будет, - отмахнулась Дарька  -  Пусть  так  подсохнет,  там
только кожа содрана.
   - Благодарень тебе, разума! - облегчённо простонал молодой баян и тут  же
звонким  голосом  рявкнул:  -  Какого  лешего  заснули!  Валяйте,  мучители,
потрошите спину!
   Пока с певца скручивали пробитую кольчугу и подбирались к ране на  спине,
девчонка,  занималась  Извеком,  похожим  на   большой   замес   рассечений,
кровоподтёков и опухолей. Ревяк же, больше не издал ни звука. Опасаясь,  как
бы он не помер, Дарька споро закончила с ранами Сотника и метнулась к певцу.
Тот лежал с закрытыми глазами, беззвучно  шевелил  губами,  дёргал  головой,
мучительно морщился и вновь что-то бормотал. Бредит, решила Дарька. Торопясь
сделать всё, пока парень без сознания, не осторожничая промыла  рану,  свела
края и приложив сверху истолчённых листьев волицвета, прижала чистый лоскут.
Другой рукой пропустила под плечи ремень,  подождала  пока  Велигой  прогнёт
певцу спину и сняла с шеи  длинную  полотняную  полосу.  Едва  сделала  пару
плотных витков, как вдруг Ревяк растопырил пальцы здоровой руки.
   - Погоди-погоди! - пробормотал он, умоляюще.
   Оба замерли, не дыша. Поняли, что певца плющит  приступ  боли.  Ревяк  же
страдальчески сощурился, закусил губу  и...  внезапно  счастливо  улыбнулся.
Взмахнув ресницами, открыл светлые очи и,  глядя  в  никуда,  ясным  голосом
затянул новую плясовую:
   Забирают в долги тебя и меня,
   Вянут листья ольхи, разбег унять ....
   Как упрямым плечом упрёки отвёл
   И лукавой братвой целовать завлечён твои руки...
   Велигой  с  Микулкой  зашипели  ругательства,  а  внучка  волхва   звонко
расхохоталась. Уже не остерегаясь, довязала рану и отошла к другим раненным.
   Наконец, когда довольная Дарька собрала лекарские  пожитки,  из-за  холма
выехали Эрзя с Мокшей. Ратники потянулись к костру, настала пора  приступить
к ужину. Держащийся бодрячком Микулка, двинулся  снять  котёл  с  разогретой
кашей, но неожиданно покачнулся и  повалился  в  траву.  Раздались  возгласы
удивления.  Ревяк  скривился,  но  тоже  тянул  шею,  пытаясь  понять,   что
случилось. Первой опомнилась Дарька. Развернув  Микулку  на  спину,  тронула
шею, приподняла веко и обернулась за помощью. Дружинники сорвались с мест и,
мешая друг другу склонились над упавшим. Подняли на руки, бережно отнесли на
лапник, недоумённо оглянулись. Дарька стояла, растерянно  закусив  губу.  На
вопросительные взгляды, беспомощно пожала плечами.
   - Жив. Только почему-то без памяти... Кто-то, в поисках колотой раны, уже
осматривал  Микулкину  кольчугу,  но   кроме   двух-трёх   лопнувших   колец
повреждений не нашли. Решили было осмотреть и  спину,  но  Ревяк  остановил,
сказал, что после боя ехал следом и спину видел, была цела.
   Следивший за всем Сотник подозвал Микишку.
   - Отыщите-ка его шлем, глянем  что  там  с  головой.  Уж  больно  знакомо
завалился.
   Подоспевший к этому моменту Эрзя, услыхал команду и, опередив  ополченца,
зычно, чтобы слышал каждый, возопил:
   - Всем искать шлем Микулки!
   - А чё его искать, - откликнулся Мокша, обрушиваясь с коня. -  Парень  он
правильный, не то что ты! Шлемы не раскидывает, а после боя  зараз  к  седлу
приторачивает. Там и смотри, не ошибёшься.
   Ратники зашевелились пропуская Поповича с Микулкиным шлемом. Лёшка трогал
железный купол, отчего одна  бровь  заползала  выше  другой.  Сотник  принял
протянутый шлем, повернул разными боками, присвистнул.
   - Ну, а я что говорил! Нахлобучили нашего молодца от души. Как вообще жив
остался? Небось, все мозги перетрясли.
   Он  повернул  продавленный  купол,  чтобы  каждому  было  видно.   Металл
промялся, как тонкий золотой  кубок  от  удара  тяжёлого  охотничьего  ножа.
Только толщина шлема и добротность подшлемника не дали голове  треснуть  как
орех.
   - Дарья, погляди-ка у него справа над ухом.
   Девчонка присела возле Микулки,  провела  пальчиками  по  пышным  вихрам.
Глаза округлились, когда нащупала шишку величиной  с  кулак.  Оглянулась  на
Извека, кивнула.
   - Значит так и есть, - заключил Извек. - Ну-ка, ребята, снимайте  с  него
кольчужку, поглядим, не досталось ли окромя этого. А ты, умница, пока положи
ему на лоб мокрую тряпицу.
   Мокша  бережно  приподнял  молодого  витязя,  держал  как  ребёнка,  пока
стаскивали булатную байдану. Уложив обратно, задрал к шее расшитую  петухами
и конями рубаху. На месте  лопнувших  колец,  на  боку  обнаружился  лиловый
синяк. Пятерня Мокши двинулась к ребрам Микулки, но  Дарька  остановила  его
руку.
   - Не надо, дядечка, не трогай, я видала такое, там рёбра сломаны.  С  ним
теперь  осторожно  надо,  тогда  всё  быстро  заживёт.  Парень  он  молодой,
здоровый.
   Будто в подтверждение её слов, Микулка судорожно вздохнул и открыл глаза.
Увидав столпившихся друзей, дёрнулся  встать,  однако  тяжёлая  длань  Мокши
мягко удержала на месте.
   - Лежи, друже, не дёргайся. Ты теперь всё будешь делать с разрешения  вот
этой девоньки. Иначе всё!
   - Угу, - послушно согласился парень. - Понял. А чё всё?
   Он встревожено обернулся к лежащему рядом Сотнику.
   - Умрёшь если ослушаешься! - грозно пообещал Извек.
   - Э, нет! Мне умирать никак не можно! - насупился Микулка. - Мы  ж  сёдня
ещё ничё  не  жрали!  А  натощак  умирать...  эт  уж  совсем  не  по-людски!
Натощак...
   Последние слова заглушил дружный гогот.
   Скоро, накормив лежачих, все тесным кругом расположились  вокруг  костра.
Жевали кашу, ожидая рассказа о судьбе степняков.  Мокша  поскрёб  опустевшую
миску, облизал ложку, взялся за кусок вяленого мяса. Прожевав первый  кусок,
довольно осклабился, глянул на бледного Извека затем на Поповича.
   - Вишь-ка ты, вот всё и образумилось. И Млава при деле, и  у  тебя  башка
выправилась. Правда, побегать пришлось маленько...
   - Да и попрыгать. - виновато согласился Лёшка.
   - Эх, дурень, - ласково пожурил Мокша. - Радоваться надо было,  а  ты  на
дыбы. Едва не усох от кручины.
   - Чему радоваться? - донёсся непонимающий голос Микулки.
   Все взоры устремились на молодого витязя. Несмотря на зашибленную голову,
он внимательно слушал  разговор  и  теперь,  хлопая  глазами  из-под  мокрой
тряпицы, ждал ответа. Мокша пожал плечами, мол,  и  так  всё  ясно,  а  Эрзя
терпеливо пояснил:
   - Радоваться надо, что такую язву за себя не взял. То-то  бы  намаялся  с
такой женой.
   - Да-а, с такой занозой можно и до смерти не дожить. - со  знающим  видом
подтвердил Мокша. - Ну да теперь дотянешь... ежели раньше не помрёшь.
   Вокруг послышались смешки. Извек тоже  было  хохотнул,  но  сморщился  от
боли.  Сбоку  фыркнуло.  Ворон,  не  отходивший  от  хозяина  ни   на   шаг,
посторонился, а на месте чёрных ушей блеснули гладкие рога  и  красные  огни
глаз. Алтын, догадавшись о намерениях козлоконя, злорадно  ткнул  пальцем  в
сторону Сотника.
   - Ага! Теперь твоя очередь с козлорогим целоваться!
   В  тот  же  миг  белая  голова  Шайтана  пошла  вниз,  Извек  едва  успел
зажмуриться, как теплое и мокрое прошлось по его лицу.  Когда  язык  сдвинул
повязку и скользнул по рассечённому лбу, дружинник едва не взвыл от боли, но
стиснул зубы и замер, помня как быстро  полегчало  Микишке  на  проплешинах.
Дарька бросилась поправлять повязку, но рука Алтына остановила.
   - Не бойся, хуже не будет, проверил на собственной роже.
   Дарька промолчала, глядя на  лоб  Сотника.  Края  раны  вновь  разошлись,
однако, кровь не текла. Смахнув оставшиеся тёмно-красные сгустки, Шайтан ещё
раз прошёлся по ране языком и скромно отошёл в сторону. Внучка волхва тут же
стянула края раны и примотала  тряпицу  заново.  Едва  закончила,  как  руки
дружинника сжались в кулаки.
   - У-у,  людоед,  -  прошипел  Сотник  зажмурившись  и  зашевелил  губами,
перебирая всех родичей Ящера.
   Все замерли, не понимая, что происходит.  Микишка  же  глумливо  лыбился,
знал, какие мириады игл бегают теперь по Извекову лицу.
   - Так что там со степняками? - подал голос Микулка.
   Мокша глянул на Эрзю, скорчил суровый, как у идола Могуры, лик.
   - Да ни что! Нету их там больше, Ящер задери-прожуй-выплюнь.
   - Ни одного! - добавил Эрзя.
   Микулка понятливо кивнул, но, судя по лицу,  ответом  остался  недоволен.
Подвигал губами, упрямо покачал головой, наконец, не выдержал:
   - Негоже безоружных!
   - Что так? - не понял Мокша. - По-твоему  надо  было  их  сюда  тащить  и
кашей, из моего любимого котла, кормить? Не-ет, дружок, на это я даже пьяный
и связанный не пойду. Да и чё ж такого, что безоружные? Я чай тоже  меча  не
вынимал.
   Дарька с ужасом округлила глаза.
   - Всех голыми руками убил?!
   - Ага, - скромно подтвердил Эрзя. - Голыми, как ограбленный ромей! Только
не убил, а в путь направил, чтобы бежали шибче.
   - Эт как? - оторопел Микулка.
   - Как, как, - передразнил Мокша.  -  А  так,  как  водится!  Брал  голыми
руками, пригибал за голый загривок к земле, направлял в сторону голой  степи
и, голым сапогом под зад, чтобы неслись без остановки до самого стана.
   - Зады тоже голые были? - еле слышно уточнил Микулка.
   - Да ты что! - возмутился Эрзя. - Кто ж захочет потом сапоги мыть?
   Вокруг засмеялись. Один Ревяк сморщился, в красках представив мытьё сапог
после степняцких задов. Мокша тем временем дожевал полоску мяса  и  принялся
за основательное повествование:
   - До того как мы их, стало быть, восвояси проводили,  эти  батыры  немало
интересного  поведали.  -  балагур  украдкой  взглянул  на  Извека,  но  тот
невозмутимо пялился в звёздное небо и Мокша продолжил:
   - Явились сюда эти доблестные хлопцы... с кем бы вы  думали?  С  Радманом
сыном Кури.
   Удивлённое молчание было наилучшим поощрением рассказчику и круглое  лицо
Мокши победно засияло.
   - Так вот... нет больше Радмана-Бешенного!  Подмолодил  его  наш  Сотник!
Потому то и гнались за Векшей как штоломные, едва всех коней не сгубили.  О,
как!
   Взгляды устремились на Извека. Велигой задумчиво хмыкнул.
   - Выходит, те роды и семьи, что он собрал теперь разбегутся? Гоже!  То-то
наши обрадуются...
   - Не обрадуются, - посмурнел Мокша. - Если верить этим  чумазым  батырам,
выходит, что Радман, перед походом, полонянку  одну  заикрил.  Теперь  будут
ждать рождения великого отпрыска. Звездочёт ихний  напророчил,  что  соберёт
это дитятко войска невиданные и, что потопчут они всю Русь изрядно...
   - Всё одно, в ближайшие годы поутихнут, - вмешался Эрзя. - А к той поре и
наши сыны подрастут. Так что, поживём увидим.
   Микулка  глядел  на  усталого  Извека.  В   глазах   горело   неудержимое
любопытство. Наконец, окликнув Сотника, спросил:
   - Как же ты Радмана оприходовал? Возле него  же  всегда  не  меньше  двух
сотен сабель.
   - Он меня ещё пьяного не видел... - улыбнулся Извек, но Мокша перебил.
   - Значитца так. Их и тут было под три  сотни.  И  хотели  они,  поначалу,
нашего сокола живьём взять. Однако Векша их так потрепал, что  Радман  решил
уже просто убить стервеца. Да не тут-то было. Ворон  их  лошадок  скорее  бы
насмерть загнал, ежели бы догонять взялись. А тут ещё как  на  зло  Киевские
земли рядом. Вот Радман и вызвался на двобой, пока Сотника окружать будут.
   И всё бы хану удалось, да только бой не в его  кошель  пошёл.  Хотя...  -
Мокша поглядел на Извека. - И герою нашему тоже не сладко пришлось.
   - Сбавляй, почтенный, - в шутку возмутился Сотник. - Что ж мне  было,  по
всем правилам, до вечера с ним волтузиться? Ну, подставился  маленько,  чтоб
его на лихой удар вытянуть, ну, не рассчитал  с  устатку,  ну  схлопотал  по
башке. Только я же вот он, лежу как живой, а Радман где? И всё его войско?
   Мокша кивнул, поднял указательный палец.
   - Да! Однако не всё  войско!  Когда  все  за  тобой  рванули,  с  десяток
следопытов в другом месте были. Их к реке отправили. А позже ещё один  ушёл,
сообщить, в  стане,  что  Радмана  нет.  Аман-Гельтулей,  кажется.  Ты  его,
сказывали, ещё раньше встречал.
   Сотник хмыкнул.
   - Жив, значит, акын! Ну, вольному воля, а следопыты почто утекли?
   - Да, сдури! Взялись для хана русалку изловить. Намедни, видать,  кумысом
обожрались, вот она им у реки и примерещилась. А откель тут русалки, да  тем
паче, на берегу. Хотя, -  Мокша  хохотнул.  -  Вишь,  повезло  дурням,  живы
остались...
   Сотник вмиг оказался на ногах и, вперился в рассказчика дикими глазами.
   - Где! У какой реки?
   Мокша вытаращился в ответ, икнул  от  неожиданности.  Когда  из-за  плеча
Извека высунулась морда Ворона, оторопело пожал плечами:
   - Да вона,  она  тут  одна  извивается...  река-то.  А  следопыты,  вроде
недалече от того места, где Радман полёг. Хотя, я точно...
   Извек отшатнулся, бросил взгляд  в  сторону  реки,  с  места  прыгнул  на
Ворона. Из под копыт коня взлетели куски дёрна и фигура всадника растаяла  в
ночи.
   Когда дробный топот затих, тишину нарушил обалделый голос Мокши:
   - Не знал, что кто-то резвей Лёшки сигать  может...  Ну  и  рванул,  Ящер
задери-прожуй-выплюнь!
   - И растопчи. - добавил Эрзя, многозначительно глядя на друга.
   Тот беспомощно развёл ручищами.
   - А чё я такого сказал! Он чё бешенный, или не  навоевался  ещё?  Нахрена
ему следопыты?
   Эрзя терпеливо похлопал друга по плечу, безнадёжно  покачал  головой.  На
обиженный взгляд великана медленно объяснил:
   - Думаю, за девкой  поехал.  Может  знакомы,  или  друзья.  Бабка  Агафья
помнишь что ляпнула?
   - Что?
   - Что русалку возле него видела. Её-то, видать, степняки и ловют, или уже
поймали. Следопыты у кочевников гораздо хороши...
   - Так какого Ящера мы тут спим! - взревел Мокша, вскакивая.
   Все, включая раненых, рыпнулись вставать, однако, балагур  вновь  рыкнул,
будто Новгородский Вепрь:
   - Цыть, торопыги! Ревяку с Микулкой - лежать! Остальным - обихаживать  до
времени! Велигой, Эрзя - седлать коней и вдогон! Со мной естественно!
   Скоро топот трёх коней смешался с  криками  ночных  птиц.  Дарька  обвела
взглядом  оставшихся,  покосилась  на  мятый  доспех  Сотника,  напоминающий
изорванную рыбью шкуру, беспокойно глянула на Микишку.
   - Ничё, - успокоил ополченец. - Векша муж здоровый,  да  и  остальные  не
парубки...
 
   Глава 34
   ...От сумасшедшего прыжка на  спину  Ворона  в  глазах  Извека  померкло.
Измученный не меньше хозяина, конь покачнулся от неожиданности, но в тот  же
миг сорвался с места и рванул вдоль подошвы холма. Почувствовав, как  хребет
коня выскакивает из-под него, Сотник на ощупь сцапал гриву и  сдавил  ногами
конское брюхо. В голове со звоном кувыркалось отчаянье и страх: неужели она?
   Обрыв  промелькнул  мимо  и  навстречу,  в  призрачном  свете   понеслась
прибрежная полоса песка. Тело пока мирилось с  новым  испытанием,  но  разум
бурно бил тревогу. Когда понял, что  не  так,  застонал  от  досады.  Сбруя,
доспехом и главное - меч, всё осталось в лагере! О возвращении не могло быть
и речи: сердце рвалось от одной мысли, что может быть, в этот  самый  миг  к
Лельке тянутся руки степняков. Из горла вырвался жуткий рык, когда вспомнил,
что вытворяют кочевники с полонянками.
   Со стороны давешнего поля битвы донёсся волчий вой. Запах крови  пропитал
ночной воздух и выманил зверей из недалёкого леса. Однако, серые  и  мечтать
не могли о столь щедром угощении  и  теперь  обалдело  рыскали  меж  трупов,
сбитые с толку невиданным изобилием.
   Ворон уже миновал побоище, когда через прибрежный песок метнулась длинная
тень лисы. Обожравшаяся хищница, замешкалась у воды и  едва  не  попала  под
копыта. Конь, казалось, даже не заметил помехи, нёсся мощно, будто  стараясь
выпрыгнуть из чёрной кляксы собственной тени.
   Русло  плавно  отвернуло  на  восход  и  некоторое  время  Сотник  мчался
навстречу ущербной луне, всматриваясь в голубеющую  песчаную  полосу.  Скоро
река снова изогнулась и из-за невысокого пригорка показались  тёмные  пятна.
Извек примерялся с какой стороны обойти летящую навстречу груду камней,  как
вдруг одно из пятен встало торчком и издало испуганный крик. Остальные  тоже
подскочили и замерли столбушками, но подстёгнутые  вторым  криком  бросились
врассыпную.
   Извек узнал отпущенных Мокшей степняков. Рука  по  привычке  дёрнулась  к
поясу. Пальцы скребнули по тому  месту,  где  должна  была  быть  рукоять  и
скомкали ткань рубахи. В тот же миг что-то  гыкнуло  и  кубарем  отлетело  в
сторону. Могучая грудь Ворона смела одного из  степняков,  как  таран.  Конь
даже не сбился с шага. Рассекая воздух, уже настигал  того,  кто  улепётывал
вдоль берега, но рывок за гриву заставил сместиться чуть в сторону.
   Степняк слышал за спиной быстро приближающийся  топот,  но  вместо  того,
чтобы оказаться под копытами, вдруг почувствовал на своём  загривке  мёртвую
хватку. Ноги оторвались от земли и его тяжело ударило о холку  коня.  Сквозь
шум в ушах и грохот копыт прорвался нечеловеческий рык всадника:
   - Русалка! Где! Кто!
   Кочевник хрипел, не  понимая,  чего  от  него  хотят  и  Извеку  пришлось
повторить вопрос.
   - Кто поехал за русалкой! Куда!
   Пойманный наконец понял, но скачка вышибала дух и из его горла вырывались
лишь несуразные звуки. Рука дружинника в нетерпении приподняла и  встряхнула
несчастного. Тот, не помня себя от страха, подал голос. Слова  вырывались  с
натугой, но Сотник разобрал.
   - Алибек ви-дел... на берегу... хан  не  поверил,  был  злой,  ска-зал...
пусть поймает или сикир башка... десятка следопытов...
   Он не договорил. Снова  оказавшись  в  воздухе,  беспомощно  взвыл  и,  в
следующий миг закувыркался по  земле.  Извек  вытер  руку  о  штаны.  Скачка
продолжилась.
   Небо на восходе чуть заметно посветлело и отделилось от  чёрного  окоёма.
Скоро гладь воды начало заволакивать  туманом.  Ночная  прохлада  постепенно
отрезвила  горячую  голову  и  Сотник  заставил  коня  сбавить  ход,  мрачно
всматриваясь в изгибы реки. Чувствовал, что  проскакал  немало  и  Алибек  с
ловцами могут  оказаться  за  ближайшим  поворотом.  Опыт  подсказывал,  что
степняки  не  уйдут  далеко  от  берега.  Кто  же  упустит  случай  спокойно
выспаться, обезопасив себя с трёх сторон  широким  руслом.  Дозорных  скорее
всего двое: один выше, другой ниже по течению.  Не  нарваться  бы  с  голыми
руками, хотя...
 
   ...Дюжина копыт взбивала песок у самой кромки воды.  Мокша,  уже  помянув
Ящерово племя до седьмого колена, скакал смурной, как осенний вечер. Изредка
оглядывался на невозмутимых друзей, будто опасаясь, что отстанут. Пока  река
заламывала изгибы, оба держались  позади  балагура,  но  едва  полоса  песка
выровнялась, Эрзя и Велигой помчались стремя в стремя с Мокшей.  До  боли  в
глазах всматривались в вперёд, надеясь  разглядеть  конную  фигуру  Сотника.
Вместо него, скоро заметили с десяток пеших. Степняки, увидав  несущихся  по
песку дружинников, не раздумывая, бросились в реку.
   - Ага-а! - рявкнул Мокша. - Старые знакомые! Что хлопцы, не спится?
   В ответ донёсся только суматошный плеск воды.  Через  пару  сотен  шагов,
впереди обозначилась ещё одна тень. Пошатываясь, как  пьяный,  степняк  брёл
навстречу и,  казалось  не  замечал  приближения  дружинников.  В  последнее
мгновение, расслышав топот копыт,  остановился,  поднял  голову  и...  снова
взлетел в воздух. Вой ужаса застрял в горле, когда на фоне прыгающих  звёзд,
в призрачном лунном свете, возникла физиономия Мокши.
   - Гуляем? - проревел балагур. - Всадника видел?
   Пойманный за грудки кочевник болтал  в  воздухе  конечностями,  беззвучно
хлопал ртом и в ужасе косил глаза  на  проносящийся  под  ним  песок.  Мокша
оглянулся на друзей.
   - Молчит как рыба об лёд!
   - Ну и брось, не мучай! - великодушно откликнулся Эрзя.
   Балагур последовал совету. Степняк соколом взмыл над берегом и,  пролетев
с  десяток  саженей,  подбитым  лебедем  свалился  в  речную  гладь.   Вслед
удаляющемуся топоту, по реке заскользили круги...
   Скачка продолжалась, пока небо не начало светлеть. Мокша  заметил  как  с