Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Владимир Богомолов. Момент истины (В августе сорок четвертого) -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  -
от низких сумрачных туч повечерело раньше времени. Звук мотора полуторки он заслышал издалека и погодя, когда шум приблизился, вышел на дорогу. Как только машина остановилась, Таманцев и за ним двое прикомандированных выпрыгнули из кузова. -- Капитан Фомченко, -- представился плечистый, с головой, обожженной справа от виска до затылка. -- Старший лейтенант Лужнов, -- вытянулся перед Алехиным высокий, помоложе. Как и Таманцев, они были без головных уборов, в плащ-палатках, с автоматами ППШ и вещмешками в руках; только Таманцев дополнительно захватил еще "шмайссер"*. Обоих прикомандированных Алехин наверняка видел в отделе контрразведки авиакорпуса. Он даже припомнил, что у капитана на одной из медалей вмятина от пули или осколка. -- Развернись и стань сюда, -- указывая в кусты на отходящую перпендикулярно неторную дорогу, велел он Хижняку и позвал офицеров: -- Идемте. Широкой травянистой тропой, обжатой с обеих сторон кустарником, они направились к темнеющему вдали лесу -- Алехин и Таманцев впереди, Фомченко и Лужнов за ними. ---------------------------------------- * Немецкий автомат. --------------------------------------------------------------- -- Что так долго? -- справился Алехин у Таманцева. -- Можете проколоть себе дырочку для ордена, -- небрежно сообщил Таманцев. -- Мы нашли этих -- капитана и лейтенанта. -- Кто это? -- заинтригованный упоминанием об ордене, поинтересовался Фомченко. -- Подозреваемые, -- пояснил Алехин, -- точнее даже -- проверяемые... Где они? -- Зашли в дом шесть на улице Вызволенья. Судя по всему, они там уже бывали. Блинов наблюдает за ними. По данным комендатуры, фамилия капитана -- Николаев, лейтенанта -- Сенцов. Прибыли из воинской части тридцать один пятьсот восемнадцать... Цель командировки указана стандартно: выполнение задания командования. -- Блинову там не управиться, -- вздохнул Алехин. -- Тридцать один пятьсот восемнадцать -- это что за часть? -- Второго Белорусского фронта. Я сделал запрос. Подполковника не было, потому и задержался. -- Если они действительно из этой части... другого фронта, что же они лазят у нас по хуторам? Странно... Твои соображения? -- Ничего примечательного. Держатся спокойно, непринужденно... По виду в армии не новички... Их надо понаблюдать, -- заключил Таманцев. -- Вы же сами говорите -- проверяемые. Возможно, этим и ограничится... К утру будет ответ. -- Ну уж к утру. -- Будет, -- заверил Таманцев. -- Я сам звонил по вэ-че в Управление Второго Белорусского. И передал с литером "Весьма срочно"... За подписью генерала. -- Плачет по тебе гауптвахта, -- покачал головой Алехин. -- Кончится война, посадить на полгодика -- вполне по заслугам! -- Уж я бы там отоспался. И ряшку бы наел -- во! -- Таманцев развел руками. -- Есть элементы авантюризма, -- со вздохом признал он, -- но исключительно для пользы дела. -- Там гроза... -- оборачиваясь в сторону Лиды, помолчав, проговорил Алехин. -- Уж это точно!.. Веселенькая ночка вам предстоит... Таманцев осмотрел темное небо, потом лес впереди -- выглядело все вокруг мрачно, диковато -- и заметил: -- Прекрасное место для отдыха. В каком отеле для нас приготовлены номера? Алехин, будто не слыша, молчал. -- Распорядитесь доставить туда багаж, -- не унимался Таманцев, -- массажистку и педикюрных операторов. -- Ожидают тебя с нетерпением, -- принимая тон Таманцева, сказал Алехин. -- Очень мило... А каков приказ Родины? -- Взять Казимира Павловского и тех, кто с ним, -- вполне серьезно сказал Алехин. -- Кто это -- Павловский? -- спросил Фомченко; он, видно, был любознателен и, во всяком случае, хотел быть в курсе дела; а Лужнов молчал. -- Агент германской разведки, -- оборачиваясь, сказал Алехин. -- Милейший парень, -- добавил Таманцев. -- Девять успешных перебросок и четыре железки от немцев... Особо опасен при задержании. Как-то под настроение ухлопал трех лопухов из комендатуры. -- Понятно, -- несколько озадаченно проговорил Фомченко. -- Ну уж -- лопухов, -- не согласился Алехин. -- Офицера и двух патрулей. С ним надо ухо держать востро. Я ознакомлю вас с ориентировкой и фотографиями, -- пообещал он. -- Нам сказали... -- наконец произнес Лужнов, -- здесь полно банд. Правда? -- Говорят, убивают, -- Таманцев пожал плечами, -- но мы не видели. Лужнов держал автомат наизготове, время от времени утыкаясь стволом в спину Таманцеву. -- Поставьте на предохранитель, -- посоветовал ему Алехин и улыбнулся. -- Вы летчик? -- Летчик, -- покраснев, подтвердил Лужнов и сдвинул шишечку. -- Восемьдесят семь боевых вылетов, -- сказал за него Фомченко. -- Комиссован после ранения. Как и я, грешный... "Вот так... Восемьдесят семь боевых вылетов, а автомата, возможно, в руках не держал. Летчики... Ладно, скажи спасибо, что этих дали". Они вышли к всполью и все четверо встали за кустами. На поле, метрах в двухстах от них, виднелся добротный дом с мансардой, левее -- две бедноватые хаты, за ними зловеще чернел лес. -- Это дом Павловских, -- показал Алехин. -- Он заколочен, -- заметил Таманцев. -- Да... Сам хозяин, Павловский-старший, арестован как фольксдойче... сидит в Лиде, -- об®яснил Алехин Фомченко и Лужнову. -- В меньшей хате, -- Алехин указал рукой, -- проживает Юлия Антонюк. -- А это кто? -- нетерпеливо осведомился Таманцев. -- Сирота... Она с детства в услужении у Павловских; то ли батрачка, то ли служанка -- не поймсшь. Имеет дочку полутора лет. -- От кого? -- спросил Таманцев. -- Поговаривают, что от немца, но я думаю иначе... Эта Юлия -- родная сестра жены Свирида. Кстати, вон его хата... -- А кто это -- Свирид? -- вступился Фомченко. -- Приятель капитана, -- с иронией заметил Таманцев. -- Он и подарил нам Павловского. -- Вот именно... -- улыбнулся Алехин и пояснил Фомченко: -- Обездоленный человек, горбун. -- А тетка? -- озабоченно спросил Таманцев. -- У Казимира тут где-то есть родная тетка. -- Не здесь, а в Каменке... Я отдаю предпочтение Юлии. На две засады у нас просто нет сил. -- Нам-то все равно, где блох кормить -- там или тут. -- Таманцев сплюнул. -- Только просветите. Не дайте помереть дурой! При чем тут Юлия? Почему Павловский должен появиться здесь?.. 32. АЛЕХИН Трудно было допустить, что, попав в эти места после многих месяцев отсутствия, Павловский не попытается встретиться с кем-либо из родных или близких ему людей. Но с кем? Отец, которого он, по словам крестьян, уважал и любил, находился в тюрьме, дом стоял заколоченный, и со стороны издалека было видно, что там никто не живет. Следовало предполагать, что Павловский через кого-нибудь (скорей всего через свою родную тетку Зофию Басияда) постарается узнать о судьбе отца. Как я выяснил, Басияда, истовая католичка, без симпатии относилась к немцам, запрещавшим религиозные службы на польском языке и жестоко притеснявшим не только рядовых верующих, но и "наместников божьих" -- ксендзов. Фактом было, что она, наполовину немка, не подписала фолькслист, как это сделали ее брат и племянник, хотя в тяжелых условиях оккупации германское гражданство давало немалые блага. Своего единственного брата она любила, с племянником же отношения у нее, как я понял, были не лучшие. Обдумывая все, что мне удалось узнать о Павловских, Свиридах, о их родственниках, я из двух вариантов -- Зофия Басияда и Юлия Антонюк -- постепенно склонился ко второму. Дело в том, что у меня еще раньше возникло предположение, что дочка у Юлии Антонюк от Казимира Павловского. Эта догадка появилась у меня, когда, узнав, кто такая Юлия, я обдумывал текст записки, извлеченной из пирога в отделе госбезопасности. Зачем сидящему в тюрьме отнюдь не сентиментальному пожилому человеку в коротком тайном послании сообщать, что девочка его батрачки здорова? Мысль эта получила некоторое подтверждение, когда на одной из двух фотографий Павловского, принесенных Свиридом, я не без труда разобрал стертую кем-то надпись: "Самой дорогой от Казика". И ниже: "1943 год". Кто мог быть для Павловского-младшего "самой дорогой" в доме Свирида? Как попала туда эта карточка?.. Естественным было предположение, что фотография подарена Казимиром Юлии. И что полтора месяца назад после спешного от®езда Юлии карточка вместе с другими ее вещами попала в дом к Свириду. Кто же и когда стер надпись?.. Возможно, Юлия -- перед приходом наших войск, -- а может, и Свирид. Примечательно, что, когда я потребовал принести фото Павловского, он отправился к хате, зашел туда и тут же полез в погреб -- несомненно, там и были спрятаны карточки. Дорого бы я дал, чтобы узнать истину о взаимоотношениях Павловского и Юлии, чтобы знать доподлинно, кто отец девочки. Кстати, Эльзой, именем в этих местах весьма редким, звали, как мне запомнилось по следственному делу, мать Юзефа Павловского -- бабушку Казимира. Мое предположение об отцовстве Павловского-младшего представлялось вполне вероятным, но не более. Чтобы как-то проверить его, я до приезда Таманцева попытался установить дату рождения девочки. Она была зарегистрирована у каменского старосты как родившаяся 30 декабря 1942 года. В графе "Отец", естественно, красовался прочерк, свидетельницей при записи значилась Бронислава Свирид. Эта дата, к сожалению, не подтверждала мою догадку, наоборот. Так случается частенько: фактов нет, одни предположения, доказать или опровергнуть их практически невозможно, а надо тотчас принять решение. И ошибиться нельзя, а посоветоваться -- для уверенности -- не с кем. Был у меня, правда, еще небольшой довод против варианта с Зофией Басияда: Павловский переброшен, очевидно, в конце июля или в начале августа и за это время повидаться с теткой мог бы уже не раз. Юлия же появилась здесь всего два дня назад. Я вовсе не тешил себя иллюзией, что Павловского привели сюда только родственные чувства. Тут наверняка был случай невольного сочетания личного с нужным для дела, необходимым. Шиловичский лесной массив, безусловно, превосходное место и для выхода агентурного передатчика в эфир, и для устройства тайника, где эту рацию можно прятать, и для скрытной приемки грузов с самолета. Павловский же хорошо знал этот район, знал до тропинки лес, все под®езды и подступы; действовать здесь ему, естественно, было легче, удобнее, чем в другой, незнакомой местности. А нам следовало иметь в виду одно немаловажное для его поимки обстоятельство: человек он опытный и появляться здесь может только украдкой, с наступлением сумерек, преимущественно в ночное время. Таманцев, выслушав мои соображения относительно выбора об®екта для наблюдения, задал несколько вопрос сов, а когда в заключение я поинтересовался его мнением, неопределенно хмыкнул: -- Занятно!.. Это, как я расшифровал, означало: "Ваши предположения я не разделяю и могу камня на камне от них не оставить. Но спорить не буду и слова не скажу, чтобы не размагничивать этих двух -- Фомченко и Лужнова..." Его отношение я определил правильно -- прощаясь со мной в кустах близ дома Павловских, он сказал то, что обычно говорил в подобных, сомнительных для него, ситуациях, когда не верил в успех: -- Что ж, наше дело маленькое... И, словно желая меня успокоить, напоследок добавил: -- Придут -- не уйдут. Мыслями я уже был в Лиде. Павловский, безусловно, тоже "наш хлеб", и постараться взять его -- наша прямая обязанность. Однако никаких данных о его причастности к работе разыскиваемого нами передатчика у нас не было, а рация с позывными КАО оставалась основным заданием группы, основной целью наших усилий, и я ни на минуту не забывал об этом. 33. ИХ НАДО ПОНАБЛЮДАТЬ... Предгрозовая полутьма становилась все более душной и тяжелой. Жители поспешили укрыться по домам. Улица была пустынна и тиха, и весь город словно замер в ожидании. Светомаскировка соблюдалась тщательно -- ни огонька, ни тусклой полоски света. Сумерки сгустились настолько, что, кроме темных силуэтов домов, разглядеть что-либо на расстоянии было уже почти невозможно. Андрей перебрался через мостик, прополз по-пластунски за кустами и залег метрах в двадцати напротив калитки. Вскоре, после того как он занял это весьма удобное для наблюдения место, из дома кто-то вышел и ходил за штакетником в палисаде; как ни старался Андрей, но рассмотреть, кто это был, не смог. Потом со стороны дома появился большущий кот; бесшумно ступая, он подошел прямо к кустам, где лежал юноша, и зелеными, зловеще блестевшими в темноте глазами с минуту разглядывал незнакомого человека, затем быстро вернулся к дому. "Разведал, сейчас все доложит, -- весело подумал Андрей. -- Слава богу, что не собака!" Прошумел в листьях свежий ветерок, пронесся и затих. Спустя минуты первые капли дождя, редкие и тяжелые, как горошины, зашлепали по траве, по листьям, застучали по плащ-накидке. Молния огненным зигзагом сверкнула невдалеке, и гроза началась. Андрей завернулся в плащ-накидку, но она была коротка, и ноги ниже колен скоро промокли. Гроза разыгрывалась не на шутку. Раздирая темную громаду неба, молнии на мгновение озаряли окрест, и снова все погружалось во мрак, и гром внушительно встряхивал землю. Дождь полил сплошной стеной, словно на небе у какого-то колоссального сосуда отвалилось дно и потоки воды низверглись на землю. Плащ-накидка пропиталась насквозь, затем постепенно намокло все, что было на Андрее: и гимнастерка, и брюки, и пилотка, даже в сапоги непонятно как набралась вода. От дневной жары не осталось и следа, холодная мглистая сырость плотно охватывала тело. Зубы у Андрея выбивали частую дробь, да и весь он дрожал. "Нужно в любых условиях ничего не упустить и себя не расшифровать", -- наставлял самого себя Андрей; на память ему пришел случай с Таманцевым в Смоленске. Зимой, после освобождения города, за одним из домов было установлено наблюдение: по агентурным данным, в нем находилась явочная квартира германской разведки. Таманцев, придя на смену, определил, что наиболее удобное место для наблюдения -- старая, заброшенная уборная посреди двора. Еще до рассвета он залез внутрь, и напарник запер его, заложив дверь доской -- так было прежде. Мороз был около двадцати градусов. Когда же Таманцев попытался греться, переступая с ноги на ногу, то оказалось, что ветхое сооружение от малейшего движения скрипит и шатается -- того и гляди развалится. По двору же беспрестанно ходили. Чтобы не обнаружить себя, Таманцев вынужден был простоять не шевелясь свыше десяти часов. Сведения о явочной квартире не подтвердились, и вспоминал он об этом приключении с улыбкой, хотя кончилось оно для него весьма печально: он так поморозил ноги, что месяца два провалялся в госпитале, где ему чуть было не ампутировали стопу. Меж тем гроза на какое-то время утихла, чтобы вскоре разразиться с еще большим ожесточением. Злостно нарушая маскировку, молнии блистали одна за другой, и где-то совсем над головой оглушающе гремело и грохотало. Казалось, разгулу стихии не будет конца. Однако в десятом часу ливень затих так же внезапно, как и начался. Гроза переместилась немного южнее, впрочем, на небе не было ни единой звездочки, и тихий обложной дождик не переставал. Отдаленные молнии полыхали чуть реже, каждый раз выхватывая на мгновение из мрака темные от дождя домики и палисады. При одной из вспышек Андрей увидел бредущую под дождем фигуру в плащ-накидке и, уже когда снова все погрузилось в темноту, сообразил, что это Алехин -- приехал и ищет его. Надо было как-то дать о себе знать. Условные сигналы для леса Андрей помнил, но как это сделать сейчас, в городе, не представлял. Лишь минут через десять капитан, искавший его в темноте чуть ли не ощупью, приблизился настолько, что Андрей решился и тихонько окликнул его. -- Ну как, они в доме? -- прежде всего осведомился Алехин. -- Д-да... -- силясь не стучать зубами, проговорил Андрей. -- Никто не выходил. -- Порядок... Тогда порядок, -- облегченно сказал Алехин, запахиваясь в плащ-накидку, и улегся на мокрую землю рядом с Андреем. Светящиеся зеленые стрелки показывали без четверти десять. "Неужто до утра придется валяться здесь в грязи, дрожа от холода и сырости?" -- сомнение в необходимости наблюдения за домом ночью одолевало Андрея. Время тянулось нестерпимо медленно; Андрею показалось, что часы остановились, -- он поднес их к уху, услышал ровное тиканье и снова всмотрелся в темноту. "Вот гадство, -- невесело подумал он. -- Они себе спят спокойненько, а ты -- мерзни!" Алехин недвижимо лежал в метре от него по ту сторону куста. При вспышках молнии был виден профиль его скуластого, прикрытого до самых глаз капюшоном лица. Наконец Андрею стало невмоготу, и дрожащим от холода голосом он нерешительно позвал: -- Т-товарищ к-капитан. Алехин шевельнулся и шепотом спросил: -- Чего? -- Вы д-думаете, к-кто-нибудь выйдет? -- Думаю, надо продолжать наблюдение, -- сказал капитан, и Андрей пожалел, что задал этот вопрос. -- Но до утра х-хождение з-запрещено, -- попытался как-то аргументировать он. -- Ты вчера ходил, тебя кто-нибудь задерживал?.. А в дождь тем более... Ты погрейся, -- предложил капитан. -- Только без шума! И не подымайся... Андрей, подумав, перевалился на спину и заелозил на плащ-накидке, быстро и с усилием двигая руками и ногами; но согреться ему не пришлось. -- Тихо! -- Алехин схватил его за плечо. Свет желтой неяркой полосой вырвался от дома и тут же погас. Сквозь реденькую пелену дождя капитан в какой-то миг успел заметить в дверном просвете фигуры двух человек -- кто-то вышел из дома. Алехин сжал Андрею руку. Но напрасно они напряженно вглядывались в темноту: в трех шагах ничего не было видно. Сквозь тихий мерный шум дождя чуть слышались шаги и совсем невнятно -- разговор вполголоса: кто-то шел от дома к калитке. Алехин до боли сжимал руку Андрея; шаги приближались. -- Успеете. До поезда почти час, -- послышался негромко, но явственно мужской голос. -- Може, на товарном пояду, -- с сильным польским акцентом отвечал другой. Заскрипела калитка. -- Счастливо доехать. -- Довидзеня! Спустя мгновения зарница медленным отблеском осветила за штакетником темную фигуру, возвращавшуюся к дому, и вышедшего из калитки. Это был низкий толстый человек в брезентовом плаще и черной фуражке; он шел, ощупывая дорогу палкой, воротник плаща был поднят. -- Иди за ним, -- быстро зашептал Алехин в ухо Андрею. -- До станции его не трогай. А когда сядет в поезд, нужно проверить у него документы. Сбегай к коменданту и от моего имени попроси проверить... Только весь вагон, а не у него одного, понимаешь? В любом случае надо установить его личность! Под благовидным предлогом и без

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору