Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Елизавета Михайличенко, Юрий Несис. Трое в одном морге, не считая собаки -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -
олливудски, а просто до этого я уже проделал аналогичное с сыновними шифровками. Занимаясь тупой работой, я понял, что мне не стоит заниматься тупой умственной работой - она снимает самоконтороль. Это как учитель выходит из класса. В голову лезли мимолетные, но такие пронзительные подробности наших отношений с Маришей, что я уже не мог понять - то ли это действительно подробности, то ли я начал художественное редактирование своих "мемуаров"... Ставшие здесь милыми чисто советские ее проявления: где еще врач будет декламировать вам Петрарку в подлиннике и в нескольких переводах, но испугается шутки по поводу густоты шерсти на моей груди: "У меня с Афгана - прогрессирующий гипертрихоз"; "А ты уверен, что это не заразно?"; "К моей шерсти у некоторых бывает аллергия."; "Аллергия у меня только на собак. И сильная. Так что если ты кобель, лучше признайся сразу..." А ее аристократическая небрежность в обращении с собственной дочкой, словно многие поколения предков не обходились без кормилицы и няни - вот так воспитывается независимость! А Левик до двух лет ходил с соской и, по крайней мере, до десяти - с Софьей Моисеевной... ...Наконец гигантский труд был завершен - я расположил цифры из шифра и буквы из газеты по частоте использования, напротив друг друга. "Перевел" цифры в буквы и приготовился собрать плоды своего труда. Но шифровка не плодоносила - вышла полная абракадабра. Горькую пилюлю напрасной работы золотила гордость, что сын мой оказался умнее, чем я предполагал. Рабочий день давно закончился, и впустую. Уже больше часа Мики недовольно косился на меня. Я захлопнул тетрадь, и мы поехали домой. КАТОЛИК После ужина в семейном кругу (Мики от трапезы отказался), я взял фото Левика и побрел к дому Анат. Только надо это было сделать до ужина - "тройка" уже закончила вечернее заседание, пред®являть сына для опознания было некому. Номерами квартир старушек я сразу не поинтересовался, а ходить из диры[30] в диру не было куража. И я решил покурить во дворе - влруг кто-то да выглянет. Выглянул хасид. В темноте и в "гражданке" он меня не признал, но озирался здорово. Как будто к бабе шел. Как гимназист перед борделем. Это мог быть тот самый счастливый случай, без которого ни одно расследование не идет. И я "упал ему на хвост". Шли мы недолго, пришли к асимметричной многоэтажке. Фасад был залатан дюжиной вывесок. Что за конторы, было не видно, а если бы и видно - не понятно. Стали ждать. И оба дождались своего. Вернее - свою! Юную, стройную, эффектную. Я бы, конечно, предпочел увидеть что-нибудь поскромнее - в чулочках, парике и с прикрытыми локтями и коленками (почему именно эти суставы так богопротивны?)... А, может, это - четвертый труп? Красотка процокала под большим домом на сваях и устремилась куда-то по скрывавшейся в глубине квартала тихой улочке. И все стало напоминать пародию на пародию. Большие южные звезды. Разносортица вилл. Впереди юная красавица и явно очередная жертва. За ней семенит из одной тени в другую религиозный изувер. Черная шляпа, черный просторный, как сутана, пиджак - напоминают о патере Брауне. Третьим крадется, профессионально проскакивая освещенное окнами вилл пространство, бывший капитан МВД, по-прежнему, как ни крути, подозреваемый в убийстве. А уж за ним, ни от кого не скрываясь, прожигает казенный бензин настоящий израильский полицейский сабра[31] Мики - колючий снаружи и сладкий внутри, если верить прочитанной и обсчитанной сегодня русской газете... Но самое подлое - это собаки. Как ночью в деревне. Из-за каждого забора облаивают чужака. А чужак для них почему-то только я. Красотка проходит - ни ухом, пингвин - ни рылом. А я - так за всех троих. Неужели от меня какой-то специфический олимовский запах? Неприкаянности? Неустроенности? Или дешевой пищи, дешевого мыла и дешевых сигарет? Да нет, скорее - они оба тут не в первый раз. Привыкла собака к ним. А Мики - просто в машине. Если так, то шансы, что хаббадник ее отравит именно сегодня - невелики... Нет, ну как брешут! А может, у меня олимовская походка? А почему бы и нет? В детском саду, в октябрятах, в пионерах, в комсомоле, в армии - всюду учили маршировать... О, вот мы и пришли! И куда же это мы пришли? Вилла, однако, не из последних. И кругом одни мечты: у ворот - идиота, за воротами - оле, за дверью - каждого сабры. "Мерседес", вилла и красивая женщина. Ага, надо понимать, что заглядывать в чужие окна иудаизм не запрещает... Что же там такое открылось взору нашего "черного следопыта"? Жаль, что отсюда не видно. Впрочем, как известно из анекдота, наблюдение за наблюдающим гораздо интереснее. И информативнее! Наконец-то божий человек отшвырнул всю мягонькую благостность. Вот лицо настоящего убийцы! Что называется - страстного и холодного. Такой не травить, а резать должен... ...Ну наконец-то! Жертва возвращается, развязка приближается. Ну и хорошо, а то замерз, как... да нет, с таким телохранителем - какая уж тут развязка! Вслед за жертвой с трудом пролез в дверной проем огромный негр, оглядел крыши домов с таким видом, как будто он центровой из "Маккаби" и скрючился в позе эмбриона за рулем "Мерседеса". "Жертва" бабочкой впорхнула туда же, и вся эта роскошь покинула сцену. Хасид долго смотрел им вслед, затем тяжко вздохнул, полез в карман и достал пузырек. Долго смотрел на него. Мучается, бедный. Тяжело упускать добычу. Я даже испугался, что он в сердцах шмякнет яд об асфальт, и доказывай потом, что это его, а не моя работа... А уж как мне жаль шанс упускать!.. А не буду я его упускать! Я же многого от жизни не требую - мне не его виновность доказать, а хотя бы от себя и домочадцев подозрение отвести. Вот она - "печенюшечка", предложенная мне из жалости судьбой. Все как раз: Мики - свидетель, яд - улика. И надо сделать это юридическим фактом. Я рявкнул: - Не двигаться!- отлепился от забора и возник перед стариком. Мики врубил фары. Старик выглядел жалко. И я начал его колоть, пока он не очухался: - Кто эта женщина?! -...Рахель... - Почему ты за ней следишь?! Старик, скорбно глядя на меня, пожевал губами и привалился к ограде: -...Дочь... Я слегка растерялся - то ли от боли в его глазах, то ли от неожиданного поворота: - А мужчина? -...Католик... - В смысле?- сказал я. - Гой[32],- теперь у него были глаза человека, испившего чашу до дна. Впрочем, последний глоток был еще у него в руке и он явно решил его сделать. Но как только старик начал сворачивать крышку пузырька, я перехватил его руку, подержал ее в свете микиных фар, затем достал из кармана носовой платок и медленно, чтобы у Мики ни в чем не было сомнений, сдавливал запястье, пока склянка не плюхнулась в платок. Вслед за ней к моим ногам плюхнулся старик. Мики выскочил из машины и побежал к нам. - Что ты с ним сделал?!- заорал он. - А то ты не видел,- ответил я и добавил пару известных даже ему русских слов. Мики ответил несколькими ивритскими словами, до сих пор мне неизвестными, и начал искать у старика пульс. И похоже, нашел, потому что слегка успокоился и потребовал, кивнув на платок: - Покажи! - Это яд,- внятно об®яснил я,- тот самый. Он его, гад, под лекарство замаскировал. Надо узнать - кто из этой парочки такое лекарство принимает. Может, он его подменить хотел?! Понятно, что так складно это звучало только в моем воображении. То есть примерно половину слов мне приходилось заменять аналогами разной степени отдаленности. Например, вместо "лекарства" была "еда для больных" и так далее. У Мики не хватило мозгов это понять. Он лапанул пузырек, похерив всю дактилоскопию, понюхал яд, потом его лизнул и влил старику в рот. Что я мог сделать?! Только стоять и ждать когда на мне будет уже пять трупов... ...После того, как мы сдали слегка "реанимированного" хаббадника кардиологам, Мики сказал: - Чем следить за стариком, лучше бы взял автограф у Джона. - У католика?- догадался я. В очередной раз Мики посмотрел на меня, как на идиота: - Ты мне надоел. Ты завтра телевизор включи, посмотри баскетбол. Как раз "Маккаби" играть будет. А я хоть хавэру[33] свою навещу, бесэдэр? - Не могу тебе этого обещать, хавэр,- сказал я.- Ведь завтра дедушку могут выписать. А я хочу присутствовать при появлении четвертого трупа. - Все хотят присутствовать при появлении четвертого трупа,- вздохнул Мики.- Ладно, смотри - этот старик вернулся из Америки уже после первого трупа. Поэтому у него железное алиби... - Ты не мог сказать мне это на пару часов раньше?!- вомутился я. - Не мог. Я и сейчас не мог, это между нами. А потом - хотелось посмотреть на работу русской школы. Так ты посмотришь баскетбол, бесэдэр?.. "ИДИОТИЗМ - НЕ ВЕЧНЫЙ СПУТНИК ПРАВДЫ..." Мне предстояло две операции. Приятная и неприятная. Получение первой зарплаты и свершение первого преступления на исторической родине. Мой иврит явно не соответствовал поступившей на счет сумме, и пкида[34] посмотрела на меня со злобным интересом. И профессиональное чутье у нее было что надо - через пару минут я уже запихивал тещину карточку в банковский автомат. Валютный счет был цел и даже поднакопил жирок процентов. Шекели тоже были на месте. Похоже, что частный детектив, выпасший меня, был альтруистом. Или ему платил "Сохнут". Или он поставлял информацию не за деньги. Денег я зачем-то снял много, и теперь хотелось с ними что-нибудь сделать. Воображения хватило на бутылку водки, а чувства юмора - на банку огурцов. Чадам и домочадцам я прикупил в ближайших лавках подарки: Левику - электронную игру, Ленке - кроссовки; сложнее было с тещей, но тут девица в седом парике улыбнулась мне с рекламы крема от морщин, и Софья Моисеевна получила французский крем в знак того, что подозревать ее в убийстве теперь не больше оснований, чем других членов семьи. - Шалом, старуха!- сказал я Ленке.- Ставь самовар!- и стукнул об стол бутылкой. Ленка закусила губу и подняла на меня обиженные глаза. "Началось",- тоскливо подумал я и взвыл голосом профкомовского Деда Мороза: - Смотрите, какие я вам подарки принес! Выход сына и тещи положил конец сцене первой "Ленка и ее муж-подлец". Вторая сцена получилась не менее эмоциональной. Я вывалил на стол подарки. Левик с радостным воплем хапанул кроссовки, Ленка молча и скорбно рассшифровывала надписи на креме. Софья Моисеевна подозрительно взяла со стола пеструю коробку, повертела, сдержанно поблагодарила и ушла к себе в комнату разбираться. - Значит, вот в чем дело!- трагически прошипела Ленка. - Ты чего, старушка?!- приобнял ее я.- Что такое?! - Не торгай меня!- крикнула она.- Я и без твоего подарка знала, что теперь кажусь тебе старой!.. Ленка ревела в ванной. Ее истерика должна была меня ошарашить - жена принципиально никогда не истериковала и истеричек не выносила. Не ошарашила. Что-то подобное напрашивалось после моего чудесного освобожления из мест предварительного заключения. Наши взаимоуважение, духовную общность и совместное ведение хозяйства не оскверняло больше ничто плотское. Мариша еще не умерла во мне, а я не то, чтобы был принципиальным противником группового секса, но не с Ленкой же! А она слишком хорошо меня знала, чтобы отличить общий абсорбционный стресс от моих частных реакций. Я стоял в салоне, у бутылки водки и вслушивался в недра квартиры. Ленка рыдала под аккомпонимент бравурной музыки - Софья Моисеевна осваивала электронную игру. Праздничный ужин, судя по всему, отодвигался. Я нашел на кухне банку с чем-то, напоминавшим крем для обуви, под кодовым названием "Цуцик". Положил его вместе с чем-то, надписанным без огласовок, в питу[35]. С®ел. "Цуцик" был похож на шоколад, а второе, без огласовок, наоборот. Пока в моем желудке осуществлялись единство и борьба противоположностей, я смотрел на остатки "Цуцика" и вспоминал вчерашнего негра, вчерашнюю девицу, вчерашнюю историю и вчерашнюю же просьбу Мики. И пошел смотреть телевизор. Дейстивительно, играл "Маккаби". После опознания Джона интерес к зрелищу иссяк. Что поделаешь, я не болельщик. Я театрал. Потомственный. Пусть они тут узнают своих негров на темных улицах со ста метров в спину... У советских собственная ментальность... На баскетболистов смотрим свысока... Зря я, что ли, привез любимовского "Гамлета без Гамлета". Кстати, ничто так не примиряет с израильской действительностью, как песни Высоцкого... Да и диалоги весьма актуальны: "... Ты прибыл с севера и ничего не знаешь. Безумный Гамлет, в прошлый год убив отца, На этот раз прикончил сразу двух: Беднягу Клавдия и мать. Во время сна он влил им в уши яду. А яд ему всучил какой-то призрак. Подробностей не знаешь?.." Подробностей я не знал. И не было у меня труппы бродячих актеров для проведения следственного эксперимента по-шекспировски. И вообще, у меня больше ничего не было. А от Офелии остался только ее муж в законе, и встречаться с ним страшно не хотелось. Ну, неприятно мне встречаться с мужьями своих женщин. Слежу, чтобы не высунулось скотское чувство превосходства и всегда перебарщиваю - самоуничижаться начинаю. И понимаю, что это выглядит так, словно мне стыдно... А ту как бы даже и не с мужем, а со вдовцом... Но от встречи с ним было не отвертеться. Хаббадник не оправдал возложенных на него чаяний; "Совет по Чистоте и Вере" ушел в подполье; таинственная подруга Анат куда-то еще глубже. Единственная ниточка, отводившая подозрение от моей семьи, вела к мужу Мариши - Вове. И лучше всего было сходить к нему прямо сейчас, пока Мики у хаверы... Да и водке с огурцами чего киснуть... Магнитофон одобрил мое решение и пообещал перед тем, как обесточился: "Идиотизм - не вечный спутник правды! Со временем ты все узнаешь..." САМ СЕБЕ ЧАСТОКОЛ Сцены ревности можно было не опасаться. Вова, как и подобает супермену, был не ревнив. Когда он тогда неожиданно приперся, его не удивило ни то, что дверь долго не открывали, ни что полицейский при мундире, но босиком. Замечательный мужик! Так и подмывало ляпнуть, когда мы службу в Афганистане вспоминать стали: "Что ж ты раньше не сказал, что из сороковой армии. Я бы с твоей женой путаться не стал..." Нет, действительно бы не стал... Я хоть и скот, но с принципами - как справедливо заметил один мой однополчанин, когда я его арестовывал... Жека был сильно под дозой. Но меня узнал и сориентировался: - Ты, браток, отвернись... или пойди отлей. Я убегать буду. Правильно, в общем, сориентировался. Дней пару назад я бы его отпустил. Но в ту ночь убили медсестру в реанимации - взяли наркотики. И я сказал: - Ампулы у тебя, Жека, очень неудачные. Из-за таких медсестру замочили. Так что - извини. Жека даже вышел из кайфа: - Ты что, гад, мокряк на меня вешаешь?! - Не вешаю, Жека. Но не исключаю. И отпустить не могу. - А-а,- протянул Жека.- Я вспомнил! Ты же у нас принципиальный! Ты же по хатам не шарил, не мародерничал. Ты только трофеи... часы с трупов... шакал! - Заткнись, скотина!- я не хотел, чтобы услышали остальные - нормальные люди в "афганский кодекс" не врубаются... ...Да, волосы и принципы с годами редеют. Но тем больше дорожишь оставшимися. Надо бы их как-нибудь на досуге причесать, уложить, а то во все стороны торчат, что-нибудь, или кого-нибудь цепляют, и не дают нормально продвигаться. И вообще - попадают в суп и портят аппетит. Кстати, наконец-то я хожу по улице без "хвоста". Если, конечно, Микина хавера - не банальный ход для усыпления бдительности. И я сделал ответный банальный ход - начал перезавязывать шнурок. Результат оказался глубоко небанален - Мики не было. Была Ленка. Все стало на свои места. Похоже, что к Вове можно было уже не идти. Ленка, по обыкновению "проинтуичив", что я отвязался, испытывает, скажем, страх одиночества. И, в общем, правда страшно. Чужая страна, ни языка, ни профессии. Плюс сын, плюс старуха-мать. А тут - очень кстати - сука Фрида с неопознанным трупом. И тот же яд под рукой. Ниспосланный свыше случай вернуть мужа в ложе семьи... А Левик мог о чем-то догадаться, но без шифра писать о таком - страшно... А с точки зрения Ленкиной морали, Фрида - не большая сука, чем Анат или Мариша... "Поднявший меч на наш союз, достоин будет худшей кары...", "Пусть ваше сердце не замрет, не задрожит рука...", "И одною пулею он убил обоих, и бродил по берегу в тоске..." Что она еще напевала в последнее время? В тоске добрел я до знакомой двери, обезображенной какой-то каббалистической надписью из пяти "вавов" и одной "хэй". А потом еже шесть "вавов" и дырка от бублика. x x x - А-а,- сказал небритый ханыга в засаленной футболке и приглашающе отступил от входа.- Наконец-то. А то я все жду, когда ты придешь. Уже пол-ящика выпил... Ты там скажи, чтобы этого мудака больше не присылали... И переводчицу его, с ее русским языком... Сам приходи. - Так я и пришел,- сказал я и по-инерции выставил бутылку и огурцы на стол, на котором аналогичного, в различной степени опустошенности, и без того хватало. Мужик сломался. И это, наконец, об®яснило мне, почему Мариша изменяла такому шикарному мужу - и красавцу, и шкафу, и преуспевавшему там скульптору, уже начавшему получать заказы здесь. Когда я не выдержал и спросил ее об этом, она усмехнулась: "Он - слабый". Я тогда не поверил. - А дочка где?- спросил я Вову, потому что все вокруг слишком напоминало общагу после Нового года, и ребенку в этом бардаке не было места. Вова усмехнулся: - Спит. Устала после учений по гражданской обороне,- он кивнул в затененный угол.- Одно меня в этой жизни радует - одноразовые пеленки. В углу стояла эта самая пластиковая конура для младенцев - на случай грядущей химической атаки. "Мамат". В ней, обняв папин противогаз, спала Номи. Рядом валялись израильский флажок, голый пупс и орден Красной Звезды, которых в Израиле, судя по всему, было не меньше, чем врачебных "поплавков". - На фиг ты все это вскрыл?- спросил я.- Оштрафуют. - Не успеют. Все равно скоро война. А ребенку нужна хотя бы "мамать". Для патриотического, как видишь, воспитания. От малышки на подстилке меня проняло по-настоящему. Я налил по полной и испил до дна. Это было именно то, что сейчас требовалось. Быстро и молча, как в под®езде, прикончили мы бутылку. И уже обстоятельно взялись за вторую. Все-таки жизнь - пресволочной жанр. Становишься подлецом помимо воли. Напротив сидел человек, который не сделал мне ничего плохого. Мы родились в одной стране под одной пятой графой; ползали по песку и горам на колониальной войне - в другой; и вот теперь пьем "Столичную" в третьей. Выходило, что этот человек был мне почти брат. А я трахал его жену. А потом моя жена ее за это убила. И иэ скульптора-супермена получился оле-одиночка. Короче, загубил я походя мужику жизнь, а теперь пил с

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору