ы, кролики будут  заболевать,  присоединяйтесь  к  ней.  Все
ясно?
     - Если будут вопросы, мы зададим их по ходу работы. - сказала Саша.
     - Будьте очень осторожны. Мыться все время в слабых щелочных растворах.
Без перчаток  и  масок  не  ходить.  Вся одежда и использованные препараты и
вспомогательные инструменты, должно  быть  разовыми  и  сжигаться  сразу.  А
теперь, по местам.
     - Ну, Алкаю, теперь ты у нас главная персона. - пыталась пошутить Саша.
     - Ха,  кролики.  Дуры  вы  дуры.  Если у меня ни чего не получиться, вы
всеравно делать будите то, что вам дали. Нам заключенных  натолкают,  вот  и
будет подопытный материал.

     Меня вызвал к себе Марк Андреевич.
     - У  вас  есть хватка, Анатолий Петрович. Но по поводу кроликов и крыс,
вы заблуждаетесь. Мне кажется, что вирус "огневки" не пристает  к  шерсти  и
коже  животных,  но  это  надо конечно еще проверить. Вы правильно дали Алле
исследовать это направление.
     - Простите, откуда вам известно,  как  я  распределил  работу?  Неужели
кто-то уже пришел к вам и рассказал?
     - Зачем это. У меня другой источник. Смотрите.
     Марк  Андреевич  включил  под  столом  кнопку  и  в углу вспыхнул экран
телевизора. Раздался голос Иры.
     - Толечка то наш ни чего мужичок. Что скажешь Алкаю?
     - Ох девочки, как посмотрю на него у меня по телу аж мурашки ползают.
     - Алкаю тебе что Витька мало?
     - Я с ним порвала. Все.
     - Это ты так думаешь. Витек садист, он еще тебе покажет себя.
     - Пусть попробует.
     Экран погас. Марк Андреевич улыбался.
     - Вот таким путем я все слышу и знаю.
     - А они еще ни разу не догадались об этом?
     - Конечно нет. Но вернемся к  вам.  С  водой,  это  замечательно.  Если
"огневка"  заражает  воду,  можно  отравить  целые  города. А вот с воздухом
сложно. Это надо  выяснить.  Замечено,  что  "огневка"  распространяется  по
поверхностным  клеткам  кожи  мгновенно,  но  у  человека  есть  оказывается
активные центры, вот вокруг них вирус  начинает  интенсивно  группироваться,
где и получается очаг. Вам все понятно?
     - Вроде все.
     - Вот  и хорошо. Вы неплохой специалист, я это понял. Лет двадцать тому
назад, я был такой же, как вы. Тогда тоже  мне  попался  неизвестный  вирус,
привезенный  из  Африки.  Я  долго  бился  над  ним,  а потом мы привили его
проституткам на Окинаве и  перезаразили  массу  американских  солдат,  а  те
разнесли вирус по всей Америке. Сейчас это известный вирус - СПИД.
     - Что?...
     - Да,  да.  Это  моя  работа. Я горжусь этой работой. Сейчас может быть
появиться вариант с "огневкой" и это тоже будет  здорово.  Я  доволен  вами.
Можете идти работать.

     Вечером, после работы, я пришел в гостиницу.
     - Ключи, пожалуйста. - обратился я к администратору.
     - В вашем номере посетители.
     Ее рот скривился от слащавой улыбки. Я пошел наверх.
     В  моем номере в легком халате лежала на кровати Алкаю. Стол был накрыт
закусками и фруктами. Два стакана стояли возле бутылки шампанского.
     - Я тебя уже час жду. - приоткрыла глаза Алкаю - Чего ты так долго?
     - Марк задержал.
     - Старый пердун. Помнишь Инночку, на дне рождения, это  его  любовница.
Она даже сына от него родила, так и не вышла за муж. А у него самого семья и
двое взрослых детей.
     - Дети хоть от сюда, я имею в виду этот чертов городок, могут выехать?
     - Нет.  Практически  ни  кому  не удается. Это отдельный мирок, где все
есть и никому не вырваться. Здесь влюбляются, рождаются дети.  Дети  растут,
опять влюбляются, опять дети и все местные.
     - Ты сказала практически, значит кто-то есть, кому может выбраться?
     - Конечно. Дети академиков, например.
     Алкаю поднялась с кровати.
     - Чего стоишь? Марш в ванну.
     Я ополоснулся под душем и в трусах и в майке вышел к Алке.
     - Хорош.   Давай   открывай   шампанское.   Этот  вечер  будет  мой,  с
марсианином, прилетевшим к нам с другой планеты.

     У Алки с кроликами и мышами ни чего не вышло. Они не хотели  заражаться
"огневкой" и Марк Андреевич выписал нам трех заключенных. Когда я их увидел,
то  ахнул.  Двое  мужчин  были из партии нашей оренбургской тюрьмы. Один был
Матерый, а другой - сосед по койке.
     - Лекарь?! - они с изумлением смотрели на меня.
     - Вот так новости. Когда ж вас привезли, я вас в этапе не видел?
     - Вчера. Лучше скажи, что здесь такое? Что с нами делать будут?
     - Что и с другими.
     - Значит, хана, - сделал вывод Матерый.
     - Наверно, так.
     Матерый виртуозно выругался. Бывший сосед, молчал и трясся,  вцепившись
руками в решетку.

     В наших камерах также оказалась одна женщина.
     Мы тщательно готовили эксперимент с водой. И вот начался опыт.
     Двое  здоровенных санитаров из зеков, служивших в зоне, привели женщину
в изоляционную камеру, представляющим громадную нишу в стене, огороженную от
нашей комнаты толстыми стеклами от потолка, почти до пола. Там  несмотря  на
ее  крики,  они содрали с нее одежду и привязали за руки и за ноги к высокой
лежанке-столу. Это была крупная здоровая женщина с  не  очень  красивым,  но
чем-то  привлекательным  лицом.  Ее  тяжелые груди свисли по бокам. Санитары
спешно удрали из лаборатории, вероятно знали чем здесь занимаются.
     После за нее взялись мы. Я и Алла наклеили на ее тело массу датчиков.
     - Что вы со мной будете делать? - встревоженно спрашивала она.
     - Будем исследовать ваш организм. - ответила Алла.
     - А вы меня не убьете?
     - Нет...

     Я оделся в химзащитный костюм с фильтрационной маской на лице.  Девочки
дали  мне  закрытую  колбу  с  отравленной водой и стакан. Я вошел в камеру.
Девочки с той стороны прилипли к стеклянной стенке. Я подошел к женщине. При
виде меня она закричала. Столик с  реактивами  и  дезинфекционными  щелочами
находился  со стороны головы подопытной женщины. Я отлил в стакан жидкости и
обхватив ее голову рукой, влил ей в открытый  рот  воду.  Она  захлебнулась,
брызги  полетели  во  все стороны в том числе и на меня. Я не обращал на это
внимания, пока не добился того,  что  она  сделала  глоток.  После  этого  я
подошел к столику и стал обрабатывать себя раствором щелочи.
     В  предбаннике  я  аккуратно разделся, бросил костюм в отстойник одежды
для сжигания и еще раз обмывшись щелочью, вышел к девчонкам. Саша и Ира  уже
включили  приборы  и они гудели и щелкали всасывая в себя первую информацию.
Они не смотрели на меня, все внимание было обращено на подопытную женщину.
     Она уже не кричала. Ее лицо, обклеенное датчиками,  было  опрокинуто  к
нам,  она  глядела  на нас мученическими, заполненными влагой глазами. Слезы
потекли по щекам и первые капли упали на пол.
     Саша, обхватив голову руками, вдруг рванулась от  стеклянной  стенки  и
упала  в кресло. Глухое рыданье раздалось в комнате. Прошло два часа. Ни кто
не уходил. "Огневка" вцепилась в  женщину.  Через  стекло  было  видно,  как
розовели пятна на ее теле. Женщина начала корчиться от чесотки и боли. Пятно
на бедре приобретало зловещий фиолетовый характер.

     Вдруг,  дверь  в  лабораторию открылась и показался Витек, в офицерской
форме с четырьмя охранниками сзади. Его глаза были мутными от  алкоголя.  Он
оглядел  лабораторию, посмотрел через стекло на корчащуюся женщину, потом на
меня.
     - Ну, ты говно, - обратился он ко мне. - Раздевайся.
     - Что?...
     - Раздевайся говорю.
     Витек вытащил из кобуры пистолет.  Кто-то  из  девочек  закричал.  Алла
бросилась к Витьку.
     - Витек, что ты делаешь, опомнись?
     - Ах, это ты курва. Потаскушка, проститутка ......
     Он ударил ее по голове пистолетом и она как подрубленная упала на пол.
     - Молчать. Все на пол ссуки. Ты что не понял, что я говорю. Раздевайся.
     Выстрел  грохотом  ударил  по ушам. Где-то зазвенела разбитая посуда. Я
разделся до трусов.
     - Снимай все. Марш. - он указал пистолетом в камеру.
     Я вошел в нее.
     - Дальше, дальше.
     Витек вслед за мной не побоялся войти в  камеру  и  стоял  в  дверях  с
ненавистью глядя на меня.
     - Ложись на нее. Ложись говорю.
     Я  раздвинул  провода  датчиков и лег на горячее, буквально раскаленное
тело женщины.
     - Вот так-то сволочь. Теперь подыхай.
     Он вышел из камеры, махнул рукой охранникам и они вышли из лаборатории.
Я соскочил с женщины и подлетел к стеклу.
     - Девчонки, слышите девчонки.
     Кроме лежащей на полу Аллы все поднялись и с ужасом смотрели на меня.
     - Девчонки. Нужна ванна с холодной водой. Нужно много льда.
     Первой опомнилась Валя, она бросилась из лаборатории, крикнув на ходу.
     - Сашка готовь ванну. Ира, за мной в холодильник.
     Ванна была у нас в препараторской комнате, где мыли посуду. Саша и одна
из девочек бросились туда. Ира убежали  вслед  за  Валей.  Одна  из  девушек
хлопотала  над  Алкой.  Я  опустился  перед стеклянной стенкой на пол и стал
ждать событий.
     Первый зуд начался на животе минут через тридцать, потом перекинулся на
грудь, плечи. Медленно поднималась  температура.  Появились  с  холодильника
девчонки,  неся в брезентовых мешках лед. Они вошли в препараторскую и через
пять минут выскочив из нее, понеслись опять за льдом.
     - Толя. - за стенкой передо мной кричала Валя - Потерпи немного.  Ванна
забита грязной посудой и ее не отмыть. Мы сейчас... освободим и все...
     Я кивнул головой. Она убежала опять.
     Появилась первая боль и ломота во всем теле. Температура была уже около
38 градусов.  Прошло  еще  пол  часа  .  Возле стенки кто-то стоял. Я поднял
голову и увидел Алку. Она стояла у стеклянной стенки, облокотившись  на  нее
руками  и  глядела  на меня. С правого виска протянулась криво на подбородок
засохшая струйка крови. Губы ее шевелились. Я  опять  опустил  тяжелевшую  с
каждой минутой голову.
     Кто-то  постучал в стекло. Передо мной стояла Валя и жестами показывала
в направлении препараторской. Я встал и почувствовал, что пол подо  мной  не
прочный.  Двери  предбанника  и  камеры были открыты и я пошатываясь пошел в
них. Все девочки были в лаборатории и стояли прижавшись к стенкам со страхом
глядя на меня. Я вошел в препараторскую, и увидел ванную полную льда и воды.
С трудом влез в ванну. Вдруг,  моя  нога  поскользнулась  и  я  грохнулся  в
ледяную кашу, уйдя с головой под воду.
     Какая  все-таки  приятная  ледяная  вода. Сознание подсказывало, высунь
нос, дыши и я дышал. Через десять минут онемели ноги, начало дубеть  тело  и
руки.  Холод  начал  проникать  все  глубже и глубже внутрь, ближе к сердцу.
Вместе с холодом стало приходить сознание и  спадать  температура.  Я  начал
чаще окунаться, высовывая на поверхность только нос. Чей-то голос спросил.
     - Ну, как?
     Перед ванной стояла Валя.
     - Кажется выкарабкался. - прохрипел я.
     - Тебе чего-нибудь надо?
     - Нужен спирт. Протереться и выпить.
     - Сейчас принесу.
     Валя исчезла, а я стал чувствовать, что коченею.
     - На.
     Надо мной повисла бутыль со спиртом. Я пытаюсь поднять руку и чувствую,
что она  онемела.  Наконец  рука вышла из воды, кожа была синюшной с мелкими
точками пупырышек. С трудом разжимаю пальцы и  беру  стекло,  только  бы  не
уронить.  Умница  Валя,  что  открыла пробку. Спирт льется в рот и мимо рта.
Дыхание перехватывает и волна тепла несется вниз по телу. Пытаюсь  встать  и
еле-еле  перебрасываю  ноги  через  стенку  ванны.  Валя  уже одела защитную
одежду, маску, перчатки  и  прорезиненный  передник.  Она  взяла  бутылку  и
растирает  спиртом  мое  онемевшее  синее тело. Жар огнем охватывает его и я
чувствую, что сваливаюсь в сон.
     - Валя, там есть койка?
     - Да. Стулья девчонки сдвинули и накрыли занавесками. Пойдем.
     - Не надо. Я сам.
     Я дошел до стульев, упал на них и провалился в глубокий сон.

     Я выжил. Но если "огневка" отпустила меня, то  в  свои  лапы  захватила
пневмония.
     Меня лечили. В раю есть все и все лекарства, но в раю есть и страх, что
каждый  может  заразиться и умереть. Поэтому больницы меня не брали и первые
пять дней я пролежал в спец изоляторе при институте. В больницу взяли Алку и
мне передали, что у нее  травма  головы.  Валя,  особенно  Валя,  и  девочки
ухаживали  за  мной. Они меня кормили, пичкали и кололи лекарствами. Я пошел
на поправку. "Огневка" оставила на мне свои следы.  Желто-коричневые  пятна,
там  где  были очаги, остались на коже. Я попросил девчонок сделать соскоб и
провести анализ этих участков кожи.

     Ко мне зашел Марк Андреевич. Он присел на стул, любезно  представленный
ему Ирой.
     - Здравствуйте, Анатолий Петрович. С выздоровлением вас.
     - Спасибо Марк Андреевич.
     - Ну как вы себя чувствуйте?
     - Хорошо. Больничный врач сказал что через неделю выпишет.
     Марк Андреевич недовольно пожевал губами.
     - Ну...,  ну....  Здесь  я  просмотрел  ваши  анализы,  тех  пораженных
участков кожи и пришел к выводу, что вы получили временный иммунитет.
     - Как временный?
     - Так. Вирус не погиб, он  впал,  как  бы  сравнить,  в  кому.  Палочки
закрутились  в  спиральки.  Я  пытался  оживить  некоторые  из них и мне это
удалось путем раздражения.
     - Так выходит, что я  опять  могу,  в  какой-то  момент  "х",  получить
"огневку".
     - Наверняка.  А  может  и  нет.  Все  это интересно и можно уже сделать
кой-какие выводы. Вода является источником заражения - раз.  С  наступлением
холодов, болезнь пойдет на спад - два.
     Он сделал паузу. Опять пожевал губами.
     - Я думаю, раз вы здесь лежите, не могли бы вы продолжить опыты дальше,
тем более, живой материал еще есть.
     - Я еще очень слаб, прошу вас, дайте хоть три дня.
     - Хорошо. Три дня.
     - Можно вас спросить Марк Андреевич? Витька наказали?
     - За  что?  За  то, что он вас заразил? Так вы же для него зек. Как эти
санитары, что вас обслуживают. Они такие же пожизненные зеки, как  и  вы.  А
чем вы отличаетесь от подопытных смертников? Да ничем.
     - Выходит я пария для этого общества.
     - Выходит.  Но  вы по сравнению с другими имеете привилегии. Виной тому
ваша голова. Но вы больше не беспокойтесь. Витька мы предупредили, он больше
вас трогать не будет.
     - Но от куда Витек разбирается в том, что мы делаем? От куда  он  знает
микробиологию?
     - Он  является  координатором  работ между военными и нами и фактически
финансирует и ведет работы по блоку четыре. Витек очень  грамотный  и  умный
мужик, жаль только пьет.
     - Сволочь.
     - Ну это вы зря. Он еще вам может пригодиться.
     - Я  бы  хотел  переехать  в  гостиницу.  Как  вы думаете стоит это мне
сделать?
     - Да отправляйтесь. Я считаю, эти вирусы не скоро у вас оживут.  Я  еще
подумал,  мы  к  вам  прикрепим  одного специалиста, пусть он вас держит все
время под контролем. Берет анализы  исследует  кровь  и  кожу,  пусть  пишет
диссертацию.
     - Я не возражаю, Марк Андреевич.
     - Вот  и  хорошо.  Давайте  быстрей поправляйтесь. До свидания Анатолий
Петрович.

     В гостинице меня встретили, как пришельца с того  света.  Администратор
переполошился.
     - Извините,  Анатолий  Петрович.  Нам  сообщили,  что  вы... заболели и
скончались. Документы я еще не успела сдать, неделя не кончилась, а вот ваши
вещи мы сдали на обработку. Я думаю навряд вы их получите,  их  наверно  уже
сожгли.  Номер  ваш ни кто не занимал. К нам народ не часто приезжает. Но вы
погодите, сейчас.
     Она подняла трубку телефона и набрала номер.
     - Пал  Павлович,  он  вернулся.  Да,  да...  Все  вещи  мы  его  сдали.
Конечно... Хорошо, но сколько? Нет, нет, не поместим. Пока.
     - Вот,  все  решилось. Мы вам выплатим на приобретение нужных вам вещей
10000 рублей.
     - Сколько?
     Глаза чуть не вылезли у меня из орбит.
     - 10000 рублей. Что тут такого?
     - Да я могу дом купить за эти деньги.
     - Так покупайте.  Я  выполняю  распоряжение  начальства.  Из  института
пришла телефонограмма, обеспечить вас всем необходимым.
     - Ладно, раз команда, давайте деньги и ключ от номера.
     - Извините. Знаете..., мы в вашем номере сделали санобработку. Конечно,
мы дадим  вам  новый  номер,  но... не хотите ли вы действительно приобрести
коттедж. Пал Павлович говорит, что освободился один коттедж, даже с мебелью.
     - Как так освободился?
     - Ну, хозяин его, так же как и вы, заболел... Месяца четыре пролежал  в
спец изоляторе и скончался.
     - А жена, дети?
     - Он одинокий. Его жена и дети там..., за оградой. Он приехал к нам три
года назад и вот...
     - Жену и детей на похороны вызвали?
     - Да  вы  что? Если они приедут, то уже от сюда никогда не выберутся. А
он, ой как дорожил их свободой. Ох, заговорилась я с вами. Погодите,  сейчас
я из сейфа принесу деньги.
     Она  ушла  в  боковую  от нее дверь и вскоре вышла со свертком в руках.
Сзади нее шла пожилая женщина.
     - Вот ваши деньги. А вот ключ от коттеджа.  Сходите  посмотрите.  Фаина
вас проводит. Если не понравиться приходите обратно, дадим новый номер.
     - Спасибо.
     Я взял сверток с деньгами, ключи и в сопровождении Фаины пошел к новому
месту жительства.

     Коттедж  мне  понравился. Бывший хозяин, придал жилью человеческий вид.
Фаина принесла свежие простыни, пододеяльники. Перестелила постели и пожелав
всего хорошего, удалилась.
     Я прошелся по  магазинам.  Купил  сумку,  еды,  фруктов,  водки,  вина,
коньяки и бритвенный прибор.
     Боже, чего только в магазинах нет. Все по сносным ценам. А в Оренбурге,
где я  сидел в централе, зеки говорили, что в городе голод, а товаров совсем
нет.

     Только включил телевизор, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла
молодая женщина, в модном деловом костюме, с портфелем в руке.
     - Здравствуйте. Я Галина Ивановна. Меня к вам прислал Марк Андреевич.
     - Проходите.
     - Я должна проводить ежедневно обследование вашего организма.
     - Давайте проводить, но сначала, что  вам  предложить:  чай,  кофе  или
что-нибудь выпить.
     - Все  потом.  Сейчас  раздевайтесь  до гола. Где у вас ванна? Мне надо
вымыть руки .
     Галина  Ивановна  натянула  халат,  резиновые  перчатки,  вытащила   из
портфеля стекла, скребки и линейку. Она положила меня на кушетку, перемеряла
все пятна на коже, сняла с них соскобы.
     - Ну теперь все.
     Она стянула халат и перчатки.
     - Я у вас видела камин. Давайте сожжем?
     - Боитесь?
     - А  как  же. Все это страшно. Когда мне было 18 лет, здесь один ученый
сошел с ума. Он пришел в универмаг и бросил склянку с вирусом  "памеллы"  на
пол.  Ужас  и  паника  охватили  людей. Они бросились бежать. Всеравно, хоть
городок и перешел  сразу  на  "стерилизацию",  это  у  нас  такое  аварийное
положение,  человек  65  скрутило.  Вы  бы  видели, как они мучились и к ним
подходить нельзя, только в спец скафандрах. Эта  зараза  даже  через  одежду
проникала. Моя мать была там в универмаге.
     - Неужели ни кто не выжил?
     - Выжили,  человек 15, но это уже не люди. Это скрюченные изуродованные
тела с трезвыми головами. Их всех поместили в спец приемник.
     - А ваша мать умерла?
     - Нет, в спец приемнике. Я к ней боюсь приходить.
     Она отважно выпила коньяк, закусила фруктами.
     - А правда, что вы заключенный? Говорят вы убийца.
     - Правда, что заключенный, но не убийца.
     - Тогда ни чего не понимаю. К вам относятся как к цивильному, такая  же
свобода как и у всех, а опыт над вами сделали как над зеком.
     - Простите, Галя.
     - Галина Ивановна.
     - Простите  Галина  Ивановна, вы сказали такая свобода, как и у всех? А
разве вы считаете себя свободной, на этом  пятачке  земли.  Вы  когда-нибудь
были  в  Крыму, на Кавказе, в Сибири, мотались по рекам, озерам, морям. Нет?
Вот видите, чем вы лучше зека. В такой же колонии, только все за деньги,  да
цивильное  существование.  - Ладно, Анатолий Петрович. Мне еще в лабораторию
надо. Я з