--  Скажи мне, Бесик, только  честно, неужели такой парень,  как ты, не
знал, что это  никакие  не менты?  -- Савелий  взглянул на него  и замолчал,
ожидая ответа.
     -- В наше время развелось столько всякой дряни, что начинаешь путаться,
где власть и закон, а где  обыкновенный  беспредел, -- неопределенно ответил
Бесик, но тут же взволнованно добавил:  --  Прав ты! Тысячу раз прав!  Нужно
быть полным кретином, чтобы  не понять, что эта шваль и  близко с ментами не
сидела! Хорошо, что мне  удалось так устроиться, а другим? Ты еще много чего
не знаешь из того, что  здесь  творится!  Савелий с удивлением услышал в его
голосе какую-то боль, но решил пока не спрашивать об этом.
     -- Бесик, ты знаешь что-нибудь об этих иностранных гостях?
     -- Завалились как-то среди ночи ко мне в парилку и потрахались  от всей
души. Для одного даже "петушка" пришлось приводить: нашего  Василису. Но был
среди  них  и  красавец, настоящий  Ален  Делон. Его  и окликали  все  враля
Красавчиком...  А так...  --  Бесик  пожал  плечами.  --  ...Шут  их  знает.
Покупатели, наверное.
     -- Оружия? -- машинально спросил  Савелий, а сам  лихорадочно обдумывал
услышанное. Это  Красавчик-Стяв и Ронни,  больше некому! Выходит,  снова ты,
господни Рассказов, встаешь на моем пути? Все тебе неймется! Как бы хотелось
прямо сейчас разобраться с твоими "шестерками"! Но нет, сейчас нельзя: дети.
Нужно выяснить все о детях..."
     -- Чего  ж  еще?  --  услышал  Савелий и сначала не понял, что  говорит
Бесик. -- О чем это ты?
     -- Как о чем? Об оружии! -- Бесик недоуменно пожал плечами.
     -- Извини,  дружбан, задумался... За последние два-три дня ты ничего не
заметил?
     -- А что  ты имеешь в  виду? Савелию во что бы  то  ни стало нужно было
выяснить  что-нибудь  о  детях. Бесик  их, судя по всему,  не  видел,  иначе
рассказал бы. Но тут Савелию в голову пришла мысль: дети же должны питаться!
     -- Послушай,  Бесик, -- задумчиво начал он, -- в  поселке есть  детская
кухня?  -- Откуда?  Весь поселок живет от  нашей зоны. Электричество,  вода,
отопление -- все наше. Питание  для  всех готовится на нашей кухне.  Знаешь,
какие классные повара у нас? Один в  "Метрополе" был замом шеф-повара! А для
чего ты  меня  спросил про  детское питание? --  Бесик  понял,  что вряд  ли
Бешеный задал вопрос из простого любопытства. -- Или детей хочешь завести?
     -- А ты можешь узнать, не изменилось меню на кухне? -- спросил Савелий,
не реагируя на шутку Бесика. -- Это важно?
     --  Вполне возможно,  что даже очень. -- Тогда... -- Бесик  потянулся к
селектору. -- Нет! -- Савелий  решительно перехватил  его руку. -- Это нужно
узнать осторожно, по возможности незаметно.
     -- Понял! --  кивнул Бесик, потирая руку. -- Ну и хватка у тебя! Пальцы
что клещи! -- Извини. -- Чего там! Я пошел! -- Куда?
     --  На кухню.  Ты сиди здесь, никому  не  открывай  и не  отзывайся  по
селектору.
     -- А если твой сержант позвонит? -- напомнил Савелий.
     -- Черт!  Чуть  не  забыл  про  него! -- Он  снова  вызвал сержанта. --
Сержант,  это Бесик. Слушай,  я сейчас  до  кухни доскочу, если что  -- туда
звони.  -- Проголодался? -- Свежачка захотелось.  -- Ну-ну! Бывай! -- бросил
сержант и сразу же отключился.
     -- У него что, курева нет? -- удивился Савелий.
     -- Есть, но я ж ему не какие-нибудь, а американские посылаю... Ладно, я
пошел!  --  Бесик  хотел  уже  выйти, но подошел к стенному  шкафу и вытащил
какую-то коробку. -- Взятка шеф-повару -- Он подмигнул Савелию и вышел.
     --  Привет, мужики!  --  весело  воскликнул он, заявляясь на  кухню  со
служебного входа.
     -- О, Бесик!  --  воскликнул Вадим,  бывший повар  из "Националя".  Ему
нравился  Бесик, и  не только потому, что тот занимал одну из самых выгодных
должностей в  зоне.  Бесик был  независим в суждениях,  добр и внимателен, к
примеру, он  никогда  не приходил в гости без подарка. Вот и сейчас Бесик  с
таинственным видом протянул Вадиму коробку, а тот должен был отгадать, что в
ней. Это было у них своеобразной игрой.
     Вадим прекрасно  знал, что  Бесику  известна  его слабость к  шоколаду,
поэтому решил, что догадается легко.
     --  Шоколадное  ассорти? -- сделал первую попытку  Вадим.  -- Не-а!  --
усмехнулся Бесик. -- "Птичье молоко"?
     -- Трю-фе-ля! -- отчеканил Бесик с победным видом.
     -- Ну, уважил, дорогой! С полгода их не пробовал.
     Вадим  был  арестован  и судим  за хищения в  особо  крупных размерах и
получил восьмилетний срок, но,  как он сам говорил, ему еще повезло -- могли
и "десяточку впаять". Он сидел уже три  года, два из которых --  в  "Райском
уголке". Его перевел сюда сам  Севостьянов,  увидев случайно  на  мордовской
зоне, куда поехал  для ознакомления с работой  колонии. Полковник был частым
гостем  "Националя"  и однажды отметил  отличную кухню, лично вручив именные
часы Вадиму,  который обслуживал высоких гостей  на приеме. -- Присаживайся,
дорогой!  -- радушно  пригласил  Вадим Бесика. -- Что тебе  сделать?  Только
скажи!
     -- Спасибо, Вадим, я просто так зашел. Разве попить что-нибудь, в горле
пересохло.
     -- И немудрено! Видно, продолжаешь  пить  всякую гадость,  вроде пепси.
Это  же химия!  Горло пересохло -- еще ничего, а  когда  желудок  прихватит,
тогда  другое запоешь. Вот, дорогой, попробуй! -- Он вытащил из холодильника
огромную бутыль  литров на  тридцать  с жидкостью малинового  цвета, налил в
деревянную кружку с резной ручкой и протянул Бесику.
     Уже после  первого  глотка  в  нос ударили  пузырьки с  запахом  свежей
клубники, а язык обожгло  крепким и очень приятным напитком. --  Что это? --
удивленно воскликнул Бесик. -- Не нравится? -- нахмурился Вадим. --  Еще как
нравится!  Но что это? -- Обыкновенный клубничный квас. -- Ну,  Вадим,  твой
квас  --  просто  класс!  На  воле  ты  сделал  бы  такие бабки!  --  Словно
подтверждая  свои  слова,  Бесик  торопливо  допил  квас, громко крякнул  от
удовольствия и протянул кружку за добавкой.
     --  Спасибо,  Вадим.  Ну,  как  житуха?  Много  ли  заказов  приходится
выполнять?
     -- Пришлось вспоминать свое обучение в кулинарном техникуме.
     -- А что  случилось?  Неужели заказали что-то  такое, чего ты давно  не
готовил?
     -- Хуже! Никогда не поверишь... Детское питание! Представляешь?
     Бесик подумал,  что Бешеный оказался прав и наверняка что-то недосказал
ему.
     -- И  кто это заказал? -- как бы  мимоходом спросил  Бесик.  --  К нему
кто-то  из родных приехал? -- Ага, из  родных! -- усмехнулся Вадим. -- Целый
детский  сад!  На шесть детей готовлю. Ужас! Да мне  лучше  всю  зону неделю
кормить, чем готовить на шесть детишек! Третий день уже мучаюсь!
     -- Странно...  -- поморщился Бесик. -- Откуда здесь взялись дети?  Вряд
ли это дети осужденных...
     -- Мне и самому удивительно! А когда я задал вопрос Хозяину, он на меня
наорал: "Не  твое собачье  дело!"  Никогда он так  со  мной не разговаривал.
Здесь что-то нечисто.
     -- Ладно, Бог с ними, с этими "хозяйскими детишками". Когда париться-то
придешь? -- Бесик, едва  не  наизусть знавший  "Семнадцать мгновений весны",
всегда  использовал  подсказку Штирлица о том, что важно  не  только войти в
разговор,  но  и  выйти  из  него,  а  последние  слова,  которые  обычно  и
запоминаются, должны быть нейтральными и почти ничего  не значащими. Теперь,
если  Вадима  спросят,  зачем  к нему заходил  Бесик,  он  скажет,  что  тот
приглашал его в парилку...
     --  А ты  оказался  прав! --  воскликнул Бесик,  едва переступив  порог
своего кабинета.
     -- В чем? -- насторожился Савелий, увидев сияющую физиономию Бссика. --
Насчет детей! -- Ты что-то выяснил?
     --  Кухня  действительно готовит питание  на шесть детишек  уже  третий
день. По личному распоряжению полковника Севостьянова!
     --  Да  ты что? -- воскликнул Савелий  и тревожно нахмурился: он втайне
надеялся,  что  детей здесь  не  окажется.  Но теперь  и этот груз  придется
взвалить на свои плечи. Выходит, что полковник Севостьянов вплотную связан с
господином Рассказовым...
     --  Да,  задача  усложняется...  -- Савелий не заметил,  как  заговорил
вслух. Он посмотрел в глаза Бесику и решительно произнес: -- Нужно во что бы
то ни стало узнать, где содержатся дети! Мне кажется, что их похитили.
     -- А не может ли оказаться, что наши иностранные  гости имеют  какое-то
отношение к этим детям?
     --  Именно так. Кстати, когда эти иностранцы здесь появились? -- тут же
спросил Савелий.
     -- Как раз три дня назад, как и дети... Оба подумали об одном и том же:
это  не может быть  простым совпадением!  Несчастных  детей  привезли именно
иностранные гости. Значит, предположения Савелия оказались верными! Выходит,
Рассказов занялся еще и похищением детей!
     Однако  Савелия  занимало  еще  одно совпадение, связанное  с  фамилией
столичного подполковника. Не может, чтобы  именно в ту  колонию,  где он сам
находится, приехал совершенно  посторонний  человек с фамилией Воронов, и не
откуда-нибудь,  а  из  Москвы!  Неужели  генерал  Богомолов  все-таки послал
Андрюшу для связи? Это было  бы как нельзя кстати. Кто мог предположить, что
в зоне Савелий вновь столкнется со своими давними заграничными "приятелями"?
     О судьбе несчастных детишек  размышлял и Рассказов. Его человек из  ФБР
об®яснил, почему не  смог явиться  на  запланированную встречу:  именно в то
время их отдел  был  собран на  совещание, где  им  сообщили  подробности  о
похищении  детей,  среди  которых   оказался  и  ребенок  высокопоставленого
чиновника  из  Малайзии. Рассказов  понял,  что он  попал  в очень  скверную
историю: одно дело безродные сироты, другое --  похищенные. Что совсем плохо
-- ребенок важного государственного чиновника, пусть и чужой страны.
     Из всего этого необходимо было как-то выбираться и как можно быстрее. К
расследованию  похищения  подключился  Интерпол,  а  Рассказову   совсем  не
хотелось попасть в его картотеку. Однако, он не был бы Рассказовым, если  бы
не попытался отыскать  выход, при котором удастся не только выйти  сухим  из
воды,  но  и  получить  какую-нибудь  выгоду.  Но,   взвешивая  всевозможные
комбинации, он все больше  склонялся к мысли,  что  с этих  детей  навара он
никак не  поимеет. А  раз  так, то нужно  заработать  хотя бы нужный  имидж.
Наверняка полиции стало  кое-что известно,  скорее  всего от Барта,  который
внезапно  исчез,  но  они не  могут впрямую  обвинить самого  Рассказова, во
всяком случае,  пока. В  этом случае нужен козел  отпущения.  Искать кого-то
новенького, чтобы подставить  его,  нет  времени:  кольцо  вокруг Рассказова
сужается.
     И  вдруг  Рассказов  вспомнил, что  говорил Красавчик-Стив:  "Мой Ронни
пойдет за меня на смерть, если понадобится. Он верен мне, он меня любит, и к
тому же он мой родной  племянник". Эти слова Стив произнес в тот день, когда
отправлялся  в Москву, за Бешеным Рэксом.  Да, именно так называл Савелия  в
своих мыслях Рассказов -- Бешеный Рэкс!
     -- Что ж, дорогой Стив, придется тебе в очередной раз доказать мне свою
преданность  и  пожертвовать   своим  родственником,  --  проговорил   вслух
Рассказов, потянулся к  телефону и набрал номер. -- Слушай, Док, дай срочную
шифровку нашему приятелю из "райского уголка". -- Пишу!
     --  "Красавчику.  Срочно  прибыть  ко  мне.  Твой  племянник   остается
ответственным за малышей. Первый". Записал?
     -- Уже отправил. Шеф! -- ответил Док. -- И они уже получили шифровку.
     -- Ты не перестаешь меня удивлять! Опять что-то придумал? --  улыбнулся
Рассказов.
     --  Небольшая  приставка   к  компьютеру:   сама  шифрует,  отправляет,
сообщает, что адресат  принял текст, а также создает  помехи, чтобы послание
не перехватили.
     -- Гениально! Првдется повысить тебе гонорар!
     -- Спасибо, Шеф,  мне вполне достаточно того, что вы мне платите. Я вам
еще нужен? -- Ты ничего не забыл?
     -- Если вы об ответе,  то его пока нет, -- заметил Док. -- Будем ждать?
-- Нет. Запроси: "В чем дело? Первый". -- Готово! -- Ну?
     -- Минуту!..  Ага,  вот:  "Первому.  Извините  за  задержку с  ответом.
Готовим  самолет.  Полковник".  --  Это  означало,  что  шифровку  отправлял
Севостьянов.
     -- Пусть вылетает немедленно, -- раздраженно бросил Рассказов.
     -- Слушаюсь! -- Док  почувствовал,  что босс начал сердиться. --  Читаю
ответ: "Красавчик вылетает через час".
     -- Вот  это  другой разговор! А то мне  показалось, что у них что-то  с
головой не в порядке, видно, с похмелья! -- Рассказов положил трубку.
     Рассказов  был  недалек от истины: и Красавчик-Стив, и Севостьянов были
пьяны в стельку. Приказ Рассказова застиг их врасплох. Они не  могли понять,
что  случилось,   поэтому  не  сразу  сообразили,  что   отвечать.   Получив
подтверждение  без   всяких   пояснений,  Севостьянов   тут  же  связался  с
Красавчиком-Стивом и передал ему приказ Рассказова. Но впопыхах он  допустил
две грубейших  ошибки: во-первых, говорил из  квартиры Воронова,  хотя и  из
другой  комнаты, но Андрею все  было прекрасно слышно;  во-вторых,  произнес
громко такие слова, как "Первый" и "Красавчик". Воронов сразу догадался, кто
скрывается за этими псевдонимами.
     Значит, Рассказов срочно вызывает к себе своего подручного! Для чего? И
что  это за  самолет,  о котором  Севостьянов говорил  Красавчику-Стиву? Тут
Севостьянов вызвал кого-то по селектору и заговорил по-английски.
     Воронов  про себя  помянул  добрым словом Богомолова,  который едва  не
силком с первых дней работы заставил его заняться английским языком.  Теперь
он смог понять, что кто-то должен был срочно подготовить самолет к вылету.
     Надо  сказать,  что  в  колонии  всегда  держали  наготове  двухместный
самолет,  который  содержался  в  специальном  ангаре.  Севостьянов  мечтал,
поднакопив  достаточно  средств, улететь на нем в дальнее зарубежье. Опытный
летчик числился у него в должности "замполита" и с умным видом присутствовал
на всех летучках и  собраниях. Правда, за все время пребывания в  колонии не
произнес ни слова, потому что абсолютно не знал русского языка.
     Выходит,   подумал   Воронов,  здесь  есть   собственный  аэродром  или
взлетно-посадочная  полоса...  Его  мысли  были  прерваны  очередным  гудком
селектора.  Севостьянов,  чертыхнувшись,  нажал  кнопку.  --  Да,  полковник
Севостьянов! -- раздраженно бросил он.
     -- Товарищ  полковник, пилота никак не могу  найти!  -- доложил мужской
голос.
     --  Тьфу,  черт! --  снова выругался  Севостьянов.  -- Совсем из головы
вылетело:  он же предупреждал меня, что будет у этой... ну... --  Он щелкнул
пальцами,  словно это могло помочь вспомнить  имя той, у  которой  "отдыхал"
американский летчик Стрейндж. -- Вы о Галке, товарищ полковник? -- Точно! --
обрадованно воскликнул Севостьянов. -- Галка! Он у нес. Дуй  туда, сажай его
в машину и мухой в ангар! --  Слушаюсь,  Виктор Николаевич!  Теперь  догадки
Воронова  превратились в  нечто осязаемое. Но что это ему дает? Не бросаться
же  на срыв полета, тем более не  зная причины вызова! В таких  случаях, как
часто   говорил  учитель  Савелия   генерал  Говоров,  лучше  всего   занять
выжидательную позицию... Вернулся полковник Севостьянов.
     -- Что за переполох, Виктор Николаевич? -- усмехнулся Боровов.
     --  Да...  -- Савостьянов макнул рукой. --  Одного  сотрудника вызывает
начальство... для отчета!  -- добавил  ои, понимая, что ответ  получмяся  не
очень вразумительным.
     -- Понятно! -- Воронеж сделал вид, что проглотил предложенное "блюдо".
     --  Пьем  дальше?  --  улыбнулся полковник, с удовольствием меняя  тему
разговора.
     --  А  как   же!  --  хмыкнул  Воронов.  Он  предусмотрительно   принял
специальные таблетки для нейтрализации алкоголя.
     Создавалось впечатление, что  Ссвостьянов вообще  не  пьянеет:  они уже
допивали  вторую  бутылку  водки,  а  тому хоть  бы что!  Что  значит старая
партийная закалка! Воронов уже начал беспокоиться: таблетки выдерживали лишь
определенную дозу спиртного. Но вскоре у полковника начал заплетаться язык.
     Вновь вызвали Севостьянова. На этот раз полковник даже не стал выходить
в другую комнату. -- Что стряслось, Вадим? -- пьяно спросил он. -- Хозяин, у
одного ребенка живот болит... -- Врача вызывали? -- Вызывали... -- Ну и что?
     -- А то вы не  знаете  нашего костолома! У  него на всех одна сердечная
недостаточность, а уж с детьми...-- Вадим тяжело вздохнул. -- Предложения?
     -- Я не детский повар! Нужен нормальный детский врач или  специалист по
детскому питанию.
     -- Да, огорошил ты  меня! -- зло  бросил полковник, потом  повернулся к
Воронову. -- Видишь, какие вопросы приходится решать... -- Он тут же осекся,
сообразив,  что  сказал  лишнее,  и попытался  пояснить: --  Организовали мы
группу из детей своих сотрудников, но... -- Он махнул рукой.
     Воронов сразу  понял, о каких  детишках идет речь, но  не подал виду  и
поддакнул Севостьянову: -- Да,  забот, как  говорится, полный рот! -- Ладно,
что-нибудь придумаем... -- начал полковник, но Воронов перебил его:
     -- Виктор Николаевич, я могу осмотреть больного  ребенка.  Дело в  том,
что я учился в медицинском...
     Севостьянов  как-то   странно   посмотрел  на  Воронова   и   вроде  бы
обрадовался,  но   тут  же   помрачнел  и  решительно  проговорил:  --  Нет,
подполковник, в  нашем  состоянии  это  не  очень разумно.  Завтра, если  не
удастся вызвать детского врача, ты посмотришь малютку... Вот что,  Вадим, --
продолжил  он  в селектор. -- Если совсем  плохо станет, то пускай  Воробьев
положит его  в  стационар, а завтра, надеюсь, прибудет детский врач.  --  Он
вновь   повернулся  к  Воронову:   --  Оказывается,  ты  просто  находка!  И
подполковник, и врач... -- Какой врач? Три курса Пироговки... -- Я и говорю!
-- Он подозрительно  посмотрел на Воронова, потом пьяно засмеялся. -- Ладно,
разберемся!
     Красавчик-Стив  спешил  к  самолету.  Интересно,   зачем  его  вызывает
Рассказов? Он чувствовал, что это  связано с его поездкой сюда. Оружие? Вряд
ли. Об этом было бы сказано в шифровке. Кто-то из его окружения? Непохоже. В
этом  случае,  он  вызвал бы и того,  кем  интересуется. Дети? Точно, скорее
всего, срочный вызов связан с детьми! Но каким образом?
     Маленький самолет успешно миновал бы  границу,  как  проделывал это  не
единожды,  если бы буквально  накануне  в спецчастях  не появился  полковник
Сокольский, направленный сюда Богомоловым. Тот сразу засек самолет и сообщил
Константину Ивановичу. После недолгих  размышлений  генерал  принял  решение
пропустить самолет, но попытаться вести его до  самого конца. Через два часа
Богомолов получил сообщение, что  самолет потерян. Чертыхнувшись  про себя и
пожалев,  что  не  дал  команду  задержать  его,  Богомолов приказал усилить
наблюдение, а сам связался с Майклом и рассказал ему о самолете.
     Через некоторое время Красазчик-Стив, приземлившись без помех, добрался
до Рассказова. Как только он увидел взгляд  Хозяина, он сразу понял, что его
ожидают неприятности.
     -- Привет,  Красавчик! -- с  деланной бодростью сказал Рассказов и даже
встал ему навстречу.
     --  Здравствуйте,  Хозяин! Что-то случилось? -- Не  буду  темнить,  мой
мальчик. Случилось! Ты знаешь, кто находится среди наших детишек? -- Откуда?
     -- Среди этих злополучных  детей находится настоящая бомба замедленного
действия!
     -- Как бомба? -- растерянно спросил Красавчик-Стив.
     -- В переносном смысле,  -- успокоил его Рассказов. -- Один мальчик  --
сын важного чиновника из Малайзии. К поискам уже подключились Интерпол,  ФБР
и даже ЦРУ, можно допустить, что и российские Органы тоже оповещены.
     --   Выходит,   с   детьми   нужно  кончать?   --   осторожно   спросил
Красавчик-Стив, надеясь, что Рассказов не поручит это дело ему.
     --  Ты с ума сошел! --  воскликнул Рассказов. -- Мы с тобой не монстры,
чтобы детишек