ссе   довольно
оживленное движение, и следить за колонной легко.
     --   Они   сворачивают,   Дик!  Слышишь?  Сворачивают,  --
раздалось в наушниках.
     -- Да, Сергей, слышу. Куда свернули? Что там такое?
     -- Лесная дорога! Что теперь делать?
     --  Отпусти  их  вперед.  Следуйте  за   ними   осторожно.
Слушайте, чтоб их двигатели не замолкли раньше ваших. Сделаешь?
     -- Нет проблем, Дик.
     Дикий  посмотрел  на полковника и повторил последнюю фразу
Сергея:
     -- Нет проблем, Анатолий Сергеевич. В  наших  тачках  есть
пеленгирующее  устройство.  Они  поедут  без  света.  Выйдут на
связь, когда грузовики остановятся. Если свернули с трассы, то,
думаю, далеко не уедут.
     Полковник пожевал нижнюю губу и спросил:
     -- А если те станут перегружать тайники прямо  в  лесу  на
дороге?
     -- Тогда будем брать их штурмом.
     -- Стрельба начнется.
     -- Да, это самый мерзкий вариант.
     Рация молчала и это молчание тянулось томительно. Выкурили
по сигарете,   по   тысячной,  наверное,  за  последние  сутки.
Полковник, подумав, связался со своими и приказал  подтянуть  к
проселочной  дороге  еще  несколько  групп, которые пока должны
страховать экипажи Дикого, не вмешиваясь, как и договаривались.
     Заработала рация.
     -- Сергей? Ну, говори!
     -- Все путем. Работаем чисто. Тут посреди леса здоровенный
дом за забором. Машины в®ехали на территорию.
     -- Отлично! Мы выезжаем. Отправь кого-нибудь к  шоссе  нас
встретить. Что по наружному наблюдению? Ничего не заметили?
     --  Когда  колонна  остановилась,  мы  тоже  остановились.
Километра два  пешком  шли.  Никого  не  заметили.  Подтягиваем
аппаратуру для слежения и прослушки.
     -- Молодцы. Ждите меня.
     Дикий и полковник стали собираться.
     --  Откуда  у  вас такая аппаратура? Но пойму, -- удивился
полковник.
     -- Я и сам не пойму, -- ответил Дикий.

        x x x
     -- Где-то здесь, -- сказал полковник, когда они  пролетели
километровый  столб.  Фары на долю секунды выхватили из темноты
табличку с цифрами  и  Дикий  сбавил  скорость.  Двигатель  БМВ
рычал, недовльный медленной ездой.
     --  Вон  наша  тачка! -- Дикий увидел машину, выехавшую их
встречать и стал разворачиваться на шоссе, переезжая на  другую
сторону.
     "Девятка"  скатилась  с  обочины  на проселочную дорогу, и
Дикий свернул за ней.  В  лесу  обе  машины  выключили  фары  и
пришлось  ориентироваться  по габаритным огням "девятки". Ехали
минут тридцать, наверное.
     --  Что  это  за  дорога  к  бункеру  Гитлера,  --  ворчал
полковник.
     --  Ага,  вот  и наши! -- обрадовался Дикий, увидев черные
силуэты машин, перегородивших путь.
     Остановились  и  вылезли  из  БМВ.  Подбежал  Сергей.  Его
кряжистую, кривоватую фигуру Дикий сразу узнал.
     -- Привет, Дик! Пока все тихо. Отсюда еще порядком топать.
Парни  окольцевали  дом  и  наблюдают.  Установили направленные
микрофоны. И радиоперехват тоже...
     -- Хорошо, Серега. Уберите машины с дороги  куда-нибудь  в
лес,  замаскируйте,  а  то  здесь  уже  какая-та  кооперативная
стоянка. Мою тоже. -- Дикий отдал Сергею ключи от БМВ  и  пошел
по дороге вперед. Чуть сзади от него шел полковник.
     Часть  парней  осталась  с тачками, остальные тоже пошли в
сторону дома.  Если  считать  и  людей  полковника,  то  народа
набралось  вполне  достаточно,  чтобы взять дом штурмом. Лучше,
конечно без этого обойтись.
     Лес  стал  редеть,  начались  заросли  кустарника.  Поляна
вокруг  дома  была очищена от всякой растительности. Носкольким
снайперам Сергей приказал вскарабкаться на деревья и образовать
треугольник,  контролировать  таким   образом   территорию   за
забором.  Но забор высокий, похож на тюремный, фиг что увидишь.
Двор наверняка напичкан  сигнализацией.  Еще  несколько  парней
залезло  на  деревья и сканировали окна на предмет видео-камер.
Нет камер. Не нашли, по крайней мере. И это хорошо...
     По  опушке  Дикий   с   полковником   обошли   огороженную
территорию Да, на дачу вся эта конструкция не похожа. От забора
до  самого  дома  сто  метров,  наверное.  Парни  спустились  с
деревьев и сообщили -- дом, стоящий  посреди  участка,  окружен
еще одним забором.
     Сели под кустом. Закурили, закрывая сигареты ладонями.
     --   Видеокамер,  говоришь,  нет?  --  спросил  полковник,
недоверчиво качая головой.
     -- Камер, может, и нет, да что-нибудь другое есть.
     Парни снова залезли на деревья чтобы следить  за  домом  в
инфракрасные бинокли. На Диком кожанная куртка, а во внутреннем
кармане  портативная  рация  для  переговоров.  Договорено  без
надобности  рациями  не  пользоваться.  Вызывают!  Значит  есть
надобность.  --  Дик!  --  доложил  один  из  "обезьян". -- Там
какое-то шевеление. Похоже, машина собралась выезжать.
     -- Есть! Принял сообщение, -- ответил Дикий, чувствуя, как
тело сразу же покрылось холодным потом.
     -- Что там? -- спросил полковник.
     -- Кажется, из-за забора машина будет выезжать.
     -- Надо брать.
     --  Надо.  --  Дикий  вызвал  по   рации   дальний   пост,
расположившийся  на проселочной трассе ближе к шоссе и приказал
готовится к операции.
     Тем  временем  полковник  достал  карту  и,  закрывшись  с
головой   курткой,   разглядывал   ее,  подсвечивая  фонариком.
Разобравшись с расположением усадьбы, передал координаты по той
же рации людям из  своего  ведомства  и  попросил  выяснить  по
поводу дома все, что можно.
     За вторым забором загорелись фары. Дикий не мог видеть, но
видели  "обезьяны".  Машина выехала на территорию и двигалась к
главным  воротам,  которые  автоматически  открылись,  выпуская
тачку на волю. Дикий успел разглядеть ее.
     --  Джип  "Шевроле-Блайзер",  --  бормотал  себе  под нос.
Крутая тачка. У каждого ярла, как говорятся, свой дракар...

        x x x
     Джип  прокрался  по  поляне  в   сторону   леса,   миновал
кустарник,  в  котором  затаились  Дикий  и полковник, бесшумно
преодолел ухабы и скрылся в лесу.  Двигатель  работал  ровно  и
тихо,  но  звук  его  слышался  в  ночном  лесу отлично, стихал
медленно. Все тише, тише, вот уже совсем не слышно...
     Оставалось только  ждать,  как  сработают  парни,  которые
устроили засаду возле шоссе.
     -- Надо, чтоб без пальбы, -- сказал полковник.
     Дикий только кивнул. Он согласен -- без пальбы. Если б все
можно было делать без пальбы, люди бы оружие не производили...
     Минут  пять  прошло -- но как они бесконечны. Рация все же
ожила.
     -- Первый, ответь третьему. Прием.
     Дикий поднес к губам портативный "уоки-токи", произнес:
     -- Первый третьему. Прием.
     -- Я третий -- приняли. Прием.
     -- Я первый. Тебя понял. Приняли. Отбой.
     Сергей  возник  рядом,  готов  выполнить   любой   приказ.
Полковник  только  хмыкнул, заспешил сквозь кустарник к дороге,
побежал. Дикий тоже взял  старт,  бросив  Сереге  через  плечо,
чтобы оставался и продолжал заниматься домом.

        x x x
     ...Отчего  ночью бежится легче? Хорошо, что ночь. Главное,
не споткнуться о выбоину и не растянуться, Тут-тут-тут  --  это
подметки  десантных  сапогов  тукают  по земле. Ух-ух-ух -- это
полковник бежит чуть впереди. Хорошо бежит. Чует добычу и хочет
взять ее первым. Пусть берет. Это еще не добыча,  но  все-таки.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Хорошо бежать ночью, легче...
     Хероший  джип  "Чероки",  но  джип парни взяли. Он стоял в
недоумении, а возле него  стояли  двое  слегка  попизженных  из
джипа. Дикий обогнал полковника, подбежал, узнал Ивана, спросил
нетерпеливо:
     -- Ну? Что они?
     --  Да  мы  их  допросили  на  скорую  ногу. Связники это.
Выехали на стрелку. Должны  сообщить,  что  груз  доставлен  на
базу.  Они  должны  вернуться  и  привезти человека, а может, и
группу. Этого, говорят, не знают.
     Полковник положил руку Дикому на плечо и кивком  предложил
отойти. Они отошли.
     --  Давай,  Дик, мои с задержанными поговорят. У них опыта
больше.
     Дикий усмехнулся, ответил:
     -- Что с ними говорить! Надо на стрелку ехать. А от  твоих
людей,  Сергеич,  за  версту  ментами  тянет.  Пусть  твои люди
займутся прикрытием.
     Полковник не стал спорить.
     -- Ладно, прикроем тебя, -- согласился и пошел к своим.

        13
     Отличный летний денек! Грозовые тучи  было  собрались  над
Невой,  но  ветер  разогнал  их,  а солнце запрыгало на золотых
шпилях, на темной воде. Ворвалось  солнце  и  в  окно  кабинета
элитной,  как  теперь  говорят,  квартиры  на  четвертом  этаже
большего дома, выходяшего парадными  окнами  на  Неву.  Большой
мужчина с фигурой тяжеловеса, которую только подчеркивал тонкий
летний костюм, приоткрыл створку окна и с удовольствием вдохнул
свежий  морской  воздух.  Услышав  шаги  за  своей  спиной,  он
обернулся. Это вошел секретарь, чья фигура  мощью  не  уступала
шефу.  Разница между ними заключалась лишь в том, что секретарь
своей мощной фигурой  при  случае  должен  был  закрыть  мощную
фигуру  шефа.  И сдохнуть за свою зарплату, если того потребует
случай. Но пока бог миловал...
     Секретарь положил на массивный  журнальный  столик  пухлую
папку  в  черном  кожаном  переплете  и  бесшумно вышел, плотно
прикрыв за собой дверь.
     Хозяин кабинета отошел от окна и сел в кресло, взял папку,
открыл, пробежал глазами первые несколько листов. Глаза у  него
были круглые, серые и чуть навыкате. Один из листов в папке его
заинтересовал  более  других.  Тот,  к которому была прищеплена
фотография. Сидел, разглядывая фотографию, думал.  Надумав  же,
потянулся  к  столику,  на  котором находился пульт, похожий на
пульт от видео-магнитофона или телевизора,  нажал  на  одну  из
кнопочек, и буквально через секунду дверь кабинета отворилась и
на пороге снова возник секретарь-охранник.
     -- Я вас слушаю, Валерий Петрович.
     -- Коненкова ко мне. Это срочно!
     Секретарь  молча кивнул и исчез за дверью. Через некоторое
время дверь кабинета отворилась еще раз.
     -- Валерий Петрович, Коненков уже  выехал  и  будет  через
пятнадцать минут.
     -- Проведешь.
     Секретарь  постоял  еще,  ожидая  новых  указаний,  и,  не
получив их, ушел в коридор.
     Валерий же Петрович  продолжил  изучение  папки.  Это  был
седеющий   мужчина   сорока   пяти   лет,   вовремя   сменивший
малоперспективную работу в МИДе на коммерцию. Используя высокие
связи и покровителей, часть из которых  была  сметена  августом
девяносто  первого,  часть  потеряла  посты в октябре девяносто
третьего; одним словом, правдами и неправдами Валерий  Петрович
возглавлял    ко   времени   нашего   повествования   настоящую
финансово-коммерческую империю. В его  распоряжении  находилось
огромное  количество  людей,  и,  к  своему  изумлению, Валерий
Петрович  неоднакратно  имел   возможность   убедиться   в   их
преданности,  в  готовности умереть за его интересы. Хотя и без
предательства  не  обходилось.  К  ВП  с  одинаковым  уважением
относились и в демократической власти города, и в кругу лидеров
криминального  Петербурга.  Первые  уважали  за умение делиться
деньгами,  вторые  --  за  готовность  стрелять  без   излишних
предупреждений.    Людям   ВП   пришлось   в   Санкт-Петербурге
основательно пострелять и кое  в  кого  попасть.  К  властям  и
коллегам  по  бизнесу  ВП применял чисто бандитские приемы, а с
криминальными группировками решал вопросы, используя  все  свои
дипломатические навыки.
     За несколько лет ВП успел пресытиться капиталом и властью,
и ему  хотелось  уже чего-то большего. Уже не устраивало просто
вложение   денег   в   производство,   не   устраивало   просто
контролировать  то,  как  деньги  перетекают  из одной страны в
другую. Чего-то большего, да,  чего-то  большего...  Влиять  на
политику  стран.  Не  власть  над  бандитами  и чиновниками, но
власть над народами! А  почему  нет?  Все-таки  --  нет...  Нет
харизмы!  На танке не стоял, с моста пьяный не падал, с народом
в трамвае не ездил. Да и при  этом  харизматическом  все  места
заняты.  Да  и  крут,  настоящий ебанько этот харизматик. Можно
стать серым кардиналом при маниакальном  лидере  и  через  него
управлять и народами, и ебанько-харизматиком в итоге...
     Последние  два  года ушли на то, чтобы наладить контакты с
правительственными кругами Киева. Не с первыми людьми, но и  не
с  последними. В итоге деньги сделали свое дело. Далее -- купил
и  завербовал  профессионалов  высокого  класса,  те  вышли  на
серьезного  профессионала  за  рубежом.  А тот, в свою очередь,
обошел  все  препятствия,  а  таких   американцы   понаставили,
добрался и до правительства Ирака. Саддам Хусейн, блин! Это вам
не Егор и даже не Гайдар. Специалистов в области ядерной физики
отбирали,  как  девок на конкурсы красоты! И продали физиков за
бешенные  деньги  в  рабство.  Удалось  перебросить  в  Иран  и
несколько партий ядерного сырья. А ядерное сырье для Саддама то
же  самое, что морфий для наркомана. Вот он где теперь, Саддам,
-- в кулаке!
     Параллельно с Ираком разрабатывалась и Колумбия. Там народ
настолько крутой, что сперва у ВП опустились руки, но не  такие
это  руки,  чтобы  опускаться -- есть контакт! Теперь деньги ВП
вертятся в дебрях колумбийской сельвы, вложены в  строительство
лаборатории  по  переработке листьев коки в кокаин. За допуск в
Колумбию пришлось подсобить  наркобраткам,  провести  несколько
маршрутов   через   таджико-афганскую   границу,   допустить  к
лабораториям по переработке наркосырца.
     Колумбия, Таджикистан, Иран  --  все  переплелось.  И  уже
получено  одобрение  со  стороны  Саддама.  А  ласковое слово и
кошке... Они же все больные властью, а следовательно ими  можно
играть -- тем же Саддамом, Джохаром, Борисом...
     Мощь,  связи,  огромные  деньги -- но и они не уберегли от
нескольких  обидных  тычков:  в  Таджикистане  разгромлены  две
лаборатории, несколько человек, которые работали по наркотикам,
убиты, и причем в разных городах. Складывалось впечатление, что
кто-то  целенаправленно проверяет его империю на прочность. Или
это только кажется? ВП приказал проработать все,  что  есть  по
Таджикистану  и  убийствам  -- теперь у него в руках папка, и в
этой папке информация на тех, кто, возможно, имеет отношение  к
его неприятностям.
     В  папке досье с фотографиями на тех людей, которые... Нет
ничего стопроцентного, но несколько раз эти люди пересекались с
людьми ВП. Или могли пересечься! "Тут у нас, понимаешь  ли,  не
прокуратура и не суд! Мы тут рядить-делить не станем! И не надо
нам явки с повинной, которая смягчает! Ничего никто смягчать не
станет!  Признание  вины  отягчает наказание! А наказание и так
известно какое". Привентивные, одним словом, меры. Нет людей --
нет проблем...
     Появился секретарь и сообщил, что приехал Коненков.
     -- Давай его сюда!
     Через  несколько  секунд  в  кабинете  уже  стоял  мужчина
средних  лет  вполне  невыразительной внешности. Никаких особых
примет, чтобы описать его.  Можно  только  перечислить,  что  у
человека имелись, как и положено, руки, ноги, голова, на голове
уши...  Хотя  и не было в вошедшем человеке по фамилии Коненков
ничего приметного, но ВП поздоровался с ним за руку, а  это  он
делал  редко. Даже с московскими правительственными чиновниками
здоровался не всегда.
     -- Здравствуй, Артем! Садись. Чай, кофе?
     -- Рад вас видеть, Валерий  Петрович!  --  ответил  Артем,
садясь в кресло. -- Ничего не надо, спасибо.
     --  Ладно.  Не  станем  тогда  терять  времени.  -- ВП сел
напротив и протянул  Артему  папку.  --  Есть  срочная  работа.
Поэтому я тебя срочно и вызвал. Полюбопытствуй.
     Артем  стал  листать  досье, и эмоции никак не преобразили
его лицо.
     -- Так, -- пробормотал он, разглядывая одну из фотографий,
Горчаков  Валерий  Николаевич.  1961  года  рождения.  Русский.
Родился в Киеве 18 октября. Мать...
     --  Артем!  Не надо вслух, -- поморщился ВП. -- У меня все
чисто, но черт его знает... Может, спутник кто-нибудь  купил  и
через спутник меня слушает.
     -- Хорошо. -- Артем замолчал, еще некоторое время полистал
досье,  отложил  папку  на журнальный столик и многозначительно
посмотрел на хозяина кабинета.
     -- Слушай меня. -- ВП поерзал в кресле, замер на  секунду,
заговорил: -
- В этом досье пять основных фигур. Назовем их фигурами. Шестая
по  нашим  сведениям  находится  в Одессе. Но его еще предстоит
вычислить. Это  тебя  касаться  не  будет.  Одессой  есть  кому
заняться.  Мы  знаем  кое-кого  рангом  пониже. Они возле наших
фигур находятся и работают с ними. Ни фигуры, ни  их  ближайшее
окружение  не должны более меня беспокоить. Ты понимаешь, о чем
идет  речь.  Но  поскольку   не   очень   понятно,   кого   они
представляют,  сперва  следует попробовать получить информацию.
Любыми способами! Сами по себе они не смогли бы так  нагличать.
У  них  есть  какое-то  прикрытие. С ним мы тоже разберемся или
договоримся, но сперва надо узнать -- кто.
     Артем слушал внимательно и согласно кивал.
     --  Ты  забираешь  все  эти   материалы.   --   ВП   ткнул
указательным пальцем в папку и продолжил: -- Будешь докладывать
поэтапно.  Никаких  бумаг и отметок! Сроки я тебе определять не
стану, но ты, Артем, должен понимать, что работа срочная.  Вот,
собственно,   и   все.  Можешь  приступать.  Если  какая  новая
информация по фигурам появится, ты ее сразу же и получишь.
     Артем поднялся, откланялся и вышел из  кабинета.  "Доклады
личные  --  никаких  бумаг"  означало  приказ уничтожить фигуры
физически. Поэтому и папка такая черная, траурная. Как и всякий
профессионал, Артем относился к работе серьезно, а  серьезно  к
ней  относиться  -- значит делать ее без эмоций. Не страдает же
врач всякий раз, когда в  операционной  оказывается  несчастная
жертва,  к примеру, дорожной аварии. Пусть даже ребенок. Начнет
страдать -- не сможет работать. Эмоции хороши в койке, а в деле
они помеха. Да и в койке они могут помехой оказаться.

        14
     Сперва норманны,  осуществляя  викинг,  душили  и  грабили
близлежащие,   то   есть   близживущие   народы,  но  вместе  с
богатством, хотя  и  не  сразу,  приходит  успокоение  и  лень,
куда-то  деваются харизма и пассионарность. Не сразу, повторим,
далеко не сразу, но и славяне озверели не хуже варягов.  Еще  в
1064  году, по сообщению Адама Бременского, Харальд, прозванный
Суровым,  большой  эрудит   и   специалист   по   средневековой
географии,  решил  исследовать  Восточное,  то  есть Балтийское
море, но вернулся смущенный, а также "изнуренный и  побежденный
противными ветрами и славянскими пиратами".
     Через  два года жертвой славянских пиратов, осуществлявших
свой  викинг,  стал  центральный  складочно-перевалочный  пункт
товаров  восточной  и  западной Европы, "скандинавский Коринф",
датско-фризский город Хайтабю.
     Интересно  складывалась   судьба   почти   всех   городов,
расположенных  возле  моря -- после каждого разорения уцелевшие
горожане отстраивали свой город чуть дальше от  моря.  В  итоге
города,   например   Любек,  в  течение  десятилетий  буквально
отползали от разбойничьих морей на многие километры.
     Дурной пример заразителен, но и  славянские  племена  были
разные.  Все тот же Адам Бременский: "Из островов, обращенных к
земле славян, следует выделить три. Первый  из  них  называется
Фембре.  Он  так  расположен  напротив  области вагров, что его
можно  различить  из  Старграда,  так  же  как  остров  Лаланд.
Последний  расположен  напротив  области  вильцев, и им владеют
руяне -
- очень отважное славянское  племя...  Оба  эти  острова  полны
пиратов  и  кровожадных  разбойников, не щадящих никого из тех,
кто проплывает мимо. Они даже убивают всех пленников,  хотя  их
принято   обычно   продавать.   Третий   же  остров  называется
Земландией и расположен невдалеке от области руссков и поляков.
На нем живут пруссы, очень  гуманн