ебе еще одну рюмку коньяку и как бы между прочим сказал:
   - Деньги попрошу перевести на мой текущий счет в  швейцарском  банке...
Ваше здоровье, мистер Кочек!
   В тот же вечер Стамбулов выехал к себе на родину.
   На прощание Василий сказал ему:
   - Скажите "отцу", что англичане замышляют новый Мюнхен, на этот раз для
того, чтобы пожертвовать интересами Польши  и  втянуть  Советский  Союз  в
войну с фашистской Германией!..
   Нового Мюнхена организовать не удалось. Виной тому были сами немцы: они
пред®явили англичанам требования, затрагивающие коренные  экономические  и
колониальные интересы Великобритании, и тем самым убедили даже твердолобых
политических  деятелей  в  том,  что  договориться  с  Германией   обычным
дипломатическим языком невозможно, -  для  воздействия  на  Гитлера  нужны
более эффективные средства. В конце концов таким средством  была  признана
угроза заключения военного союза между Англией, Францией и СССР.
   Предложение начать военные  переговоры  было  встречено  правительством
Советского  Союза  благожелательно:  оно  хорошо  понимало,   что   только
об®единенными усилиями можно остановить немецкую агрессию и  предотвратить
пожар мировой войны. Английское правительство взяло  курс  на  затягивание
переговоров,  предписывало  своей   делегации   "обращаться   с   русскими
сдержанно".
   Главой английской делегации  на  переговорам  был  назначен  адмирал  в
отставке Реджинадьд Планкетт Эрл  Дракс,  а  во  главе  французской  стоял
малоизвестный генерал Думенк. К тому же  они  не  были  снабжены  широкими
полномочиями.
   Опасаясь,  что  генерал  Думенк  может  поставить  вопрос  о   пропуске
советских войск через Польшу, представитель  Англии  всячески  отговаривал
его от этого и фактически ориентировал на срыв переговоров.
   На запрос, согласна ли Польша пропустить советские  войска  через  свою
территорию, был получен отрицательный ответ.
   Стало очевидным, что нет никакого  смысла  продолжать  переговоры,  тем
более что Советское правительство знало: англичане ведут  переговоры  и  с
немцами в Берлине.
   Вечером 31 августа Василий узнал, что Гитлер принял решение напасть  на
Польшу 1 сентября. У Василия  не  оставалось  времени,  чтобы  дать  знать
"отцу" об этом. Он поехал домой, поужинал и даже лег спать, но сон не  шел
к нему. Ему казалось, что он совершает  преступление,  ничего  не  сообщая
"отцу". Он встал, оделся, сел  в  машину  и,  доехав  до  почты,  отправил
Стамбулову в  Софию  телеграмму:  "Поставка  бензина  задерживается  из-за
крупной аварии танкера".
   И только 3 сентября, когда немецкая авиация  бомбила  польские  города,
сея ужас и смерть, английское правительство, а затем  и  французское,  под
давлением общественного мнения, вынуждены были об®явить Германии войну.
   Жизнь в  Германии  становилась  с  каждым  днем  невыносимей.  Василия,
основного поставщика  горючего,  власти  ограничили  в  бензине:  тридцать
литров в месяц - и ни капли больше. А еще спустя некоторое  время  военный
комендант Потсдама известил его, что занимаемый им особняк предназначается
под госпиталь, и предписал  освободить  дом  в  течение  двадцати  четырех
часов. Пришлось  спешно  подыскать  квартиру  в  самом  Берлине.  По  всей
Германии были введены карточки на все виды продуктов питания  и  предметов
ширпотреба. Магазин для американцев был закрыт.  Благо,  у  Василия  денег
было много, кофе и сигареты прибывали из Америки по-прежнему,  а  цены  на
них поднялись, он имел возможность доставать все необходимое.
   За иностранцами, проживающими в Германии, была  установлена  строжайшая
слежка. Стоило Василию выйти из дома, как возле пего словно  из-под  земли
вырастали двое агентов и сопровождали его  повсюду.  Телефонные  разговоры
подслушивались,  письма  перлюстрировались,  телеграммы  проходили   через
строгую цензуру.
   За Лизой тоже ходили по пятам, и ей стало нелегко  встречаться  с  фрау
Браун, - приходилось всячески изворачиваться, назначать свидания  в  самых
различных местах.
   Один Отто Лемке, пользуясь своим высоким положением, ничего не боялся и
по-прежнему посещал Василия  в  конторе.  Напустив  на  себя  веселость  и
беззаботность, он сообщал новости с  фронтов  войны,  хвастался  тем,  что
фюрер поставил на колени всю Европу, а в минуты  откровенности  вздыхал  и
сетовал, что конца  войны  не  видно  и  вряд  ли  она  окончится  победой
немецкого оружия... Василий держался с ним сдержанно, старался не говорить
ничего лишнего, но деньги платил ему по-прежнему аккуратно.
   В эти тяжелые дни связь с "отцом"  продолжала  действовать  безотказно:
Стамбулов находил десятки способов, чтобы поддерживать эту связь. Радостно
было еще и то, что, несмотря  на  неимоверные  трудности,  подпольщики  не
снижали  активности.  В  начале  войны  группе  мастера  Германа   удалось
выпускать даже листовки с  призывом  саботировать  войну,  бороться  всеми
силами против авантюристов, толкающих  Германию  в  пропасть.  От  мастера
Германа Василий узнал и о причине странного поведения Ганса Вебера.
   - Вебер - типичный немецкий интеллигент, воспитанный в  чисто  немецком
духе. Он считает, что  бороться  против  ненавистных  нацистов  и  маньяка
Гитлера  нужно.  Это  даже  благородно  -  рисковать  головой  ради  своих
убеждений. Но открывать иностранцу, даже другу,  государственную  тайну  -
это уже измена. Не думайте о нем плохо - Ганс Вебер  по-своему  честен,  и
ему вполне можно доверять!..
   На второй год войны Бельгия,  Люксембург,  Голландия  и  большая  часть
Франции оказались под пятой немецких солдат.
   Василий написал письмо Джо Ковачичу,  ставшему  консулом  в  Париже,  с
просьбой оказать  покровительство  его  друзьям  -  журналисту  Сарьяну  и
художнику Борро. Через некоторое время он получил от них ответ через  того
же Ковачича.
   Сарьян писал, что он перешел на  нелегальное  положение,  всеми  силами
помогает движению Сопротивления. "Я верю  в  непокорный  дух  французского
народа и знаю, что он победит, а предателей своих пригвоздит  к  позорному
столбу", - заканчивал он свое письмо. Из письма Борро было видно,  что  он
тяжело переживал  унижение  своей  родины.  "Нет,  что  ни  говорите,  мы,
французы, ничему но научились, и, пока нас не побьют основательно,  мы  не
встряхнемся. Но уж когда встряхнемся, тогда покажем, на что мы способны. В
том, что в конечном итоге мы  побьем  немцев,  у  меня  нет  ни  малейшего
сомнения, другой вопрос - каких жертв это будет нам стоить..."


   В ноябре 1940 года к Василию пришел Отто Лемке. Он устало развалился  в
кресле и мрачно сказал, что у него паршивые новости.
   - Стоит ли огорчаться, дорогой Лемке,  -  вся  наша  жизнь  состоит  из
неприятностей! - попробовал пошутить Василий, но  эсэсовец  только  махнул
рукой.
   - Есть сведения, что фюрер приказал генеральному штабу разработать план
нападения на коммунистическую Россию, - сказал он.
   - Что? - вырвалось у Василия.
   - То, что слышали!..  Такой  план  вообще  давно  существовал,  но  ему
особого значения не придавали... Только подумайте: не  закончив  войну  на
Западе, помышлять о войне с русскими!.. И вообще скажу  вам  доверительно,
что воевать нам с русскими нельзя: коммунисты - фанатики, их не  поставишь
на колени... Знающие люди говорят, что они будут драться до последнего...
   - Думаю, что на сей раз ваши опасения напрасны. Гитлер достаточно умен,
недаром ведь он подписал с русскими пакт о ненападении.
   - Чепуха! Нашему фюреру ничего не стоит порвать любые пакты и договоры,
- он перед  пустыми  формальностями  не  остановится.  Осведомленные  люди
утверждают, что  фюрер  отменил  план  вторжения  на  Британские  острова.
Поговаривают и о том, что готовится поездка в Англию одного из  помощников
Гитлера для переговоров с английским правительством, чтобы в войне  против
России заполучить Англию в качестве союзника.
   - Нет, это невероятно!
   - Вы удивительный человек, Кочек! Ничему  не  верите,  вам  обязательно
подавай доказательства, не так ли?
   - Да, именно так. Факты всегда нужны. А в  особенности  они  нужны  для
подтверждения невероятных с точки зрения простой логики слухов, о  которых
вы только что рассказали!..
   - Можно и факты! - процедил сквозь зубы Лемке, вытащил  из  внутреннего
кармана кителя тоненькую книжечку в мягкой обложке и протянул  Василию.  -
Скажите, пожалуйста, если страна не готовится к войне  с  русскими,  тогда
зачем это?
   Василий держал в руках солдатский разговорник, рассчитанный на то,  что
фашистские  войска  вскоре   будут   на   территории   Советского   Союза.
Перелистывая странички,  Василий  читал:  "Руки  вверх",  "Сдавайся,  буду
стрелять", "Где правление колхоза?", "Ты коммунист?", "Как зовут секретаря
райкома?", "Давай хлеб, сало"...
   - Похоже на то, что  фюрер  действительно  затевает  страшную  игру,  -
сделав над собой усилие, как можно спокойнее сказал Василий. -  А  как  же
газеты сообщают о приезде в Берлин советской правительственной  делегации,
чуть ли не с Молотовым во главе?
   -  Подумаешь,  делегация!..  Постараются  заговорить  русским  зубы   и
поскорее выпроводить. Наши давно набили себе руку  в  такого  рода  делах.
Кстати, Кочек, я решил бросить работу  в  иностранном  отделе  гестапо  и,
возможно, буду руководить нашей агентурой в  нейтральных  странах...  Чего
доброго, война может принять такой оборот, что  потеряешь  не  только  все
накопленное, но и голову сложишь...
   - Разумное решение!.. Слушайте, Лемке, вы не могли бы оставить  у  меня
этот разговорник?
   - Не знаю... - Лемке замялся.
   - Сколько? - прямо спросил Василий.
   - Тысяча долларов!
   - Ну, это вы перехватили! Тысячу долларов  за  такую  чепуху!..  Триста
долларов, и ни цента больше. - Василий торговался  с  эсэсовцем,  чтобы  у
того не сложилось впечатление, что  американец  чрезмерно  заинтересовался
разговорником. Немного подумав, он  добавил:  -  Если  хотите  знать,  нам
выгодно, чтобы Гитлер ввязался в  войну  с  русскими.  Во-первых,  русские
охладят немного его пыл; во-вторых, а это главное, мы избавимся от залежей
товаров!..
   - Триста так триста, - сказал Лемке, пропуская  мимо  ушей  рассуждения
Василия, - только на этот раз наличными - может быть, скоро поеду в Швецию
и Швейцарию!
   Василий отсчитал эсэсовцу триста долларов и спрятал разговорник в сейф.
   Он был сильно встревожен. До сих  пор  он  собирал  сведения  о  планах
гитлеровцев в отношении других стран  -  Франции,  Австрии,  Чехословакии,
Польши. Полученные же  от  Лемке  сведения  касались  непосредственно  его
родины, - было от чего прийти в отчаяние. Живя столько лет в Германии,  он
близко узнал фашистов и отчетливо представлял себе,  что  будет,  если  им
удастся вступить на советскую землю.
   Нужно было действовать, - действовать безотлагательно, энергично и в то
же время осмотрительно. Узнать все о планах Гитлера в отношении Советского
Союза и как можно подробнее и вовремя известить "отца". Он решил пойти  на
риск  и  повидаться  с  Кольвицем.  Работая  в  генеральном  штабе,   тот,
безусловно, знал об этих планах. Нужно было заставить  заговорить  и  фрау
Браун, заплатить ей любые деньги.
   Кольвиц ни за что не соглашался встречаться с кем-нибудь, кроме  самого
"мистера Хексинга", - это он оговорил в самом  начале  их  сотрудничества.
Встреча американца с работником генерального штаба, конечно, могла вызвать
подозрения. Василий боялся не столько за себя, сколько за Кольвица, - если
б того арестовали, то связь с  генеральным  штабом  оборвалась  бы.  Кроме
того, Кольвиц мог выдать подпольщиков, да и  самого  Василия.  Но  другого
выхода не было. Василий с превеликим трудом связался с Вебером и  попросил
устроить ему свидание с Кольвицем.
   Свидание состоялось поздно вечером. Василий рассчитался с Кольвицем  за
три последних месяца и  только  было  хотел  спросить  о  планах  войны  с
Россией, как тот опередил его.
   - Я знаю, зачем вы меня вызвали и что вас интересует, - сказал Кольвиц.
- Да, это правда, есть директива разработать детальный план  нападения  на
Советскую Россию. Но это вовсе не значит, что война  является  неизбежной.
Специалисты считают, что воевать с  русскими  -  безумие,  тем  более  что
придется воевать на  два  фронта,  и  они,  конечно,  будут  всеми  силами
сопротивляться...
   - А когда предполагается нападение на Россию?
   - Этого я вам сказать не могу, просто не знаю.
   - Герр Кольвиц, вы хорошо понимаете, как важно для компании, которую  я
представляю, знать это своевременно. Я заплачу вам любые деньги,  если  вы
узнаете о предполагаемых сроках и известите меня.
   - Допустим, я узнаю, но как вам сообщить? Скажу откровенно, встречаться
нам с вами рискованно...
   - Вы пришлете мне открытку. Но  письмо,  а  именно  открытку  от  имени
хозяйки прачечной, куда мы обычно сдаем белье в стирку, и сообщите, что  с
меня следует столько-то марок. При умножении  этой  цифры  на  три  должен
получиться  год.  Скажем,  вы  напишете:  "С  вас  следует  647  марок  23
пфеннига". При умножении этой суммы марок на три получится 1941, это  год.
Пфенниги означают месяц - февраль  -  и  день  -  третий.  Значит,  третье
февраля тысяча девятьсот сорок  первого  года.  Надеюсь,  вы  освоили  эту
нехитрую комбинацию с цифрами? Повторяю, за деньгами остановки  не  будет,
только сообщите мне вовремя!..
   Сообщения газет подтвердились. 12 ноября 1940  года  в  Берлин  прибыла
специальным поездом  советская  правительственная  делегация  во  главе  с
Молотовым. Вечером следующего дня делегация была принята Гитлером.
   Василия мало интересовало содержание переговоров,  он  неустанно  думал
лишь об одном:  как  вручить  кому-либо  из  членов  делегации  солдатский
разговорник и сообщение о разработке  немецким  генеральным  штабом  плана
нападения на Советский Союз.
   Василий и Лиза пришли к заключению, что есть один только  способ:  Лиза
проникнет  в  советское  посольство  и  вручит  одному  из   ответственных
работников конверт для главы делегации.
   Разработали детальный план, подумали и  о  мерах  безопасности  на  тот
случай, если вдруг агенты гестапо задержат Лизу. Лиза заготовила заявление
на имя советского посольства  с  просьбой  дать  ей  визу  для  поездки  в
Ленинград, навестить больную родственницу, -  иначе  почему  она  посетила
советское посольство?  Если  ей  зададут  вопрос  -  почему  же  заявление
осталось у нее? - она ответит: не приняли. Василий должен был остановиться
со своей машиной в переулке, недалеко  от  Бранденбургских  ворот,  начать
копаться  в  моторе  и  ждать  возвращения  Лизы.   Если   все   обойдется
благополучно, она должна держать сумочку в  правой  руке,  если  нет  -  в
левой. Если же она вообще не явится в течение часа, то  Василий  поедет  в
американское консульство, чтобы принять меры для ее освобождения с помощью
О'Кейли.
   Ровно в десять часов утра,  на  Унтер-ден-Линден  появилась  элегантная
дама и не спеша направилась к зданию советского  посольства.  В  вестибюле
открылось стеклянное окошко, и дежурный спросил, что ей угодно.
   -  Мне  нужно  поговорить  с  кем-нибудь  из  ответственных  работников
посольства, - ответила Лиза.
   - По какому делу? - последовал новый вопрос.
   - По чрезвычайно важному делу.
   Окошко закрылось, и Лиза увидела, как дежурный поднял телефонную трубку
и набрал номер. Она  не  слышала  через  толстое  стекло,  о  чем  говорит
дежурный. Положив трубку, он открыл окошко и попросил Лизу подождать.
   - Сейчас к вам выйдут, - сказал он.
   Минут через пять у дверей, ведущих во  внутренние  помещения,  появился
молодой человек в отлично сшитом костюме. Он поклонился посетительнице.
   - Вы хотели видеть сотрудника посольства? Я вас  слушаю,  -  сказал  он
по-немецки.
   - Здесь? В вестибюле...
   - А где же еще?
   - У меня важное, очень важное дело, - не личное, конечно... Не могли бы
вы принять меня в своем кабинете?
   - Пойдемте! - Молодой человек открыл перед Лизой  дверь,  провел  ее  в
небольшой кабинет, усадил в кресло и сам сел напротив нее.
   - Я вас слушаю, - повторил он.
   - Простите... Но вы действительно ответственный  работник?  -  спросила
Лиза.
   Хозяин кабинета улыбнулся:
   - Я третий секретарь посольства.
   - В таком случае примите  этот  конверт,  -  Лиза  достала  из  сумочки
конверт, протянула его секретарю, - вручите его  как  можно  скорее  главе
советской правительственной делегации. Здесь сообщение о том,  что  Гитлер
поручил генеральному штабу разработать план нападения на Советский Союз, и
немецко-русский солдатский разговорник.
   - Откуда у вас такие сведения и как к вам попал этот разговорник?
   - Это вам не обязательно знать... Сведения  абсолютно  верные.  Что  же
касается разговорника, то ведь он у вас в руках, - чего же больше?
   - Ну что же... Кажется, вы  правы.  Благодарю  вас!..  Будьте  уверены,
конверт будет вручен товарищу Молотову сегодня же... Скажите хотя бы  свою
фамилию...
   - Фамилия моя ничего вам  не  скажет...  Поверили  мне  -  и  хорошо!..
Скажите, меня не задержат гестаповцы, когда я выйду от вас?
   - Нет, не посмеют. Особенно сейчас, во время пребывания здесь советской
правительственной делегации. Вы только проследите, чтобы вас незаметно  не
сфотографировали!
   - До свидания! - Лиза поднялась.
   Секретарь посольства проводил ее до приемной. Здесь Лиза не выдержала и
сказала по-русски:
   - Товарищ, разрешите вас поцеловать!
   Он молча нагнулся и поцеловал ей руку. Лиза коснулась губами его лба.
   Когда она вышла, дежурный открыл свое окошко и, приложив палец к виску,
повертел несколько раз, - у дамочки, мол, не все дома!
   - Нет, брат, ошибаешься!.. Тут другое  дело,  -  серьезно  и  задумчиво
сказал ему третий секретарь.
   Никто Лизу не задержал, и она, с сумочкой в правой  руке,  прошла  мимо
Василия, все еще копавшегося в моторе.
   Это была последняя работа, выполненная Василием и Лизой в Германии. Они
не знали тогда, что еще один экземпляр  разговорника  принес  в  советское
посольство в Берлине немецкий рабочий-печатник...
   О'Кейли пригласил Василия к себе и вручил ему телеграмму от Адамса. Шеф
предлагал ликвидировать дела  компании  в  Германии  в  течение  десяти  -
пятнадцати дней, выехать в Женеву и там ждать дальнейших указаний.
   - Чем это вызвано? - спросил Василий.
   - Если быть откровенным до конца, то должен сказать  вам,  что  это  мы
посоветовали мистеру Адамсу поступить так по ряду  причин.  Во-первых,  за
последнее время немцы стали усиленно интересоваться вашей личностью, - вот
мы и сочли за благо выпроводить вас отсюда, пока не  поздно...  Во-вторых,
мы вообще сворачиваем свои дела в Германии и рекомендуем всем американским
гражданам постепенно, чтобы не  вызывать  ненужных  подозрений  у  немцев,
покинуть страну. Поезжайте в Женеву и ждите нас,  мы  тоже  скоро  приедем
туда!
   Ликвидируя дела нефтяной компании, Василий позаботился и о  том,  чтобы
сохранить надежную связь с друзьями в Берлине.
   В середине декабря 1940 года Василий и  Лиза  покинули  негостеприимную
землю третьего рейха.



        17

   Лига наций давно прекратила свое существование, и  теперь  великолепные
дворцы ее, как старый, так и новый, построенный перед  войной,  пустовали.
Под сводами их больше не велись горячие и бесплодные дебаты  и  напыщенные
дипломаты не переливали из пустого в порожнее, с соблюдением  всех  правил
риторики...
   Но Женева по-прежнему полна была иностранцами. Много было  американцев,
много  немцев,   французов,   англичан,   итальянцев   и   даже   японцев.
Представители стран Латинской Америки  орудовали  в  Швейцарии  под  видом
корреспондентов различных газет и агентств, существующих и  несуществующих
торговых и финансовых фирм, акционерных обществ и страховых компаний.
   Все отели и многочисленные пансионаты были битком набиты, и Василию  не
без