нька, быстро позавтракаем, берем реактивы и поехали.  Нас  ждет
машина.

     Мы  под®ехали к большому трехэтажному корпусу. Сопровождающий повел нас
на третий этаж, в большую светлую лабораторию, где с пробирками возились две
женщины.
     - Вам, - обратился он ко мне -  необходимо  встретиться  с  начальником
части,  полковником Ампиловым. Он вас сейчас ждет в своем кабинете на втором
этаже.
     Я спустился на второй этаж и нашел  нужный  кабинет.  За  столом  сидел
совершенно лысый, полный мужчина в белом халате. Лицо у него было круглое, с
маленькими, спрятанными под лобной костью глазами.
     - Здравствуйте,  -  сказал  я,  протягивая  руку  -  Виктор  Николаевич
Воробьев.
     - Здравствуйте, - ответил он, чуть-чуть привставая - Полковник  Ампилов
Валериан Павлович, командир части. Садитесь.
     Я сел с боку стола и спрятал пыльные, грязные ботинки под стул.
     - Как доехали Виктор Николаевич?
     - Спасибо. Все в порядке.
     Полковник  залез  в  стол,  выудил  от  туда пачку сигарет. Раскрыл ее,
толстыми, как отваренные сосиски, пальцами.
     - Курите?
     - Нет.
     - А я вот уже двадцать лет балуюсь. Раз сто бросал  и  ни  как.  Звонил
Геннадий Рувимович.
     Он закурил и затянулся на небольшую паузу.
     - Он  говорил про вас и ваши успехи. Просил помочь реактивами и рабочей
силой. Но разговор у меня с вами, будет о другом.  Кольцо  сигаретного  дыма
накрыло  навозную  муху  и та истерически рванула к окну, стараясь проломить
его с грохотом и неритмичным завыванием.
     - Геннадий Рувимович, говорил, что  вы  не  сторонник  вирусной  теории
заражения раком.
     - Да, он сказал правильно.
     - Он  говорил, чтобы я помог предоставить вам человеческий материал для
испытаний.
     - Вы говорите о больных людях?
     - И о больных тоже.
     - Поясните, пожалуйста, последнюю фразу.
     Он опять затянулся на здоровую затяжку и выпустил клубы дыма.
     - Наша   часть,   специального   назначения.    Занимается    изучением
распространения  болезней  и  лечением  людей.  Здесь  занимаются  не только
вирусологией, но и другими методами.
     Муха на окне выдохлась и, теперь, застыла по центру площади стекла, как
родинка на щеке.
     - Но бывает и так, - продолжал полковник - что  больных,  данного  вида
заболеваний нет, а методика и лекарства есть. Значит надо сделать так, чтобы
больные были, то есть, привить болезнь. Надеюсь вы поняли?
     - Да.
     - У   меня   есть  кандидаты  на  прививку  и  я  бы  вам  рекомендовал
использовать ваши методы лечения на них.
     - Мне казалось, что  рак  распространенная  болезнь  и  найти  в  вашем
ведомстве больных, легче простого.
     - У  нас особый контингент людей. Это пожизненные зеки, приговоренные к
высшей мере и..., разумеется, добровольцы, тоже зеки. Но если среди них есть
больные раком, они все ваши Виктор Николаевич.
     - А как про тех, подготовленных кандидатов?
     - Ах про этих. Так больных то мало, вот кандидаты и пригодятся.
     Полковник смачно растер  пальцами-сосисками  окурок  в  пепельнице.  От
скрипа  кресла, муха завыла низкой тональностью и виртуозно прошлась в танце
по арене стекла.
     - Так. Это мы с вами обговорили Виктор Николаевич.  Теперь  по  другому
поводу.  Жить будете в расположении части, в гостинице. Трудовой распорядок,
как и у вас в институте. Увольнение в Красноярск с моего ведома, по субботам
и воскресениям.
     - Мы через месяц выезжаем.
     - А мне Геннадий Рувимович сказал, что через три.
     - Что?...
     - А чего здесь удивляться. Рак за один день не лечиться, прививка сразу
в уплотнение не превращается. Три месяца,  а  потом  будете  еще  приезжать,
продолжать лечить подопечных.
     - Я  понимаю,  что это так, но мой сотрудник, она, точно, не сможет три
месяца.
     - Ее отпустим. Вас нет.
     Мы замолчали. Муха молчала тоже. Было очень тихо.
     - Приступайте к своим обязанностям, - сказал полковник - Если что  надо
- звоните. А сейчас, идите на свое рабочее место. Осваивайтесь.
     Я  поднялся  в  лабораторию. Наташа разговаривала с девушками. При виде
меня, они замолчали и занялись своим делом. Наташа подошла ко мне.
     - Ну что?
     - Ничего, поговорили.
     - Что мы теперь будем делать?
     - Работать. Давай разберем наш багаж и начинай. Вон там в  углу,  склад
клеток  со  зверюшками.  Это нам подарок от Геннадия Рувимовича, еще больший
подарок ожидает нас впереди.
     Она побледнела и кивнула головой.
     - Я поняла.
     - Ну и умница. Эти девушки прикомандированы  к  нам.  Пусть  готовят  и
дезинфицируют пробирки для рассады, а я займусь установкой для синтеза. Буду
ее собирать.
     Весь день мы проработали молча.
     Вечером Наташа пришла ко мне в номер и села на кровать.
     - Виктор, мне страшно.
     - Тебе  надо  потерпеть всего четыре недели, а там ты уедешь и забудешь
все.
     - А ты?
     - Мне более лучшая участь. Меня здесь будут держать, до тех  пор,  пока
Геннадий Рувимович не закончит свои грязные делишки в институте.
     - Я никуда не поеду, останусь с тобой.
     - Тебе  нельзя  Натали.  У  тебя мама дома, друзья, ты не должна видеть
всего этого.. Тебе сейчас уже страшно, а что будет потом. Еще страшнее.
     - Там, дома, думаешь будет лучше? Там  Рабинович,  со  своей  противной
мадам,  которые  меня  с®едят, если у них ни чего не выйдет. Маму я успокою,
друзей тоже. Они поймут. Я остаюсь здесь с тобой.
     - Поживем увидим. Еще четыре недели впереди.
     Наталья встала с кровати, подошла ко мне и положила руки на плечи.
     - То, что ты говорил мне вчера вечером, я обдумала.  Ты  во  всем  прав
Виктор,  я  буду  с  тобой. Чтобы они с тобой не делали, я тебя не предам. Я
хочу быть все время с тобой.
     Она прижала свои мягкие губы к моим и я  начал  проваливаться  в  новый
мираж, под названием любовь.
     Мы  лежали  на кровати и Наталья мне рассказывала о своей матери, доме,
сестре, о кошке, которую зовут Катей и мне  пришла  бредовая  мысль,  что  в
вдвоем в камере, жить еще можно.
     - Наталья,  -  вдруг  остановил  я ее, на половине рассказа о кошке - я
хочу попросить тебя об одной вещи.
     - Что такое Виктор?- встревожилась она.
     - Тебе надо в субботу с®ездить в Красноярск.
     - А ты. Разве ты не поедешь?
     - Нет. Я понял по высказываниям полковника, что он  и  готов  отпустить
меня, но товарищ Рабинович желает видеть меня поднадзорным. Поэтому, когда я
попрошусь в увольнение, меня под каким-нибудь предлогом оставят.
     - Хорошо Виктор. Что мне там делать?
     - Пойдешь  на  почтамт,  там  на твое имя до востребования, должна быть
почта.
     - Противный, а мне ни чего не сказал. С кем же ты все продумал?
     - С Любовь Владимировной.
     - Это она будет тебе писать?
     - И она, и другие.
     Прямо полная конспирация.
     - Слушай, а как твои новые подруги?
     - Одна, Аля - дочка офицера части. Девочка ни куда не поступила и  папа
ее  устроил  сюда.  Девочка еще не испорченная и ты ей понравился. А Клавдия
Михайловна - вольнонаемная, сама из Красноярска, но снимает здесь  дачу,  не
далеко от лагеря. У нее двое детей и нет мужа. Аля сказала, он ушел. Женщина
энергичная и малоразговорчивая и хорошо знает свое дело.
     - Не могла бы ты с ними поговорить, что твориться вокруг нас.
     - Аля  сказала,  что здесь в основном вирусники. Группы ученых и врачей
занимающихся биологическим оружием. Она сама  переведена  к  нам  из  отдела
сибирской язвы.
     - Господи, куда мы попали. Ну сволочь Рабинович, ну удружил.
     - Я ее спросила, а как испытания над людьми.
     - Ну и что она?
     - Сама увидишь, сказала. Распространяться на эту тему не стала.
     - Судя по всему, главное у нас впереди.
     - Витя, ты о чем?
     - Это встреча с теми, кого надо лечить.
     - Витя, а им не надо прививать рак?
     - Судя по всему, нас к этому толкают.
     - Но  я  это  сделать  не  смогу, у меня руки будут трястись, мне будет
плохо.
     - Не спеши Натали. Ни кто от тебя этого не  требует.  Здесь  есть  свои
специалисты,  которые  без нашего ведома, что хочешь сделают. Но им хочется,
чтобы это сделали мы, именно мы.
     - Какая пакость и зачем им это надо.
     - Запачкать  нас   надо.   Сдать   Рабиновичу   готовеньких,   морально
сломленных.
     - Витя,  я  тебя  очень  люблю.  И  ни  какой  Рабинович  мне в этом не
помешает.
     - Давай Наташка спать.
     - Прижми меня крепко к себе Витенька. Крепко,  крепко,  чтобы  я  всего
почувствовала тебя.

     На следующий день в лабораторию пожаловал полковник Ампилов.
     - Как дела молодой человек? Что вы сделали?
     - Пока  собрали  установку  для синтеза, да рассадили больные клетки по
пробиркам, для размножения.
     - Это вот эти, что ли.
     Он ткнул своим толстым пальцем, в десятки пробирок, стоящих под лампой.
После чего, ловко ухватил одну из гнезда и посмотрел ее на свет.
     - Ничего не видно.
     - Под микроскопом можно увидеть. Там хорошо видно, как  раковые  клетки
начинают вылезать из монослоя, образуя очаг.
     - Так вы считаете, канцероген виноват в возникновении рака у человека.
     - Не только канцероген, могут быть и другие факторы.
     - А  не считаете ли вы, что вирусный ДНК есть в клетке уже с рождения и
только посторонний фактор, а  именно  канцероген,  дает  команду,  включения
вирусной ДНК в работу и возникает заболевание.
     - Нет,  вы  знаете  я,  вообще,  против вирусной теории распространения
рака. Да канцероген действует на какие-то участки ДНК, но он также действует
на какие-то неведомые нам сигналы дифференцировки, после  чего  спящий  ген,
просыпается  и  попадая  в  другую  часть  клетки, где он явно не желателен,
начинает активно действовать, забывая все правила поведения.
     - А вирус рака, разве его нет.
     - Нет. Есть больная  клетка,  которой  можно  заразить  человека,  если
ввести  ее ему, но это только теоретически. По моему, еще никто не обнаружил
этот вирус.
     - Скажите Виктор Николаевич, а существуют или разработаны  канцерогены,
которые,  как  вы  говорите,  подталкивают  клетку к перестройке и возникает
заболевание.
     - Да. Есть такой  ученый  в  США  -  Эймс,  работает  в  Калифорнийском
университете.  У  него много работ по канцерогенам, есть и другие, например,
Вайнберг, тоже США. Можете посмотреть.
     - А вы, не можете такой канцероген, сделать здесь в лаборатории.
     - Это надо перестраиваться в работе,  Валериан  Павлович.  Этим  должен
заниматься, в другую сторону направленный, специалист - химик.
     - Хорошо.  По  вашей  теории,  вылечить  рак можно, если сковырнуть ваш
бешеный ген на его старое место. Ну  а  если  залезть  в  клетку,  втолкнуть
чего-нибудь, впрыснуть и вернуть ген, человек вылечиться.
     - Мысль  верная,  но  залезть  не  возможно, попробуй, вычисли, где они
клетки, сколько их, как туда залезть. Нет, так человека не вылечить.
     - Ну что ж, я рад, что  у  вас  двигаются  дела.  Хочу  попросить  вас,
запишите эту пробирочку за мной. Я ее возьму с собой. Хочу, все-таки, что бы
свои химики помыслили над раздражителем клетки, чтобы она выздоровела.
     Он  сунул  пробирку  в  карман. У меня заныло сердце. До чего же хитрый
мужик. Ну что ему  на  это  сказать,  как  получить  ее  обратно.  Полковник
расписался  в  журнале, под номером опыта, что пробирку взял и, попрощавшись
со всеми, ушел.

     Наталья с®ездила в Красноярск. Писем не было.

     В понедельник, к нам в лабораторию пришел молоденький лейтенант.
     - Саша, Никифоров, -  представился  он  -  Я  буду  вас  курировать  по
вопросам  работ в больнице. Полковник просил, что бы я вас сводил в больницу
и показал ваших подопечных.
     - Девушек брать?
     - Как хотите. Полковник считает, что они сейчас и не нужны там.
     - Нет я пойду, - храбро сказала Наташа.
     Лейтенант с восхищением оглядел Наталью и с сомнением покачал головой.
     - Стоит ли, девушка.
     - Стоит, стоит.
     - Ну что ж, пойдемте. Давайте ваши данные. Я сейчас позвоню,  чтоб  вас
вписали в пропуск.
     Он подошел к телефону и набрал номер.
     - Мария,  здесь  еще  впиши  одного  человека.  Наталья С...- начал он,
рассматривая ее паспорт.

     Мы вышли из здания и  пошли  по  аллее,  углубляющейся  в  густой  лес.
Глухое,  темное  здание,  вдруг  выросло  перед нами. У входа стоял часовой.
Лейтенант подошел к нему.
     - Два человека, со мной, по литеру А.
     - Проходите, на вас заявка подана.
     Мы вошли в здание. Дважды сверяли нас на наличие с паспортами, наконец,
мы вышли на второй этаж. Громадный, светлый коридор лежал перед нами.  Слева
и   справа  мелькали  двери,  чередуясь  с  проемами,  где  стояли  столы  с
медперсоналом. Все сверкало белизной и чистотой.
     - У вас две палаты, - сказал лейтенант - В женском и мужском отделении.
Пойдемте, сначала в женское.
     Мы подошли к комнате  222.  Дежурная  медсестра,  в  виде  откормленной
женщины,  с выделяющимися погонами, под белым халатом, открыла ключом дверь.
Появился откуда-то, худенький, низенький мужчина с всклокоченными  волосами,
в ослепительно белом халате.
     - Доктор Журавлев, - представился он.
     - Воробьев, а это Наташа.
     Наталья кивнула головой.
     - Я  заведую  онкологическим  отделением  и  хочу вам представить ваших
больных, - продолжал Журавлев, когда мы вошли в комнату.
     В палате было две  койки,  две  тумбочки  и  два  стула,  расположенных
симметрично  по  обеим  сторонам  комнаты.  На одной кровати сидела цыганка,
закрученная в халат с длинными, волнистыми, черными  волосами,  рассыпанными
до  пояса. На другой, под одеялом лежала женщина, с красивыми чертами лица и
короткой стрижкой белых волос. Врач подвел нас к лежащей женщине.
     - Колесникова Зоя, - представил он  ее  -  Заболевание  матки.  Вот  ее
снимки, а вот дело. Как себя чувствуешь Зоя?
     - Ничего доктор. Только тянет внизу.
     - Хорошо  хоть  тянет, - вмешалась в разговор цыганка - После того, как
она пропустила через себя всех мужиков лагерей, у нее ломить должно.
     - Заткнись с-сука, - огрызнулась Зоя - Я хоть мужиков ублажала, а ты их
резала.
     - А ну прекратить! - рявкнул доктор - Тебе что Лада,  опять  хочется  в
карцер.
     - Нет, нет доктор. Из-за этой бляди и в карцер. Нет, нет, я сижу тихо.
     - Больную  Колесникову лечим лекарствами, пока успокаивающими, - как ни
в чем не бывало продолжал доктор - Вот в деле перечень лекарств.
     Я взял снимок и подошел к окну.
     - Вот видите, - за моей спиной оказался доктор - темное пятно у таза.
     - Какой размер пятна?
     - Примерно, куриное, - понял меня доктор.
     - Запущено.
     - Конечно. Все по тюрьмам, там плохо лечат, да и нечем.
     - Давайте перейдем к следующему пациенту.
     - Это Иванова Лада.
     Мы подошли к цыганке, которая кокетливо повела плечами.
     - Пожизненное заключение.  Сделана  прививка  препарата  шесть  месяцев
назад. Недавно обнаружено пятно. Вот снимок, смотрите.
     - Скажи проще док. Заразили сволочи. Спокойно подохнуть не дадите.
     Я увидел на снимке, в костях грудной клетки, темное пятнышко.
     - Пойдемте доктор, - сказал я - С делами я ознакомлюсь потом.
     - До  свидания  молодой  человек,  -  качнулась  на  кровати  цыганка -
Вылечите меня, тогда, клянусь, сбегу от сюда.
     Мы попрощались. Наташка была белее снега и я стукнул ее в бок, чтоб она
немножко отошла.
     В мужском отделении, точно в такой же  комнате,  сидело  два  мужика  и
играли в, сделанные из хлеба белого и черного, шахматы.
     - Доктор,  какими  судьбами? - первым откликнулся кавказец, с горбатым,
немного притянутым к губе, носом - Вай, вай, какие люди  пришли.  А  девушка
какая. Доктор, возьми мое сердце, вырежь его, только дозволь ночь провести с
такой красавицей.
     - Успокойся Гиви. Эта девушка врач, лечить тебя будет.
     - Девушка, я тебе письмо дам к своим в Тбилиси. Будешь там как королева
жить.  Мои  братья, будут целовать каждый день подол твоего платья, а сестры
мыть ноги, только за одно, помоги мне. Вылечи меня.
     - Там тебя трахнут сначала его братья,  потом  весь  клан.  Это  у  них
считается верхом благодарности, - сказал партнер Гиви, губастый, широколицый
мужик.
     - Зачем ты так, - обиделся Гиви - Я слово скажу, все слушаться будут.
     - Гиви Цхакадзе, заболел два месяца назад. Снимки и дела здесь, - начал
рассказывать доктор.
     - Причину заболевания выяснили? - спросил я.
     - Та же самая, что и у Лады.
     Я кивнул головой.
     - А  это  Михайленко  Игнат. Его малость пришибли, лет восемь назад. На
этом месте возникла опухоль. Вот. Подними Игнат руку и рубашку. Видите.
     - Не Игнат, а Гнат. И не восемь лет назад, а недавно, в прошлом году.
     - Ладно Гнат, я спорить с тобой не буду. Вот это все Виктор Николаевич.
     - Пойдемте от сюда, - попросил я.
     Мы попрощались и ушли из этой больницы-тюрьмы. На прощанье,  я  спросил
доктора.
     - Скажите, кто делал прививки?
     - Я и Саша Никифоров.
     - Сколько было подопытных...?
     - Шесть заключенных.
     - Из них заболело только два?
     - Да.
     - Спасибо за справку. До свидания.
     Мы  шли  с  Натальей  по  аллее  и  молчали. Наташка была потрясена, но
мужественно крепилась.
     Мы их вылечим, Наталья. Препарат мы сделаем.
     Наталья молчала.
     Прошла вторая неделя. Наталья привезла мне из Красноярска письмо.

     "Здравствуй Виктор!
     После вашего от®езда, события стали стремительно развиваться. Но все по
порядку. Известная тебе, В.С., повторила твой опыт четыре раза и поняла, что
ее надули. Поднялся страшный скандал. Она сцепилась со Светкой и чуть не  до
драки.  Ты  знаешь,  Светка  ее  ни  во что не ставит. Светка пошла к Г.Ф. и
попросила перевести ее ко мне в группу.
     В это время у меня в группе возникли  тоже  неприятности.  Помнишь,  мы
жениха  Гали  отправляли  в  Афганистан, еще видели его на той вечеринке. Он
вернулся от туда, но... слепой. Ему выдавило глаза ударной  волной.  Галя  в
истерике.  Сейчас  она бросила работу и ухаживает за ним. Работать у меня не
кому, да и ничего не получается.
     Так вот в скандал, в твоей группе вмешался сам Рабинович.  Он  приехал,
по этому поводу, сюда и долго разговаривал со Светкой наедине. Похоже Светка
наговорила ему такое, что он вылетел из комнаты, как ошпаренный и помчался к
Г.Ф.. Г.Ф. струсил и бедную девочку хотели уволить по собственному желанию.
     Естественно,  в  эту  свалку  вмешался  Боря  и  я. Я пошла в партком и
буквально  вдавила  в  сознание  парторга,  что   разворачивается   скандал,
аналогично  прежнему.  Ты  догадываешься  о  чем  я говорю. Боря же пошел по
знакомому начальству и Светку решили не  увольнять,  а  перевести  в  другой
отдел.
     На  этом  Рабинович  не  остановился.  Боря  мне сказал, что готовиться
приказ о снятии  тебя  с  должности  руководителя  группы  за  фальсификацию
исследовательских  работ,  а  на  твое место ставят В.С. Судя по всему, тебя
скоро вызовут на ковер.
     До встречи. Люба."

     Я передал письмо Наталье.
     - Прочти пожалуйста.
     Она долго изучала каждую строчку, потом вернула мне письмо.
     - Похоже я повзрослела за  этот  месяц,  как  ни  когда.  Я  увидела  и
услышала  столько,  что этого хватит на мою маленькую прожитую жизнь. Скажи,
ты меня специально утащил сюда, чтобы я не попала под каток В.С..
     - Это не моя идея, это все Борис Залманович. Он думал, что здесь  будет
легче,  а  там  Светка  с  ней  справиться.  Но  здесь  также  тяжело и даже
неизвестно, где легче.
     - Завтра, я впрысну препарат нашим больным. Как  хочется  утереть  всем
нос. Как ты думаешь, они выживут?
     - За исключением Зои, наверно, все.
     - А как же она?
     - У  нее  метастазы. Попробуем влить самую большую дозу, но выдержит ли
печень и сердце, как поведут себя эти дополнительные очаги, это еще  воп