всех остальных как своим званием, так и более твердым характером.

141. Обратившись к нему через реку, Помпей сказал, что он отправил послов к
Антонию и прибавил, что, нуждаясь при своем положении в продовольствии и
будучи оставлен ими без внимания, он совершил такой поступок. "Если вы
воюете согласно воле Антония, то он плохо рассудил, не предвидя грядущей
войны. Если же вы предупреждаете решение Антония, то заклинаю и прошу вас
дождаться возвращения моего посольства, отправленного к Антонию, или взять
меня самого и препроводить к нему. Я поручаю себя тебе одному, Фурний,
прося тебя с уверенностью, что ты в безопасности доставишь меня к Антонию".
Так говорил Помпей, решаясь отдаться Антонию как человеку с прекрасным
характером и опасаясь только близкого будущего. Фурний отвечал ему: "Кто
предает себя Антонию, тому следовало с самого начала отправиться к нему или
ожидать спокойно в Митилене ответа, если же кто воюет, тому надо было
сделать то, что сделал ты. Но к чему слова, если ты сам это знаешь? Если же
ты теперь переменил свое мнение, тебе не должно ссорить между собою нас,
военачальников, но сдаться Титию, так как ему было поручено Антонием все,
касающееся тебя. Если ты просишь от нас поручительства в безопасности, тебе
следует просить об этом одного Тития. Он имеет повеление от Антония, если
ты будешь воевать, убить тебя, если сдашься - с честью доставить тебя к
нему".

142. Помпей на это с раздражением говорил о неблагодарности Тития,
начавшего против него эту войну, между тем как Помпей сохранил ему жизнь,
когда он был взят в плен. Но и помимо этого, было бы позорно, чтобы он,
Помпей, оказался в зависимости от Тития, человека совершенно безвестного.
Титий подозрителен ему и как человек ненадежный по своему характеру, и
потому, что он помнит обиду, причиненную ему еще до оказанного ему
благодеяния. Фурнию же он сдается и просит принять его. Не убедив Фурния,
Помпей сказал, что сдается Аминте. Когда же Фурний отвечал, что и Аминта не
согласится на это предложение как оскорбительное для того, кому поручено
все дело, они разошлись. У окружавших Фурния сложилось представление, что
Помпей из-за недостатка средств на другой день сдастся Титию. Он же,
оставив ночью гореть в лагере обычные огни и приказав давать в обычные
промежутки ночи трубные сигналы, тайно покинул лагерь с легковооруженными,
не сообщив даже и этим последним, куда намерен отправиться. Замыслил же он,
направляясь к морю, сжечь флот Тития. И вскоре он так и сделал бы, если бы
перебежчик Скавр не сообщил об его уходе и о пути, по которому он
отправился, хотя и не знал при этом о его намерениях. Аминта с 1.500
всадников бросился преследовать Помпея, не имевшего конницы. При его
приближении солдаты Помпея стали переходить к Аминте, одни обращаясь в
бегство, другие открыто. Тогда, покинутый всеми и боясь своих собственных
людей, Помпей сдался без всяких условий Аминте, не пожелав ранее сдаться
Титию на определенных условиях.

143. Так был пленен Секст Помпей, последний из сыновей Помпея Великого.
Оставшись после отца еще совсем юным и будучи юношей еще и при жизни брата,
он долгое время после них жил в неизвестности, занимаясь тайно грабежом в
Испании, пока, как за сыном Помпея Великого, не собралось около него много
приверженцев. Тогда он стал действовать более открыто и по смерти Гая
Цезаря начал большую войну, собрал многочисленное войско, корабли, деньги
и, захватив острова, сделался господином всего западного моря. Италию
поверг в голод и принудил врагов к заключению договора, какого желал.
Величайшим его делом было то, что он выступил в качестве защитника, когда
город страдал от губительных проскрипций, и спас жизнь многим лучшим людям,
которые благодаря ему в это время вновь оказались на родине. Но вследствие
какого-то ослепления Помпей сам никогда не нападал на врагов, хотя часто
для этого представлялся благоприятный случай; он только оборонялся.

144. Таков был Помпей, взятый теперь в плен. Титий взял его войско на
службу к Антонию, самого же Помпея на сороковом году его жизни велел убить
в Милете по собственной ли инициативе, из раздражения за прежнюю обиду и не
чувствуя благодарности за оказанное ему потом благодеяние, или по
предписанию Антония. Некоторые утверждают, что приказ был прислан не
Антонием, а Планком, наместником Сирии, который был уполномочен в спешных
случаях писать письма от имени Антония и пользоваться его печатью. Одни
полагают, что Планк писал с согласия Антония, не решавшегося написать лично
из уважения к имени Помпея и ради Клеопатры, благосклонно относившейся к
Помпею ради его отца, Великого. По другим, Планк написал сам от себя,
рассмотрев все обстоятельства и из опасения, чтобы Помпей вместе с
Клеопатрой не нарушил существовавшего между Антонием и Цезарем взаимного
уважения.

145. Помпей окончил жизнь. Антоний снова выступил в поход в Армению, Цезарь
- против иллирийцев, грабивших Италию. Одни из них никогда не были
подчинены римлянам, другие отпали во время гражданских войн. Мне казалось
уместным ввиду того, что иллирийская история мне в точности неизвестна и по
своим размерам она не может составить предмет особого сочинения, и так как
не пришлось говорить о ней в другом месте, написать о ней вместе с историей
соседней с Иллирией Македонии, начиная с того времени, когда она была
захвачена римлянами.

                    Аппиан. Римская история. Вступление.

ВСТУПЛЕНИЕ

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

1. Начиная составлять римскую историю, я счел необходимым предварительно
указать границы всех тех народов, над которыми властвуют римляне Они
следующие: у океана они властвуют над большой частью бреттанов1, затем для
плывущих через Геракловы столпы в этом море2 и объезжающих его кругом до
этих же самых столпов очевидно, что они властвуют над всеми островами и
материками, которые омываются этим морем. Из маврусиев, которые на правой
стороне являются первыми, им подчинены все те, которые живут у моря, и
различные народы ливийцев вплоть до Карфагена, и выше этих последних
номады, которых римляне называют нумидами, а страну Нумидией, затем
остальные ливийцы, которые живут вокруг Сиртов вплоть до Кирены, и
мармариды, и аммонии, и те, которые живут вокруг озера Марейи (M[reian)3,
после этого лежит там большой город, который Александр воздвиг в преддверии
Египта4, наконец, сам Египет вплоть до восточных эфиопов, если плыть вверх
по Нилу, и до Пелусия, если плыть по морю.

2. Если же изменить здесь направление плавания и продолжать круговой
объезд, то на пути встречается Сирия Палестинская, а выше нее часть Аравии
(mo`ra 'Ar[bvn)5; соседями жителей Палестины являются финикияне у моря,
выше финикиян Койле-Сирия, и идет она вверх от моря до реки Евфрата, затем
пальмирцы, и пустыня пальмирцев, прилегающая к самому Евфрату; затем земля
киликийцев, прилегающих к сирийцам, и соседние с киликийцами каппадокийцы,
и часть армениев, страну которых называют малой Арменией6; у Эвксинского
Понта живут другие понтийские племена, которые являются подданными римлян7.
Сирийцы и киликийцы граничат с нашим морем, армении же и каппадокийцы
граничат с понтийскими племенами, а по направлению к материку - с так
называемой Большой Арменией (]p} t{n kaloym]nhn 'Armen}an me}zona), над
которой римляне не господствуют и не получают от нее дани, но они [римляне]
указывают им (d] a|toiw)8 желательных для Рима царей. Если же от Каппадокии
и Киликии спускаться в Ионию, то там есть большой полуостров, который
образуется справа Понтом Эвксинским, Пропонтидой и Геллеспонтом, а также
Эгейским морем, слева же Памфилийским, или Египетским, морем (оно
называется и так и так). Жители этой земли, обращенные к Египетскому морю,
называются памфилами и ликийцами, а за ними идет Кария до Ионии; те же,
которые прилегают к Эвксину и к Пропонтиде и к Геллеспонту, называются
галатами, вифинами, мисийцами и фригийцами; в центральной же области -
писидами и лидийцами. Столько и такие народы живут на этом полуострове, и
над всеми властвуют римляне.

3. Перейдя и этот рубеж, они властвуют также над другими народами вокруг
Понта, над европейскими мисийцами9 и над фракийцами, которые обитают вокруг
Эвксинского моря. За Ионией же находятся Эгейский залив (k\lpow) нашего
моря и другой - Ионического ('Ion}oy) моря10. За ним идут Сицилийский
пролив и Тирренское море вплоть до Геракловых столпов. Такова длина римских
владений от Ионии до океана, и вдоль этих берегов вот какие страны и народы
подчинены римлянам: вся Эллада, Фессалия, македоняне, все другие
прилегающие сюда народы фракийцев, и иллирийцев, и пеонов, наконец, сама
Италия, являющаяся самой длинной из всех земель (]unvn)11, начинающаяся от
Ионического моря, проходящая почти по всему берегу Тирренского моря до
кельтов, которых они сами (a|to}) называют галатами12. Подчинены им и все
племена кельтов, которые обращены к этому морю, и другие, которые обращены
к Северному океану, а также те, которые живут по реке Рейну, вся Иберия и
кельтиберы, простирающиеся до северо-западного океана и до Геракловых
столпов. Относительно всех этих стран и о каждой в отдельности я изложу
самые точные сведения, когда мое изложение дойдет до каждого народа. Пока
мной достаточно сказано, сколь огромны границы, охватываемые державой
римлян, если смотреть на них со стороны моря13.

4. Если кто захочет пройти по сухопутным границам Римского государства, то
первой встречается часть маврусиев, которые живут около западных эфиопов,
затем другая часть Ливия, более жаркая и наполненная множеством диких
зверей, доходящая до пределов восточной Эфиопии. Таковы границы римлян в
Ливии, в Азии же - река Евфрат14, гора Кавказ15, царство Большой Армении,
колхи, живущие у Эвксинского моря, и остальные страны по берегам этого же
моря. В Европе границей им служат, главным образом, две реки - Рейн и Истр;
из них Рейн впадает в Северный океан, а Истр - в Эвксинский Понт.
Переступив же кое-где и эти реки, они властвуют над некоторыми кельтами
(Keltvn) за Рейном16 и над гетами за Истром, которых они называют даками17.
Таковы их границы по материку, насколько возможно точно их описать.

5. Все же острова, которые находятся во внутреннем18 море: Киклады,
Спорады, Иады, Эхинады, Тирренские, Гимнесии19, все остальные, как бы они
ни назывались, у берегов Ливии, в Ионическом, в Египетском, в Миртойском, в
Сицилийском, или во всех других частях этого моря, какие бы они ни носили
имена, а также все те острова, которые в отличие от других называются
эллинами "большими", Кипр, Крит, Родос, Лесбос, Эвбея, Сицилия, Сардон20,
Кирн21 и если есть еще какой другой остров, больший или меньший, - все это
подчинено римлянам. Затем, переправившись через Северный океан на остров
Бреттанию, по величине большую, чем любой большой материк, они владеют
лучшей ее частью, нисколько не обращая внимания на другую; даже та, которой
они владеют, не очень для них выгодна.

6. При наличии стольких и столь значительных по величине народов,
находящихся теперь под их властью, они когда-то с трудом в течение пятисот
лет утверждали свою власть над самой Италией. Половину этого времени у них
были цари, затем, изгнав царей и поклявшись, что никогда они не примут себе
никакого царя, они с того времени имели аристократический образ правления,
при ежегодно сменяющихся правителях, стоящих во главе государства. В
течение, главным образом, следующих двухсот лет после прежних пятисот их
могущество достигло высшей степени; они победили бесконечное количество
иноземных войск и за этот промежуток времени подчинили себе большинство
народов. Затем Гай Цезарь, победив всех своих соперников, взял в свои руки
власть и, обеспечив ее надежной охраной, сохранил внешнюю форму и имя
республики, но себя поставил монархом над всеми. И доныне эта власть
остается в руках одного правителя, но они не называют этих правителей
царями, относясь, как я думаю, с уважением к древней клятве, но именуют их
императорами22; так в прежнее время назывались победоносные вожди, на деле
же они во всем являются настоящими царями.

7. Время правления императоров до настоящего времени продолжается почти те
же двести лет, в которые и город весьма сильно украсился, и доходы
государства значительно возросли и все при длительном и устойчивом мире
дошло до процветания и безопасности. И кое-кого в дополнение к бывшим
прежде под их управлением народам императоры подчинили своей власти, а
некоторые народы, пытавшиеся отпасть, они вновь покорили. Вообще же, владея
лучшей частью земли и моря, они по мудрому решению предпочитали сохранять
(s_zein)23 уже приобретенное, чем распространять свою власть до
бесконечности на варварские бедные народы, которые не могли бы принести им
никакой выгоды, из которых некоторых я видел в Риме прибывавших в качестве
послов и отдававших себя в подданство, причем император не принимал их, так
как видел, что ни в чем ему они не будут полезны24. И другим народам, а
таких было много, они сами давали царей, нисколько не нуждаясь в них для
своей власти25; даже на некоторых из своих подданных они тратили свои
средства, считая постыдным для себя отказаться от них, хотя для римлян эти
народы были убыточными. По границам своей империи они расположили войска в
больших лагерях и охраняют такое огромное пространство земли и моря подобно
крепости.

8. Ни одна держава, вплоть до наших дней, никогда нигде не достигала таких
размеров и не имела такого длительного существования. Ведь даже владения
эллинов, если кто-либо соединил бы воедино владения афинян, лакедемонян и
фиванцев, властвовавших одни за другими, начиная с похода Дария, откуда
начался особенно блестящий период их деятельности, вплоть до гегемонии
Филиппа, сына Аминты, над Элладой, не могли бы показаться столь (]ti)
обширными26, как владения римлян. Столкновения между ними происходили не
столько из-за приобретения обширной державы, сколько из-за взаимного
соперничества о чести между собой, и самые прославленные из них боролись за
свою свободу против притязаний других империй, нападавших на них. Некоторые
же из них, переправившиеся с флотом в Сицилию в надежде захватить власть
над другими, потерпели неудачу27; некто же перешел в Азию, но, не совершив
ничего значительного, вскоре вернулся28. И вообще эллинское могущество,
хотя они со всей страстью и боролись за гегемонию, нигде не выходило прочно
за пределы Эллады, хотя они проявили выдающуюся доблесть, отстаивая
независимость своей страны. Со времен же Филиппа, сына Аминты, и
Александра, сына Филиппа, как мне кажется, они и вовсе действовали дурно и
недостойно самих себя.

9. Что же касается держав Азии, то ни одна из них в отношении подвигов и
доблести не может сравниться даже с самыми малыми странами из европейских
ввиду изнеженности и трусости их народов. Это докажет в дальнейшем эта моя
работа; ведь при помощи битв римляне овладели таким количеством народов
Азии, над которыми они властвуют еще и теперь, хотя за эти народы сражались
македоняне; тогда как для завоевания Ливии и Европы римляне потратили много
труда и сил. Если опять-таки сложить длительность господства ассирийцев,
мидян и персов, этих трех величайших империй до Александра, сына Филиппа,
то не хватило бы времени до тех девятисот лет, сколько до настоящего
времени продолжается власть римлян29, а если взять размеры владений этих
государств и сопоставить их с величиной владений римлян, я полагаю, что они
не составят даже половины их; свидетельством этого служит то, что у римлян
власть простирается от крайнего запада и обращенного к западу океана до
горы Кавказа и реки Евфрата, а через Египет - до живущих выше эфиопов и
через страну арабов - к восточному океану. Таким образом, границей им
служит океан и на восходе и на закате солнца; к тому же они господствуют
над всем находящимся внутри морем и над всеми находящимися в нем островами,
а на океане над бреттанами. У мидян же и персов самым большим морем был
Памфилийский залив и один только остров - Кипр или, может быть, какой-либо
другой небольшой в море около Ионии; а что касается Персидского залива (ибо
владели они и им), то какую малую часть его составляет открытое море?30

10. Владения же македонян, какими они были до Филиппа, сына Аминты, были
очень небольшие, и к тому же одно время они находились в подчинении. Деяния
же самого Филиппа, полные трудов и неприятностей, заслуживают похвалы, но и
они касались только Эллады и прилежащих областей. При Александре же
Македонское государство стало выдающимся по величине и обширности, удаче и
быстроте военных действий и едва не дошло до безграничного и
неподражаемого, но по кратковременности своего могущества уподобилось
блестящей вспышке молнии; ведь даже тогда, когда оно распалось на многие
сатрапии, некоторые его части были весьма блестящи. У моих царей31 у одних
было войско в сто тысяч пеших воинов и сорок тысяч всадников, триста боевых
слонов, две тысячи боевых колесниц, и тяжелого вооружения было заготовлено
для трехсот тысяч воинов. Вот что у них было для военных действий на суше,
для морских же сражений они имели быстроходных судов и всякого рода других
меньших - две тысячи, триер же от полуторок до пентер - тысячу пятьсот;
снаряжения для военного флота было заготовлено в двойном количестве и
таламег32 с золочеными кормами и носами, на которые садились сами цари,
когда плыли куда-нибудь, - восемьсот, денег же в сокровищницах - семьсот
сорок тысяч египетских талантов. Такое вот значительное количество
снаряжения и войска собрал и такое количество оставил после себя, как это
явствует из царских записей ([nagrafvn), второй после Александра царь
Египта33, который из всех царей был наиболее способным добывать средства, и
наиболее блестящим в их расходовании и наиболее деятельным и великолепным в
строительстве. Представляется очевидным, что и многое из образа действия
других сатрапов (satrapvn)34 немного уступало этому. Но все пошло прахом
при их преемниках, так как они восставали друг на друга: ведь только таким
образом гибнут великие державы, когда в них происходят гражданские
междоусобия.

11. Держава же римлян величиной и счастьем выделилась из всех благодаря
благоразумию и умению учитывать обстоятельства времени, в приобретении
этого могущества они превзошли всех своей доблестью, выдержкой и упорством,
не увлекаясь при счастливых обстоятельствах, пока твердо не укрепляли своей
власти, и не падая духом при несчастьях; в иной день у них гибли двадцать
тысяч человек, в другой - сорок, а в иной и пятьдесят. И часто им грозила
опасность потерять самый город35, и ни голод, ни постоянные болезни, ни
внутренние волнения, а иногда и все это вместе взятое не отклонило их от
жажды почестей, пока в течение семисот лет, перенося беды и подвергаясь
опасности, они мало-помалу не подняли свою власть до теперешнего могущества
и приобрели счастье благодаря благоразумию.

12. Эти события описывали многие из эллинов и многие из римлян, и история
эта много длиннее, чем история Македонской державы, которая является
величайшей из прежних. Но когда я встречался с таким повествованием и хотел
точно познакомиться с доблестью римлян при столкновении с каждым отдельным
народом, сочинение часто переносило меня из Карфагена к иберам, и от иберов
в Сицилию или Македонию, или к посольствам, или к союзам, заключаемым с
другими народами, а затем оно опять вело меня в Карфаген или Сицилию,
словно заблудившегося странника, и снова переносило оттуда, не окончив еще
рассказа о бывших там событиях, в другие страны, пока в конце концов я не
свел для себя эти отдельные части в одно целое, подбирая, сколько раз они
совершали походы в Сицилию или сколько раз сюда отправляли посольства, или
что вообще они совершили [по отношению к Сицилии]36, пока не привели в тот
порядок, в котором она находится теперь, а также сколько раз опять-таки они
воевали или заключали договоры с карфагенянами или отправляли к ним
посольства, ил