Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Юлиан Семенов. Экспансия - II -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  -
? Обручение секретных служб Америки и России? - В борьбе против нацистской цепи, - улыбнулся Штирлиц. - Почему бы нет? Ведь мы союзники, а не враги, если, впрочем, согласиться с версией, что я действительно представляю русскую секретную службу... Жареную рыбу будете? Или вареную? - Да ничего я не буду, - поморщился Роумэн. - Я буду пить минеральную воду. - Здесь это очень дорого. Лучше закажите сок, очень легкий, зеленоватый, освежает... Ну, и, конечно, н а с не может не интересовать этот лондонский журналист Мигель. Кто дал ему материалы на "Стиглиса"? Или "Бользена", это уж как угодно. Кто? Смысл? Интересно, нет? Там тоже потянется цепь, и она приведет к тому, кто дергает веревочки, сообщая нужные телодвижения куклам. - Послушайте, - сев за столик, стоявший почти у самого берега, спросил Роумэн, - а как вы оцените то, что Гаузнера шлепнули в моем доме? Это по правилам? Или так Гиммлер не действовал - слишком уж рискованно? - Вы можете рассказать мне - желательно по минутам - все, что там происходило? Роумэн достал пачку неизменных "Лаки страйк", заказал подошедшему официанту ("Спит на ходу, неудивительно, что живут в нищете, поворачиваться надо, а не мух считать, тогда нищих не будет") стакан сока и кофе, Штирлиц попросил себе чашку матэ и взглядом спросил у Роумэна разрешения взять его сигарету; тот кивнул и начал неторопливо, подолгу обдумывая каждое слово, вспоминать все, что случилось в Мадриде. - Это очень странное дело, - сказал Штирлиц, выслушав рассказ Роумэна. - По почерку похоже на стиль Шелленберга, мой шеф любил внешние эффекты, полагал, что это сокрушающе действует на вербуемого. Но шлепать Гаузнера в вашем доме, шлепать лишь для того, чтобы получить у вас бумажку, да еще при этом открыто выражать вам сочувствие... Черт его знает, это дело нужно очень тщательно обмозговать... Подробности, Пол, мне нужны подробности, самые незначительные, пустые, фасон туфель Пепе, его манера прикуривать, расцветка галстука, стрижка, запах духов... - Мне казалось, что от него разило козлом, - усмехнулся Роумэн. - Только после того, как он ушел, я понял, что это от меня самого разило потом, я очень потею, когда пугаюсь чего-то... "Он не играл и не играет, - подумал Штирлиц, - так может говорить только искренний человек; если все же он играет со мной, то есть против меня, можно считать, что я уже проиграл партию, он значительно сильнее". - Что касается запахов, - усмехнулся Штирлиц, - то надо обращаться к штурмбанфюреру СС фон Голесофф, он различал нюансы, мог сказать, из каких трав нагнали мед, с каких угодий - горы или равнина, Альпы или, наоборот, Тюрингия. Все "Шанели" различал по номерам и составлял психологический портрет женщины, которая интересовала Шелленберга, по ароматам, какие хранил ее бельевой шкаф; довольно любопытно, нет? - Следы надо искать в Мюнхене, - хмуро заметил Роумэн. - Почему именно в Мюнхене? - У нас в Америке пока еще привлекают к суду за клевету и диффамацию, надо быть очень осторожным с обвинением кого-либо в чем-то... Об®ясню позже. - Кого намерены обвинить? - Я же сказал: об®ясню позже, когда и е с л и соберу достаточно документов, которые можно квалифицировать как улики. Неопровержимые улики... Этот Пепе... Понимаете, Крис... миссис Роумэн сказала, что глаза его были полны сострадания, когда он наблюдал за тем, как ее мучил какой-то немец... Неизвестный мне немец... Как он задавал ей гнусные вопросы, упивался ожиданием ответа... Женщина чувствует острее нас, Кр... миссис Роумэн - особенно. - Вам приятно называть жену именно миссис Роумэн? - спросил Штирлиц. - Или - так надо? - Не знаю... Она как спасательный круг в шторме... Мне приятно сознавать, что она и я - одно целое. А вообще не суйте свой нос не в свое дело. Спрашиваю - отвечайте. И все. Ясно? - Я теперь стал сильный. Пол, выздоровел. Врежу в ухо - только пятки засверкают. - Это как? - усмехнулся Роумэн. - Очень просто. Опрокинетесь на спину, а каблуки ваших туфель, скрывающие розовые пятки, на какой-то миг окажутся у меня перед глазами; когда противник повержен - в глазах высверкивает от радости. Ответ понятен, нет? - Вполне. Но ваше смешное выражение напоминает перевод поговорки. Чьей только? - Как это чьей? - удивился Штирлиц. - Конечно, русской... Ладно, давайте дальше про Пепе и миссис Роумэн... - Черт с вами, называйте мою жену Крис... Мне вообще-то неприятно, когда ее так называет кто бы то ни было, кроме меня. - Раз®яснением удовлетворен, - улыбнулся Штирлиц. - Так вот, доктор, у меня создалось впечатление, что этот самый Пепе прилетел из Штатов... У него есть акцент, едва угадываемый акцент, но я убежден, что это отнюдь не ваш немецкий. И не испанский. - Итальянский? - К этому я и веду. - Мафия? - А почему бы и нет? - Ваши службы используют мафию? - Нет, - ответил Роумэн; задумавшись на мгновение, поправил себя: - Скажем лучше так, что мне это неизвестно. - Шелленберг считал, что ваши люди из ОСС контактировали с мафией в Сицилии... В сорок третьем... Нет? - Этого не может быть. У нас была информация, что ряд мафиози был завязан на Муссолини... Мы бы не стали иметь с ними дело, это против правил. Штирлиц внимательно посмотрел на Роумэна, потом рассмеялся: - Вы мучительно боретесь с самим собой: верить мне или нет. Пол. Вы ответили, как дилетант... По поводу "правил"... Что, использование Гаузнера - это по правилам? Или этого самого таинственного генерала Верена. Ладно, у вас будет время еще и еще раз подумать о моих словах... Лицо Пепе никогда и нигде вам не встречалось? Убеждены? - Убежден. - Крис описывала вам того мерзавца, который с ней работал в его присутствии? - Садист... - Они все садисты... Они считали себя рыцарями национал-социализма, которым надо переступать через самих себя, через сентиментальность и сострадание во имя третьего рейха... Это был очень сложный комплекс. Пол. Они плакали над больным котенком, которого замечали в развалинах после бомбежек, и спокойно наблюдали за тем, как на снегу замерзал лауреат Нобелевской премии фон Осецки; ведь он посмел выступить вместе с Тельманом против наци, чего ж его жалеть, сорняк, необходимо выполоть. Жестоко, конечно, но ведь это делается во имя здоровья нации... Вот такая штука. Пол... - Она не могла мне описать его, доктор... Я не смел просить ее, вы, надеюсь, понимаете состояние женщины... - Я понимаю... Можете достать фотографии людей из центрального штаба гестапо? - Думаю - да. - Это замечательно. Можете достать фотографии людей НСДАП, работавших в Австрии до аншлюса? - Их же были сотни тысяч... - Значительно меньше. Меня интересуют люди гестапо и СС, типа Скорцени и его группы, Кальтенбруннера и его окружения, Эйхмана и его приближенных... Кальтенбруннера повесили, Эйхман скрылся, Скорцени получает на завтрак поредж со сливками в вашем лагере, судом не пахнет... Австрийские наци были совершенно особыми, они были вхожи в рейхсканцелярию, фюрер был неравнодушен к австрийцам, как-никак своя кровь... - Вы хотите, чтобы я показал Кристе все фотографии и попросил ее опознать того мерзавца? - Да. А если вы сможете найти какие-то материалы по поводу мафии... Если информация Шелленберга не была липой, если Донован или Даллес действительно пытались использовать с и н д и к а т' в своих целях, - в общем-то, не сердитесь. Пол, это по правилам, по и х правилам, - тогда мы сможем выйти на Пепе. _______________ ' С и н д и к а т (жарг.) - мафия. - Но если это случится, хотя, ясное дело, все это чертовски трудно, тогда, значит, существует государство в государстве, доктор... Вы хотите в этом убедиться? - Лучше бы этого не было. Пол. - Я тоже так считаю. - Может, тогда и не искать? - Не провоцируйте меня. Сверкнут ваши ноги. - Пятки, - поправил Штирлиц. - Если уж цитируете, то делайте это грамотно... - Сидят два человека разных национальностей на берегу мутной реки и говорят об ужасах... Ваша настоящая фамилия, доктор, как звучит? - Красиво. - Я хочу конкретики... - Перестаньте, Пол... Вы прекрасно обо всем догадывались, только поэтому и решились поверить мне... В определенной, понятно, мере... Во время войны был полковником русской разведки... Был внедрен к Шелленбергу... Да, по документам штандартенфюрера Штирлица, все верно... Против Даллеса и обергруппенфюрера СС Вольфа я работал под фамилией Бользена. В этой работе мне помогала, в частности, Дагмар Фрайтаг. За это ее убили, повесив на меня д е л о. И Рубенау тоже убили... Это сложная и малопонятная история, почему Мюллер поступил именно так... Темная история, которая была, как это ни странно, спланирована впрок, загодя, на сегодняшний день. Зачем? Вот чего я не могу понять... - Почему вы не пришли в свое представительство и не сказали, кто вы? - Назвали бы мне адрес нашего представительства в Мадриде - пошел бы. - Отчего вы не предприняли попыток уйти во Францию? Сесть на пароход? - Я встал на ноги всего как полгода... То есть смог передвигаться без костыля и палки... У меня был задет позвоночник, вот в чем штука... Семь пуль... Я еще ковылял, когда Черчилль выступил в Фултоне, Пол... И потом - на какие деньги я мог рискнуть идти через границу во Францию? У меня даже на автобус не хватало, чтобы доехать до Сеговии... Мне давали на кофе, булку и кусок сыра. Это все. Меня разрабатывали, я был так или иначе обречен, они бы - те, кто верен Мюллеру, - вычислили меня до конца... Если бы я пришел в ваше посольство и сказал, что я из русской разведки, имя и звание такое-то, член партии коммунистов... Вы бы устроили мне бегство из Испании? - Вас бы начали проверять. - Верно. Это и приблизило бы мой конец. Вспомните Эйслера и Брехта... - Это был амок, доктор... Произнесите еще раз ваше имя... - Максим. - Макс по-немецки. По-испански Максимо... Словно бы вам загодя придумывали имя для работы в Германии и Испании... - Не считайте разведку всемогущей, Пол. - Не буду, Максим... Так вот, Маккарти успокоился, Америка была шокирована, это все сойдет на нет, мы не можем позорить себя в глазах мира, - Роумэн сказал это словно бы самому себе, убеждающе, с болью. - Ну-ну... - Доктор, не надо спорить, я все-таки лучше знаю мою страну. - Не буду, - ответил Штирлиц, закурив. - Если вы говорите, что с этим делом кончено, не буду. Рад ошибиться. Я очень радуюсь, когда ошибаюсь в лучшую сторону. - Такой маленький земной шарик, - вздохнул Роумэн, - такие крошечные страны на глобусе, такие тоненькие линии границ, а поди ж ты... Слушайте, а ваша история просто-таки тема для литературы: трагедия упущенного времени. - Вы повторили те слова, которые рвали мне душу те месяцы, пока я плесневел в своем пансионате... Поищите, кстати, если сможете, кто платил деньги тому старику, что сидел при входе. Ему платили гроши, но он получал эти гроши регулярно, поэтому так тщательно смотрел за мной, проверял мои вещи, отчитывался о каждом моем шаге... - Хорошо... А почему вы не пошли во французское посольство? - Они обязаны были поставить в известность испанские власти... Франкистов... Никто не решился бы вывезти меня по чужим документам. Да и какой резон? - Дико... Но логично... Вообще-то, дикость не может быть логичной... Ладно, полковник... Хм, ну и ну. Пол Роумэн сидит в Парагвае с полковником русской разведки, который работал против Америки в Берне... - Я работал на Америку, Пол. Я работал против Даллеса. Я делал все для того, чтобы Америка не покрыла себя позором, заключив сепаратный сговор с Гиммлером... Вы бы не отмылись от этого. - Даллес никогда бы не пошел на это. Не надо, Максим, я его знаю и отношусь к нему с уважением. Он честно дрался против наци... В вас говорит профессиональная зависть... Он мог больше, чем вы, поэтому вы на него ополчились. Не спорьте, вы не переубедите меня. - Не буду, - легко согласился Штирлиц. - Так что, будем разрабатывать план? Или после того, что я сказал, вам требуется время для принятия решения? - Скажите... если бы вы не встретились в самолете с этим самым Ригельтом, вы бы пошли в русское представительство в Рио или Байресе? Штирлиц долго молчал, потом, вздохнув, тихо ответил: - Все-таки, видимо, да... Мне не хочется врать вам, Пол. Я мучительно думал об этом, мне было стыдно, я волновался за вас, я понимаю, что вы один, совершенно один, но, думаю, я бы пришел в русское посольство... Когда вы были рядом - хоть какая-то отдушина... Я ведь был один все эти месяцы... Я на исходе... - А если я вам скажу, что звеном плана, который я намерен изложить, является ваша поездка в Кордову? Но ведь оттуда легко добраться до Байреса... Вы уйдете оттуда к своим? - Давайте уговоримся так, Пол... Если мы с вами убедимся, что государства в государстве не существует, мы просто пугаем самих себя случайной пересеченностью совпадений, тогда вы поможете мне уйти... Не считайте, что это просто для русских в Аргентине - помочь мне уехать... Это очень сложно... Там пока еще нет даже консульской службы... - Откуда вам это известно? - Я провел день с президентом "Ассоциации по культурным связям"... - Как его зовут? - Он натурализовавшийся русский, уехал еще дед, раскольник... - Как его зовут? - повторил Роумэн. - Пьетрофф. Вообще-то по-русски это звучит "Петров", но здесь его переиначили, чтобы легче выговаривать на свой лад. - Интересная личность? - Очень содержательный человек... Его можно слушать часами. - Он наш агент, Макс. Штирлиц вытянул ноги, потянулся, запрокинув руки за спину, как-то изумленно покачал головой и снова попросил взглядом разрешения закурить. - И мне сдается, во время войны он жил в Европе, - продолжил Роумэн. - В оккупированной нацистами Европе... Но это - непроверенные данные. А то, что он работает на нас, - абсолютно, мне назвали его как агента, на которого можно положиться... Мы оплачиваем его телефонные звонки в русское представительство в Рио-де-Жанейро. Мы платим ему. Макс... - Ладно, - лицо Штирлица вновь постарело, сделалось морщинистым и нездоровым. - Валяйте, излагайте свой план. Или хотите, чтобы я изложил свой? - Я хочу послушать вас. - Только сначала ответьте: готовы ли вы к тому, чтобы включить в наше предприятие миссис Роумэн и Грегори Спарка? ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ __________________________________________________________________________ Совещание экспертов по вопросам внешнеполитического планирования, представляющих "Дигон продакшэнз" (м-р Лэйб), "Стандард ойл оф Нью-Джерси" (м-р Бим), "Дженерал электрик" (м-р Перл), "Вестингауз электрик корпорэйшн" (м-р Гилпорг), "Интернэшнл бизнес машинз инкорпорэйтэд" (м-р Шварценберг), "Анаконда компани" (м-р Пагирри), "Юнайтэд Стэйтс стил корпорейшн" (м-р Оливер), "Интернэшнл телефон энд телеграф корпорэйшн" (м-р Грюн), "Боинг корпорэйшн" (м-р Полякофф), "Фэрст Сити нэшнл бэнк" (м-р Болдуин). Вел встречу директор адвокатской фирмы "Саливэн энд Кромвэл" м-р А. Даллес. М-р Д а л л е с. - Джентльмены, я рад, что мы собрались, наконец, в таком тесном, воистину дружеском кругу. Полагаю, это подвигнет всех нас на то, чтобы обменяться мнениями по поводу происходящих в мире процессов со всей полнотой и откровенностью. Думается, нет нужды стенографировать наше собеседование. Хочу надеяться, вы поймете меня правильно, если скажу, что как пометки всякого рода, так и запись отдельных фрагментов выступлений присутствующими нежелательны; нет надежнее партнера, чем немой, нет более пылкой возлюбленной, чем слепая, нет более стойкого узника, чем глухой, ибо ему не страшен крик мучителя... Пожалуйста, джентльмены. М-р Г р ю н (ИТТ). - Прежде всего я хотел бы остановиться на германской проблеме. Тот взнос, который сделала наша страна для победы над гитлеровским нацизмом, не поддается измерению. Благодарные потомки когда-нибудь еще воздвигнут памятники американским солдатам, принесшим свободу Европе, спасшим ее от чудовищных монстров, правивших в течение двенадцати лет несчастной Германией. Кара, понесенная преступниками, вполне заслуженна, она - предостережение тем, кто вновь решится встать на путь агрессии и милитаризма. Однако, справедливости ради, следует отметить, что кара обрушилась не только на таких чудовищ, как Геринг, Риббентроп и Штрайхер, но и на людей, которые - если исследовать вопрос без гнева и пристрастия - не принимали никакого личного участия в планировании и развязывании агрессии. Разгромлены основные центры традиционного германского бизнеса, такие как Рур, Кельн, Зальцгитер, Мюнхен, Констанц. Вновь организующиеся компании пытаются сохранить и хоть как-то спасти традицию германского бизнеса, но, согласитесь, это крайне трудная задача, поскольку в Нюрнберге по-прежнему томится в тюрьме Фридрих Флик, арестованный по явно подтасованному обвинению в том, что якобы на его заводах использовался рабский труд... Честно говоря, мы также использовали на своих военных заводах немецких пленных, и я не вижу в этом ничего противозаконного, война есть война, не сливками же мне поить тех, кто сражался против меня с оружием в руках! Я поэтому спрашиваю: с кем мы можем иметь дело в западных зонах оккупации Германии, если все люди, которые отличимы высокой компетентностью и знанием приводных ремней бизнеса, ныне томятся в тюрьмах?! Кому это на пользу? Холодной букве закона, специально составленного для нюрнбергских трибуналов? Но позвольте, когда и где миру приносил благо специально созданный закон?! Но и это не все, джентльмены... Если в залах судов, в присутствии зрителей и прессы, которая, увы, весьма разностна и исповедует порой диаметральные точки зрения, то и дело говорят об "агрессивности капитала", о "злодействе германских промышленников, подвергавших зверской эксплуатации иностранных рабочих", то это наносит удар по всей системе частного предпринимательства! И проводят суды не только русские, но и наши, американские судьи и прокуроры! Неужели мы не можем оказать соответствующее давление на тот процесс, который воистину тревожен? М-р Б и м ("Стандард ойл оф Нью-Джерси"). - Я бы продолжил мистера Грюна в том смысле, что процессы, происходящие ныне в Нюрнберге, расшатывают саму идею западной демократии и свободы предпринимательства. Более того, их продолжение окажется бумерангом, который ударит против нас, против этой страны, и ударит лет через пять, когда западные зоны - в отличие от русской - окажутся экономической пустыней. Мы лишимся партнера, и какого партнера! Понизятся ставки на биржах, сократится нужда в промышленных товарах, возрастет безработица, нас настигнет инфляция... Я вижу будущее в крайне пессимистическом свете, и, если мы не сможем повлиять на администрацию в том смысле, чтобы эти процессы прекратились, могут наступить весьма мрачн

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору