, --  хмыкнул  Олег.  --  То  не  нужен  телефон,  то
нужен...  Я  же  тебе сказал, что Беспалый -- мои проблемы. И, как говорят в
Одессе, пусть тебя не волнует этих глупостей!
     -- Как скажешь, дорогой Олежек! -- Савелий развел руками.
     -- Просто я волнуюсь за тебя и твоих людей.
     -- Не сомневаюсь, я тоже переживаю за тебя. Что вполне нормально --  мы
же друзья...
     --  Хорошо,  сейчас  меня  больше  всего  интересует:  клюнут  ли  наши
"партнеры" на эту наживку или нет. И особенно Краснодарский.
     -- Мне кажется, клюнут. А Краснодарский  --  в  любом  случае:  слишком
много  проколов  у него в последнее время. Так что не сомневайся: ты станешь
его "спасителем". Еще в заместители к нему предложит тебе пойти!
     -- Ага, мне только этого не хватало! Ладно, шутки  шутками,  а  сегодня
уже четверг и времени остается совсем ничего. Ты продумал, как я встречусь с
Краснодарским?
     --  Это  совсем  семечки!  --  махнул рукой Вишневецкий. -- Под®езжаешь
поближе к его логову, звонишь ему за пять минут до его выезда на встречу, то
есть ровно в пятнадцать часов  пятнадцать  минут,  представляешься  Бешеным,
передаешь  привет от Сиплого и тут же с волнением в голосе говоришь, что вам
нужно срочно встретиться. Тот, естественно, возражает и  спрашивает,  в  чем
дело, но ты настаиваешь, отказываясь говорить по телефону больше.
     -- Конечно, это же не телефонный разговор!
     --  Очень  важно,  чтобы  он  занервничал  и  согласился на немедленную
встречу. Представляешь его состояние? Человек на важную сходку опаздывает, а
тут намекают, что ему грозят крупные  неприятности,  если  он  не  поговорит
перед тем, как выехать.
     --  Да,  не  хотелось бы мне оказаться на его месте! -- покачал головой
Савелий.
     -- Я на девяносто девять процентов уверен, что  Краснодарский  уцепится
за встречу с тобой. А дальше... -- Олег тяжело вздохнул. -- Дальше все будет
зависеть от тебя. Смотри, не переиграй только! Это тот еще жучара.
     --  А  что,  я  человек маленький. Зачем мне понты крутить? Меня Сиплый
попросил цинкануть своему приятелю, я  и  выполняю!  --  Савелий  на  глазах
превратился  совсем в другого человека: взгляд стал тяжелым, подозрительным,
голос -- чуть хрипловатым, даже некоторая  сутулость  появилась  от  долгого
сидения  на корточках, по-зековски. -- Я ж, кореш, до тебя дело имею: Сиплый
сказал, что могу тебе доверять, как маме родной!
     -- Хорош! -- рассмеялся Олег. -- Про мамуто не перегнул?
     -- Да нет, они на каждом шагу мамой клянутся.
     -- Ладно, тебе виднее. Ты когда с шефом встречаешься?
     -- Завтра! Что-нибудь передать?
     -- Да нет, привет только. -- Олег улыбнулся.
     -- Волнуешься, что он про деньги забудет? -- догадался Савелий.
     -- Нет, что ты! Константин Иванович всегда свое  слово  держит.  Просто
мне подумалось, что тебе неплохо было бы с его помощником побеседовать.
     -- О его сыне?
     -- Ну да! Не нравится мне его настроение последнее время. Боюсь, как бы
дров не наломал.
     --  Завтра вряд ли удастся: мы встречаемся в другом месте. Но могу тебя
заверить, что с Костей все будет нормально. Просто у него  сейчас  небольшие
проблемы -- личные, так сказать.
     -- Он сам тебе рассказал? -- удивился Олег.
     --  Почти.  --  Савелий не хотел обманывать его, но и правду сказать не
мог. -- Уверен, у него все будет в порядке.
     -- Ну-ну, -- только и нашелся, что буркнуть в ответ Олег,  с  сомнением
поглядывая в его сторону. -- Чем еще могу тебе помочь?
     --  Может,  дашь  мне  координаты  Краснодарского?  Не  хочу лишний раз
отрывать тебя от дел, да и светиться у тебя лучше бы поменьше.
     -- Согласен. -- Олег достал карманный ноутбук, открыл и  набрал  личный
код, затем переписал на листок адрес и телефон. -- Было бы лучше...
     -- Уже, -- кивнул Савелий.
     -- Что уже?
     -- Можешь уничтожить запись. Я запомнил и адрес, и телефон.
     -- Опасный ты человек, Бешеный! -- одобрительно заметил Олег.
     --  Не  ты  первый  мне  это  говоришь.  Вооружен  и  очень  опасен, --
усмехнулся Савелий, в душе польщенный словами Олега.
     "Почему так тяжело идет машина?" -- думал Савелий, возвращаясь на базу,
и тут же вспомнил, что багажник забит оружием.
     Интересно, все ли нашел Олег?  Судя  по  тому,  что  он  ни  словом  не
заикнулся  об этом, -- все. Откровенно говоря, Савелий несколько волновался:
одно дело, когда оружие предоставляется государственными структурами, другое
-- когда его достают по другим каналам. К тому же  в  списке  было  и  такое
оружие, которое, как думал Савелий, Вишневецкий вряд ли сумеет достать.
     Например,   новое  изобретение  для  различных  "спецподразделений"  --
штык-кинжал многоцелевого назначения. В нем предусмотрено многое: от нитки с
иголкой до устройства для одиночного выстрела, пуля которого пробивает  даже
броню.  Кроме  того,  Савелий  заказал  три прибора ночного видения, а также
компактные и удобные пистолеты-пулеметы с  глушителем,  снабженные  лазерным
прицелом. Такой пистолет стреляет даже под водой и поражает цель с десяти --
двадцати  метров.  К  тому  же  он  легко умещается в специальной кобуре под
мышкой.
     В списке было также  пять  спецфонарей  с  вмонтированным  пятизарядным
устройством,  стреляющим  почти  бесшумно.  Специально  для Дениса Кораблева
Савелий  заказал  пять  метательных  ножей.  И,  наконец,  четыре   автомата
Калашникова.  Пистолет-пулемет  и  автоматы  были  одного калибра, что очень
удобно.
     В®ехав на территорию базы,  Савелий  увидел  Кораблева  и  Матросова  и
попросил их подвезти контейнер, чтобы разгрузить машину. И, открыв багажник,
понял, что заказ выполнен полностью.
     К ним подошел Воронов.
     -- Сергей! Когда приехал?
     -- Только что. Вот, оружие разгружаем.
     -- Ну, слава Богу! Значит, скоро закончится наше безделье.
     Савелий повернулся к парням.
     --  Когда  закончите, опечатайте контейнер. -- Он протянул им пломбир и
специальную, мгновенно застывающую пасту.
     -- Зачем? -- спросил Матросов. -- Нет же никого, кроме нас.
     -- Так лучше. Не дай Бог нагрянет какое-нибудь начальство, -- поддержал
Савелия Воронов. -- Зачем лишний раз привлекать к себе внимание?
     Парни отправились за контейнером.
     -- Ну? -- нетерпеливо спросил Воронов.
     -- Все складывается лучше, чем я думал.  --  Савелий  с  воодушевлением
пересказал Андрею разговор с Олегом.
     -- Дела-а... -- недовольно протянул Воронов. Судя по его реакции, он не
разделял восторга Савелия.
     -- Что не так?
     -- Все так, кроме одного.
     -- Чего именно?
     --  Мне  не  нравится,  что  ты  пойдешь  к  Краснодарскому  один,  без
прикрытия.
     -- Вот! Так я и знал, что ты начнешь к этому придираться.
     -- А ты что думал, братишка? Вдруг Краснодарскому  вздумается  потащить
тебя на эту встречу, чтобы проверить? Что ты будешь делать?
     -- Как это что? Конечно, пойду! -- спокойно ответил Савелий. -- Но Олег
уверен, и я тоже, что до этого дело не дойдет. Краснодарский будет на взводе
-- какие могут быть проверки?
     -- Ну, а если? -- не унимался Воронов.
     --  Андрюша,  не  порть мне настроение! Ты меня знаешь: я понапрасну не
рискую. А там... там, как масть ляжет. -- Савелий положил Воронову  руку  на
плечо.  --  Поверь,  братишка, все будет хорошо! Я даже Олегу сказал, что мы
еще поживем несколько дней.
     -- Несколько  дней?  Ну  спасибо,  успокоил,  --  недовольно  пробурчал
Воронов.
     -- Не зуди! Лучше скажи, фотографии готовы?
     -- Конечно, кроме твоей.
     --  Моя  --  вот.  --  Савелий  достал  из  внутреннего кармана пиджака
карточку и протянул Воронову.
     На следующий день они пришли на явочную квартиру,  и  Савелий  во  всех
подробностях  рассказал Богомолову, как они собираются попасть в Чечню. Тот,
к их удивлению,  отнесся  к  этому  плану  вполне  доброжелательно.  Правда,
поинтересовался,  когда  предположительно  группы  будут готовы приступить к
операции "Горный воздух".
     -- Уже приступили, -- сказал Савелий.
     -- Что значит "уже"? -- не понял генерал.
     -- Вчера мы получили от Олега все, что заказывали.
     -- Все? -- удивился Богомолов. -- Ты вроде  никогда  не  бываешь  сразу
доволен обеспечением.
     -- Ну что я могу сказать на это? -- Савелий хитро прищурился.
     --  Значит,  Олег Вишневецкий лучше выполняет твои просьбы, чем генерал
Богомолов?
     -- Ну что вы, Константин Иванович! Просто я вам  более  сложные  задачи
подкидываю, -- примирительно сказал Савелий.
     --  Да  шучу я! Нужно будет с ним рассчитаться. -- Богомолов вытащил из
кармана блокнот и сделал какие-то пометки. -- Тьфу-тьфу,  но,  кажется,  все
пока идет нормально.
     -- Так точно, Константин Иванович!
     -- Все документы будут готовы в понедельник. Чем еще могу помочь?
     --  Только  одной  вещью,  товарищ  генерал.  --  Савелий вопросительно
посмотрел на него.
     -- Ну, конечно, ты же думаешь, что у Богомолова склероз. Ошибаешься! --
Он вытащил из-под стола спортивную  сумку  и  достал  оттуда  два  небольших
аппарата.  --  Ты  просил спутниковый телефон? Вот, пожалуйста! По одному на
группу.
     -- Нет слов, Константин Иванович! -- Савелий развел руками.
     -- То-то же! И еще... -- Богомолов положил перед ними на стол сложенный
листок розовой бумаги.
     -- Справка об освобождении! -- Савелий развернул листок. -- Слушайте, а
почему я здесь лысый? И откуда у вас такое фото?
     -- В архиве осталось с тех пор, как тебе пластику делали, -- усмехнулся
генерал. -- Кстати, не забудь обриться почти наголо. Ты же только что с зоны
откинулся, а у тебя такие лохмы.
     Савелий и Воронов переглянулись. Вот что значит не "замыленный" глаз!
     Богомолов вытащил из  стола  пачку  стодолларовых  купюр  в  банковской
упаковке.
     --  Десять  тысяч  --  как  раз  пять  процентов  от  двухсот.  Мы  тут
посоветовались и решили, что для солидного продавца двести тысяч  --  вполне
достойная сумма. Посредник обычно берет не больше пяти процентов.
     --  Это  для Краснодарского, значит? -- Савелий повертел пачку в руках.
-- Отдавать этой сволочи такие деньги!
     -- А что поделаешь? --  Генерал  развел  руками.  --  Без  издержек  не
бывает.  Ладно,  теперь  расскажите  поподробнее  о каждом из отобранных для
операции.
     Савелий начал рассказывать, а Воронов лишь изредка  вставлял  некоторые
пояснения.  Когда  они  дошли до Михаила Гадаева, генерал вытащил из кармана
сложенный лист бумаги.
     -- Мне удалось раскопать в нашем архиве  показания  человека,  которого
взяли  в связи с терактом в больнице. Из этих показаний совершенно ясно, что
Яса Гадаев был убит одним из террористов. В него всадили чуть не всю обойму.
     -- Теперь понятно,  почему  тело  так  быстро  кремировали,  --  сказал
Савелий.
     -- Конечно, чтобы избежать лишних кровавых разборок.
     -- А где сейчас этот бандит? -- поинтересовался Савелий.
     -- Зачем тебе? -- удивился генерал.
     -- Мне он не нужен. Но Михаилу... Бандит жив?
     -- Сидит в Краснопресненской тюрьме.
     -- На пересылке... -- Савелий кивнул. -- Отлично! Надо сказать Михаилу.
     -- А что, ты все-таки в нем сомневался? -- насторожился Воронов.
     --   Нет,   я   в   нем  нисколько  не  сомневался  и  верю  совершенно
безоговорочно. Однако мне хотелось, чтобы у Михаила даже мысли не возникло о
том, что он ошибается, участвуя в операции по устранению Мушмакаева.
     --  Интересная  у  тебя  логика,  --  поморщился  Воронов.  --   Веришь
"безоговорочно", а заботишься о том, чтобы совесть его не мучила.
     -- Верю, потому и забочусь, -- твердо произнес Савелий.
     --  Ладно,  хватит  спорить!  --  строго  оборвал  Богомолов. -- Каждый
человек имеет право на собственное мнение, если это мнение  не  мешает  жить
другому.  Лично  мне  нравится  подход Савелия. Если можешь избавить другого
человека от лишних сомнений, сделай это!
     -- Сдаюсь! -- Воронов поднял руки. -- Я  могу  задать  вам,  Константин
Иванович,  один  вопрос?  В прошлый раз вы сказали, что нам не следует знать
фамилию человека в правительстве, который принял решение убрать  Мушмакаева.
Так?
     -- Ну, так. Для вашего же спокойствия.
     --  Согласен,  я  и  не  спрашиваю.  Я хочу узнать другое. Кто все-таки
принял решение: вы или тот человек?
     -- А это имеет значение?
     -- Еще какое! -- воскликнул Савелий. -- Хотя, мне кажется, Андрей, и об
этом спрашивать не стоило.
     -- Почему?
     -- Потому, что генерал уже ответил.
     -- Когда это? -- удивился Константин Иванович.
     -- Вы говорили, что несколько раз обращались  с  рапортами,  в  которых
предлагали  ликвидацию  Мушмакаева,  но к вам не прислушивались, -- спокойно
начал об®яснять Савелий. -- Отсюда вывод: раз такой приказ появился, значит,
решение принято наверху.
     -- Опасный ты человек, -- процедил Богомолов: ему явно  не  понравилось
то, что он услышал.
     -- Не вы первый сегодня говорите мне об этом.
     --  Я  могу  быть уверен, что все останется между нами? -- тихо спросил
Богомолов.
     -- Естественно. Можно было бы и не спрашивать. Мы  столько  знаем  друг
друга,  таких  передрягах  вместе  побывали...  Даже  как-то странно, что вы
сомневаетесь.
     --  Извини!  Не  ожидал,  что  ты  так  легко  все  просчитаешь.  А  ты
становишься отличным аналитиком! -- Генерал усмехнулся.
     --  У  меня  хорошие учителя, -- серьезно ответил Савелий, с удивлением
отметив, что почти об этом же говорил и Олег Вишневецкий.
     Первую половину дня Семен Краснодарский провел в совершеннейшей  суете.
Прошедшая  ночь  была  слишком насыщенной. До часу он "гудел" в ночном клубе
"Петровские палаты", параллельно решая вопросы с  одной  итальянской  фирмой
кожаных  изделий.  Из  клуба  ушел  в сопровождении длинноногой блондинки, с
которой и прокуролесил часов до четырех.  В  семь  его  разбудил  звонок  из
Краснодара,  и  Семен  хотел  было сорваться, но неожиданно услышал приятную
новость: его протеже, чью избирательную кампанию  он  финансировал,  выиграл
битву  со  своим  соперником  и  со  значительным перевесом по числу голосов
прошел в областную Думу. Теперь через него можно будет  проворачивать  очень
многое.
     Эта  новость  настолько  взбодрила  Семена, что сон словно рукой сняло.
Краснодарский разошелся, и его даже  хватило  на  то,  чтобы  от  всей  души
позабавиться с блондинкой, которая не успела еще надоесть, но имя которой он
так  и  не  запомнил.  С  удовольствием  поработав над ее задницей, Семен, к
радости  и  удивлению   девицы,   расплатился   двумя   сотенными   купюрами
зелененьких,  хотя  сговаривались  на  сотню,  и  выпроводил  восвояси. День
складывался удачно, и Семен,  принимая  душ,  даже  стал  насвистывать  арию
Фигаро, чего никогда не делал.
     Краснодарский   жил   в  отличном  трехкомнатном  номере-люкс  в  отеле
"Юбилейный". В соседнем номере жили два его телохранителя,  которых  в  свое
время  он  отмазал  от  пятнадцатилетнего  срока,  грозящего  им за убийство
кредиторов. И, конечно, за Краснодарского они  готовы  были  оторвать  башку
любому.
     Другие  члены  команды  проживали  в четырех снятых "фирмой" квартирах.
Основной костяк состоял из пятидесяти человек, но при желании число членов в
течение максимум двух-трех дней можно было увеличить втрое.
     Людей Семен набирал сам,  тщательно  проверяя  каждого  кандидата.  Его
интерес в столице касался двух вещей: автомобильного бизнеса и игорного. Ему
принадлежали  три  ночных  клуба,  которые, как он утверждал, передал ему по
наследству сам  Сильвестр.  Собственно  говоря,  именно  эти  клубы  и  были
основным  предметом  раздора  с  солнцевской  бригадой.  Беспалому  очень не
хотелось делиться. В последнее время его ребятам удалось  через  посредников
провернуть  несколько  дел,  однако  Беспалый очень серьезно прокололся. Это
грозило не только потерей  клубов  --  пришлось  бы  вообще  распрощаться  с
игорным бизнесом в Москве.
     Тогда-то,  с  хитрой  подачи одного из "доброжелателей", Беспалый решил
обратиться за помощью к Краснодарскому. И сегодня, в  субботу,  должна  была
состояться  эта  знаменательная  встреча,  на  которой предполагалось мирным
путем поделить лакомый кусок.
     Краснодарский сделал несколько резких растяжек: когда-то  он  занимался
рукопашным  боем  и  добился  вполне  приличных  результатов  даже на уровне
первенства страны.
     Хотя за ним числилось "мокрое" дело, Семен не одобрял  силовых  методов
воздействия  на  противников, тем более -- на партнеров. Он считал, что там,
где ты не можешь взять мозгами, сила не поможет. Конечно же, он  никогда  не
прятался  в  кусты,  по  крайней  мере,  когда  кто-то из его боевиков решал
показать зубы. Тем не менее не считал это правильным и отдавал  предпочтение
"борьбе умов".
     Краснодарский  не  был  трусом,  но в глубине души, не признаваясь даже
самому себе, боялся смерти, ранений, а еще больше -- тюрьмы.
     И конечно ж, он был очень доволен,  что  Беспалый  предложил  пойти  на
мировую.  Неожиданно  Краснодарский  нахмурился: у него промелькнула смутная
мысль, что вчера был какой-то важный звонок, но он не мог вспомнить,  с  чем
тот связан. Он взял трубку и позвонил в соседний номер.
     --   Славок?   --   спросил   Семен,  услышав  голос  одного  из  своих
телохранителей.
     -- Да, шеф, куда едем? -- бодро отозвался тот.
     -- Пока никуда. Слушай, ты был рядом, когда мне кто-то вчера звонил?  И
кого я просил напомнить мне об этом, когда я проснусь?
     -- Меня и просил.
     -- Так что же ты не напоминаешь? -- раздраженно бросил Семен.
     -- Да я ж думал, ты еще спишь.
     -- А где Митяй?
     -- У твоих дверей.
     -- И не слышал, что я встал?
     --  Может,  и слышал, но мне-то ничего не говорил! -- В его голосе была
обида, и Семен подумал, что зря наехал на парня.
     -- Ладно, о чем я просил напомнить?
     -- Звонил какой-то твой кореш и сказал, что в Москву приехал один кент,
который имеет к тебе важное дело.
     -- Что за кореш? Что за кент? -- пожал плечами Семен.
     -- Почем я знаю? Ты больше ничего не сказал.
     -- Хорошо, значит не так важно.
     -- Завтракать где будем -- в ресторане или в номере? -- поинтересовался
Славок.
     -- Никуда не хочется идти. Давай в номере.
     -- Как обычно или что-нибудь особенное?
     -- Как обычно и бутылку "сухаря" -- нужно немного голову поправить.
     -- А с телкой что делать?
     -- Она еще здесь? -- удивился Семен.
     -- Ну да, -- чуть смущенно признался Славок. -- Я  подумал,  вдруг  она
еще тебе понадобится.
     -- И поэтому сам пока трахал ее во все щели?
     -- Нет-нет, шеф, только в одну, -- с испугом возразил тот.
     Краснодарский  заржал  на весь номер -- настолько смешным показался ему
ответ.
     -- Ладно, трахал и трахал. Бог тебе  в  помощь!  А  сейчас  гони  ее  и
займись завтраком.
     --  Уже, шеф! -- обрадовался парень, довольный, что ему так легко сошла
с рук эта "маленькая шалость": девчонка такая аппетитная и такое вытворяла!
     Положив трубку, Семен вдруг вспомнил, кто ему  звонил,  и  порадовался,
что  память  не отшибло. Звонил Колян. Он намекнул, что речь идет о солидном
покупателе на оружие. Но почему этот звонок напомнил о  Сиплом?  Все,  нужно
прекратить жрать водку, когда решаешь серьезные дела! Позвонить ему, что ли?
Интересно  получится:  "А  скажи, Колян, о чем ты мне вчера говорил? Я такой
косой был, что ничего не помню!" Нет, пусть  все  идет  своим  чередом:  раз
появился  покупатель  и  обратился  к Коляну, значит, тот наверняка дал его,
Семена, координаты, иначе зачем бы ему звонить и предупреждать?
     Вскоре  завтрак  был  в  номере,  и   Краснодарский   с   удовольствием
расправился  с  ним,  сопроводив трапезу хорошим грузинским вином. После еды
его потянуло в сон, и он, приказав не беспокоить его, пока сам  не  позовет,
креп