кнула в ухо  и  быстро  успокоила
раненого.
   - Не люблю охоты... и засады. - мрачно выговорил Извек, переводя  дух.  -
Однако, ребятушки, не обессудьте, вас так просто не объедешь, а я спешу.
   Он встал на ноги, не сводя глаз с места,  где  залёг  последний.  Наложив
стрелу,  вышел  из  зарослей.  Уже  не  спеша  поднял  лук,  и  двинулся   к
затаившемуся  десятнику.  Тот  видимо  понял  безвыходность   положения.   В
последнем отчаянном рывке, катнулся в  сторону,  выдёргивая  из  ножен  меч.
Сотник сочувствующе улыбнулся такой попытке спастись, но ошибся в намерениях
противника и понял это слишком поздно.
   Десятник, уже не скрываясь от стрелка, дёрнулся к ближайшей лошади и  что
есть силы, плашмя ударил по лоснящемуся крупу. Животное взвилось на дыбы  и,
рванув от обидчика, быстро скрылось в зарослях.  Воин  со  стрелой  в  груди
медленно оседал на землю. На побледневшем лице застыла злая улыбка, с уголка
рта сбежал красный ручеёк и раскосые глаза закрылись.  Извек  зажмурился  от
досады.  С  сожалением  глянул  на  оставленные  в  телах  стрелы,  но   без
промедления, каждый миг  на  счету,  поспешил  за  Вороном.  Уже  на  тропе,
запрыгивая в седло, с робкой надеждой подумал, а вдруг та испуганная  коняга
шагов через сто успокоится... Или  остальная  шайка  где-нибудь  подальше  и
удастся проскочить незамеченным.
   Едва почувствовав на спине хозяина, конь резво  двинул  по  тропе.  Через
поляну, с пасущимися возле трупов лошадьми, проскочил без остановки. Впереди
мелькнул просвет, но стёжка нырнула в сырую балку и вывела  из  неё  уже  на
самом краю поредевшего чепыжника.
   Ворон слишком быстро проскочил последний куст и оказался посреди большого
лагеря.  Сотник  присвистнул.  Вместо  шайки  или  даже  отряда,  перед  ним
расположилось целое войско. В обе стороны  от  тропы  тянулись  кострища,  а
впереди, преграждая путь  вытянулись  ряды  всадников.  Все  с  интересом  и
любопытством, глядели на появившегося дружинника. В  самой  середине  строя,
подбоченясь восседал могучий воин с  крупной  головой.  Улыбка  предводителя
обнажала мощные белые зубы,  глаза  смотрели  добродушно,  как  на  дорогого
гостя.  Из-за  пояса  торчало  длинное  топорище,  отполированное  огромными
ладонями.
   - Ну вот и дождались! - с облегчением протянул воин. - Почитай доехал!
   Сотник медленно кивнул, скользнул взглядом по лагерю.  Определил,  что  в
сёдлах, перед ним около трети войска. Остальные с интересом  поглядывали  от
костров, или неспешно стягивались кольцом, тридцати шагов в поперечнике.  Не
торопились, знали, что путник никуда не денется.
   - Там... - Извек кивнул назад. - Тоже думали, что доехал. Да видно  ждать
уморились, теперь отдыхают.
   Щека атамана дрогнула, в глазах блеснул  металл.  Он  недоверчиво  выгнул
бровь.
   - Неужто с десятком Адиза встретился?
   - Встретился, - подтвердил Сотник. -  Только,  Адиз  ли  был,  не  ведаю.
Знакомиться не досуг было...
   - Ну, теперь спешить некуда, - ласково  проворковал  атаман.  -  Можно  и
познакомиться. Меня, к примеру, Бутяном кличут. А тебя  как  звать-величать?
Надо же знать, кого к ящеру отправлять будем.
   - Уважаемые! - скромно произнёс Извек. - А по  своей  ли  пасти  шмоточек
выбрали? Как бы не подавиться!
   - Ничо! - небрежно бросил Бутян.  -  Небось  не  подавимся,  и  не  такие
крошки-семечки склёвывали.
   С обеих  сторон  донёсся  глумливый  гогот.  Атаман  вскинул  пятерню  и,
мгновенно уняв смех, скорчил наивную рожу.
   - Мы же как  курочки,  -  промямлил  он  и  головорезы  опять  захрюкали,
сдерживая хохот. - А курочка, по зёрнышку клюёт, да...
   - Да весь двор в говне бывает! - подытожил Извек и пришпорил коня.
   Ворон рванулся, будто давно ждал  этого  момента.  Вихрем  пролетев  мимо
обалдевшего Бутяна, умудрился цапнуть его жеребца зубами за ноздрю. От  боли
и неожиданности  серый  коняга  вытаращил  глаза  и  сел  на  хвост.  Атаман
кувырнулся с седла. Подняв облако  пыли,  грязно  ругнулся  и,  глядя  вслед
уносящемуся Извеку, взревел на суетящихся вокруг хлопцев.  Разобрав  наконец
пару небранных слов, несколько человек бросились в погоню. Один за другим  к
ним присоединились и остальные, вместе со сквернословящим Бутяном.
   Теперь Извек видел за спиной целую вереницу всадников, несущихся во  весь
опор.  Быстро  обгоняя  всех,  летел  жеребец  атамана.  Бутян  привстал   в
стременах, потрясая в воздухе длинным топором. Дорога поднималась в гору, но
погоня ничуть не замедлилась.
   Хорошо идут, подумал Сотник, оглядываясь. Разбойники не отставали, но  он
был спокоен. Ворон летел как птица, но пока не в полную силу. Копыта  быстро
ударялись в землю выстукивая чёткий, неутомимый ритм. Внезапно  два  десятка
самых прытких, рискуя загнать коней, вырвались вперёд.
   - Ай, скверно-то как, - пробормотал Сотник. - С коняжками так нельзя, они
же помереть могут.
   Он откинулся назад за притороченным к седлу луком. Натягивать  тетиву  на
полном скаку пробовал всего раз, по совету Селидора. Оказалось, что не  зря.
Выудив тетиву, накинул на нижний рог и, не ослабляя натяжения, сунул  лук  в
голенище сапога. Выравнивая коленями тряску, потянул петлю к верхнему  рогу.
Рука, сгибавшая дугу, всё равно  прыгала  как  бешенная  и  кулак  с  петлёй
несколько раз пролетал мимо бороздок. Наконец, скорее случайно, тетива легла
на место, едва не защемив пальцы. Дёрнув из  колчана  стрелу,  заметил,  что
расстояние  до  преследователей  сократилось.  Аккуратно  выцелил,  отпустил
стрелу, проверяя как пойдёт. Древко метнулось к преследователям и  засело  в
плече ближайшего всадника. Тот откинулся на круп лошади и мгновенно  отстал.
Остальные стрелы Извек посылал быстрей, метя  в  самую  гущу.  Плотная  стая
преследователей попыталась рассредоточиться. Однако, эта уловка  не  помогла
и, к концу первого колчана, осталось лишь  пять  смельчаков,  чьи  кони  уже
роняли пену. Под копытами Ворона всё чаще стали попадаться крупные валуны  и
он сбавил ход, с трудом преодолевая  препятствия.  Погоня  тоже  подотстала.
Самые прыткие смешались с разъярённой, ощетинившейся оружием, толпой.  Ворон
уже петлял между огромных каменных глыб и скоро бесформенные обломки  совсем
скрыли беглеца от преследователей.
   Подъём становился всё  круче.  Взмокшие  лошади  перешли  на  шаг.  Бутян
неожиданно гаркнул на подручного. Дрозд вскинул рог и коротко дуднул. Войско
мгновенно осадило коней и сгрудилось вокруг атамана. Все  взоры  устремились
на батьку. Тот поднял топор и указал  куда-то  вбок.  На  оторопелый  взгляд
Дрозда ухмыльнулся и сунул топорище за пояс.
   - Не уйдёт! Я тутошние места знаю.  Заползёт  на  верх,  сделает  крюк  и
выйдет на плоскую гору. Там и  перехватим,  только  подъедем  стороной,  так
ближе, да и коней побережём.
   Бутян повернул коня и направился поперёк склона. Все двинулись следом, на
ходу выстраиваясь в подобие ровной колонны. Отослав вестового к обозу, ехали
до вечера. Спешились у звенящего в расщелине  ручья.  Однако,  едва  напоили
коней, хриплый глас рога  снова  загнал  всех  в  сёдла.  Уже  на  рассвете,
преодолев нагромождение скал, подобрались к испещрённому  трещинами  склону,
ведущему к краю ровного плато. Посеревший лицом, Бутян осмотрелся  и  махнул
рукой разрешая роздых.
   - Здесь пождём! Где-то тут и появится. Вот только куда двинет, вниз,  или
вверх?
   Что-то  припоминая,  атаман  прищурился  на  далёкие  вершины,  задумчиво
пробормотал:
   - По правой стороне - ущелье, почти без  дна.  Налево  не  пойдёт,  склон
больно крут. А вот вверх, по плите, может. И дорожка там  имеется,  ведёт  к
мостику, ежели тот ещё не развалился... Но это  дальше.  Появится  он  во-он
из-за той горушки. А мы передохнём и двинем вон там.
   Рука  Бутяна  поднялась  в  сторону  беспорядочно   темнеющих   расщелин,
тянущихся вверх огромными, неприступными складками.
   - А заберёмся, батько? - с сомнением покосился Дрозд. - Лошади  все  ноги
переломают.
   Атаман посмотрел на него, как на хмельного  парубка.  Подъехав  вплотную,
протянул  ручищу,  ласково  развернул  голову  подручного  носом  к  склону.
Вкрадчиво, почти шёпотом заговорил:
   - Птах мой вещий, кто же в горах ходит по прямой? В горах ходят зигзагом,
сначала в одну, потом в другую сторону.
   Палец Бутяна двинулся вдоль склона, очерчивая извилистую линию.  В  косых
глазах Дрозда постепенно  высветилось  понимание.  Изгибы  каменных  складок
сложились в извилистую линию, выводящую на самый верх.  Подручный,  ощерился
и, восхищённо гыкнув, почесал макушку.
   - Хитёр же ты, батько!...
   ГЛАВА 23
   Я не боюсь смерти - я просто её не хочу.
   Но случись пойти на смерть, пойду легко и спокойно,
   ибо буду знать, за что кладу жизнь.
   Витим - Большая Чаша.
   ...Бока Ворона тяжело вздымались.  С  ночи  под  копытами  плыл  сплошной
подъём, единственно пригодный путь, тянущийся вокруг  неприступных  пиков  и
разломов. Извек видел, что длинноухий изрядно заморился, но  останавливаться
не рисковал. Иногда, давая коню отдохнуть, спрыгивал  с  седла  и  некоторое
время бежал рядом. Чувства подсказывали, что выходит почти к тому  месту,  с
которого оторвался  от  погони.  Внутри  давно  звенела  тревожная  струнка,
трепетала на грани надрыва,  заставляя  чувства  мгновенно  отмечать  каждый
шорох, каждую промелькнувшую тень.
   Солнце неотвратимо прибавляло жара, с каждым мгновением  сокращая  резкие
тени. Преодолев последнее нагромождение камней,  Ворон  выбрался  на  плато,
одним краем граничащее с пропастью, другим - плавно поднимающееся  к  ровной
площадке между двух скальных столбов. По левую  руку  оставался  ещё  спуск,
покрытый лабиринтом трещин и выглядящий непроходимым. Выбор был не  богат  и
Сотник направил коня вверх.
   Миновав середину подъёма, Извек снова  спешился  и,  держась  за  стремя,
продолжил путь на  своих  двоих.  Жеребец  благодарно  косился  на  хозяина,
старался держать  удобный  для  человека  бег.  К  тому  времени  как  плато
выровнялось и бежать стало легче, с дружинника сходил третий  пот.  Переводя
дух, Сотник натянул повод и перешёл на шаг. Губы пересохли, но пока было  не
до фляги. Направляясь в проход между выросшими по  бокам  серыми  колоннами,
отыскал глазами место, где бы мог маленько передохнуть. Остановив  Ворона  в
тени скального выступа, вытер с лица крупные солёные капли.
   - Да, нынче будет жарко. -  раздалось  откуда-то  сбоку  и,  недалеко  от
Извека, возник невысокий худощавый человек.
   - Тебя только не хватало, - прошипел Сотник спешно вытирая  потную  руку,
однако, рассмотрев, что тот безоружен, меча касаться не стал, достал флягу.
   Незнакомец равнодушно дожидался, пока  дружинник  утолит  жажду.  Смуглое
лицо обрамлённое тонкой, свивающейся в косичку бородкой, казалось, тоскливым
и чуть раздосадованным, будто человека внезапно оторвали  от  важного  дела.
Глаза скучающе пробежали по Ворону, скользнули по скале  и  остановились  на
яркой синеве небосклона. Неохотно, будто по принуждению, человек заговорил:
   - Исполать одинокому путнику. Может пособить чем?
   Извек облизал губы, оглянулся на коня.
   - Ты глянь, Ворон, и в этой глуши каждый помочь норовит.
   Глаза незнакомца расстались с небом  и  с  недоверием  вперились  в  лицо
дружинника.
   - И что, часто норовили?
   - Ага, - усмехнулся Сотник. - Куда не сунься, благодетели через одного, а
доброго человека днём с огнём не сыщешь.
   - Доброго? - бесцветным голосом переспросил незнакомец. - Варлог-Шестопал
никогда не был добрым. Злым, впрочем, тоже.
   Гордо посаженная голова качнулась в сторону.
   - Это, кстати, не твои помощники торопятся?
   Извек глянул низ  по  склону,  присвистнул.  На  плато  выползало  войско
преследователей.  Беглеца  пока  не  замечали.  Появляясь  из  непроходимого
нагромождения трещин, вытягивались в длинную полосу и двигались туда, откуда
недавно выехал Сотник.
   - Мои, - согласился дружинник, поглядывая в какую сторону бежать.
   Варлог удовлетворённо кивнул.  Рассматривая  далёкие  фигурки  всадников,
медленно сжал и разжал кулак.
   - Значит пособим.
   С ладони сорвался вихрь пламени и, и вырастая на глазах, понёсся  вперёд.
Через сотню шагов он уже напоминал огненный таран, летящий по склону подобно
лавине. Ворон ржанул и  подался  назад.  Варлог  бесстрастно  смотрел  вслед
ослепительному вихрю. В холодных глазах мелькали жёлтые отсветы, но ни  жар,
ни рёв его не трогали. Он медленно перевёл взгляд на Извека.  Сотник  щурясь
наблюдал, как пламя, испепеляя на своём пути траву и кустарник,  неотвратимо
приближалось к преследователям. Чёрные точки брызнули в разные  стороны,  но
пламя уже  поглотило  большую  их  часть  и  с  рёвом  помчалось  дальше,  к
скалистому обрыву.
   Оставив  после  себя  полосу  расплавленного  камня,  огонь  взлетел  над
провалом,  завис  на  мгновенье  и  с  воем   рухнул   в   бездну.   Горстки
преследователей, успевших избежать огненного вихря, затаилась  по  камням  и
над опустевшим склоном плыли лишь сполохи горячего воздуха.
   Извек встретил взгляд колдуна и уважительно развёл руками.
   - Ну, лихо! Прям как бабка Агафья.
   - Какая Агафья? - не понял Варлог.
   - Да старушка у нас под Киевом живёт, - пояснил Извек. - Так же тараканов
гоняет, кипятком. За раз по пол сотни ошпаривает. Тут, правда, не  тараканы,
но всё равно лихо.
   Колдун пропустил мимо ушей обидную похвалу. Глядя на бегущие облака, тихо
промолвил:
   - Меня просили помочь - я сделал. Дальше сам.
   - Кто просил? - опешил Извек.
   Варлог снова недовольно двинул губами, неопределённо махнул рукой.
   - Старые знакомые, хотели чтобы присмотрел за тобой. Теперь долги отданы.
   - Ага, - спохватился Сотник. - Подсобил, спасибо! Без малого  пару  сотен
одним махом. Осталось десятка два, да это не беда.
   - Двадцать девять, живых, - уточнил Варлог, созерцая каменный клык скалы.
- У одного сломана нога, ещё у одного - ключица. Бойцов двадцать семь.
   Сотник уважительно покачал  головой:  с  такого  расстояния  не  то,  что
сосчитать - увидеть мудрено.  Колдун,  меж  тем,  с  еле  уловимой  издёвкой
продолжил:
   - Хотя мне говорили, что для тебя такое число не помеха.
   - Ага! - кисло пробурчал Извек. - Мы и не такие дела заваливали. Ежели  б
ещё на узком мосточке, тогда бы враз...
   - Будет тебе мосточек. - успокоил Варлог. - Вон за  той  вершиной  ущелье
сузится, там и мост. Не то чтобы широкий, но  двое  конных  пройдут.  Только
верхом не бейся. Мосток ветхий, может не выдержать... А мне пора, да и  тебе
тоже.
   Колдун шагнул в воздух  и  рассеялся  на  ветру  клочком  серого  тумана.
Откуда-то донеслось насмешливое :
   - И торопись, эти не отстанут! Сейчас испарину утрут, и за тобой!
   Сотник глянул на Ворона.
   - Понял? Давай улепётывать...
 
   ...Сидя под навесом огромного камня, Бутян прикидывал потери.  Лицом  был
темней гранита.  Глаза  неподвижны,  челюсти  сжаты,  губы  сомкнуты  тонкой
полоской. Даже без подсчёта видел, что утратил большую  часть  людей  -  две
трети войска, в которое вложил всё: деньги, силы, время,  надежды  и  мечты.
Отборный отряд, успев рассыпаться в стороны, конечно, остался. Злой, готовый
на всё, но теперь слишком малый, чтобы называться войском.
   Со всех сторон стягивались выжившие после огненной  лавины.  А  в  голове
атамана, обжигая изнутри кубышку черепа, пульсировали тяжёлые мысли:
   - Не слишком ли дорогая цена за одного человека? Не слишком?! Не то,  что
слишком... А недопустимо высокая цена!
   Бутян прикрыл веки. Пальцы скребнули по земле,  выворачивая  из  плотного
грунта мелкие камешки. Кулаки сжались, натянув крепкими  мослами  побелевшую
кожу. Надо было задуматься при первом же знакомстве с этим путником, когда в
тёмном перелеске сложил головы  передовой  разъезд.  Или  когда  так  быстро
лишился ещё полудюжины сорвиголов, первыми пустившимися в погоню. Теперь  за
один раз потерял ещё полторы сотни. Осталось без  малого  три  десятка,  ещё
пятьдесят - движутся с обозом. Итого, меньше сотни...
   Размышления прервал звякнувший о камень рог.  Косой,  осматривавшийся  на
вершине валуна, тяжело ухнулся в трёх шагах.
   - Всё, батька, того, кто огнём швырялся больше нет.  Растаял  в  воздухе,
будто и не было. А этот... - Дрозд скрипнул зубами. -  Эта  паскудная  морда
подалась дальше. Скачем вдогон? Пока не ушёл...
   Бутян поднял на подручного угли  глаз,  ласково  улыбнулся,  отчего  стал
похож на помесь коня и волка.
   - Так ты, соколик, ещё ни хрена не понял?
   Косоглазый поправил рог, в недоумении захлопал глазами.
   - Да-а, - так же медленно продолжал Бутян. - Нихренашеньки ты, дударь, не
понял. Это не паскудная морда. Это тот, которого при встрече надо  объезжать
за тыщу шагов... а лучше за две.
   Бутян замолчал, прикрыв глаза. На висках то и  дело  натягивались  жилки,
спугнутые вздувающимися желваками. Косой повертел туда-сюда перебитым носом,
присел возле вожака и, собрав морщины на лбу, поинтересовался сквозь зубы:
   - Так как, батько? Назад что ли?
   Веко  атамана  поползло  вверх  и,  в  лицо  опешившему  Дрозду  вперился
бесстрастный взгляд. Затем вверх поползла улитка  второго  века.  Когда  оба
глаза почти продырявили переносье подручного, блеснули квадратные зубы.
   - Назад?! -  Бутян  громко  расхохотался.  -  Вперёд,  жеребчики!  Только
вперёд!
   Могучая  рука  выдернула  из-за  пояса  отполированную  годами   рукоять.
Опёршись на тяжёлый боевой топор, вожак поднялся, расправил  плечи,  хлопнул
по спине вскочившего косого.
   - Дуди, соколик! Кучкуемся! Раненых - на коней и навстречу  обозу.  Пусть
встают лагерем и ждут. Остальных от обоза - вперёд. Под сотню наскребём.
   Бутян окинул взором каменную пустошь. Кивнул на туши покалеченных  коней,
чтобы позаботились дать быструю смерть. Кто-то тут же бросился исполнять,  а
над горами уже катился рёв боевого рога, заставляя вздрагивать всё живое  за
много полётов стрелы.
   Услышав далёкий надсадный стон, охрана обоза вскинула головы  и,  набирая
скорость, бросилась на зов. Скоро доскакали до выжженного склона,  усеянного
обугленными трупами. Резко остановились,  будто  ударились  в  стену  запаха
горелого мяса, но из-за ближайшей горы вновь  коротко  рявкнул  рог  Дрозда.
Вбивая копытами пепел, кони рванули с места. Миновав плато, увидали  остатки
войска, пристроились в хвосте. Из коротких злых фраз  узнали  о  случившемся
тянули шеи, с опасением поглядывая в голову колонны. Скоро атаман  придержал
коня, подождал когда подтянутся задние. Окинув  взглядом  невеликое  войско,
зло сплюнул. Ругнул  и  чародеев,  и  Кощея  с  его  поручением,  и  горы  с
пригорками.
   Впереди, в расщелине скал,  показался  обрыв  и  начало  древнего  моста.
Источенный дождями и ветром камень пронизывала сеть трещин. Чёрными  норами,
зияли дыры от высыпавшихся камней. Кое-где торчали прутья и пучки  выцветшей
травы. Под ними белели потёки птичьего помёта, но птах видно не было, то  ли
давно вымерли, то ли, завидев людей, попрятались.
   Всадники  угрюмо  зыркали  по  сторонам.  Настороженно  объезжали  скалу,
загораживающую  большую  часть  моста.  Едва  показалась   середина,   Бутян
остановился. Ноздри  вздулись,  пальцы  крепче  стиснули  топор.  За  спиной
заскрежетало вынимаемое молодчиками оружие, но взмах руки  атамана  приковал
отряд к месту. Дрозд таращил косые глаза  то  на  атамана,  то  на  знакомую
фигуру, маячащую посреди моста. За мостом, на другой стороне ущелья, врос  в
камень чёрный, как безлунная ночь, конь.
   Бутян медленно вдохнул, прищурился, рассматривая противника, доставившего
столько хлопот. Тот спокойно прохаживался поперёк моста, руки упёр в бока и,
будто бы, интересовался лишь бездонной пропастью по  обе  стороны  каменного
перешейка. На подъехавших глянул мельком, как бы между делом опустил  ладонь
на рукоять меча.
   Бутян оценил выдержку одиночки. Другой бы на его месте  храбрился,  сыпал
ругательствами