- Я-то думал, что ты сидишь сейчас где-нибудь посреди нечерноземной зоны в глубоком трансе и даже не намереваешься выходить из него. Ведь для йогов, насколько я знаю, важна только пища духовная, а никак не физическая. -- Ошибочка, -- проговорил Бобо с набитым ртом. -- Йоги как раз уделяют особое значение культуре питания. А какая может быть культура питания без самого питания? В России скоро настанут для йогов совершенно невыносимые времена. Но сам я, между прочим, от йоги давно отошел. Я разрабатываю собственное учение. -- Ого! И много у тебя учеников? -- Пока ни одного. Я пишу книгу. Вот когда я ее напишу и опубликую, учеников появится хоть отбавляй. -- Ты здесь в гостях? -- Я тут живу. В России я бы не смог написать ни строчки. -- Вот интересно, -- заметил я, -- ты пишешь книгу, и я пишу книгу. Потом я обратил внимание на то, что остановил машину в неположенном месте, и заторопился. -- Серега, нашу встречу непременно нужно обмыть. Дай мне свой адрес, я за тобой заеду. -- Когда? -- Сегодня же. -- Только не позднее шести часов, а то в девять я уже должен быть в постели. -- Договорились. Он протянул мне визитную карточку. Создавалось впечатление, что у любого жителя Германии в любое время суток имеется наготове визитная карточка. Сначала я сунул ее в карман, а потом, вспомнив наставления Джаича, вызубрил содержание наизусть, а визитку порвал. Иди знай, что со мной приключится завтра. Зачем подвергать человека опасности? Я достиг "Сэксише" штрассе и потешил рассказом о Дервише "голых пистолетов". Они поинтересовались, чем я собираюсь теперь заняться. Я честно ответил, что пока не знаю, и в свою очередь поинтересовался, могут ли они выяснить, кому принадлежит дом по адресу Пауль-Людвиг-Штрассе 54. Оказалось, что это не так-то просто -- Датенсцчутзгесетз, чтоб его! Курт Трахтенберг взялся все же пособить, ничего определенного при этом не обещая. Было уже достаточно жарко, и я успел влить в себя несколько банок кока-колы. Поскольку четкого плана действий на ближайшее время и в самом деле не имелось, я решил, что неплохо бы заняться женщинами: Мариной Косых и Изабель Демонжо. Не мешало, разумеется, отыскать и Павлинову, но путь к ней лежал через Жопеса, а общаться с ним не было ни малейшего желания. Ничего приятного не сулило мне и общение с госпожой Сосланд. Я позвонил Бреме и взял координаты Изабель и Марины. Он поинтересовался результатами моих вчерашних усилий, и я ответил, что пока ничем не могу похвастаться. Неожиданно я почувствовал себя одиноким гладиатором на арене, перед которым -- банда врагов-невидимок, а вокруг -- волнующееся море болельщиков. Всех лишь интересовало, как продвигается расследование: "голых пистолетов", Горбанюка, Гройпнера и Бреме, семью Сосланд, остальных уцелевших до настоящего времени антикварщиков. Лили Лидок, наконец. Бреме сообщил мне, что практически все, за исключением Артура Ризе, решили уйти в подполье. Я, мол, и сейчас застал его чисто случайно. Они будут сидеть в своих законспирированных норах и следить за тем, как разворачиваются события на ристалище. Октавиану Сидорову, к примеру, кто-нибудь сообщит об этом на Канарские острова: "Крайский еще подает какие-то признаки жизни. Представляете? Но, похоже, его песенка спета. Так что лучше окончательно сматывать удочки." Октавиан Сидоров позволит в ответ пару глубокомысленных замечаний и вновь погрузит свое безобразное тело в бассейн с лазурной водой... Марина Косых обитала в большом доме с весьма замысловатой планировкой. Скажем, для того, чтобы попасть к ней в квартиру, нужно было сначала на лифте подняться на седьмой этаж, а затем по лестнице, уже составной частью входившей в квартиру, на три пролета спуститься вниз. Я бы, наверное, и не понял, что лестница непосредственно относится к квартире, если бы она не вывела меня сразу в просторный холл. Хозяйку я застал в умопомрачительной позе. Она стояла на четвереньках на большом персидском ковре и что-то высматривала под конструкцией, состоящей из черных досок и хромированных труб. У меня алчно затрепетали ноздри. -- Алло! -- хрипло произнес я. Она посмотрела на меня, словно на привидение, как будто с кем-то другим три минуты назад разговаривала по домофону. -- У вас всегда открыта дверь наверху? -- поинтересовался я. Она все еще стояла на четвереньках, и у нее было такое выражение на лице, словно она упорно старается постичь смысл моих слов. -- Нет, я же открыла ее специально для вас! -- наконец, спохватилась она. -- Можно куда-нибудь присесть? -- Конечно. -- Она поднялась. -- Куда хотите. На ней были короткие джинсовые шортики и джинсовая же рубашка, спереди завязанная на узел. Ей-Б-гу, как ни старайся, я просто не в состоянии был скорбеть о безвременной кончине ее супруга. В гостиной стоял кожаный гарнитур 3-2-1. Я уселся в 3, а она -- напротив меня в 1. -- Случилось то, чего я опасалась больше всего на свете: я осталась одна, -- проговорила она. -- А где сейчас тело? Вопрос дурацкий, но неожиданный. Она захихикала, однако тут же, взяв себя в руки, проштемпелевала лицо серьезным выражением. -- Тело в морге. Здесь, как оказалось, с похоронами не торопятся. Панихида состоится лишь через месяц, представляете? Но меня заверили, что морги здесь отменные и что он за это время нисколечко не... испортится. -- Вы хотите сказать, что и Фридрих Бенеке, и Михаэль Крон, и Отто Горовиц тоже еще находятся в морге? -- Не знаю. Наверное. Мне вспомнилась мрачная шутка Джаича по поводу того, что, если антикварщики не захотят собраться у Юрико, их соберут потом в морге. Как выяснилось на практике, одно не исключало другого. -- А муж делился с вами своими... производственными проблемами? -- Мы ведь поженились совсем недавно. Можно сказать, что с тех пор он делами практически и не занимался. Уже началась эта охота на торговцев антиквариатом, эта травля, так что... -- А как вы познакомились? Она с вызовом посмотрела на меня. -- Это тоже требуется для вашего расследования? -- Не всегда заранее удается предугадать, что может пригодиться, а что нет. -- Ладно. -- Марина уселась поудобнее, поджав под себя ноги. -- Я ему написала. Адрес дала мне подруга. Сказала, что если я хочу жить по-человечески, нужно искать мужа за бугром. Напиши, приложи пару своих фотографий. Сама знаешь каких. -- А каких? Марина хмыкнула, затем соскользнула с кресла и скрылась в одном из украшавших холл арочных проемов. Тут же возвратилась с двумя цветными фотографиями. На одной из них она была снята в мужской рубашке, в наиболее выгодной степени демонстрировавшей стройные загорелые ноги. На другой -- на каком-то пляже в одних лишь плавках. Плавки были цвета морской волны, от матерчатого треугольника две веревочки взлетали высоко наверх, сладострастно огибая бедра. Грудь была обнажена, на ней виднелись капельки воды. -- Как я его понимаю! -- воскликнул я. -- Это следует расценивать как комплимент? -- Увы, хотя я прекрасно понимаю, что расточение комплиментов -- не самый короткий путь к вашему сердцу. Таких женщин, как вы, комплиментами не проймешь. Ведь вы получаете их от воздыхателей в невообразимом количестве. Напротив, если проявить по отношению к вам некоторое безразличие, граничащее, простите, с хамством, то шансы значительно возрастут. -- Любопытная теория. -- Она улыбнулась. -- Из этого следует, что вам хотелось бы мне нахамить? -- Хотелось бы, -- признался я, -- но не получается. -- Жаль, у меня появилось бы больше твердости в намерении выставить вас за дверь. Я ведь сразу поняла, что вы явились сюда не как детектив. -- И это вас оскорбляет? -- Нисколько. Просто вам не терпится, чтобы я улеглась с вами в постель, а я не могу. У меня мигом пересохла гортань. Точно так же, как утром, когда я впервые услышал, что Анатолия Косых уже нет в живых. -- Почему? -- прохрипел я. -- Потому что у меня только что умер супруг, а я не могу, как это говорится в анекдоте, "медленно и печально". Значит она все же питала к мужу какую-то долю симпатии! У меня чуть было не вырвалось: завидую вашему супругу. -- Он был убит, как и все остальные: застрелен, стоя на коленях? -- Не знаю, еще не готово заключение экспертизы. -- Ну и что вы намерены теперь делать? -- Жить. Для начала, конечно, нужно выучить немецкий язык. -- Он вам оставил какие-нибудь средства к существованию? -- О, да! -- На этот счет имеется завещание? -- Конечно, он ведь предполагал, что все может закончиться именно так. Он чувствовал. -- А другие наследники? Существуют они в природе? -- Послушайте, -- в ее голосе зазвучало раздражение. -- Зачем вам все это нужно? -- Я ведь уже говорил, что... -- ...никогда не узнаешь заранее, что именно потом может пригодиться, -- докончила она за меня. -- Совершенно верно. -- Да, имеются и другие наследники, но основную часть своего состояния он завещал мне. -- Внезапно она сделалась холодной, как Млечный Путь. -- Теперь вы скажете, что у меня были личные основания желать его смерти, и, поскольку я не захотела лечь с вами в постель, потратите максимум усилий, чтобы доказать мою причастность к убийству. -- Напрасно вы так, -- сказал я оскорблено. -- Убийство вашего мужа -- лишь одно в целой серии кровавых преступлений. Никому и в голову не придет вас обвинять. Хотя, конечно... -- я запнулся. -- Может возникнуть мнение, что вы решили воспользоваться благоприятной ситуацией и... -- Так я и знала! -- с яростью прокричала она. Я еще раз взглянул на фотографии. -- Нужно дождаться результатов экспертизы. Если выяснится, что Анатолия Косых убили из того же оружия, что и остальных, с вас полностью снимут всякие подозрения. -- А если нет? -- Если нет, то, пожалуйста... -- Я выдернул листок из блокнота и написал свой адрес на Паризэ штрассе. -- Будут какие-нибудь проблемы -- обращайтесь. -- А телефона у вас нет? Я поколебался. -- Телефона нет. -- Мне захотелось, чтобы, если уж во мне появится необходимость, она явилась сама. Мы распрощались. В поисках желтых роз я обошел по крайней мере пять цветочных магазинов. Наконец у меня в руках оказался приличный букет, и можно было с чистой совестью появиться в гостинице "Черчилль", где остановилась Изабель. Я ее не застал. Разыскав в книге фамилию Демонжо, портье скользнул взглядом по доске с ключами и отрицательно покачал головой. Я расстроился. Сегодня был явно не мой день. Послонявшись с букетом роз по близлежащим торговым точкам, я забрел в Гастдтте6, где слопал какой-то странный рассольник, запив его пивом, и еще раз повздыхал о превосходной кухне "Блудного сына" Потом предпринял вторую попытку повидаться с Изабель. Однако портье, в этот раз даже не взглянув на доску с ключами, состроил отрицательную мину. Я вздохнул. Розы уже утрачивали свою первозданную свежесть. Я повернулся, чтобы уйти, и тут же столкнулся со своей мадам. Она была в легком желтом платье и шляпке, особенно удачно оттеняющей необычный цвет ее волос. Только желтых роз ей и не хватало. -- О, господин Мегрэ! -- воскликнула она. -- Русский Мегрэ. Кого я знаю из русских мегрэ? -- Она напрягла память. -- Майор Пронин! Верно? -- Еще удивительно, что вы вообще слыхали это имя. -- Я очень люблю русскую литературу и русский народный фольклор. -- Тогда мы могли бы найти много общих тем для разговора. Она огляделась по сторонам. -- Поговорим здесь? В последний момент мне удалось подавить возглас разочарования. Сегодня не мой день! Не мой! Не мой! Но потом в голову пришла спасительная идея. -- А цветы! Розы нужно немедленно поставить в воду, иначе они завянут. -- Верно, -- согласилась она. -- Придется подняться в номер. Комната у нее была достаточно скромной: без балкона и ванной. Имелись только туалет и душ. Мебель -- светлая, на полу -- ковровое покрытие серого цвета в крапинку. Она наполнила водой вазу, скучавшую на письменном столе, и опустила в нее цветы. -- Выпьем чего-нибудь? -- предложила она. -- С удовольствием. В баре нашлась бутылка итальянского вермута. Изабель разлила его по бокалам. Я терпеть не могу крепленые вина, но вермут неожиданно показался мне приятным. Я воспринял это как добрый знак. -- О чем поговорим? -- она отхлебнула из своего бокала. -- О Льве Толстом? О Достоевском? О русской народной традиции? -- Лучше о культурно-криминальной группе "Фокстрот", -- отозвался я. -- И о Дервише. Она вздрогнула. -- Неужели все русские детективы столь прямолинейны? -- Не все, -- возразил я. -- К примеру, мой напарник Джаич любил разводить турусы на колесах, позаниматься словоблудием. Только где он сейчас? -- Словоблудие, -- медленно повторила она. -- Интересное слово. Несмотря на вермут, совершенно не чувствовалось, чтобы между нами росло взаимное влечение. Влечение оставалось односторонним и это заставляло меня становиться все более агрессивным. -- Итак, Дервиш, -- произнес я, словно бы подводя черту подо всем ранее сказанным. -- Дервиш, -- повторила она и снова сделала глоток. -- По-моему, наиболее яркий образ дервиша в литературе создан в восточной сказке "Аладдин и волшебная лампа". Это, конечно, не русский фольклор. Не Иванушка-дурачок, не Илья Муромец, не Василиса Прекрасная. Но "Аладдин" на Руси всегда пользовался любовью, и вы, наверняка, помните, чего хотел Дервиш? -- Обладать волшебной лампой. -- Верно. -- Вы хотите сказать, что где-то среди антиквариата имеется такая же лампа и Дервиш разыскивает ее? Изабель поморщилась. -- Попытайтесь избежать буквального восприятия, Мишель. -- Боюсь, вы стремитесь придать этой истории интеллектуальную окраску, а налицо -- уголовщина чистейшей воды. -- Восприятие, -- повторила она. -- Все зависит от восприятия. Воссозданная на интеллектуальном уровне, любая история имеет интеллектуальную окраску... Знаете, что такое злой гений? Когда графиня состарилась, моя мама (она сделала ударение на втором слоге -- мама') ежевечерне читала ей вслух. Толстого, Достоевского, Тургенева, Пушкина... И они частенько рассуждали о злом гении. Так вот, Дервиш -- не тот, из сказки, а нынешний, -- самый настоящий злой гений. -- В каком смысле? -- Ей уже полностью удалось околдовать меня. Изабель поставила на стол бокал с вином и откинулась на диване, положив ладони под голову. -- Чего желал Дервиш? -- спросила она. -- Какой? -- В сказке. -- Я ведь уже говорил: завладеть волшебной лампой. -- Правильно. Но зачем? -- М-м-м... Чтобы располагать возможностью повелевать джином. -- А это зачем? -- Чтобы добиться богатства и могущества. -- Но если богатство и могущество уже есть, что случается с лампой? -- Не знаю, -- пробормотал я. -- В сказке об этом ничего не сказано. Однако она моих слов будто и не расслышала. -- И, само

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору