к это были вы. Кажется из Копорья?
     - Мы.
     - Проезжайте. Горе пожарники.
     У всех отлегло от сердца.
     Машины проходят ворота. На ступеньки заскакивает проверяющий.
     - У вас следующая вводная, пожар в насосной.
     - Их десять, в какой? - спрашиваю я.
     - В главных циркуляционных насосах, - уважительно говорит проверяющий.
     - С какой стороны и какой реактор?
     - С правой, у второго реактора.
     Черт,  как  же  быть  с  лестницей. Мы рассчитывали опять на "аварию" в
машинном  зале  и   после   под®ема   лестницы   должны   отвлечь   внимание
присутствующих  поломкой  механизмов,  а  насосные  в подвальном помещении и
лестница не нужна. Будь что будет.
     - Вперед, вон к этой двери, - командую я. - Скрипченко, садись за  руль
второй машины, поезжай за мной, лестницу поднимать не надо..
     - Ага... - догадывается Скрипченко
     Мы раскатываем шланги, открываем двери насосной и попадаем в воющий зал
с четырьмя насосами, высотой с два этажа.
     - Отбой,  -  кричит  довольный проверяющий, когда мы размотали шланги и
готовы были включить воду.
     Вываливаемся наружу и  видим,  что  на  улице  вокруг  нашей  машины  с
лестницей  много  народа. Я побежал туда. Умница Скрипченко, сел за шофера и
при повороте машины за угол, умышленно  в  пилился  в  него  бортом.  Теперь
помятая машина окружена пожарниками с других отрядов и охраной АЭС.
     - Здорово я их, прапор, - шепчет Скрипченко на ухо, - пора начинать.
     - Рано еще. Надо хотя бы части пожарных машин от®ехать.
     Прибежал  посыльный  и стал требовать майора на разборку. Мы встряхнули
офицера, вытащили полусонного из машины и втолковав, что  надо  идти  ему  в
кабинет  директора,  отправили туда. Начали раз®езжаться пожарные отряды. Мы
стоим, собрав охрану и окружающий персонал  вокруг  помятой  машины.  Кругом
слышны советы и сочувствие.
     - Ничего,  сейчас  механики  придут, - говорит парень в белом халате, -
вам все наладят.
     - Мы уж сами..., - отвечаю я.
     - Николай? - тут же слышу знакомый голос.
     Ах, сволочь, это же Сашка Казак. Значит  не  прикончили.  Ну,  Григорий
Иванович, если жив буду, ты покойник.
     - Я. Узнал.
     Я  вытаскиваю  пистолет  и  Сашка  пятится  назад.  Наступает тишина. Я
стреляю в воздух и сейчас же грохот автоматов, вытье моторов  отвечают  мне,
что операция началась.
     - Всем лечь на землю, - приказываю я.
     Скрипченко  исчез на свой об®ект. Толпа окружающих валиться на асфальт.
Я замечаю, что, корчась на тротуаре, Сашка пытается просунуть руку под  себя
и ударом ноги в голову успокаиваю его. Завыла сирена, где-то грохнули взрывы
гранатометов. Появляется Майка в сопровождении боевика.
     - Коля,  наши  захватили  все залы. Сейчас идет минирование. Очищаем от
людей все подсобки.
     - А как охрана?
     - Это же трусы. При первых выстрелах, все посты сдали оружие. Две вышки
пытались пострелять и залезли в колпаки, но их там сразу успокоили.
     - Отлично. Вот этих с территории вон, кроме офицерика. Его  разоружить,
связать  и  под  охрану  в  пультовый  зал.  Ворота закрыть и поставить двух
человек. Проходную тоже нужно обеспечить охраной.
     - Сейчас сделаем. Кеша, этих вытури, а с офицериком я сама...
     Майкин помощник пинками и прикладом автомата поднимает с асфальта толпу
и гонит ее к воротам. Майка садистки хватает Сашку  за  волосы  и  тянет  на
верх.  Тот  еле-еле  встает  и тут Майка стволом пистолета бьет его в живот.
Сашка сгибается от боли и падает на спину. Майка деловито  обшаривает  тело,
достает из кармана "Макарова" и перевернув на живот, тут же защелкивает руки
в наручники. Появляется Скрипченко.
     - Там в пультовой сменные инженеры бузят.
     - Майка,   пойди  прими  меры.  Врежьте  кому-нибудь  пару  раз,  пусть
остальные успокоятся. Возьми этого...
     - Скрипка помоги, - просит Майка. Они волокут тело Сашки к двери.


     Я вхожу в зал управления реактором. Несколько человек в  белых  халатах
жмутся  к  мерцающей  огоньками  стенке.  На  полу лежит старик, его рубашка
пропитана кровью. Рядом  стоит  Майка  с  пистолетом  в  руках  и  несколько
боевиков.
     - Чего стоите, как столбы? Майка, где радиостанция? Быстро туда. Готовь
передачу.  А  этого,  -  я  указываю  на лежащего, - вон от сюда. Господа, -
теперь обращаюсь к жмущимся у стенок диспетчерам, - прошу занять свои  места
и работать, как работали дальше. Пошевеливайтесь, чего застыли.
     Фигуры   отрываются   и  разбредаются  по  залу.  Боевики  выволакивают
лежащего, а Майка исчезает. В пультовую врывается  кривоглазый  консультант.
Он деловито обходит приборы.
     - Все  в  порядке,  Старшой, - он фамильярно обращается ко мне, - везде
все в норме. Правда четвертый немножко хандрит, но  за  ним  нужен  глаз  да
глаз.
     - Хорошо. Следи дальше.
     Входит Скрипченко.
     - Николай, пошли, там аппаратуру настроили.
     Мы  идем  в  управленческий  корпус.  Станция  как вымершая, лишь редко
мелькнет фигура боевика. В пультовой, где  сидели  операторы  и  следили  за
помещениями   станции,   развернута   радиостанция,   на  столах  два  блока
привезенных с собой нашими умельцами,  и  включен  телевизор.  На  экране  5
канала идет клип. Тут же рядом Майка, двое боевиков и гражданский.
     - Можно начинать? - спрашивает меня Майка.
     - Начинайте.
     Она  берет  микрофон,  гражданский  включает тумблеры. Экран телевизора
задергался и там появилась Майка.
     - Граждане великой России. Я обращаюсь к вам от имени своих  товарищей,
от  имени  партии,  которая  раньше правила половиной мира, от имени граждан
сочувствующих  и  принимающих  наши  идеи.  В  стране   тяжелое   положение,
промышленность  развалена, сельского хозяйства нет, идет нищета и голод. Нас
хотят сделать рабами капиталистов, хотят сделать третьесортным  государством
из  которого  готовы  выкачивать природные богатства. В этот тяжелый час, мы
приняли страшное и отчаянное решение, так  как  другого  уже  не  видим.  Мы
захватили  атомную  электростанцию под Санкт Петербургом и решились пойти на
крайние меры, чтобы  повлиять  на  судьбу  нашей  страны.  Мы  понимаем  под
крайними мерами- взрыв электростанции и если это можно избежать, то только в
том случае если правительство и президент принимают наши условия. Вот они.
     Первое.  Правительство должно пасть. Оно должно в полном составе уйти в
отставку, предоставив свои места левой оппозиции.
     Второе. Президент должен распустить совет национальной  безопасности  и
дать гарантию не вмешиваться в дела нового правительства.
     Третье.  Мы  требуем 100 миллионов долларов и самолет, после выполнения
первых двух условий.
     Четвертое.  Мы   обращаемся   ко   всем   правительствам   сопредельных
государств,  с  просьбой,  повлиять  на  наши  властные структуры, чтобы они
приняли все наши требования.  Взрыв  на  Ленинградской  АЭС  не  обойдет  их
стороной, наверняка загрязнит их территории.
     Если  власти не одумаются и пошлют против нас войска или другие силовые
структуры мы будем вынуждены сначала, в качестве предупреждения,  произвести
радиоактивный  сброс, если и это не повлияет, то произведем взрыв одного или
всех четырех реакторов.
     Мы полны решимости погибнуть за правое дело и просим власти одуматься и
принять правильное решение. Спасибо за внимание.

     Экран погас и тут же выплыл клип с сочными красными губами.
     - Началось, - сзади стоял Скрипченко.
     Словно в ответ, на экране  появилась  испуганная  дикторша  и  заикаясь
сказала.
     - Граждане,  успокойтесь.  Какие-то хулиганы сумели прорваться в эфир и
запугивают вас. Милиция и другие технические службы разыскивают нарушителей.
А сейчас продолжаем программу.
     - Вот стервецы, - восхищается Скрипченко.
     - Сейчас будет неразбериха. Наверняка, пришлют  сюда  ОМОН  или  другие
милицейские  подразделения,  подумав,  что  это шутка. Так вот, встречать их
огнем. Снайперам засесть на самые высокие точки и бить на  поражение.  Пусть
принимают нас всерьез, - сказал я.
     - Да сейчас начнется бодяга.
     - Тогда иди, укрепи участок ворот и проходной.
     - Слушаюсь.
     Скрипченко  ушел,  прихватив  двух  боевиков.  Майка  села  на  стол, а
гражданский стал прокручивать записанную Майкину речь в эфире.
     - Неужели вы взорвете станцию? - вдруг спросил он.
     - Взорвем, - вместо меня ответила Майка.
     - Это же ужас. Сколько людей погибнет, целые  поколения  будут  болеть,
вымрут города, поселки.
     - Заткнись, лучше делай свое дело. Ради идеи сделаем все.

     Стрельба  началась  через  часа  три.  Я  помчался  к проходной. Ко мне
выскочил возбужденный Скрипченко.
     - Как мы их... Как дали, так первые ряды сразу легли.
     - А сейчас что?
     - Отошли. Мы вообще-то много захватили патронов, гранат?
     - Думаю на месяц осады хватит.
     - ПНВ есть?
     - Штук десять. На ночь для часовых вполне хватит.

     Через пол часа меня позвали на проходную опять.
     - Там с белым флагом, - сказал мне боевик.
     Я выглянул в разбитое окно. Три человека, помахивая белым флагом, шли к
нам.
     - Примем их здесь во дворе.
     Во двор вошел полковник в милицейской форме и двое гражданских: женщина
и мужчина с телекамерой в руках.
     - Кто старший, вы? -  начал  нахально  полковник.  -  Что  здесь  такое
происходит?
     - Господин полковник, если вы пришли, под белым флагом, разговаривать в
таком  тоне,  то  мы вас выкинем пинком от сюда. Либо сразу убирайтесь, либо
говорите, что вам надо.
     - Вы понимаете, что вы делаете?
     - Короче. Мы все понимаем. Лекций не надо. Что вы хотите?
     - Срочно освободите станцию.
     - Оказывается у вашего начальства нет мозгов. Мой  вариант,  убирайтесь
от  сюда  и  сейчас  же.  Будете стрелять, мы сделаем выброс и загрязним всю
местность  вокруг.  Будете  наступать,  мы  взорвем  станцию,   тогда   сами
пожалеете, что лишились ума в переговорах. Катитесь от сюда.
     - Можно   мы   останемся  с  вами?  -  робко  спросила  женщина.  -  Мы
американские журналисты. Вот наши документы.
     - Нет. Все вон.  Наши  требования  изложены  ясно,  так  что  освещайте
события там.
     - Но можно вам задать хоть пару вопросов?
     - Можно.
     - У вас здесь все смертники, готовые умереть?
     - Да мы подобрали именно такой контингент.
     - Вам  не  страшно,  что  после  вас  пол  России,  Финляндии  и других
государств вымрут.
     - Нет. Если правительство и президент, ценят родину, они пойдут на  все
уступки. Если нет, то пусть правят пустыней.
     - Вы не подскажите ваши данные. Имя, фамилия.
     - Это уже третий вопрос. Интервью закончено. Идите обратно.
     Они безропотно вышли. И вскоре белый флаг стал удаляться по шоссе.

     По  телевизору  изменений нет на всех каналах радостная жизнь. К вечеру
нас обложили в кольцо. Мы стали замечать бронетранспортеры, орудия,  пехоту,
ОМОНовцев и других военных.
     - Майка,  выволоките  динамики  в  окна  и на всю мощь предупреди, если
будут наступать, - сделаем сброс. Скрипченко, найди нашего  кривого  физика,
пусть перекроет клапана и поднимет давление пара в контуре. Если эти сволочи
ни чего еще не поняли, надо их быстро привести в чувство.
     Мои  помощники уходят, я с тревогой смотрю в темноту. Грохнул, выстрел,
понеслась автоматная трель. Вдруг раздался мощный голос динамиков.
     - Обращаемся ко всем солдатам и офицерам, которых бездумно  бросают  на
штурм  атомной электростанции, - стрельба затихла. - Солдаты и офицеры, надо
понимать даже с военной точки зрения, что вы делаете. Один ваш снаряд,  одна
ракета  могут  привести  к  трагедии, где пострадаете в первую очередь вы, а
потом прибрежные города и поселки. Неужели вам не  жалко  свой  народ,  свою
родину.  Если вы пойдете на штурм мы сделаем предупредительный радиоактивный
сброс и тогда, даже если вы и побежите обратно, то вам  все  равно  придется
гнить  в  больницах  всю  оставшуюся  коротенькую  жизнь. Если вы и этого не
поймете, то мы взорвем станцию и все погибнет вместе с нами и вами. Думайте,
что вы делаете.
     Ночь уже не стреляет, она звенит тишиной.

     Под утро  радиоэлектронщик  поймал  радиостанции  Финляндии,  Швеции  и
Литвы,  там  началась паника, а у нас тишина. Звенит колокольчиком программа
"утро", последние события в мире обходят нас стороной. Я пришел в  пультовую
по зданием управления.
     Послушайте,  - обратился я к электронщику, - можно прорваться на первый
канал или НТВ?
     - Увы. Мы только тянем на пятый канал.
     - Тогда без конца врывайся и через каждые пол часа крути Майкину речь.
     Мы так и делаем,  но  после  нас  выступают  дикторы  и  сообщают,  что
хулиганы получили техническую возможность прорываться на пятый канал, просят
не паниковать, так как их скоро поймают.
     - Ничего, скоро будет и у них паника.
     Пока  солдаты штурмом брать АЭС не собирались и эта передышка, наконец,
принесла пользу. Нам позвонили по телефону из правительственной  канцелярии.
Какой-то  тип  пытался  выяснить  обстановку.  Майка  четко  повторила  свою
программу. Там просили подождать и... началось. Звонили депутаты,  министры,
непонятные  секретари,  военные.  Все  прежде всего предлагали образумиться.
Майка  спокойно  раз®ясняла   наши   требования.   В   16   часов   позвонил
премьер-министр. Теперь с ним разговаривал я.
     - Я  не верю, - сказал он, - что есть еще люди способные не любить свою
родину.
     - Вы говорите, наверно, про себя и про нас. У нас с  вами  есть  что-то
общее.  Вы  бездарно  руководите  Россией и доводите ее до гибели, я пытаюсь
сделать это сразу при помощи теракта.
     - Вы безумны.
     - Вы бездарны.
     Трубки положены. Майка в восхищении проводит по моему плечу рукой.
     - И где тебя только наши выкопали?
     - В тюрьме...
     В 20 часов наконец страна  официально  по  ТВ  узнала,  что  террористы
захватили АЭС и пред®явили требования властям. Началась паника...

     Под  утро  к  нам  с  белым  флагом  прибыла делегация на двух легковых
машинах. Откормленные господа в дорогих костюмах и два  журналиста  пытались
нас   образумить.  Пришлось  их  выгнать.  Потом  прибыл  боевой  генерал  с
полковником.
     - Три часа на размышление, - рявкнул он, - потом всех уничтожим.
     - Катись отсюда. Мы тебе устроим баню.

     Но  через  три  часа  действительно  началось.  В   воздухе   появились
вертолеты, на штурм пошли десантники. Началась пальба. Несколько десантников
свалились на крышу турбинного зала.
     - Скрипченко,  -  кричу  по  радиостанции.  -  Давай, сброс. Я на крышу
добивать дураков.
     Только откинул люк на крыше, как на меня из-за трубы вентиляции вылетел
солдат. Он сам не ожидал, что здесь  лестница  и  его  пришлось  прихлопнуть
прямо выстрелом в лоб. Кто-то налетел сбоку. Теперь я вспомнил, что когда-то
был  чемпионом.  Этого  самоуверенного  спеца  в  две минуты с переломанными
шейными позвонками уложил на черную смолу крыши. Вдруг раздался  дикий  рев,
пронесшийся  над ближайшими деревнями и городками. Огромное облако вырвалось
над крышей и стало расплываться на ветру.  Я  скатился  в  люк  и  захлопнул
железную крышку. В машинном зале операторы и боевики стояли заткнув уши. Рев
противно  лез через кожу. Через пять минут наступила звенящая тишина. Кто-то
теребил меня за рукав. Я ничего не  слышал  и  тряс  головой.  Наконец  звук
прорвался ко мне.
     - Вас зовут в пультовую. Возьмите маску.
     Мне протягивают повязку на лицо.
     Я  выскакиваю  на воздух. Штурма нет. Рядом оказался Скрипченко, тоже в
белой повязке на лице.
     - Все удрали и солдаты и милиция, все. Мне  наблюдатели  сообщили,  что
они   несутся   во   все   стороны   как  тараканы  да  так,  что  побросали
бронетранспортеры, орудия  и  всю  тяжелую  технику,  которую  привезли  для
устрашения.
     - Тех кто сюда пробрался, поймали?
     - Да, ловим, но они сами напуганы и во всю сдаются.
     - Дозиметристы уже замерили фон?
     - Замерили.  У  нас  он на порядок повысился, но самую насыщенную часть
облака ветер подхватил и теперь вся зараза сядет далеко от нас.
     - Куда?
     - А черт его знает. Похоже несет на Санкт  Петербург.  Николай,  у  нас
неприятности.
     - Что еще?
     - Сбежал  пленник.  Десантники,  сволочи,  убили нашего охранника, этот
типчик и ушел.
     - Мать твою. Почему мы не хлопнули его раньше?
     Скрипченко пожимает плечами. Повезло Казаку, опять удрал.
     - Обойди все посты.  Узнай  потери  и  еще  раз,  пусть  позаботятся  о
безопасности. Я у Майки. Похоже там сейчас будет горячо.

     - Майка протягивает мне трубку.
     - Вас из правительства.
     - Что же ты наделал? - не представившись, с горечью говорит трубка.
     - Я предупреждал всех, особенно идиотов генералов.
     - Ладно,  с  генералами  я  сам  разберусь. Они были уверены, что ты не
сделаешь таких мерзких шагов. Но что теперь говорить о прошлом.  Неужели  ты
не понимаешь, что твои предложения не приемлемы.
     - Если  немного  покрутить  мозгами, то все можно сделать. Зачем дальше
доводить страну до гражданской войны, лучше сразу изменить строй.
     Трубка молчит, раздается кряхтенье.
     - Наши силовики больше  не  будут  на  вас  нападать.  Не  надо  больше
загрязнять землю.
     - Но я ждать тоже не могу. Срок неделя. Через неделю мы взорвем АЭС.
     - Мы сообщим вам через два дня свое решение.
     Раздались прерывистые гудки.
     - Кто это? - спрашивает Майка.
     - По моему, президент.
     - Ух, ты.

     В  мире  бушует  паника.  Финны  и Шведы стали консервировать свои АЭС.
Радиоактивное   облако   достигло   пригородов    Северной    столицы.    Из
Санкт-Петербурга  горожане  бросился  бежать. Вымер Сосновый Бор и ближайшие
города.  В  Калининградской  области  и  западной  части  Литвы  значительно
повысился  фон. Эфир воет от ужаса и страха. Ближайшие к России страны стали
давить на правительство, требуя выполнения  наших  предложений.  Прошло  два
спокойных дня. На телевидении выступает президент.
     - Граждане   России,   друзья.  На  нашу  страну  обрушилось  очередное
несчастье. Группа зарвавшихся, террористов-маньяков захватила  Ленинградскую
атомную  электростанцию,  требует  смену  власти  и деньги, с которыми хотят
удрать за границу. Мы понимаем всю тяжесть положения в стране и этот  захват
может еще более усугубить состояние нашей экономики и изменить нашу жизнь. Я
только  сегодня с горечью принял отставку кабинета министров и подписал указ
о роспуске комитета национальной безопасности и это ради того, чтобы  спасти
миллионы  невинных  жизней.  Новый  премьер-министр из оппозиции уже сегодня
обещал представить мне новый кабинет и новый курс, по которому должна  пойти
страна.  Я все же надеюсь, что все уладиться и будет хорошо. Мои сограждане,
обещаю вам поймать этих подонков, где бы они ни были и произвести  над  ними
праведный суд. Деньги мы им заплатим. Несколько дружественных государств уже
предложили  нам  нужную  сумму и мы скоро покончим с этим кошмаром. Обещаю в
этом году, как бы нам не было тяжело, закрыть  все  атомные  электростанции,
чтобы у нас не было больше Чернобылей или подобных случаев.
     - Ура,  мы  выиграли, - вопит Майка и в порыве радости обнимает меня. -
Это ведь здорово, Николай.
     - Погоди, нашим ребятам еще надо выбраться от сюда.
     - Но они же нас выпустят, сами сказали.
     - Выпустят, но мы с тобой договорились,  что  останемся.  Что  будет  с
нами?
     Цвет ее лица меняется.
     - Мы умрем за идею.

     Мы  смотрим  телевизор.  Новый  премьер-министр набрал кабинет и спешно
проводит реорганизацию своих структур. Первый правительственный документ-  о
закрытии границ.

     На  следующий  день  прибывает  машина  с  деньгами.  Мы обговариваем с
прибывшим генералом условия сдачи АЭС.
     - Вы подаете два автобуса к 18.00. В 20.00. все боевики д