ольше  этого  не  повторится.  --  Ронни
улыбнулся, услышав ласковые слова  от любимого хозяина. -- Но  как же теперь
быть?
     --  Я сам все улажу. Как твое имя? --  спросил Красавчик-Стив  водителя
по-русски. -- Никита.
     --  О, как Хрущев? -- Так  в его честь и назвали..  -- Фэмели  есть? --
Иконников моя фамилия, -- отозвался тот.
     -- Нет,  я не  фамялия, а фэмели... семья. -- А, семья,  конечно, есть:
жена и двое детей. -- Он даже показал на пальцах. -- Деньги хватает?
     --  Хватает...  но мало!  --  усмехнулся тот.  -- Есть  такой  анекдот:
приезжает генерал в часть, понятно говорю?
     --  Очень  понятно: генерал с  инспекцией, так? -- Так!  -- обрадовался
водитель. --  Всех солдат  предупредили, чтобы  они не  жаловались... -- Что
есть  жаловались?  --  Ну...  не  говорили ничего  плохого.  --  А, понятно,
скрывать  правду!  --  Вот-вот...  Заходит  генерал в столовую и  спрашивает
солдат: "Как вас кормят?" Хорошо, -- отвечают они. -- Даже остается". "А что
вы делаете  с тем, что остается?" -- спрашивает генерал. "Как что, с®едаем!"
-- Ха-ха-ха! -- рассмеялся Красавчик-Стив. -- А я не понял, -- пожал плечами
Ронни. --  Потом об®ясню!.. Так  вот, Никита, ты будешь получать не тридцать
долларов, а сто! Достаточно?
     -- Господи, да я вас круглые сутки... да я вас... -- У парня даже слезы
появились на глазах.
     --  Не  надо так! --  остановил его КрасавчикСтив.  --  Хорошая  работа
должен хорошо плата. И бензин отдельно плата.
     --  Да я... для вас...  что угодно! -- Радостная улыбка так и светилась
на его лице.
     -- Хорошо-хорошо! Смотри  дорога,  --  улыбнулся  Красавчик-Стив, потом
снова повернулся к Ронни. -- Ты нашел, где лежит наш приятель?
     -- Конечно, шеф! Не только нашел, но и приготовил тебе хороший сюрприз.
--  Он так  застенчиво  взглянул на Красавчика-Стива, что тот забеспокоился:
очень уж он не любил сюрпризов, тем более от таких, как Ронни.
     -- Какой сюрприз, дорогой мой? -- настороженно спросил он.
     --  Вот этот  парень,  --  Ронни кивнул  в сторону водителя,  -- совсем
недавно работал в этой больнице санитаром и знает там все ходы и выходы.
     --  И,  конечно, знает кого-нибудь из  водителей  санитарных  машин? --
обрадовано подхватил Красавчик-Стив.
     -- Не только знает: его братишка работает водителем на "скорой помощи",
-- Ронни хитро взглянул на шефа, словно стыдясь своей сообразительности.
     -- Поистине  воздух советской столицы пошел на  пользу твоей головушке.
-- Стив удивленно покачал головой. -- На ходу подметки рвешь!
     -- Ну что ты, шеф: это все ты! -- довольно заулыбался тот.
     -- Но согласится ли  его  братишка участвовать  в  нашем деле, да еще и
язык в задницу спрятать? -- озабоченно нахмурился Красавчик-Стив,
     -- А куда он денется! -- хмыкнул Ронни. -- Ему совсем не резон в Органы
соваться: живет по липовым документам, которые ему  наш Никита состряпал. --
И  откуда  ты  все  это знаешь? -- А  Никита как выпьет лишнего, так язык  и
развязывается. -- Ронни снова расплылся в улыбке, довольный собой.
     --   Вот  это-то   и   плохо!   --  неожиданно  охладил   его   радость
Красавчик-Стив. -- Если тебе выболтал, значит, и другим может.
     -- Ой, шеф, не бери в голову: сделаем дело и уберем их.
     --  Ладно,  времени  у  нас  мало,  и  других  найти  не так просто. --
Красавчик-Стив задумался.
     -- А все-таки, шеф, что нам нужно сделать? -- спросил Ронни.
     -- Прежде всего нам необходимо подыскать "крышу", где можно было бы без
всяких помех  на несколько  дней  укрыть  нашего  приятеля. Во-вторых, кроме
"скорой помощи" и  пары-тройки надежных  парней, нужно найти надежного врача
из этой больницы. --  И все? --  Ронни пожал плечами.  -- Ты  думаешь, этого
мало?  Не  забывай, ты находишься не у себя на  родине, где можно  за деньги
сделать все, что хочется.
     --  Шеф,  я  нахожусь  этой  стране уже достаточно  долго  и  могу  вас
заверить,  что  она  не очень отличается  от нашей,  разве  только тем,  что
платить за  нужные услуги  здесь нужно  гораздо меньше,  чем у нас.  Так что
можете  не волноваться: санитарная  машина, считайте,  у нас  уже в кармане,
надежные люди -- без  проблем,  а врач?.. Врача, я  уверен, можно тоже найти
через этого  парнишку. -- Он кивнул  на  водителя. -- Кстати, шеф, как  тебе
удалось так быстро выучить этот сложный язык?
     -- Видно,  гены дают  о себе знать!  --  усмехнулся Красавчик-Стив,  не
вдаваясь  в  об®яснения,  что понимает  по-русски через  пень-колоду,  а  уж
говорит и того хуже.  Хотя и  таилась в нем надежда, что в сложных ситуациях
он сумеет понять любого русского.
     А Ронни  действительно оказался  весьма полезен.  Вот не  ожидал, что у
него мозги начнут работать!  Всетаки он молодец:  и дальновиден,  и  в людях
может разбираться. Это надо  же! За такой короткий  срок  провернуть столько
дел в чужой стране! Хотя, что он так удивляется?  В них же течет одна кровь,
а  это что-нибудь да значит! Теперь  нужно,  не  торопясь,  но поспешая, как
говорил  некто  великий,  начать подготовку к выполнению плана Рассказова. И
первым делом заняться этим Никитой. -- Никита!
     -- Слушаю вас, командир! -- весело  отозвался  тот. -- Есть  где место,
где  без проблем говорить с тебя? -- Если  я  правильно понял, то  вы хотите
поговорить в укромном месте, чтобы не было лишних глаз и ушей, не так ли? --
Точно так!
     -- И коль скоро вы с дороги, то вам нужно хорошо пообедать и отдохнуть?
     -- Ты очень прав, -- усмехнулся Красавчик-Стив. -- Девочки?
     -- О'кей! -- кивнул он.  -- Но... --  Конечно, самые лучшие и немые, --
подмигнул Никита. -- Что значит "немые"?
     -- Ничего не знают, ничего не видят, ничего не скажут!
     --  Отлично и  прекрасно! Что  надо!  --  КрасавчикСтив  поднял  кверху
большой палец.
     -- А  как  в смысле...  -- Никита,  продолжая  поглядывать  за дорогой,
выразительно потер  пальцами. -- Без  проблем! Доллары хорошо? -- Девочки на
всех, или только одну-две? -- хитро переспросил Никита.
     --  Ты  как,  Ронни,  будешь  с  девочкой  кувыркаться?  --  повернулся
Красавчик-Стив к своему телохранителю.
     -- Понимаешь, хозяин... -- замялся тот, смущенно пожимая плечами.
     -- Что ты хочешь сказать? -- деланно нахмурился Стив. -- Ты что, еще ни
разу не был с бабой?
     -- Был, но... -- Ронни снова замолчал, потом решительно  добавил: -- Не
нравится мне с ними.
     --   Не  нравится?!   --  удивленно  воскликнул  Красавчик-Стив,  потом
догадливо ткнул  его  локтем в бок. -- Ты  хочешь  сказать,  что тебе больше
нравится быть с мужиками?
     -- Не с мужиками, а с мальчиками! -- возмущенно возразил Ронни.
     -- Да-а-а...  -- Красавчик-Стив не  нашел, что ответить. -- Дела...  Ну
что ж, попробую, --  неуверенно протянул  он, -- черт  их знает, может,  и в
этой стране  имеются "голубые". --  Он снова повернулся к Никите. -- Слушай,
Никита, ты каких девочек любишь?
     -- Я?  -- хихикнул  Никита. --  А мне все  равно, кого трахать: лишь бы
шевелилось и весило больше двадцати пяти килограмм! -- Он весело рассмеялся.
-- Не совсем понял, но думаю, что всякую, так? -- Точно! -- осклабился он.
     -- В  таком случае мне  найдешь  лет  под  семнадцать-восемнадцать,  не
более, и  так! -- Он  снова поднял кверху большой палец. -- Себе сам, что ты
сказал, больше двадцать пять килограммов...
     -- А что хочет Ронни? Снова мальчика? -- поморщился Никита.
     -- Так ты знаешь.
     -- А то! Каждый день только и просит. И каждый раз нового. -- Он тяжело
вздохнул. -- Где ему столько наберешься?
     --  Нужно  стараться:  я хотеть  делать ему приятно  сегодня, -- упрямо
заявил Красавчик-Стив.
     -- Чего уж, надо  так надо. --  Никита  немного помолчал, наморщив лоб,
словно что-то соображая. -- Значит, так: отдыхать будем на  той вилле, что я
нашел для Ронни. Там  места много -- восемь комнат.  Пять внизу,  три --  на
втором   этаже.  Жратвы  там  завались!  --  Завались?  --  снова  не  понял
Красавчик-Стив.  --  В  смысле --  много. Но  алкоголя нужно  подкупить. Две
девочки на всю  ночь  по сто  баксов, мальчику и пятидесяти хватит. На круг,
вместе с питием, выходит триста-триста пятьдесят долларов.
     -- Значит, вот тебе пятьсот долларов, и чтобы все о'кей, ясно?
     --  Будет все, как  в лучших домах Лондона  и окрестностей Жмеринки! --
Жмеринки? Что есть Жмеринки?  -- Это такая у нас  поговорка,  когда говорят,
что все будет в лучшем виде, -- пояснил повеселевший Никита.
     -- Как в лучший дома Лондона и окрест Жмеринки, так?
     -- Как  в лучших домах Лондона  и  окрестностей Жмеринки,  --  поправил
водитель и расхохотался: -- Вы очень быстро схватываете по-русски! Надо же!
     --  Слушай,  Никита, у тебя есть надежный врач  в той больнице,  где ты
работать санитар? -- неожиданно спросил Красавчик-Стив.
     --  Вы  что,  уже  мою анкету выучили?  -- изумился тот. --  Не  успели
приехать, а уже знаете, где работал, кем? Очень интересно!
     --  Никита!  --  зло  бросил  Красавчик-Стив.  --  Я  спрашиваю  --  ты
отвечаешь. Понял?
     -- Понял!  -- С  лица  водителя  моментально слетела улыбка.  -- Я  там
многих  врачей знаю, -- осторожно ответил он. -- Смотря для чего нужен. Если
справку  там липовую, бюллетень, лекарства какие, то... -- Нет, нужен больше
серьезней,  много больше...  --  Наркота?  --  догадливо  спросил Никита. --
Почти,  -- неопределенно ответил Стив. -- Не знаю... Как-то  я просил одного
достать  мне... -- Ну? -- Достал.  -- Много?  -- Десять ампул. --  Чего?  --
Морфия.
     --  Отлично!  -- Красавчик-Стив  рассудил,  что  если врач достал такое
количество морфия,  то это очень серьезное преступление даже в его стране, а
уж здесь и подавно. -- Вот и переговори с ним.
     --  А вдруг он там уже не работает? А вдруг у него больше нет доступа к
морфию? А вдруг откажется? -- Было заметно, что Никитине настроение упало до
самой критической точки.
     --  Можешь успокоиться, мой мальчик, --  ласково сказал Красавчик-Стив.
-- Нам не нужен наркотик, нужно другое... Но об этом потом поговорим.
     -- Если не наркота, то  он за хорошие деньги половину больницы вынесет!
--  Услышав,  что  речь идет  не  о наркотиках,  Никита  сразу  успокоился и
подумал, что ему очень везет в последнюю неделю.
     Послание покойнику
     Первый день на  службе  новоиспеченный майор  Воронов провел в сплошной
текучке --  внимательно знакомился с делами, которые ему предоставил генерал
Богомолов.   Он   сразу   же   отказался  от  кабинета  в  "святая   святых"
государственной  безопасности,  мотивируя  это  тем,  что, занимая должность
офицера  по особым поручениям, проще говоря,  спецагента, должен  как  можно
меньше "светиться"  даже среди самых доверенных сотрудников, а потому  будет
лучше  иметь  свой  "кабинет" где-нибудь  на  нейтральной  территории. После
некоторых  размышлений Богомолов  вынужден был согласиться, что  это  весьма
разумно,  но  настоял на прямой связи сего личным  кабинетом. Он чувствовал,
что это сыграет  важную  роль  в  ближайшем будущем.  Кроме бывшего генерала
Говорова, пришлось посвятить в дело  еще одного человека, которому Богомолов
доверял как самому себе, -- своего первого помощника. Как ни странно, именно
это  решение и  помогло  вскоре  войти  Воронову  в  очень  серьезную  игру,
затеянную его давнишним противником.
     Генерал Богомолов не стал с первых же дней нагружать  Воронова сложными
делами,  а  просто  вручил ему несколько  папок с  уже раскрытыми  делами  и
попросил представить как можно быстрее свои умозаключения о  возможных ходах
расследования. Словно что-то предчувствуя, генерал приказал перевести  номер
телефона, по которому он  "засветился" как  брат  Савелия, тоже на Воронова,
придумав  для него легенду, что  он является  вице-президентом  компании  по
импорту-экспорту.
     Богомолов  прекрасно понимал,  что  рано  или  поздно  эта  обаятельная
хищница  Лолита  обязательно  свяжется  с  ним,  чтобы  попытаться  завязать
сотрудничество, на которое она намекала.
     Понимал он и  то, что их  главный противник вряд ли откажется  от своей
затеи  рассчитаться с  Савелием и сейчас они просто имеют передышку. Сколько
она продлится,  никто не  знал, но когда  они встретились  с  Говоровым,  то
пришли к  единому мнению, что  у  них есть  в запасе две-три  недели хотя бы
потому, что Савелий тяжело ранен и находится в реанимации.
     Сегодня Богомолов был в  самом дурном  расположении духа, и даже Михаил
Никифорович, его  верный помощник  со звучной  фамилией Рокотов, не  решался
беспокоить  генерала,  несмотря на  неотложные  дела.  Отлично  зная  своего
патрона, он не хотел нарваться на  неприятности и все,  даже важные,  звонки
откладывал  на  более подходящий  момент. Он и сам терялся в  догадках,  что
произошло за те несколько минут,  когда  генералу  Богомолову спецсвязью был
доставлен  конверт.  Когда генерал  пришел на  работу,  он  был  в  отличном
настроении и даже пошутил со своим помощником, быстро просмотрел  неотложные
бумаги,  подписал их, сделал несколько  звонков.  Все было,  как обычно,  но
около одиннадцати часов прибыл офицер спецсвязи  и  сразу же вошел к  нему в
кабинет.  Он вышел буквально через минуту,  а  еще через пять минут  генерал
вызвал к  себе  Михаила  Никифоровича,  и  тот  сразу  же  понял  --  что-то
случилось!  Богомолов  был взволнован  и нервно  ходил по кабинету,  держа в
руках какую-то бумагу.
     --  Полковник,  меня  ни  для  кого сейчас нет,  -- резко  сказал  он и
добавил: -- Слышишь, ни для кого!
     -- Слушаюсь, товарищ  генерал!  -- несколько обиженно ответил Рокотов и
тут же исчез из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
     Только  однажды Константин Иванович обратился к нему не по  имени, а по
званию, и  это было, когда к нему явился генерал в  отставке  Говоров. О чем
они  тогда  говорили  -- неизвестно,  но по  некоторым последующим  событиям
старый  служака  догадался, что  речь шла  о  пропавшем человеке по  фамилии
Говорков. В тот момент полковнику даже показалось,  что этот пропавший имеет
какое-то родственное отношение к его шефу.
     Полковник Рокотов был бы  сильно удивлен, если  бы узнал, что известие,
полученное  генералом   спецсвязью,  касалось   именно  Савелия   Говоркова.
Полученная информация добиралась к нему несколько месяцев, побывав  в разных
странах, у различных агентов. Агент, вероятно не  знающий о том, что генерал
Галин  отправился  к праотцам  и  его место  сейчас занимает  совсем  другой
человек, сообщал:
     "Операция по захоронению  произошла успешно, однако  возникли кое-какие
проблемы.  Первое: погиб тот, кто должен был уничтожить остальных участников
экспедиции, второе: остался в живых случайный свидетель захоронения, третье:
из семи  участников экспедиции,  по не  совсем  проверенным данным, в  живых
остался  только один, небезызвестный  вам "афганец"  по кличке Бешеный.  Это
очень опасный противник. Найдите возможность подключить его к поискам во что
бы то ни стало. Это -- приказ. А потом он должен быть уничтожен".
     Вместо подписи стоял какой-то крохотный оттиск, и только в сильную лупу
Богомолов смог рассмотреть, что там было изображено: рыцарский щит, а на нем
-- перекрещенные крест и меч,  увенчанные раскрытым циркулем. Эмблема в щите
отдаленно напоминала пятиконечную звезду.
     Первой  мыслью  Богомолова  было,  что  его  кто-то  разыгрывает.  Чушь
какая-то! Не потом  он вдруг взглянул  на конверт,  на  который  сначала  не
обратил  внимания.  На нем типографским шрифтом  было отпечатано:  "Генералу
Галину". Это уже совсем  белиберда.  Нет  ни  одного  сотрудника  в аппарате
госбезопасности, который  бы  не знал о том, что  генерал Галин погиб. Здесь
что-то не сходится.  Если это розыгрыш, то  почему пакет адресован не ему, а
его  предшественнику?  Богомолов  нажал  на   кнопку  селектора:  --  Михаил
Никифорович, зайдите ко мне.
     Полковник вошел так быстро, словно стоял за дверью.
     -- Слушаю  вас, Константин  Иванович!  -- Вы знаете  офицера спецсвязи,
который приходил ко мне?
     -- Нет, я его видел впервые. Что-нибудь не так? -- встревожился тот.
     -- Как он представился и что он сказал? -- не отвечая, спросил генерал.
-- И подробнее, пожалуйста.
     --  Он сказал,  что  у  него срочный пакет, который он  должен  вручить
лично. -- Полковник пожал плечами.
     -- И все? -- недовольно повысил голос Богомолов. -- Я просил дословно.
     -- Слушаюсь! -- Полковник вытянулся, понимая, что  что-то случилось. --
Сейчас! -- Он вышел за  дверь, затем резко распахнул ее. -- Майор  спецсвязи
Данилов! Вот мое удостоверение. У меня срочный пакет генералу Галину.
     -- Галину?  Он так  и сказал: генералу  Галину? -- Так точно!  Генералу
Галину. -- Полковник виновато опустил голову.
     -- Что же вы мне сразу об этом не сказали? -- вскипел Богомолов.
     --  Извините, товарищ генерал, не придал значения: думал, что он просто
оговорился  по старой памяти. -- Видно было, что он готов провалиться сквозь
землю. --  Вы хотя бы его удостоверение  держали в руках? --  А как же!  Мой
тезка оказался: Михаил  Владимирович Данилов, майор спецсвязи, администрация
Президента. Дата, печать -- все в полном порядке.
     --  Так...  --  задумался  Богомолов. -- По-моему, такие люди не  имеют
прямого входа к нам, так?
     --  Так  точно!  Они  должны  получить  разрешение  у  начальника  бюро
пропусков. --  Срочно ко  мне этого  начальника! -- Есть! -- Полковник пулей
вылетел из кабинета. Чутье  подсказывало Богомолову: здесь что-то не так. Ну
не может  офицер  спецсвязи,  да  еще  в  звании  майора, не  знать о  смене
руководства управления. Не  может! Тем более из  администрации Президента...
Его мысли были прерваны влетевшим в кабинет встревоженным Рокотовым.
     -- Константин Иванович, в бюро пропусков случилось несчастье! -- Что?
     -- Тот майор, о котором мы только что говорили, упал без сознания прямо
перед выходом. Вызвана "скорая помощь".
     -- Быстро туда! -- выскочил из-за стола Богомолов. -- Нет, моим лифтом:
так быстрее!
     Буквально через три минуты они уже были  у бюро пропусков. Майора, пока
не прибыла "скорая", внесли в комнату и делали ему искусственное дыхание.
     -- Что с ним? -- быстро спросил Богомолов, наклоняясь над майором.
     -- Не дышит, товарищ генерал! -- виновато  ответил взмокший от волнения
моложавый капитан. -- Как это произошло?
     -- Он подошел, отметился, пошел к выходу и вдруг повалился на пол!
     -- К нему кто-нибудь подходил? -- неожиданно спросил генерал.
     -- Вроде нет.  Хотя... тут один мужчина, представительный такой, ожидал
кого-то...  --  Капитан  нахмурился,  припоминая: --  Вот  он и  спросил его
что-то, а потом майор упал... -- А где  тот, кто его спрашивал? -- Он  сразу
вышел... -- Он его только спрашивал?
     -- Сейчас... -- Капитан снова наморщил лоб, пытаясь представить то, что
произошло в вестибюле. -- Мне кажется, что  они попрощались за руку или один
поблагодарил другого рукопожатием. Но контакт  был,  это точно!  -- уверенно
заявил он.
     -- Так... -- Генерал задумался  на мгновение, потом снова спросил: -- А
как вы оформляете пропуск офицерам спецсвязи?
     --  Очень просто:  смотрю его  документ, звоню пропускающему и... -- Он
пожал плечами. -- Что-нибудь не так?
     --  Значит, вы никаких  записей  не  делаете? -- Нет. --  Капитан  стал
волноваться.  --  Но  это,  товарищ  генерал,  строго  по инструкции! --  Вы
осматривали его карманы? -- Нет, что вы...
     -- Хорошо, -- Генерал хотел уже сам сунуть  лежащему руку в карман, как
к ним подошли трое в халатах.
     --  Где больной? --  спросил один  из  них. -- Мы  со "скорой  помощи",
товарищ генерал! -- пояснил он, увидев перед собой Богомолова в форме.
     -- Боюсь, что вы несколько опоздали... -- вздохнул генерал.
     Врач  быстро склонился над телом, пощупал пульс,  проверил дыха