Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детективы. Боевики. Триллеры
   Остросюжетные книги
      Андрей Таманцев. Гонки на выживание -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -
ьки. Артист присмотрелся к одной из них, сравнил с другими. -- Отличный у тебя костюмчик, -- вдруг заметил Артист, -- удобный. Думаю, ба-альших денег стоит. -- И он показал висюльку Доку. Боцман ошалело раскрыл рот. -- А ты думал! -- серьезно заметил Перегудов. Он приблизил серебристую висюльку к глазам, сильными пальцами хирурга чуть повернул блестящую головку против часовой стрелки. Она вдруг подалась и легко свинтилась, обнажив крохотное электронное устройство. -- Вуаля! Как говорили древние -- бойтесь данайцев, приносящих яйцев. -- Вот-вот, -- шепнул Артист, -- замечательный прикид. Да только ради него одного стоило шишки набивать. А, Боцман? Док аккуратно вновь собрал хитрую висюльку и вернул в прежнее состояние. Так же обследовал остальные. Все они оказались подлыми "жучками". А один обнаружился даже на короткой "молнии" заднего брючного кармана. -- Ну это я уж и не знаю, какие звуки транслировать... -- заметил Артист. Все трое усмехнулись и вернулись на прежнее место. "Все четко, -- написал Артист на программке и кинул на траву, чтобы каждый мог прочесть. -- Прослушка. Высший класс. Американская или итальянская". -- Ладно, парни, -- сказал Боцман. -- Коли так, вы тут сидите, толкуйте, а я пойду маленько пошляюсь, обследую окрестности. Пастухов одобрительно кивнул. Боцман вытащил из "джипа" маленький кассетный магнитофончик с приемником и, выкрутив на полную громкость забойную музыку и разухабистые голоса бойких ведущих радиостанции "Максимум", неспешно побрел к берегу речки, унося на себе "дары" неведомых данайцев. Когда Хохлов удалился на приличное расстояние и его ослепительный силуэт замаячил в лучах солнца лишь ярким белым пятнышком среди зеленой травы, Док сказал: -- То-то я все гадал: с чего бы это у меня на прошлой неделе дома телефончик растренькался? Стало быть, "ушки" вешали. -- И у меня... -- кивнул Артист. -- И у нас с матерью тоже, -- добавил Муха. -- Ясно! Какие будут соображения у честной компании? -- обвел их глазами Перегудов. -- Чего тут соображать? -- сказал Пастух. -- И козе понятно -- нас снова взяли в оборот. -- Как думаешь, откуда ноги растут? -- спросил Артист. -- Откуда всегда... -- мрачно прищурился Пастух. -- Кому-то позарез потребовалось собрать нас всех в одном месте. Что им, как видите, удалось. За вычетом Кольки-симулянта. Видно, не достали тебя, Трубач, в твоей палате номер шесть. Не сыскали. -- Или... списали за ненадобностью по болезни как отработанный материал, -- заметил Перегудов. -- Да, Коля, как ты, кстати, загремел туда? А ну-ка расскажи. -- Чего рассказывать? Жизнь обрыдла -- вот и загремел, -- отвернулся Трубач. -- Лежал кверху пузом -- римских философов читал. А еще Ницше и Эдгара По. -- Понятно, -- кивнул Перегудов. -- Лучшее чтение для потенциального самоубийцы. -- А в больнице как оказался? -- спросил Пастух. -- Да я Доку докладывал... Лежал как-то ночью, обдумывал способ... Тут звонок в дверь -- сестра из Саратова. Она ж невропатолог. Только увидела меня, с ходу просекла, в какой я депрюге. Наутро села на телефон, коллег в Москве навалом, ну и сосватала... -- Значит, кроме сестры, никто не знал, где ты залег? -- уточнил Пастухов. -- Хорошо подумай! Вспомни. -- Никто. Железно. -- Так, -- сказал Артист. -- Стало быть, скорей всего, эти типы просто не вычислили твою дислокацию. В любом случае ясно -- против нас явно не дураки. Все учли, даже твой, Трубач, юбилей. Сели на подслушку, прицепили хвост. -- Почему бы им прямо на нас не выйти? -- почесал за ухом Пастух. -- Уж больно капитально все вопросы решают... На хрена такие подходы? -- И работают без дураков, -- продолжил Перегудов. -- Ведь сколько времени -- мы ни сном ни духом... Единственное, чего они сегодня не учли, так этого пикника. Пришлось тащиться за нами -- ну и засветились. -- Может, просто грохнуть хотят? -- предположил Муха. -- Не спеши, парень, -- жестко усмехнулся Док. -- Хотели бы прижмурить -- не ломали бы голову. Гонки, приз... Да на фига? Один залп из гранатомета -- и пишите письма! Нет, здесь что-то друго-о-е... -- Главное -- кому все это нужно? -- упрямо повторил Артист. -- Или кому мы мешаем? -- Ну, тут выбор большой, -- развел руками Док. -- Даже слишком. -- Стало быть, будем ждать... -- сказал Пастух. Боцман вернулся минут через сорок в одной тельняшке и белых штанах. -- А хламида? -- повернулся к нему Артист. -- По-моему, уходя ты был одет побогаче. -- А ну ее, хламиду. -- Боцман сверкнул белыми зубами. -- Где-то на сучке осталась. Пускай теперь этим воронам дятлов транслирует. -- Принято и подписано, -- согласился Док. -- Ну а дальше-то что? -- А дальше -- ничего, -- сказал Трубач. -- Есть, пить, веселиться, лабать на саксе. Если мы им нужны -- прорежутся. -- Занятно, -- встрепенулся Артист. -- Почему-то принято считать, что художники и музыканты, как правило, дураки. Слушай, Ухов, может, ты не музыкант? -- Не-а, -- покачал головой Николай. -- Куда там! Я просто наемник. Солдат неудачи. День прошел в точном согласии с программой, об®явленной Трубачом. Ели, пили, вспоминали прошлое и по загадочному устройству человеческой психики к вечеру волнения минувшей ночи уже казались им далекими и нереальными. Сами не заметили, как начало смеркаться, но уезжать не хотелось, да и Трубач обратно к людям в белых халатах не торопился. Вновь развели костер и просидели в разговорах до темноты... В Москву засобирались, когда уже совсем стемнело. Залили костер, сели в машину и медленно тронулись в молчании, понимая, что праздник кончился и они снова вступают в зону неизбежных боевых действий. Неслись по лесной дороге как бы в узком коридоре между двумя стенами леса. Лучи фар выхватывали из мрака самые храбрые деревца, выбежавшие из строя прямо к бетонке. Вопреки обыкновению, Артист упорно молчал, неотрывно глядя вперед в ветровое стекло из-за черных спин сидящих впереди рулевого Боцмана и Пастухова. Изредка посматривал и назад. Его тревога передалась остальным, и все не чаяли поскорей проскочить этот участок, эти семь или восемь километров лесного массива, откуда их безнаказанно могли "загасить" одним выстрелом из РПГ-7. Все чувства, мысли и ощущения вновь сделались... фронтовыми, до боли напряженными. И потому Боцман все прибавлял скорость -- благо, дорога была прямая, ровная, старая "стратегическая" бетонка, рассчитанная на прохождение танковых колонн. Но вот лес кончился. Они выскочили на открытую местность, через два-три километра должны были выехать на магистральную трассу. -- Странно... -- сказал Трубач. -- Такой кусок отмахали -- и ни одной машины. Ни навстречу, ни по пути. Вечером, в воскресенье... Тут никогда так не бывает. Всегда поток. А сейчас -- никого... Очень странно. -- Да мы по той ли дороге пилим? -- обернулся Артист. -- Может, не там свернули? И тут впервые ожил за двое суток сотовый телефон, который Артист на время перенес в "патрол" Пастуха из своей "БМВ": кто-то вызывал их. Пастух взял трубку. -- Слушаю. Но никто не отозвался. Сергей свирепо посмотрел на трубку и швырнул на подставку между сиденьями. -- Кто там еще? -- подавшись вперед, спросил Артист. -- Если б я знал, -- ответил Пастух. -- Товарищ не обозначился. -- Может, ошибка? -- предположил Муха. -- Не думаю... -- нахмурился Пастух. -- Скорее, это... они. Давят на психику. Еще около минуты ехали в молчании. Как вдруг, увидев что-то на дороге. Боцман подался вперед и сбросил газ. -- Ах ты, яп-понский бог!.. Тут все увидели: впереди поперек узкой бетонной полосы лежала женщина в коротком зеленом платье, видно сбитая недавно проехавшей машиной. Об®ехать ее было почти невозможно. Все ближе, ближе... Мрак, ночь, распластанное женское тело в ярком свете фар... -- Не останавливай! -- вдруг крикнул сзади Артист. -- Боцман, гони! Проезжай! -- Да ты что?! -- мотнул головой рулевой. Его нога уже автоматически надавила на тормоз. Всех мотнуло вперед, и "джип" встал как вкопанный, припав на передние колеса. Боцман и Пастухов одновременно выскочили из машины и бросились к женщине, не зная, ранена она или погибла. За ними кинулся Док с дорожной аптечкой в руках. Но вдруг, разглядев на бегу, как лежала жертва дорожного происшествия, повидавший сотни раненых и убитых, Док понял... -- Назад! -- закричал он. -- Мужики, назад! Но было поздно. Снопы нестерпимо яркого света одновременно ударили из черноты. Мелькнули отсветы на темных кузовах спрятанных в кустах двух или трех больших машин, от них метнулись навстречу массивные тени с ослепляющими галогенными фонарями. Пастух пересчитал точки фонарей -- пять. Но в кромешной темноте нападающих наверняка было больше. -- Занять круговую! Припав спинами к темным полированным бокам своего "джипа". Пастух и его люди встали в боевую стойку. -- Огни! -- коротко, так, чтобы услышали только свои, скомандовал Пастух. Фонари врагов прожигали насквозь. Но они же были и мишенями. Муха бесшумно взлетел и молниеносным ударом ноги выбил фонарь у ближнего нападавшего. Фонарь еще не долетел до земли, а тот, что держал его, уже был выведен из строя локтевым ударом в ухо. Перевернувшись через голову, как кошка. Муха оказался под "джипом". Схватил закатившийся туда фонарь, тряханул -- стекло вылетело, но лампа светила вовсю. Он направил луч в сторону -- и они увидели противников. В призрачном свете из черноты выступали темные силуэты здоровенных бойцов в пятнистой полевой форме и черных масках. При оружии -- но не стреляли. Шли врукопашную. А в рукопашной каждый из людей Пастуха не уступил бы ни альфовцу, ни "вымпелу". Темнота... Мелькание огней.. Хриплые вскрики, удары, стоны! Утробные вопли сраженных ударами в пах и в печень, дикий мат... Пастух "вывел в партер" первого, второго... Бок о бок с ним методично молотили и сваливали противников Трубач, Боцман и остальные. Но и враги бились жестоко, умело, ловко. Женщины в зеленом платье, что прикинулась, будто ее сбила машина, уже и след простыл. Не иначе с ними, из их банды. Подлюка! Вдруг неподалеку, за поворотом дороги, бахнул выстрел и над лесом, осветив все адским багровым заревом, шипя, взлетела яркая, как алая сварка, сигнальная ракета. Разом погасли все фары и фонари, кроме двух трофейных, что достались в бою Мухе и Трубачу. Натиск противников как обрезало. Они метнулись в тень, таща на себе раненых, поймавших особо меткие увесистые удары. Взревели моторы их "джипов", и они унеслись в сторону трассы. -- Ну, -- тяжело дыша, оглядел свою команду Пастух. -- Все целы? -- Что за финты? -- сплюнув, хрипло спросил Артист. -- Чего им надо было? Почему не стреляли? -- Слишком много вопросов, -- перебил Пастух. -- У меня всего один -- почему они свалили? Ведь точно готовили захват. -- Ладно, -- потирая руку, сказал Док. -- Может, когда и узнаем. Поехали! Избитые, грязные, в кровоточащих ссадинах, с рассеченными руками, они торопливо забрались в свою машину. Мчались в темноту, навстречу неизвестности. Все чувствовали: история не закончилась и, хотя у противника сейчас явно что-то сорвалось, ждать теперь можно чего угодно. Артист машинально взглянул на часы -- случившееся заняло всего три минуты. Проехали чуть больше километра, как вдруг опять заметили впереди на дороге какой-то странный предмет. Снова что-то зеленое... темное... И только приблизившись, поняли -- та женщина в зеленом. Вернее, все, что от нее осталось: она была только что раздавлена тяжелыми колесами одного из вражеских "джипов". Даже они, навидавшиеся всякого на войне, невольно отвели глаза. -- Выходит, не с ними она была, -- прошептал Артист. -- Эх, бедняга... -- Слушайте, а ведь теперь она на нас будет! -- воскликнул Боцман. -- Точно навесят! Останавливаться больше не рискнули. И так было ясно -- ей уже не помочь. Хохлов осторожно об®ехал тело, впритык подавшись к обочине, и снова нажал на газ. Ехали молча. -- Через километр -- трасса. Вон за тем поворотом, -- показал Трубач, который хорошо знал эту местность. -- Слышь, Боцман, гони потише. Надо осмотреться. -- Подфарники выруби, -- подсказал Трубач. -- Блеск! -- усмехнулся Артист. -- Ни в чем не виноваты, а уже менжуемся, как побитые собаки. -- Нормальная психология, -- мрачно кивнул Док. -- Российская... Боцман выключил габаритки и резко сбавил скорость. Двигаясь не быстрее десяти километров в час, вползли на горку, откуда открывалась трасса. До нее оставалось метров восемьсот. В вечерней темноте по шоссе, как по столичному проспекту, сплошной вереницей мчались огни. Сотни людей возвращались с дач после выходных. Там, где бетонная отвилка примыкала к широкой трассе, перегородив ее, стояло несколько машин. -- Тормозни-ка, -- вытянув шею, произнес Артист и достал бинокль. Навел, вгляделся и молча передал Пастуху, тот -- Доку. -- Поворачивай оглобли, -- сказал Перегудов Боцману. -- Гаишники, ментура, народ с автоматами... Полный ансамбль. Не иначе по нашу душу. -- А ведь тех -- пропустили, -- заметил Сергей. -- Делайте выводы. Боцман включил задний ход, потихоньку осаживая, сполз назад под уклон. Стараясь не взреветь мотором, на малых оборотах с трудом развернулся на темной узкой дороге и, понемногу набирая скорость, покатил обратно -- туда, где осталась лежать убитая. Но когда выскочили из-за очередного поворота на прямую в полукилометре от того места, где лежала погибшая, впереди уже мелькали огни, двигались фигурки людей, часто сверкали синими и красными мигалками патрульные машины ГАИ. Боцман остановил "джип" и повернулся к Пастуху, ожидая дальнейших распоряжений. -- Все, -- сказал Сергей. -- Ловушка. Они нас переиграли. -- Потому и машин никаких не было, -- кивнул Док. -- Перекрыли и заперли дорогу с обоих концов, чтобы остались только мы -- и те. -- Ладно, -- нахмурившись, кивнул Пастух. -- Деваться некуда. Готовьте документы. Сидите тихо. Базарить с ментами будем мы с Иваном. Давай, Боцман, двигай! "Джип" тронулся вперед. Мигающие красно-синие маячки становились все ближе. Завидев их машину, несколько гаишников и спецназовцев в камуфляже угрожающе двинулись навстречу с "Калашниковыми" наперевес. Рассредоточились, перегородили дорогу, навели стволы на сидящих в машине и колеса "джипа". -- Знакомая картина, -- заметил Артист. -- Блокпост Харджали или Ведено. Боцман, Пастух и Иван выпрыгнули из машины и медленно двинулись навстречу гашникам с автоматами. -- Всем выйти! -- рявкнул один из гаишников, подскочив к машине и сунув ствол "Калашникова" в окно "джипа". -- Лицом к машине, руки за голову! Не дергаться! Стреляю без предупреждения! Муха замешкался и тотчас получил прикладом автомата между лопаток. -- Охренел? -- обернулся он, но вместо ответа тут же получил повторно дубинкой по ребрам, что вполне отвечало новому стилю общения защитников правопорядка с мирным населением. -- Что?! -- приблизился майор ГАИ в бронежилете. -- Думали смыться?! Поглядите, что вы наделали! -- ткнул он большим пальцем назад, за спину, где лежала погибшая. -- Или, скажете, не ваша работа? -- А что случилось-то? -- спросил Пастух вполне миролюбиво. -- Ну и сволота! -- изумился майор, -- Он еще спрашивает! А чего тогда от пикета на трассе назад повернули? Всех обыскать! -- рыкнул он и с удовольствием в®ехал Доку тяжелым ботинком под коленную чашечку. Тот крякнул от боли, но устоял. -- Вы что, очумели, майор? -- резко обернулся Пастух. -- Мы-то не очумели, -- оскалился тот, -- а вот с вами разговор короткий. "Джип"? -- постучал он по капоту их машины. -- "Джип"! "Ниссан-патрол"? "Ниссан-патрол"! След протектора колес на трупе совпадает! Скрыться пытались? Все, ребятки, приехали! -- Ты смотри, а?! -- взвился Муха. -- Да так что угодно припаять можно! Где на нашей машине след удара? Где доказательства? -- Не волнуйся, парень! Будут и следы, будут и доказательства, -- заверил майор. -- Кроме вас, тут никто не проезжал. Так что спрячь зубы, пока торчат. -- Не рыпайся, Муха, -- бросил Пастух. Через считанные минуты все шестеро были в наручниках. Их уже собирались рассаживать по машинам ГАИ, но тут подкатили три небольших темных фургона. Из них выскочили какие-то люди в армейской форме и после короткого разговора с майором ГАИ они затолкали задержанных в эти глухие фургоны, повалили их на пол и повезли куда-то в полной темноте. Ехали долго, не менее полутора часов. Говорить запретили. Каждое слово стоило жестокого удара, который следовал из темноты. Фургоны кружили, тормозили и разгонялись... Определить направление было невозможно. Наконец прикатили куда-то. С лязгом отворили задние двери. Пинками вытряхнули из фургонов. Они еле успели оглядеться. Фургоны стояли в обширном темном дворе, окруженном высоким забором, за которым высились, освещенные луной, шумящие сосны. С диким рыком и лаем, вставая на дыбы и вздымая шерсть на загривках, на длинных цепях бесновались несколько кавказских овчарок. Озираться и разглядывать местность не пришлось. Подталкивая автоматами, их погнали к огромному загородному дому, похожему на дорогой дачный особняк, в котором светилось всего одно узкое окно. Ввели в дом, провели коридорами и оставили одних в роскошно обставленной гостиной с камином. Здесь было довольно светло, в камине потрескивал огонь. Всюду -- на стенах и на полу -- дорогие ковры. Добротная старомодная мебель красного дерева, в высоких книжных шкафах -- многотомные энциклопедии, иностранные словари, собрания сочинений. В нише темнел экран большого японского телевизора, на нем на подставке из прозрачного оргстекла красовалась модель-копия голубой подводной лодки с золотым штырьком перископа над рубкой. Помещение, судя по всему, было жилое, и в то же время по каким-то неуловимым признакам в нем угадывалось нечто казенное. Почему-то все шестеро почувствовали это сразу. -- Госдача, -- шепнул Док Пастуху. -- Или вроде того. Сергей глазами показал, чтобы тот помалкивал. Вошел плотный человек в дорогом темно-сером штатском костюме. Однако походка и выправка легко выдавали в нем военного, скорее всего из спецподразделения: не то "медведя"-телохранителя, не то опера-"волкодава". Лицо его скрывала черная вязаная шапка-маска с прорезями для глаз, и такая экипировка выглядела непривычно, как-то не вязалась с цивильной одеждой. Вошедший достал ключ, молча, переходя от одного к другому, снял с каждого по очереди наручники. Вручил единственному курящему из них, Ивану, пачку сигарет, зажигалку и отступил на шаг. -- Значит, так, господа, -- сказал он. -- Люди вы опытные, военные, лишних об®яснений не требуется. Сопротивление, бегство и прочую дурь из головы можно выбросить сразу. Есть вопросы, пожелания? Все шестеро молчали. Но вдруг поднял голову Трубач. -- У меня в нашей маши

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору