ик утёр ладонью губы и  довольно  крякнул,  глядя  на  прогревающийся
вертелок.
   - Причём с удовольствием, и не малым!
   Микишка отвёл глаза в сторону. На добычу старался  не  смотреть,  однако,
когда от костра потянуло  жаренным,  украдкой  зыркнул.  Лапки  уже  задорно
шкворчали, обретая жёлтую  корочку  и  щекоча  ноздри  заманчивым  ароматом.
Мальчонка тоже поглядывал,  как  дружинник  терпеливо  поворачивает  прут  с
пухленькими окорочками. Когда мясо было снято с огня, Микишка хмыкнул.
   - А на вид, вроде куропаточьих ножек! С перепонками, конечно, было бы  не
то, а так... похоже.
   Сотник захрустел первой лапкой, блаженно закрыл глаза.
   - А на вкус гораздо славней! Гораздо.
   Он  снял  с  вертела  вторую  ножку,  подумав,  протянул  прут  Алтыну  с
мальчишкой. Внук волхва решительно замотал головой, а Микишка помедлил, но с
любопытством отцепил румяный окорочёк. Пробовал недоверчиво, готовый тут  же
выплюнуть, но с каждым жевком глаза округлялись и, скоро  пятерня  ополченца
потянулась за добавкой.
   Извек сдержал улыбку, отломав край прута, отдал пяток лапок Микишке.  Тот
благодарно кивнул и уже смело принялся за  угощение.  После  третьей  сделал
паузу, опустошил плошку, сладко причмокнул. Мальчонка же, поглядывая на них,
вздохнул и потянулся за печеньем.
   - Интересная у меня всё-таки  жизнь,  -  заговорил  Микишка  с  довольной
улыбкой. - Вчера чуть не убили, сегодня чуть не убили и  завтра...  чуть  не
убьют.
   Он осёкся, задумчиво почесал вьющуюся шевелюру и помотал головой.
   -  Хотя,  завтра  хорошо  бы  отдохнуть.  Шмотки   постирать,   помыться,
просушиться. А то вон рукава, от засохшей крови, до локтей колом стоят. Да и
на самом три слоя грязи...
   Извек ухмыльнулся Микишкиной речи.
   - Эт, брат, ничё. До  пяти  слоёв  -  не  грязь,  а  после  пяти  -  сама
отваливается.
   Алтын замер, осмысливая мудрые слова, даже жевать  перестал.  Наконец  до
него дошло, что это шутка. Он серьёзно  кивнул,  мол,  понял  и  вернулся  к
остывающим лягушачьим лапкам. Дожевав лягушатину, с видом знатока заключил:
   - Всё-таки жизнь интересная! Даже без бани. Чего  только  не  испробуешь,
пока не помрёшь. И по мордасам получал, и молнией по башке  отведывал,  и  с
нечистью поганой бранился, и на чудном коне сиживал, и вина от пуза пивал, и
лупоглазыми закусывал, и к девкам боярским... - он  осёкся,  шмыгнул  носом,
потрогал места ссадин и уже тише закончил: - Весело в общем.
   Внук волхва мельком глянул на него, потёр лоб  и  направился  от  костра.
Сотник крутнул в руках  корявый  сучёк,  проследил  глазами  за  удаляющимся
мальчишкой. Алтын тоже бросил взгляд вслед пареньку  и,  запустив  пальцы  в
курчавую шевелюру, задумчиво уставился в костёр. Извек кинул сучёк в  огонь.
Вскинувшиеся  язычки  пламени  высветили  напряжённую   гримасу   ополченца.
Наблюдая как по лбу Микишки ползают морщины, Сотник усмехнулся.
   - Чёт ты, братец, не весел. Иль  думаешь  о  чём?  Так  поделись,  вместе
думать веселей, а ежели не придумаешь, то не так обидно.
   Микишка покосился на Извека, оглянулся  на  кусты,  за  которыми  скрылся
мальчишка и, тяжело вздохнув, понизил голос.
   - Никак не пойму, то ли мерещится, то ли меня по башке  сильно  стукнуло,
только чудно мне.  Малец  наш  какой-то  не  такой.  Делает  всё  как-то  не
по-пацанячьи. А ещё... - Алтын замялся. - Мы... пока  ехали...  моя  рука-то
перед ним... ну в общем мне почудилось...
   - Что за пазухой у нашего мальца многовато! - перебил Извек, улыбаясь.  -
И при его худобе под телогрейкой уж больно торчит. Так?
   Микишка вытаращил глаза, а Сотник, прищурившись на огонь, продолжал:
   - И коленки у этого заморыша  круглые,  и  плечи,  для  такого  шустрого,
маленько узковаты. И сесть норовит, сдвинув ноги... Да девка это. Девка!
   Извек хохотнул, глядя как Микишкина челюсть поползла на грудь. Ворон тоже
настропалил уши и замер с видом мудреца. Сотник махнул рукой, бросил в огонь
ещё пару веток, подмигнул ополченцу.
   - Ладно тебе столбенеть. И пасть прикрой, не-то кишки простудишь.  Сейчас
вернётся, да поговорим. И нам, и ей легче будет.
   Из кустов  показался  парнишка,  губы  Алтына  с  хлопком  закрылись,  но
оторопелый взгляд застыл в одной точке. Извек наполнил плошки, флягу оставил
себе. Поймав встревоженный взгляд паренька, негромко проговорил.
   - Послушай, а ты не помнишь как у твоего деда внучку звали?
   Пацан замер.  В  глазах  отразились  суматошные  мысли,  которые  тут  же
сменились пониманием обстановки. Пальцы дрогнули, по  краю  плошки  побежала
струйка вина. Над костром прозвучал еле слышный голос:
   - Дарья. Дед Дарькой звал.- Она вздохнула и опустила глаза.
   - Ну и славно! - подытожил Извек. - Волос вот только жалко! Небось косища
до пояса была?
   - До колен, - голос дрогнул. - А с волосами,  по  нашим  проплешинам,  от
рогатых не набегаешься.
   Сотник погладил склонённую головку.
   - Ничего. Не печалься, отрастут ещё. Ты и так красивая...
   - Ага. - поддакнул Микишка.
   Он искоса глянул на девчонку и снова  уставился  в  костёр,  укладывая  в
голове новый порядок дел.
   Помолчали. Сотник глянул в звёздное небо.
   - Ты бы легла. Завтра встанем рано.
   Девчонка послушно кивнула. Сделав последний глоток, поднялась,  отступила
от костра и сбросив медвежью безрукавку, прилегла у Шайтанова  седла.  Дрёма
мгновенно опустился в изголовье и, когда Дарьку укрыл плащ  дружинника,  она
уже безмятежно спала...
 
   ...Микишка  тронул  за  плечо.  Внучка  волхва   вздрогнула,   распахнула
испуганные глаза, вцепилась в посох. Алтын  отшатнулся,  с  виноватым  лицом
тихонько проговорил:
   - Пора, Дарья. Надо бы выезжать.
   Девчонка кивнула, легко поднялась, огляделась. Осёдланные кони дожидались
рядом, Извек сидел у потухшего костра.  Рядом  с  ним,  на  листах  орешника
дожидались несколько лепёшек  и  наполненная  плошка.  Набросив  безрукавку,
Дарька поспешила к ручью, вернувшись встретила улыбку Извека.
   - Не торопись, девонька, ешь спокойно. Мы тут,  пока  суму  увяжем,  пока
сами умоемся... Не спеши.
   Небо быстро светлело. Издалека донеслось бульканье. Кони дрогнули  ушами,
но, не поймав больше ни звука, успокоились. Когда седоки оказались в сёдлах,
Ворон топнул копытом, двинулся  первым.  Шайтан  дёрнул  обрубком  хвоста  и
мелкой трусцой последовал за чёрным собратом. Осторожно переставляя  копыта,
выехали на дорогу, постояли без движения, ловя  ноздрями  воздух.  Двинулись
дальше, вглядываясь в редеющий лес. За  толстыми  осинами,  по  левую  руку,
проступила ровная  как  стол  проплешина.  Кое-где,  по  ярко-зелёной  траве
стелились корявенькие деревца неузнаваемой породы. Дальняя часть  проплешины
пряталась в тумане. Едва с той стороны подул лёгкий  ветерок,  ноздри  обоих
скакунов округлились. Прокачивая сквозь них воздух, оба  жеребца  стали  как
вкопанные. Глаза вперились в пустошь, уши застыли как караси в осеннем льду.
Сотник покосился на Шайтана.
   - Видать опять шелупонь с трезубцами пожаловала.  Вон  у  рогатого  глаза
огнём наливаются.
   - Похоже, - задумчиво согласился Микишка. - Ежели б другие, мы бы сами от
вони морщились. А этих только кони чуют...
   - А может не будем дожидаться! - воскликнула Дарька.  -  Мне  ни  тех  ни
других не надо!
   - И то верно! - опомнился Извек. - Двигаем отсюда, пока ветер без сучков.
   Кони уже расходились во весь опор, когда в тумане  начали  вырисовываться
приземистые  фигуры  с  длинными  древками.  Выходили  широкой  и,   заметив
всадников, бросались бегом, спотыкаясь по рыхлому  дёрну.  Однако,  на  двух
копытах за четвероногими не угнаться и воющая стая скоро отстала.
   Дорога впереди щепилась надвое.
   - Правей! На болота! - заранее крикнул Микишка. - Слева короче, но  могут
опять засадить, да и овраги там, второпях не пройдём.
   Дарька пыталась что-то крикнуть в ответ, но бешенная скачка  сбивала  дух
и,  кони  послушно  свернули  направо.  Сквозь  стволы  стали   проглядывать
просторные водные плеши. Под ними  и  простирались  бездонные  топи.  Дорога
широкой  косой  вдавалась  в  болота  и  деревья  постепенно  редели.  Скоро
проскакали мимо последнего чахлого деревца и выметнулись на узкую каменистую
гряду, не шире семи саженей
   -  Придержи!  -  скомандовал  Извек.  -  Вроде  оторвались.  Бегуны   они
никудышные, на своих копытцах и до развилки не скоро доберутся, к чему коней
трудить.
   Микишка оглянулся, прикинул сколько проскакали, заулыбался.
   - Верно! Теперь можно и шагом! Скоро островок будет.  От  него  до  конца
болот рукой подать. А там дорога на Рудож - городище вроде нашего. Ежели неё
доберёмся, то считай прошли.
   Едва перестало трясти,  Дарька  торопливо  перевела  дух,  хотела  что-то
сказать, но так и замерла с открытым ртом. Глаза с ужасом остановились, рука
медленно двинулась вверх, но Сотник с Микишкой уже сами остановили коней.
   В прозрачной дымке болотных испарений, навстречу двигалась куча  рогатых.
Плотный строй не оставлял никакой надежды,  что  рогатые  захотят  выпустить
людей с проплешин.
   - Ну что, Сотник, - устало произнёс Микишка. - Тряхнём стариной?
   - Тряхнём, если не отвалится. - мрачно отозвался Извек.
   Спешились, встав между конями, ждали надвигающуюся толпу. Жеребцы  заняли
места по краям тропы. Внучка волхва прерывисто вздохнула и закусила губу.
   - Держись сзади, - медленно проговорил Микишка. - И постарайся не попасть
под удар.
   Дарька молча кивнула  и  отступила  за  широкую  спину  ополченца,  посох
держала обеими руками перед собой. Встревоженно поглядывала то на мужчин, то
на приближающихся нелюдей.
   - Умница! Понимает с полуслова, - подумал Извек. - А то хуже  нет,  когда
баба под ногами путается.
   Краем глаза  заметил,  как  девчонка  пригнулась  и  напружинила  ноги  в
коленях. Видать кое-чему научена. Однако, весу  маловато,  супротив  крупной
твари не сдюжит. Хотя, крупную  постараемся  не  пускать.  Сотник  поддёрнул
доспех на плечах и придвинулся к Микишке.
   - Ну, кучерявый, держись. Огневиков нет и то хорошо.
   - Угу, - зло буркнул Микишка. - Зато по два десятка на  брата,  и  все  с
рогами.
   - Сбавляй! - утешающе протянул Сотник. - Про сестру забыл? А ведь  она  у
нас боевая. Да и коники, думаю, подсобят.
   - Коников я посчитал. - невесело вздохнул Алтын.
   Извек прищурился на подкатывающую волну нечисти и оскалил зубы в недоброй
усмешке. Уже достаточно чётко различались горящие глаза и клыкастые рыла.  В
последний раз выверяя свободное пространство, повертел головой: сбоку камнем
застыл Ворон. Только ноздри  шевелились  на  высоко  поднятой  морде.  Глаза
смотрели гордо  и  прямо.  Казалось  ещё  чуть-чуть  и  из  зрачков  вылетит
всесжигающий огонь. Шайтан наоборот: возбуждённо топал копытом, голову отвёл
в сторону и повернул боком, готовя сверкающие рога  к  молниеносным  ударам.
Одно копыто стояло в  воде,  в  локте  от  того  места,  где  каменная  гать
обрывается в бездонную трясину.
   - Яга!* - гаркнул Сотник и воздел меч.
   Волна демонов преодолела последние шаги и над болотом разнёсся  треск,  и
звон металла. Эхо, вернувшееся от дальнего леса, потонуло в  шуме  боя.  Все
звуки слились в общий рёв и слух перестал отмечать отдельные крики, стоны  и
удары.
   Несколько чертей, сорвавшись с рогов  Шайтана,  уже  залетели  в  топь  и
скрылись в трясине. Перед Вороном начала  скапливаться  россыпь  рогатых,  с
промятыми рёбрами и разбитыми черепами. Толпа чертей остановилась  и,  мешая
друг другу,  толкалась  на  узкой  гати.  Извек  выдвинулся  чуть  вперёд  и
размашисто крошил набегавших рогачей. Перед  Микишкой  росла  гора  из  тел.
Перепрыгивая через неё, свинорылые попадали под встречные удары  и  отлетали
назад наращивая собой заградительный вал. По гати уже потекли ручейки крови,
вода  по  краям  тропы  начала  окрашиваться  красным.  Две  большие  группы
нападавших попытались обойти коней по воде, но  оказавшись  в  топи,  быстро
погружались, пускали пузыри и навсегда исчезали в болоте.
   Краем глаза Извек заметил как в  воде,  среди  рогатых  голов,  мелькнуло
что-то гладкое и блестящее. Когда через несколько мгновений  показалось  ещё
несколько  бледных  пятен,  Сотник  уже  не  сомневался,  что  к  их  потехе
присоединились болотники. Те самые болотники, которые вызывали жуткий  озноб
даже у бывалых мужей.  На  этот  раз  мертвяки  сделали  свой  выбор.  Извек
хохотнул между ударами: хоть и нечисть, но своя!
   Нападавших оставалось всё меньше, но и людских сил поубавилось. Одного из
свинорылых угораздило дважды промахнуться и остаться в живых.  После  второй
атаки трезубец разлетелся в щепки и неудачник,  взвыв  от  ярости,  бросился
вперёд рогами. Попытка забодать Извека тоже не увенчалась успехом. Дружинник
отшагнул в сторону и дал верещащей твари подзатыльник мечём плашмя.  Получив
дополнительное ускорение, рогатый стрелой пронёсся мимо и упал в двух  шагах
от Дарьки. Хлестнув по  камням  облезлым  хвостом,  попытался  вскочить,  но
древний посох мощно хрястнул поперёк спины. Хребет лопнул  и  рогатый  вновь
рухнул на камни. Хвост бешено застегал в предсмертных  судорогах.  Когтистая
лапа потянулась за булыжником, но лишь скребанула по нему пальцем и замерла.
   Алтын с Сотником уставали всё больше. Мимо  них  то  и  дело  прорывались
недобитые рогачи, и Дарька всё чаще пускала в ход дедовский посох. Ополченец
двигался всё медленней. Уже  дважды  трезубцы  вскользь  задевали  Микишкины
рёбра, пока вскользь. Сотник  перекинул  меч  в  левую  руку,  давая  правой
отдохнуть. Однако, заметив, как Дарька еле отбилась  от  очередного  рогача,
схватил оружие обеими руками.
   - За безрукого! - пронеслось над болотом и  дружинник  рванулся  в  самую
гущу тварей.
   Сея  смерть,  пронёсся  сквозь  копошащуюся  массу,  как  медведь   через
малинник. В самом конце развернулся и заметался  в  толпе,  разя  вкруговую.
Свинорылые растерялись,  не  зная  в  какую  сторону  нападать.  За  краткие
мгновения большая часть была помята, посечена  или  сброшена  в  воду.  Пока
вновь вынырнувшие болотники расправлялись с добычей, на косе не осталось  ни
одного нападавшего. В грудах переломанных рогачей еле шевелились покаленные.
   Микишка, Извек и Дарька, не в силах двинуться, тяжело дышали.  Стояли  на
свободных пятачках, высматривая как пройти, не наступая на битые тела.  Пока
мужчины оглядывалась, девчонка медленно сползла  на  землю.  Кони,  остывая,
подрагивали рядом. Губы дрожали от возбуждения. Когда направились  к  людям,
старательно переступали через наваленные в  беспорядке  трупы.  Дарька  ловя
ртом воздух указала Микишке на расползающееся по рубахе пятно, потянулась за
сумкой, но Алтын спешно махнул рукой.
   - Потом, ерунда, царапина. Пойдём отсюда скорей.
   Сотник уцепил повод Ворона, помог Дарьке подняться.  Микишка  подсадил  в
седло, похлопал по мокрому  боку  Шайтана,  двинулся  пешком.  Скоро  дорога
сузилась и Алтын с Извеком тоже сели в сёдла.
   - Зря мы сюда свернули - тихо проронила Дарька.
   - Эт почему же зря? - вскинулся Алтын. Здесь самая лучшая дорога,  правда
посреди трясин петляет, зато с боков не  зайдут.  А  что  длинная,  так  это
ничего, тише едешь - дальше будешь!
   Девчонка с сожалением оглянулась на Микишку.
   - На Рудож не пройдём. Нет больше той дороги.
   - Как нет?
   - Нет и всё. Когда нечисть расплодилась, то стала появляться,  и  на  той
стороне болот. Мужики тамошние сперва дозоры у  болота  поставили,  а  потом
решили, гать разобрать. У большого острова, со своей стороны. Каменная гряда
конечно осталась, да только под водой она. Где начинается -  не  разглядеть,
весь остров камнями дорожными забросали. Теперь берег не узнать, а уж начала
дороги тем более.
   - Ну дела... - протянул Микишка. - Может вернуться, пока не поздно?
   - Поздно, - вмешался Извек. - Кони устали, позади на дороге - рогатые.
   Микишка в задумчивости закусил губу,  отчего  стал  похож  на  обиженного
ребёнка. На лице обозначилась титаническая работа  мысли.  Извек  с  Дарькой
затихли, с  опаской  поглядывая,  как  на  лбу  ополченца  надуваются  жилы.
Чудилось, что уже слышен скрежет работающих мозгов.
   Сотник склонил голову на бок и осторожно проговорил:
   - Эй, парень, ты это, полегче. Эк набычился.  Гляди,  как  бы  пробку  не
сорвало!
   - Или днище не выбило! - в тон ему добавила Дарька.
   В глазах  у  обоих  прыгали  ехидные  искорки.  Хохот  удерживало  только
сознание, что по следу движется орда чертей.
   - Выход есть! - вдруг выпалил  Микишка  и  вперился  в  девчонку  горящим
взглядом.
   Та, скосившись на ополченца, попыталась отодвинуться к шее Шайтана, но не
тут-то было. Микишка уцепил медвежью безрукавку и подтащил внучку  волхва  к
себе.
   - Будем искать!
   - Что искать? - не поняла Дарька.
   - Искать гряду, которая под водой. Мы с Сотником пока  чертей  на  дороге
задержим, а ты смотри в оба, ищи место где гряда начинается. Другого  выхода
нет! Найдёшь?
   - Не знаю. - растерялась девчонка и обернулась к Сотнику.
   - Найдёшь. - успокоил Извек. - Надо найти. Очень надо.
   Он поторопил Ворона. Шайтан заспешил следом.  На  мордах  обоих  скакунов
было написано большое сомнение.
   Скоро дорога сузилась ещё больше и,  коням  пришлось  двигаться  друг  за
другом. Ворон меланхолично рассматривал хвост Шайтана.  Козлорогий  же,  при
каждом бульканьи болотных газов, испуганно таращился по сторонам.
   Перед самым островом проехали между двух  камней,  похожих  на  основания
колонн, будто кто-то решил поставить в воде ворота, да бросил дело  в  самом
начале. Когда копыта затопали по твёрдой земле, неподалёку снова  вспучились
огромные пузыри и над болотом пронёсся низкий утробный звук. С  той  стороны
понесло нехорошим, будто что-то издохло, и этого сдохшего было очень  много.
Кони фыркали, люди тоже морщили носы, однако приходилось  терпеть  и  ждать,
пока ветер переменится.
   Извек оглянулся на уходящую от острова гать. Прикидывал сколько пройдено,
если место последней стычки скрылось в висящей над  топями  дымке.  Пробежав
глазами по острову, убедился, что кроме  почерневшей  сушины  и  разлапистой
коряги на этом затерянном клочке земли нет ничего, что могло бы  пригодиться
для перекрытия  дороги.  Заметил  тревожные  взгляды  спутников,  уселся  на
камень.
   - Надо бы что-то придумать, на случай, если опять наши  друзья  появятся.
Они, небось, тоже знают, что здесь тупик.
   - Должны знать, - согласился  Микишка.  -  Только,  скорее  всего,  будут
собирать ватагу побольше и дожидаться пока мы вернёмся.  А  для  спокойствия
можно дорожку по камешку растащить, саженей на  пяток.  По  воде,  думаю  не
двинут.
   Сотник прищурился на узкую тропу, покачал головой.
   - Не пойдёт! Пяти саженей мало будет, а больше мы и за седьмицу вдвоём не
переворочаем.
   Дарька подошла к тропе, померила  расстояние  между  камнями.  Вышло  три
длины посоха. Оглянувшись на мужчин, грустно вздохнула.
   - Ещё бы хоть что-то из наговоренных вещей... жалко нож оставили.
   Извек хлопнул себя по лбу, потянул с пояса скрыньку.
   - На вот, погляди, это не пойдёт?
   Дарька  вытрясла  на  ладонь  костяной  оберег,  повертела  в  руках,   с
сожалением вернула Сотнику.
   - Не то.  К  посоху  нужен  камень,  либо  металл.  Кость  с  деревом  не
возьмётся.
   Металл? - встрепенулся Микишка. - На ко погляди.
   Он торопливо запустил руку за ворот и вытянул  плоское  колесо  с  шестью
перекладинами. Едва не содрав себе уши, сдёрнул с шеи шнурок.  Глаза  Дарьки
вспыхнули радостью. Едва не вырвала кругляшку из рук ополченца.
   - По-моему то что нужно! Отойдите-ка подальше.
   Алтын с Извеком опасливо попятились. Коней ухватили за уздечки,  дабы  не
помешали. Дарька отвернулась, вытянула руку с посохом.  Осторожно,  отклонив
голову назад, чиркнула оберегом по  набалдашнику.  Треснуло,  будто  сломали
пучок лучин и внучку волхва  осыпало  искрами.  Тряхну