Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Аппиан. Биография, творчество -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  -
азываются от дальнейшей борьбы. Ведь не для того они набрали такое большое войско, чтобы, построив стены, населять фракийскую пустыню. Ведь и выстроили-то они эти стены еще тогда, когда мы подходили, вследствие страха перед нами; а когда мы пришли, они продолжают оставаться внутри укреплений из-за вчерашнего поражения. Под впечатлением его старший и более опытный из полководцев, отчаявшись во всем, покончил самоубийством, что уже само по себе представляет лучшее доказательство затруднительного положения врагов. И если они не примут нашего вызова и не спустятся с гор, но, не надеясь на свои силы, возложат надежды на утесы, тогда вы, римляне, вновь смело вынуждайте их к сражению, как вынудили вчера, считая позором подчиняться тем, кто боится, воздерживаться от битвы с теми, кто не решается выйти на бой, и показать себя, мужей, более слабыми, чем стены. Ведь мы пришли не за тем, чтобы жить в долине, и для нас в промедлении нет ничего такого, что нас удовлетворяло бы. Нет, у разумных людей войны всегда должны проходить быстро; зато мир должен быть продолжительным. 120. Сроки и план действия этого выработаем мы, не заслужившие с вашей стороны презрения за проявленную нами вчера энергию и сообразительность. Вы же, со своей стороны, отплатите полководцам доблестью, когда она от вас потребуется. И не огорчайтесь нимало из-за вчерашнего грабежа: ведь богатство состоит не в том, чтобы что-то иметь, но в том, чтобы владеть им, защищая его силою; именно это и отдаст нам, владеющим такими силами, и отнятое вчера, пока еще в сохранности находящееся у наших врагов, и само имущество врагов. И если мы стремимся все это получить, будем стремиться в бой. Да и вчера мы, в свою очередь, взяли у них достаточно, может быть, больше, чем было отнято у нас, потому что они привезли с собой из Малой Азии все, что отняли там силой и грабежом, вы же, явившиеся сюда с родины, все более ценное оставили дома, взяв с собой только необходимое. А если и было у нас взято что-либо ценное, то оно принадлежало нам, начальникам, готовым ради вашей победы отдать все. Несмотря на эту потерю, мы назначили вам вознаграждение за победу - каждому воину по 5.000 драхм, каждому центуриону - вдвое больше, каждому трибуну вдвое больше того, что получил центурион". 121. Произнеся такую речь, Антоний на следующий день вновь выстроил войско. И когда даже и тут враги не стали спускаться, Антоний в сердцах продолжал вновь и вновь выстраивать войско. Брут же часть своего войска держал построенной в боевой готовности, боясь, что может оказаться вынужденным вступить в сражение; силами же другой части перехватил пути, по которым врагам доставлялось продовольствие. На очень близком расстоянии от лагеря Кассия был холм, который врагам было бы трудно захватить, так как вследствие близости к лагерю Кассия они могли подвергнуться обстрелу; но Брут все же велел охранять его на случай, если кто-либо, сверх ожиданий, осмелится его захватить. Когда этот холм был оставлен Брутом, войско Цезаря захватило его ночью силами четырех легионов, забравших с собой для защиты от стрел много щитов и кожаных панцирей. После захвата холма новые десять легионов разбили лагерь на расстоянии пяти стадий от него по направлению к морю, а на расстоянии еще четырех стадий то же сделали два других легиона. Таким образом они хотели дойти до моря, чтобы или вдоль него, или через болото, или каким-либо иным способом прорваться и вместе с тем, чтобы отрезать врагам подвоз продовольствия. Со своей стороны действовал также и Брут, воздвигая укрепления против лагерей врагов. 122. Все это заставило войско Цезаря торопиться; голод был уже несомненным, с каждым днем увеличиваясь и вызывая все больший страх. Больше не было достаточного подвоза и из Фессалии, нельзя было возлагать надежды и на доставку морем, потому что на море везде господствовали враги. Так как обе стороны уже получили известие о недавних событиях на Ионийском море, они еще больше боялись этого и приближения зимы, особенно страшной для имеющих стоянку на илистой равнине. Сообразив все это, они послали в Ахайю легион тяжеловооруженных с поручением собрать там все, что они найдут, и собранное поспешно отослать им; ввиду надвигающейся грозной опасности, не ожидая успеха от этого, как и от других планов, и не будучи более в силах стоять в боевой готовности на равнине, они с криком устремились к вражеским укреплениям и вызывали Брута на битву, насмехаясь над ним и ругая его и решив заставить его против воли вступить в бой скорее путем бешеного натиска, чем посредством правильной осады. 123. Но Брут решил держаться первоначального плана, в чем его укрепили известия о голоде и об успешных действиях на Ионийском море, а также то, что он видел вызванное безвыходным положением отчаяние врагов. Поэтому он предпочитал выдержать и осаду и прочие трудности, лишь бы не вступить в схватку с людьми, страдавшими от голода и потерявшими надежду на все другое, кроме силы своего оружия. Войско, однако, без разумных оснований было настроено иначе; оно тяготилось тем, что, подобно женщинам, сидит взаперти в лагере в страхе и бездействии. Недовольны были и его начальники: они одобряли планы Брута, но считали, что при наличии храброго войска можно одолеть врагов скорее. Причиной этих настроений было то, что Брут был мягок и добр со всеми, не был похож на Кассия, сурового и властного во всем. Вследствие этого Кассию они подчинялись по первому его приказанию, не вмешиваясь в его распоряжения, не спрашивая о причинах, которыми они вызваны, а если и узнавали эти причины, не входили в их рассмотрение; от Брута же, вследствие его кротости, они требовали для себя участия в командовании на равных с ним правах. Наконец, собираясь отрядами или просто толпами, войско стало уже более открыто высказывать свое недоумение, говоря: "За что недоволен нами полководец? В чем провинились мы, недавно одержавшие победу, обратившие врагов в бегство, а оставшихся из них перебившие и взявшие в лагерь?" На это Брут сознательно не обращал внимания и не созывал воинов на собрание, чтобы не оказаться, к своему позору, вынужденным к неразумным действиям всей этой толпой, в особенности наемниками, у которых всегда остается надежда спастись путем перехода на сторону противника, подобно тому как меняют хозяев легкомысленные слуги. 124. Но затем к Бруту стали приставать и военачальники, настаивая, чтобы он воспользовался рвением войска, которое, может быть, и совершит что-нибудь славное; а если и случится что-нибудь во время битвы, можно будет вновь вернуться в лагерь и защищаться от врагов теми же самыми укреплениями. Тогда Брут, особенно рассердившись на военачальников и досадуя, что они, подвергаясь той же самой опасности, легкомысленно соглашаются с мнением войска, предпочитающего сомнительную и связанную с риском судьбу безопасной победе, все же уступил; уступил на гибель и себе и им всем, упрекнув их только следующими словами: "По-видимому, мы будем воевать, как воевал Помпей Великий, не столько являясь полководцем, сколько подчиняясь войску". И, мне кажется, он сказал только это, скрывая то, чего он боялся всего более: как бы войско, что было некогда войском Цезаря, не возненавидело его и не перекинулось к врагам. Под влиянием страха перед тем же и Брут и Кассий с самого начала войны старались ни в чем не давать воинам повода к недовольству ими. 125. Таким образом, Брут против воли вывел войско, построил его в боевом порядке перед стеной и наставлял воинов не выходить далеко за холм, чтобы им было возможно легко вернуться, если это понадобится, и чтобы им было удобнее обстреливать врагов с холма. С обеих сторон воины подзадоривали друг друга к битве; и тут и там наблюдалась большая уверенность и даже чрезмерная смелость: у одних она была вызвана страхом перед надвигающимся голодом, у других - естественным опасением, как бы они, принудившие полководца к выступлению, которое сам он хотел еще отсрочить, не показали себя хуже, чем обещали, слабее, чем хвастались, и, таким образом, не были бы скорее ответственны за поспешность, чем достойны похвалы за принятое разумное решение. Такое же настроение внушал им своим строгим лицом и Брут, объезжавший на коне войско и напоминавший ему о его положении в немногих, насколько позволяло время, словах. "Вы захотели сражаться, - говорил он, - вы заставили меня, державшегося иного мнения, победить врагов в битве, не обманите же ни моей, ни вашей собственной надежды. Ваш союзник - холм, и все, что у вас в тылу, принадлежит вам. Враги же ваши окружены двойной опасностью, находясь между вами и голодом". Говоря это, он разъезжал по рядам, провожаемый возгласами надежды и ободрения. 126. Цезарь и Антоний, объезжая свои войска, простирали правую руку к тем, к которым они подъезжали, и еще строже убеждали их, не скрывая от них опасности голода, так как мысль о нем могла еще более поднять их отвагу. "Мы нашли врагов, о мужи, - говорили они, - мы имеем тех, кого хотели получить, за пределами их укреплений. Пусть же никто из вас не опозорит собственного своего вызова, оказавшись слабее на деле, чем в угрозах; пусть никто не отдаст предпочтения голоду, бедствию неотвратимому и мучительному, пред укреплениями и трупами врагов; их они предоставляют вашей храбрости, вашему оружию, вашей безумной отваге. Положение дел заставляет так спешить, чтобы ничего не откладывать на завтрашний день, но сегодня же решить все, вплоть до полной победы или славной смерти. У победивших будет возможность в течение одного дня и посредством одного сражения получить и продовольствие, и деньги, и корабли, и лагери, и вдобавок наградные от нас. И это все так и будет у вас, если прежде всего, напав на них, мы будем помнить о том, что заставляет нас спешить; затем, прорвавшись, мы сразу же отрежем их от ворот, оттесним их к скалам или к равнине, чтобы война не возобновилась снова и, вместе с тем, чтобы враги не разбежались; ведь они из-за своей слабости единственные из всех противников возлагают надежду не на сражение, а на то, чтобы не сражаться". 127. Так убеждали Цезарь и Антоний всех, к кому они подъезжали. И у всех возникло стремление показать себя достойными полководцев и избежать нужды, возраставшей быстрее, чем можно было ожидать, в результате событий на Ионийском море. Они предпочитали, если это окажется неизбежным, пострадать в бою, сохраняя надежду на лучший исход, чем погибнуть истощенными от неотвратимого бедствия. При таком их настроении, которое каждый внушал своему ближайшему соседу, мужество обоих войск быстро возросло, и обе стороны преисполнились не знающей страха отваги. В это время они уже вовсе забыли о том, что они - граждане одного государства; они угрожали друг другу, как если бы природа и рождение создали их врагами. Так гнев, вызванный обстоятельствами создавшегося положения, притупил и рассудок и природные чувства. Обе стороны одинаково предсказывали, что в этот день предстоящее сражение решит всю судьбу римского государства. И действительно, судьба его была решена. 128. Когда в таких приготовлениях дошло уже до девятого часа дня, два орла, слетевшиеся между двумя войсками, стали биться друг с другом; наступило глубочайшее молчание. Но когда орел, находившийся со стороны войска Брута, был обращен в бегство, пронзительный крик поднялся в войске противников, и с обеих сторон были подняты знамена. Нападение было неистовым и жестоким. Стрел, камней, метательных копий у них было несколько меньше, чем это было обычно на войне, не пользовались они и другими приемами военного искусства и строя. Бросившись с обнаженными мечами врукопашную, они рубили и были рубимы, вытесняли друг друга из строя, одни скорее, чтобы спастись, чем чтобы победить, другие - чтобы победить, а также под влиянием убеждений полководца, вынужденного ими к сражению. Много было крови, много стонов; тела убитых уносились, и на их места становились воины из резерва. А полководцы, объезжая и осматривая ряды, поднимали настроение войска, убеждали работавших потрудиться еще, а изнуренным ставили смену, так что бодрость передних рядов все время обновлялась притоком новых сил. Наконец, войско Цезаря или от страха перед голодом - оно боролось особенно энергично - или благодаря счастью самого Цезаря - и воинов Брута не за что было бы упрекнуть - сдвинуло с места вражеские ряды, как если бы опрокинуло какую-то тяжелую машину. Сначала враги отступали шаг за шагом, осторожно, но когда боевой порядок их стал нарушаться, они начали отступать быстрее; а когда с ними вместе стали отступать также и стоявшие во втором и третьем рядах, они, смешиваясь все вместе в беспорядке, теснились и своими и врагами, непрерывно налегавшими на них, пока, наконец, не обратились в бегство. Войско Цезаря, твердо держась в это время данного им приказания, стремилось завоевать ворота с большой для себя опасностью - оно подвергалось обстрелу сверху и спереди, - пока ему не удалось оттеснить пытавшуюся войти в ворота толпу врагов, которые бежали к морю и на горы через реку Зигакт. 129. Обратив врагов в бегство, полководцы распределили между собою все, что еще оставалось сделать: Цезарь должен был захватывать бежавших из лагеря и сторожить самый лагерь, Антоний следил за всем и нападал на всех - на бегущих, на тех, кто еще держался, на все остальные их лагери, одновременно подавляя все своим неистовым натиском. Боясь, как бы военачальники, ускользнув от него, не собрали нового войска, Антоний разослал всадников по всем дорогам и по окраинам поля битвы с приказанием хватать всех бегущих. Когда это задание было распределено между участниками, группа всадников устремилась на гору с фракийцем Раском, посланным с ними, так как он знал все дороги; окружив все укрепления и утесы, они охотились за бежавшими и поджидали тех, кто находился внутри. Другая часть преследовала самого Брута. Увидев, что воины Антония неуклонно наступают, Луцилий явился к ним и, выдавая себя за Брута, просил вести его не к Цезарю, а к Антонию: вследствие этого воины еще больше укрепились в мысли о том, что это - Брут, избегающий своего непримиримого врага. Узнав, что ведут Брута, Антоний вышел ему навстречу, соображая, как следует ему встретить его, если принять во внимание и судьбу этого человека, и вместе с тем его высокое положение, и его доблесть. Но когда Антоний приблизился, Луцилий, смело обратившись к нему, сказал: "Брут не пойман, и никогда не будет поймана доблесть пороком; а я, обманув вот этих людей, стою здесь перед тобой". Антоний, видя, что всадники смущены, успокаивая их, сказал: "Добыча, которую вы мне поймали, не хуже, а лучше той, за которую вы ее приняли, поскольку друг лучше врага". И он поручил Луцилия заботам одного из своих друзей, а впоследствии, приняв его к себе, обращался с ним как с верным другом. 130. Между тем Брут бежал в горы с достаточным количеством воинов, собираясь ночью вернуться в лагерь или спуститься к морю; но так как все было окружено сторожевыми постами врагов, он в полном вооружении заночевал вместе со всеми. Рассказывают, что, глядя на звезды, он сказал: "Зевс, пусть не скроется от тебя тот, кто является виновником всех моих бед"13,- подразумевая, конечно, Антония. Эти слова, как говорят, и сам Антоний произнес во время своих личных несчастий, раскаиваясь в том, что, имея возможность быть союзником Кассия и Брута, он сделался слугою Октавиана. Теперь и Антоний ночевал вооруженным около укреплений, устроенных против Брута, сложив вал из снесенных вместе трупов и добычи. А Цезарь, трудившийся до полуночи, ушел вследствие болезни, передав Норбану охрану лагеря. 131. Увидев, что и на следующий день остались вражеские засады, и имея неполных четыре легиона, поднявшихся вместе с ним на гору, Брут сам остерегся идти к воинам, а послал к ним их начальников; последние были смущены допущенной ими ошибкой и раскаивались в ней; Брут поручил им выяснить, хотят ли солдаты прорваться через засады и возвратить себе свое имущество, пока еще оберегаемое оставшимися друзьями. Солдаты, безрассудно выступившие в бой и проявившие в нем большую храбрость, теперь, под влиянием того, что бог уже повредил их разум, недостойным образом ответили своему полководцу: "Пусть он решает сам про себя; мы же, многократно подвергавшиеся испытаниям судьбы, не хотим терять последнюю надежду на примирение". Тогда Брут сказал друзьям: "Итак, я больше уже ничем не могу быть полезен родине, раз они так настроены", и, позвав эпирота Стратона, своего друга, приказал ему убить его, а когда тот стал убеждать его еще подумать, позвал одного из рабов. Стратон сказал: "Нет, Брут, не надо рабов! Для исполнения твоего последнего приказания, раз ты на него решился, у тебя найдется друг". С этими словами он вонзил свой меч в бок Бруту, который не отвернулся и не отступил назад. 132. Так умерли Кассий и Брут, мужи, выделявшиеся среди всех римлян благородством, славой и неоспоримой доблестью. Их обоих, несмотря на их принадлежность к партии Помпея Великого, и Гай Цезарь из врагов и противников сделал своими друзьями, а среди друзей своих именно их любил как сыновей. Точно также и сенат всегда был к ним обоим особенно благорасположен, считая их в их несчастии достойными особенного сожаления; ради них обоих он всем объявил амнистию; а когда они были осуждены на изгнание, дал им провинции, чтобы они не оказались в положении изгнанников. Этим сенат не оказывал пренебрежения к Гаю Цезарю и не проявлял радости по поводу происшедшего: ведь сенат и при жизни Цезаря удивлялся его доблести и его успехам и по смерти его устроил ему похороны на государственный счет, объявил его деяния бессмертными и учредил магистратуры и провинции во многом в соответствии с предписаниями Цезаря, считая, что не найдет ничего лучшего, чем то, что решил Цезарь. Но любовь сената к Бруту и Кассию, опасение за них довели сенат до того, что он не побоялся даже дурной молвы: так дороги всем они стали. Также и наиболее благородные из изгнанников ценили их более, чем Секста Помпея, хотя они и находились дальше и охвачены были непримиримой враждой, Помпей же, напротив, был ближе, под рукою, и никакая непоправимая вина над ним не тяготела. 133. Когда явилась надобность в боевых действиях, Брут и Кассий в течение неполных двух лет собрали войско, включавшее свыше двадцати легионов тяжеловооруженных, около двадцати тысяч конницы и свыше двухсот военных кораблей; собрали также и прочее снаряжение в достаточном количестве и набрали частью путем добровольных взносов, частью принудительно несметное количество денег. Они провели ряд войн с народами, с городами и со многими представителями противной партии и везде имели успех. Народы они покорили себе на пространстве от Македонии до Евфрата; и всех, с кем они воевали, они склонили к союзу с ними, так что могли без опасений пользоваться их помощью. Пользовались они содействием царей и династов, также и парфян, хотя последние и были враждебны римлянам: их они употребляли только для менее значительных дел, к участию же в более крупных предприятиях не допускали, чтобы не приучать племя варварское и враждебное к слишком большой близости к римлянам. Но самым удивительным было отношение войска, в большей своей части составившегося из прежнего войска Гая Цезаря: и это-то войско, относившееся к Цезарю с необычайно ревностной любовью, склонили на свою сторону убийцы Цезаря. За ними оно последовало в походе против сына Цезаря, и им оно было более верным, чем Антонию, союзнику и соправителю Цезаря. Никто из них не покинул Брута или Кассия даже и при их поражении, хотя те же самые воины оставили Антония у Брундизия еще до начала военных действий. Предлогом, побуждавшим нести все тяготы во время их службы у Помпея, и в данном случае служило для солдат то, что они действовали не из личных интересов, а ради демократии - слова красивого, но всегда бесполезного. К себе же самим оба, и Кассий и Брут, отнеслись

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору