Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Виктор Доценко. Тридцатого уничтожить! -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  -
бота? - Инструктором. - Инструктором? - девушка недоуменно посмотрела на него. - Это то, что я отлично умею делать! Буду готовить молодняк для охраны спецоб®ектов. - Савелий взял у нее анкету и начал заполнять. - Что ж, очень рада за тебя! - Радоваться пока рано: завтра отвезу, а дня через три-четыре дадут ответ. Может, еще не подойду. - Ты подойдешь! - уверенно заявила она. - А чего такой грустный? Словно не доволен. - Далековато больно. Азия! Шесть месяцев там, четыре - в Москве. - Шесть месяцев?! - невольно воскликнула она. - Это нелегко. - Зато четыре месяца - отпуск! - напомнил Савелий. - Шесть месяцев! - словно не слыша его, повторила Лана. - Но четыре месяца - отпуск, в Москве, - упрямо прошептал Савелий. - Но четыре месяца отпуск, - словно эхо повторила Лана. - Но четыре месяца - отпуск, - вновь прошептал он, и Лана склонилась к нему, шепча прямо в его губы. - Четыре месяца... - она прижалась к губам Савелия и стала нетерпеливо стаскивать с него одежду. А в этот момент у Валентина Серафимовича, с которым Савелий расстался несколько часов назад, звонил телефон. Он спокойно взял трубку: - Здесь Григорий Маркович! - нетерпеливо бросил он в трубку. - Случилось что? - нахмурился Валентин Серафимович. - Нужно все ускорить: Первый торопит. Крайний срок вылета "племяша" - через два дня! - Но вы же знаете, что это будет стоить немалых денег, - попытался возразить тот. - Вас что, когда-нибудь ограничивали в средствах? - сердито спросил Григорий Маркович. - Нет, но... - В таком случае через два дня! Ясно? - Ясно, Григорий Маркович! Через два дня он вылетит в Азию. - Встречать и доставлять его должны по обычной схеме! Все парню подробно об®ясните! Пока! - В трубке послышались короткие гудки. Валентин Серафимович несколько секунд смотрел трубку, потом нажал на рычаг и сражу же стал набирать номер. С ЛАНОЙ У РЕКИ Вспоминая каждую встречу, каждую минуту, проведенную с Лапой, Савелий часто ловил себя на странном ощущении то его охватывало страстное волнение, и он каждой клеточкой своего организма словно прикасался к ней, вновь и вновь переживая сладостные моменты, то вдруг она вызывала в нем непонятную тревогу. Отчего, почему? В такие моменты он упрямо пытался найти ответ, но не находил его. Происходила своеобразная борьба разума и сердцам разум улавливал фальшь, неискренность, а сердце убеждало в обратном. То же самое произошло и сейчас, и он решил отвлечься от этой темы и вернулся к мыслям о капитане Воронове. И снова память окунула в прошлое. Выбрав день, после того как устроился на даче Ланы, Савелий поехал туда, где он провел столько радостных и счастливых (грустное и неприятное он стер из своей памяти, по крайней мере, ему так хотелось думать) детских лет. В омском детдоме он провел года два, после чего его и нескольких еще ребятишек отправили в другие детские дома по банальной причине: нехватка жилплощади по санитарным нормам. Память не подвела, и Савелий почти сразу отыскал дом, в котором Андрей проживал со своей тетушкой и в котором он бывал неоднократно, когда ее не было дома. Эти моменты Савелий вспоминал с особой нежностью: он досыта наедался дарами небольшого садика, а иногда и настоящими пирожками с настоящим вареньем, приготовленными тетушкой Андрея для какого-нибудь праздника. Когда тетушка уезжала в город по делам, Андрюша сразу же сообщал об этом маленькому Савушке, и тот тайком сбегал из детдома. Воспитательница была строгой и никогда не разрешала ему ходить в гости к Андрюше. За самовольные отлучки он всегда наказывался: его на несколько часов запирали в темный сырой подвал, но Савушка, несмотря ни на какие наказания, в эти дни был по-настоящему счастлив. Они играли "в войну", "в Чапаева", "в шпионов и разведчиков". Андрей учил его лазить по деревьям, плавать в небольшом водоеме, который находился в трех минутах ходьбы от дома и многому, многому другому, что ему потом пригодилось в жизни. Савелий с нежной грустью ходил по местам своего детства и с огромной радостью находил их такими, какими помнил все время. Вот развесистая ива, с которой Андрей ловко и бесстрашно сигал в воду. Савелий никак не мог преодолеть страх высоты, и никакие уговоры не могли заставить его взобраться выше, чем на метр. Но однажды, когда Андрей оставил его ненадолго на берегу, чтобы сбегать домой и принести чего-нибудь поесть, маленький Савушка осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии зрителей, затем взглянул на злополучное дерево, казавшееся огромным, плюнул себе на ладони, как это обычно делал Андрей, и упрямо полез вверх. Ствол был толстым, казался скользким и непослушным, и он раза три-четыре скатывался вниз, не преодолев и двух метров. Каждый раз он больно стукался о землю, но это его не останавливало, а, напротив залезть наверх во что бы то ни стало. Должен! И не только забраться наверх, но и прыгнуть оттуда в воду. Первую часть задуманного маленький Савушка выполнил, но вторую... Когда он оказался среди ветвей и глянул вниз, ему показалось, что вода находится где-то страшно далеко и он обязательно разобьется. У него закружилась от страха голова, и он обхватил ручонками ствол ивы. Тихо постанывая, стал готовиться к своей смерти. Андрюша, вскоре вернувшийся с добрым ломтем краюхи, не обнаружил своего приятеля на берегу и в страхе начал бегать у воды, выкрикивая его имя. Андрей знал о страхе Савелия перед высотой, ему и в голову не могла прийти мысль взглянуть наверх, пока не услышал какие-то странные звуки. - Андрю-ю-ю-ша-а-а! - тихо и жалобно скулил Савушка. - Савка!? Ты?! Слава тебе, Господи! - обрадовался он. - Я уж подумал, что ты утонул. Это надо же: залез все-таки! Упрямый шельмец! - это слово часто говаривала ему тетка. - Неужели еще и прыгать будешь? - Бу-у-у-у-д-у-у... - хныкал он. - Если руки оторвутся-а-а... - Зацепился, что ли? - нахмурился Андрей. - Сейчас, погоди чуток, я помогу тебе! - Он начал быстро взбираться на дерево. Савелий сейчас очень явственно вспомнил то чувство, что охватило его, когда он увидел взбирающегося к нему Андрюшу: стыд, злость на себя. Неужели он такой трус, что не сможет прыгнуть вниз? Там же вода, а плавать он уже умеет. Да и прыгать он будет ногами вниз, а не как Андрей, вниз головой. Единственное, что нужно сделать, - это отпустить руки от дерева. Если он этого не сделает, то все будут думать, что он действительно законченный трус! Нет, этого нельзя допустить! Будь, что будет! Савелий отпустил руки и полетел вниз. Ему казалось, что он летит очень долго, целую вечность! Какое же это упоение! Свободный полет. Душа запряталась куда-то глубоко-глубоко, к горлу подкатило что-то необ®яснимо щекочущее. Ура! Он летит! Смотрите, он летит, как птица! Лети... в этот момент сначала ноги, а потом и его задница больно стукнулись о воду, и он мгновенно погрузился с головой, но тут же, заработав руками и ногами, выплыл и громко прокричал, выплевывая воду: - Андрюша, ты видел? Видел? Я прыгнул! Прыгнул в воду, как ты! Ты видел, я не трус!? - Видел, Савка, видел! Ты молодец! Самый настоящий молодец! - махал ему Андрюша с дерева, радуясь от души за друга. - Я еще, еще хочу... Савелий стоял перед заколоченной крест-накрест калиткой, и тяжелое предчувствие охватило его, защемило сердце. Он оглянулся вокруг, словно в поисках помощи и заметил согбенную под тяжестью лет сухонькую старушку. Одной рукой она опиралась на суковатую палку, а другой несла полную авоську с продуктами из сельмага. - Здравствуйте, бабушка! Давайте помогу вам! - Савелий взял у нее сетку и пошел рядом. - Вот спасибо, милой. Совсем упарилась: на автобус-то припозднилась и тащусь на ногах-то, - она не жаловалась, а просто ворчала вслух по привычке, потом пристально взглянула на Савелия. - Чтой-то не признаю тебя, милой?! - А вы давно здесь живете? - Давно не давно, а, почитай цельну жисть. И чей ты будешь? Не сродственник ли Вороновых? У ихнего дома, вижу, стоял. - А вы Андрея Воронова давно видели? - с волнением спросил Савелий, словно не слыша ее вопроса. - Так нет уже твою Андрея, - просто, без всяких эмоций проговорила старушка. - Погиб он. На войне проклятой и погиб. С год иль два тому будет. Вскоре и Зинка, его тетка, померла, царство ей небесное. - Она степенно перекрестилась и вновь взглянула на Савелия. - Я признала тебя, сынок. Вы дружковали с Андрюшкой-то. Имя твое только вот запамятовала. - Савка я, - глухо проговорил он. - Точно, Савушка! Ох и огольцы были, не приведи Господи! Ты, сынок, не держи в себе-то - заплачь и вскорости полегчает. Истину говорю! Да, давненько ты, милой, не был здеся, давненько, - она укоризненно покачала головой. Савелию нечего было сказать в свое оправдание, и он пожал плечами. - Спасибочки, милой, пришло я. Может быть, на чаек заглянешь? - старушка ткнула палкой в сторону своей древненькой, сильно покосившейся хибарки с двумя окнами. - Одна я и осталась: кто помер, кто уехал далече. Совсем забыли свою старую мать. - Ее глаза привычно заслезились. - Ладно, пойду, пожалуй, прилягу... замаялась совсем. Ох, ноженьки мои, ноженьки. - Старушка подхватила у Савелия свою авоську и, шаркая старенькими, почти развалившимися ботинками, поплелась к своему последнему прибежищу. Савелий не помнил, как добрался до дачи Ланы: память кидала и кидала его в прошлое, когда они с Андреем бегали беззаботные и счастливые, несмотря на то, что не всегда ели досыта, не всегда имели одежду и обувку. Потом работа на заводе. Потом, потом Афганистан. Афганистан, где каждый человек рядом с тобой оценивался по самой высокой шкале. И часто ценою этой являлась сама жизнь. Сидя на даче, обо всем этом и о многом другом размышлял Савелий, уставившись в одну точку перед собой. Со стороны могло показаться, что он внимательно слушал и смотрел на экран телевизора, где бушевали человеческие страсти, но его отсутствующий взгляд говорил о другом. Лана вошла в комнату и увидела его неподвижную фигуру. Она была вся мокрая от дождя. Фильм уже кончился, и экран серебрился в темноте. Лана, решив, что он заснул, сняла плащ и тихонько повесила на гвоздь. Затем осторожно подошла к нему, чтобы испугать, но неожиданно заметила его открытые глаза и неподвижный взгляд, направленный в никуда: - Добрый вечер, Савушка. Савелий не отозвался: то ли не услышал, то ли не захотел услышать. - Добрый вечер! - громче повторила она, прикоснувшись к его руке. - Добрый вечер, Лана. Прости, не заметил, как ты вошла, - он проговорил это таким бесцветным тоном, что она с недоумением посмотрела в его глаза и хотела спросить что-то важное, но, увидев его взгляд, спросила совсем не то, что хотела: - Ты ел что-нибудь, Савушка? Он ничего не ответил. - Конечно же нет! - Лапа поняла, что он снова ушел в себя и не слышит ее. - Так... сейчас чтонибудь придумаем. - Она начала быстро распаковывать принесенные продукты, накрывать стол. Потом неожиданно остановилась, достала из бара бутылку виски. - Надо же как-нибудь расслабиться. - Налила полный бокал и подошла к нему. - Выпей, Савушка! Он снова никак не отреагировал на ее слова, и Дала насильно сунула ему в руку бокал. - Пей! Он поднял на нее глаза, а посмотрел отсутствующе, как бы мимо. - Пей, пей! - Лана сама взяла его руку с бокалом и поднесла к его губам. Савелий начал машинально пить и выпил до конца, совершенно не поморщившись, словно пил воду. Лана поставила бокал на стол и присела рядом. - Что-то случилось, Савушка? - тихо спросила она. Он не ответил и продолжал смотреть перед собой. - С братом? - неожиданно догадалась Лана. Он ничего не ответил, опустил глаза вниз и чуть заметно кивнул. - Его... Он убит? - с грустью прошептала девушка. Савелий еще ниже опустил голову. - Может, напутали? Может, жив твой брат?! Тебя же тоже не было столько лет на родине. - Ничего не напутали, - глухо выдавил он, затем не глядя взял бутылку и снова налил полный бокал. - Ты не была в Афгане и не знаешь, что это такое! - он начал повышать голос. - Ты никогда не видела трупы с вырезанными органами, отрезанными ушами, выколотыми глазами! Ты... - В этот момент Лана ласково погладила его руку, и Савелий оборвал себя на полуслове и быстро опрокинул виски в рот. - Да, Савушка, ты прав, я никогда не была в Афганистане и, действительно, не знаю то, о чем ты говоришь, но раскисать не нужно! - эти слова она проговорила тихо, но твердо. Савелий вновь налил полный бокал и хотел выпить, но девушка вдруг тревожно вскрикнула: - Савушка! Савелий вдруг взглянул на нее, потом на бокал, поставил его на стол и вновь повернулся к девушке, постепенно возвращаясь из своих воспоминаний. Глубоко вздохнув, он вытянул руки вперед, проделал медитационный пасс и вновь повернулся к Лане, на этот раз с виноватой улыбкой: - Прости меня, Лана. - Вот и хорошо! Наконец-то ты вернулся, а то был так далеко от меня, что я даже напугалась. - Лана быстро налила кофе и пододвинула к нему. - Ты обязательно должен выпить горячего кофе. - Лана! Я очень прошу тебя поехать, сейчас со мной. - Куда? - Километров двести отсюда. - На ночь глядя? - удивилась она. - Может, с утра? - Нет. Я хочу, чтобы ты там увидела восход солнца. Палатку возьмем, покушать. - Ты чего-то не договариваешь. Что случилось еще Савушка? - Она нахмурилась с тревогой. - Через два дня я улетаю. - Приняли?? - Она радостно захлопала в ладоши, но тут же перестала и тихо спросила. - Далеко? - В Казахстан. - Значите на шесть месяцев расстаемся, - На ее глаза навернулись слезы, но она тут же взяла себя в руки. - А, может быть, это и не так плохо: я же тоже уезжаю на два месяца в Финляндию, потом - в Ливан. - С отцом? - Нет, но это он меня пристроил. Чего это мы болтаем? Осталось двое суток, а мы еще здесь! - Лана стала быстро собираться в дорогу, бросая на ходу указания Савелию. - Спальные мешки наверху, в шкафу. Палатка - в гараже. Не забудь бар опустошить. Они добрались на место к двенадцати часам ночи. Ярко светила луна, и ее отражение серебром рассыпалось в спокойной воде небольшой речушки. Стояла удивительная тишина, и вокруг не было ни души. Савелий быстро и ловко установил палатку, расстелил в ней спальные мешки, укрепил фонарь, а Лана накрыла импровизированный стол: - Ты не представляешь, Савушка, как я рада, что ты вытащил меня на природу! - Она чмокнула его в щеку и протянула бутылку шампанского, которую он с шумом открыл и разлил в фужеры. - За что пьем? - с улыбкой спросил Савелий. - За твои успехи! - Она звонко чокнулась и быстро выпила. Потом, поставив фужер на импровизированный стол - кусок фанеры - обхватила руками свои колени. - Знаешь, Савушка, у каждого человека должен быть свой дом, куда он мог бы всегда вернуться. - Лана говорила торжественно, тихо, и, возможно, поэтому слова казались более весомыми, более важными. - И пока у тебя нет такого дома, возвращайся ко мне. Скажу честно, за эти дни я так привязалась к тебе, что расставаться просто невыносимо. Так что возвращайся, я буду ждать, - Неожиданно она, чтобы скрыть свое волнение, капризно воскликнула. - Да я тебе просто приказываю! Ты же знаешь, как я люблю командовать. - Лана, - тихо прошептал Савелий. - У меня ничего нет позади, не будет, возможно, и впереди, - он замолчал и взглянул в ее глаза. - И ты для меня... Ты для меня... Лана оборвала его слова долгим нежным поцелуем, потом отстранилась и прижалась губами к его руке. - Савушка, милый, я очень рада, что мы встретились, но мне почему-то страшно. Может... Может тебе отказаться от этой работы? - Она вдруг запнулась, посмотрела на него и всплеснула руками. - Не слушай глупую бабу! Сама не знаю, что говорю! - Она бросилась к нему на шею и стала срывать с него одежду. - Милый, родной мой, Савушка. Хочу тебя! Всего и много. Где мой мальчик? Вот он! Сильный, нетерпеливый. Молчи, ничего не говори, Савушка, сегодня, буду говорить только я, ты будешь только внимать. - Лана нетерпеливо сорвала с себя платье и предстала перед ним голой, желанной. В свете фонаря ее загорелое тело, белея только узенькой полоской от плавочек, нервно вздрагивало от его прикосновении и извивалось в его сильных руках. - Какой же ты сильный и нежный! Как здорово ты все умеешь. Да, так... так... Боже! Боже мой! Савушка, милый... Еще, еще... А-а-а! Неужели это я? Савушка-а-а-а!!! Савелий проснулся очень рано и тут же выглянул наружу: солнце еще не встало, но незримо уже ощущалось его присутствие. Осторожно, чтобы не разбудить Лану, он выскочил из палатки босиком, сел на землю, скрестив ноги, и ушел внутрь себя. Прошло несколько минут, прежде чем он вернулся в нормальное состояние. После этого встал, подошел к огромному дубу, рядом с которым стояла палатка, обошел вокруг него и остановился с той стороны, где ствол был чист от коры. Нежно, стараясь не очень сильно скоблить обнаженное место, он провел несколько рад лезвием ножа, очищая от грязи и пыли, потом положил ладони на очищенное место и прижался губами к дереву. В этом положении он провел некоторое время, что-то нежно шепча лесному исполину, потом замолчал и взглянул вверх, на огромную крону. И дерево, словно откликаясь на его призыв, приветливо покачало ему своими ветвями. Сколько же лет прошло с того дня, когда он в последний раз навещал его? Сколько лет прошло, а дерево помнит его, передает ему свое тепло, свою силу: он это явственно почувствовал. - Спасибо тебе, брат, - шепнул Савелий и оглянулся в сторону, где через считанные секунды должно было взойти солнце и осветить все вокруг. Савелий быстро подскочил к палатке, откинул полог и нежно притронулся к девушке: - Вставай, милая, пропустишь самое прекрасное! Лана распахнула свои глазищи и тут же обвила его шею руками. - Как здорово: вижу тебя во сне, открываю глаза, а ты передо мною! - Она заразительно потянулась, но тут же воскликнула: - Что? Ты сказал, что могу пропустить самое прекрасное? Ну, уж нет! - она откинула в сторону покрывало и голышом выскочила из палатки. - Как здесь хорошо: тихо, уютно и красиво. Погода - прелесть! - Лана, ты первая, кого я сюда привез, - тихо проговорил он и кивнул в сторону восходящего солнца: - Смотри! - а сам быстро подошел к самому берегу и опустился на скрещенные ноги лицом к солнцу. Пожав плечами, Лана усмехнулась, наблюдая за Савелием, потом подошла и тоже опустилась на скрещенные ноги, повторив его позу. Так же выпрямила спину, положила ладони на свои колени и устремила взгляд в сторону солнца. Деревья были так странно расположены, что солнечные лучи напоминали тонкие лучи лазерных установок, которые медленно передвигались по твоему телу, и там, где они прикасались, становилось удивительно тепло, покойно и приятно: макушка головы, лицо, грудь, живот, ноги. Тело стало таким легким, свободным, что, казалось, достаточно одного движения - и взлетишь

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору