ой. Точных сведений не было, и я не могу сообщить причины, почему храм
сгорел. Серторий, давно уже избранный полководцем в Испанию, теперь, после
взятия Суессы, бежал туда и, хотя прежние полководцы не хотели принять его,
Серторий и в Испании причинил много хлопот римлянам. Между тем у консулов
войско все прибывало и прибывало из большей части Италии, державшейся на их
стороне, а также из соседившей с Эриданом Галлии. Не оставался в
бездействии и Сулла. Он рассылал своих людей по Италии, куда только мог, и
собирал войско, действуя дружелюбным обхождением, страхом, деньгами,
обещаниями. В этих приготовлениях прошла остальная часть лета.

87. На следующий год40 консулами стали Папирий Карбон во второй раз и
Марий, которому было всего 27 лет, племянник знаменитого Мария. Зима и
большая стужа парализовали с обеих сторон все предприятия. В начале весны у
реки Эзина, к юго-востоку, возгорелась жестокая битва между Метеллом и
Кариною, полководцем Карбона. Карина понес большие потери, был обращен в
бегство, все же окрестные места от консулов перешли на сторону Метелла.
Самого Метелла настиг Карбон, расположился лагерем вокруг него и не
выпускал его до тех пор, пока Марий второй, консул, не потерпел поражения в
большой битве у Пренесте. Узнав об этом, Карбон перенес свою ставку и вошел
в Аримин. Карбона с тыла теснил Помпей. С поражением же у Пренесте дело
обстояло так. Сулла захватил Сетий, после чего Марий, расположившийся
лагерем вблизи него, подался немного назад. Прибыв к так называемой
священной гавани, он выстроил войско в боевой порядок и дрался храбро.
Когда левый фланг начал сдавать свои позиции, пять когорт пехоты и две
турмы конницы не устояли и дали сигнал к отступлению, побросали свои
знамена и передались на сторону Суллы. Для Мария это тотчас же послужило
началом несчастного поражения. Все войско под ударами врагов побежало в
Пренесте, а Сулла скорым маршем преследовал его. Жители Пренесте приняли
первых из числа бежавших, но так как Сулла напал на Пренесте, его жители
заперли городские ворота, и Марий был поднят в город на веревках. После
того последовала новая большая резня у городских стен, причем Сулла
захватил множество пленных; оказавшихся среди них самнитов, как бывших и
всегда злыми врагами римлян, он велел всех перебить.

88. В те же самые дни Метелл одержал победу над другою армиею Карбона,
причем Метеллу передались уцелевшие в битве пять когорт. Помпей победил
Марция у города Сены и разграбил город. Сулла, заперев Мария в Пренесте,
отрезал город от сообщения с остальным миром на большое расстояние
посредством рва и укреплений, поручив исполнение всего этого дела Лукрецию
Офелле; он хотел одолеть Мария уже не сражением, а голодом. Марий, не
ожидая в дальнейшем ничего хорошего, поспешил прежде всего расправиться со
своими личными врагами. Он послал приказ Бруту, бывшему претором в Риме,
собрать под каким-нибудь предлогом сенат и уничтожить Публия Антистия,
Папирия Карбона второго, Луция Домиция, Муция Сцеволу, исполнявшего в Риме
высшую жреческую должность. Двое из поименованных лиц были, согласно
приказанию Мария, умерщвлены в сенате, причем убийцы были допущены в самое
помещение сената. Домиций был убит, когда он пустился бежать, выходя из
сената, а недалеко от него убит был и Сцевола. Тела убитых были брошены в
Тибр - уже вошло в обычай не хоронить их. Сулла вел свою армию, разделив ее
на отряды, на Рим по различным дорогам, приказал ей захватить городские
ворота, а в случае неудачи идти к Остии. Города, мимо которых проходило
войско, в страхе принимали Суллу, а самый Рим при его приближении открыл
перед ним ворота. Жителей его угнетал голод; к тому же они привыкли ожидать
в будущем более сильные бедствия по сравнению с настоящим.

89. Сулла, узнав об этом, тотчас подступил к Риму и расположил войско перед
его воротами на Марсовом поле, а сам вошел в город. Все его противники
разбежались. Их имущество было тотчас же конфисковано и пущено в продажу.
Сулла созвал народ на собрание. Там он выразил сожаление о неизбежности
всего происходящего, но приказал крепиться, так как все это тотчас же
прекратится, и государственный порядок должным образом наладится. Поспешно
устроив все необходимое и поставив во главе города некоторых из своих
сторонников, он двинулся к Клузию, где война была еще в полном разгаре. В
это время к консулам присоединилась кельт-иберская конница, посланная
находившимися в Испании полководцами. При происшедшей у реки Глания
кавалерийской битве Сулла уничтожил 50 всадников, 270 кельт-иберов
перебежало к нему, остальных перебил Карбон или из досады на то, что
сородичи их перебежали к врагу, или из страха, как бы этого не случилось и
с этими. В то же время Сулла с другим отрядом войска разбил врагов у
Сатурнии, а Метелл, продвигаясь обходным маршем в окрестностях Равенны,
занял территорию Урии, богатую пшеницей равнину. Другие сторонники Суллы
вошли посредством измены ночью в Неаполь, перебили всех жителей, кроме
немногих успевших бежать, и захватили городские триремы. Между Суллою и
Карбоном около Клузия шла жестокая битва с утра до вечера. Противники,
оказавшиеся одинаково боеспособными, разошлись, когда стемнело.

90. На Сполетской равнине Помпей и Красс, полководцы Суллы, перебили до 3
000 человек из войска Карбона и приступили к осаде выступавшего против них
Карины. Осада продолжалась до тех пор, пока Карбон не послал на подмогу
Карине другое войско. Сулла, узнав об этом, устроил засаду и перебил до 2
000 человек из проходившего мимо него войска. Карина ночью, в темноте,
когда шел большой дождь, бежал. Осаждавшие что-то заметили, но из-за дождя
не обратили на это внимания. Карбон отправил к Пренесте Марию, своему
сотоварищу по должности, Марция с 8 легионами, узнав, что Марий бедствует
от голода. Помпей, устроив засаду в узком проходе, напал на эти легионы,
обратил их в бегство, многих перебил, а остальных окружил на одном холме.
Марций, не погасив сторожевых огней, бросился в бегство. Войско, поставив
ему в вину то, что он попал в засаду, устроило большой бунт, и один легион
целиком, со знаменами, не получив никакого приказания, вернулся в Аримин, а
остальные по частям разошлись по своим родным городам, так что у полководца
осталось всего лишь 7 когорт. Марций, потерпев такую неудачу, вернулся к
Карбону. Тем временем Марк Лампоний из Лукании, Понтий Телесин из Самния,
Гутта из Капуи с 70 000 человек спешили высвободить Мария из осады. Но
Сулла в узком месте, через которое только и возможно было пробраться,
отрезал им путь. Тогда Марий, отчаявшись откуда-нибудь получить помощь со
стороны, воздвиг укрепление на большом открытом месте, свез туда боевые
машины, собрал войско и пытался вооруженной силой одолеть Лукреция. Ничего
не достигнув после многодневных и разнообразных попыток, Марий снова
оказался запертым в Пренесте.

91. В те же самые дни Карбон и Норбан по пути к Фавенции подошли незадолго
до вечера к лагерю Метелла и, несмотря на то, что оставался всего только
один час дня, а кругом лежал частый виноградник, как бы совершенно потеряв
рассудок и руководствуясь только раздражением, выстроили войска в боевой
порядок, понадеявшись этим неожиданным маневром напугать Метелла. Они
потерпели, конечно, поражение в местности, непригодной для боя, к тому же в
неурочное время, и попали в гущу растений, причем потеряли много людей.
Погибло около 10 000, перебежало к врагу до 6 000, остальные настолько были
разобщены между собою, что лишь 1 000 в строевом порядке вернулась в
Аримин. Другой легион луканцев, под предводительством Альбинована, узнав о
поражении, перешел, несмотря на раздражение Альбинована, к Метеллу. Сам
Альбинован не был в состоянии воспрепятствовать их стремительному порыву и
вернулся к Норбану, а по прошествии немногих дней вступил в тайные
переговоры с Суллою. Получив от него заверение в своей безопасности, если
он совершит что-либо замечательное, он пригласил в гости Норбана и бывших у
него полководцев, Гая Антипатра и Флавия Фимбрию, брата того Фимбрии,
который покончил с собою в Малой Азии, и всех других командиров из войска
Карбона, которые тогда были налицо. Когда они все явились, за исключением
Норбана, - он один только не пришел, - Альбинован всех их перебил в то
время, когда они сидели за столом, а сам бежал к Сулле. Норбан, узнав, что
после этого несчастья на сторону Суллы перешел Аримин и многие другие
стоявшие поблизости войска, потерял всякое доверие к своим друзьям и
уверенность в них - так всегда бывает при несчастьях, - сел на судно,
принадлежавшее какому-то частному лицу, и отплыл на Родос. Когда позже
Сулла стал требовать выдачи Норбана, а родосцы колебались, как им
поступить, Норбан покончил с собою на городской площади.

92. Карбон послал Дамасиппа отвести два других легиона в Пренесте: он
чрезвычайно спешил высвободить из осады Мария. Но и эти легионы не могли
пройти через охраняемые Суллою узкие проходы. Вся часть Галлии,
простирающаяся от Равенны до Альп, передалась целиком на сторону Метелла, а
Лукулл одержал около Плаценции победу над другою частью войска Карбона.
Узнав об этом, последний, хотя у него стояло еще 30 000 войска под Клузием,
были два легиона Дамасиппа и другие два легиона Карины и Марция, хотя
самниты сражались, - правда неудачно, - с рвением и с большими силами на
его стороне около узких проходов, Карбон, несмотря на все это, потерял
всякую надежду и по малодушию убежал с друзьями из Италии в Африку, будучи
еще консулом; он намеревался укрепиться теперь вместо Италии в Африке.
Оставшаяся часть войска Карбона, стоявшая под Клузием, вступила в битву с
Помпеем и потеряла в ней до 20 000 человек. При этой очень чувствительной
неудаче и остальная часть этой армии разбрелась по частям по разным
городам. Карина, Марций и Дамасипп со всеми бывшими в их распоряжении
военными силами отступили к узким проходам, чтобы совместно с самнитами с
напряжением всех сил во что бы то ни стало прорваться через проходы. Когда
это не удалось, они двинулись против Рима, намереваясь овладеть городом,
обезлюдевшим и лишенным продовольствия. В расстоянии ста стадий они
раскинули лагерь на территории альбанцев.

93. Сулла, в тревоге за город, быстро отправил вперед конницу, чтобы
преградить врагам путь, а сам, сосредоточив свои силы у Коллинских ворот,
расположился в полдень лагерем около храма Венеры в то время, когда враги
уже раскинули лагерь у города. В происшедшей к вечеру битве Сулла одержал
верх на правом фланге, левый же фланг, потерпевший неудачу, бежал к
воротам. Старые солдаты, стоявшие на стенах, завидев, что враги вбегают
вместе с солдатами левого фланга в ворота, захлопнули ворота при помощи
машины; при этом погибло много солдат и много сенаторов, а все остальные от
страха и в силу необходимости обратились против неприятеля. Сражение
продолжалось всю ночь, и много народа было перебито. В числе убитых были
командиры Телесин и Альбин, лагери которых были захвачены. Луканец
Лампоний, Марций, Карина и все прочие бывшие с ними командиры из партии
Карбона бежали. С обеих сторон в этом деле погибло, кажется, 50 000
человек. Пленных, число которых превышало 8 000 и большинство которых были
самниты, Сулла приказал прикончить. Спустя день к нему были доставлены
попавшие в плен Марций и Карина. И их обоих, хотя они и были римляне, Сулла
не пощадил, а, убив, отослал их головы в Пренесте к Лукрецию, чтобы он
пронес их вокруг стен города.

94. Жители его при виде этого и узнав, что вся армия Карбона погибла, что
сам Норбан бежал из Италии, что вся прочая Италия и Рим добровольно
подчинились Сулле, сдали Пренесте Лукрецию, Марий скрылся в подземный ров,
где немного времени спустя и покончил с собою. Лукреций, отрубив его
голову, отправил ее Сулле. Говорят, Сулла, положив ее на форуме пред
рострами, надсмеялся над молодостью консула и сказал: "Нужно сначала стать
гребцом, а потом управлять рулем". Лукреций, одолев Пренесте, немедленно
приказал казнить одних подначальных Марию командиров из числа сенаторов,
других посадил под арест. Их убил прибывший затем в Пренесте Сулла. Всем
жителям Пренесте Сулла приказал выйти вперед, без оружия, на равнину. Когда
они вышли, Сулла отделил очень немногих, тех, которые были ему в чем-либо
полезны, остальным приказал собраться в три отдельные друг от друга группы,
состоявшие из римлян, самнитов и пренестинцев. Когда они так
сгруппировались, он объявил римлянам: хотя их поступки и достойны смерти,
он их все-таки прощает, зато всех других приказал перебить, но их жен и
детей он отпустил, не причинив им никакого вреда. Самый город, бывший среди
тогдашних городов очень богатым, Сулла отдал на разграбление. Таким
образом, пал и Пренесте. Но другой город, Норба, все еще энергично
сопротивлялся, пока Эмилий Лепид не проник в него ночью при содействии
измены. Жители Норбы, разгневанные этою изменою, одни сами покончили с
собой, другие по взаимному соглашению убивали друг друга, третьи умерщвляли
себя через повешение, наконец, были и такие, которые запирали двери своих
домов и поджигали их. Поднявшийся сильный ветер так истребил огнем город,
что от него не осталось никакой добычи. Так самоотверженно погибли жители
Норбы.

95. Когда с войной в Италии было покончено мечом и огнем, полководцы Суллы
стали объезжать города и в тех из них, которые возбуждали подозрение,
ставили гарнизоны. Помпей был послан в Африку против Карбона и в Сицилию
против тамошних его приверженцев. Сам Сулла созвал римлян в собрание, на
котором он много и велеречиво говорил о себе, но вместе с тем наговорил и
много ужасов для устрашения других. Он заявил, что улучшит положение
народа, если его будут слушаться; зато по отношению к своим врагам он не
будет знать никакой пощады вплоть до причинения им самых крайних бедствий;
точно так же он жестоко расправится со всеми преторами, квесторами,
военными трибунами, со всеми прочими, кто помогал его врагам с того дня,
когда консул Сципион не сдержал заключенного с Суллою соглашения. Сразу же
после этого Сулла присудил к смертной казни до 40 сенаторов и около 1 600
так называемых всадников. Сулла, кажется, первый составил списки
приговоренных к смерти и назначил при этом подарки тем, кто их убьет,
деньги - кто донесет, наказания - кто приговоренных укроет. Немного спустя
он к проскрибированным сенаторам прибавил еще других. Все они, будучи
захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, - в домах, в
закоулках, в храмах; некоторые в страхе бросались к Сулле и их избивали до
смерти у ног его, других оттаскивали от него и топтали. Страх был так
велик, что никто из видевших все эти ужасы даже пикнуть не смел. Некоторых
постигло изгнание, других - конфискация имущества. Бежавших из города всюду
разыскивали сыщики и, кого хотели, предавали смерти.

96. Были убиты, подверглись изгнанию, конфискации имущества, многие из
числа тех италийцев, которые повиновались Карбону, Норбану, Марию или их
подначальным командирам. По всей Италии учреждены были над этими лицами
жестокие суды, причем выдвигались против них разнообразные обвинения. Их
обвиняли или в том, что они были командирами, или в том, что служили в
войске, или в том, что вносили деньги или оказывали другие услуги, или
вообще в том, что они подавали советы, направленные против Суллы. Поводами
к обвинению служили гостеприимство, дружба, дача или получение денег в
ссуду. К суду привлекали даже за простую оказанную услугу или за компанию
во время путешествия. И всего более свирепствовали против лиц богатых.
Когда единоличные обвинения были исчерпаны, Сулла обрушился на города и их
подвергал наказанию, либо срывая их цитадели, либо разрушая их стены, или
налагая на граждан штрафы, или истощая их самыми тяжелыми поборами. В
большую часть городов Сулла отправил колонистов из служивших под его
командою солдат, чтобы иметь по всей Италии свои гарнизоны; землю,
принадлежавшую этим городам, находившиеся в них жилые помещения Сулла делил
между колонистами. Это снискало их расположение к нему и после его смерти.
Так как они не могли считать свое положение прочным, пока не укрепятся
распоряжения Суллы, то они боролись за дело Суллы и после его кончины.
     Пока все это происходило в Италии, Карбон со многими знатными убежал
из Ливии в Сицилию, а оттуда на остров Корсику, где он был схвачен
посланным Помпеем отрядом. И всех прочих Помпей приказал сопровождавшим его
лицам убивать, не приводя даже к нему. Карбона же, бывшего три раза
консулом, он велел связанным привести к себе, поносил его при всем народе,
а затем убил и голову его послал Сулле.

97. Когда Сулла расправился со своими врагами, как хотел, и когда у него
оставался один только враг - Серторий, да и тот был далеко, он послал
против него в Испанию Метелла. В Риме Сулла устроил все по своему желанию.
Не было и речи о каких-либо законах или о голосованиях или о выборах по
жребию: все от страха дрожали, попрятались, безмолвствовали. Было
постановлено признать прочно закрепленными и не подлежащими контролю все
распоряжения Суллы, сделанные им в бытность его консулом и проконсулом. Ему
воздвигли позолоченную конную статую перед рострами и сделали подпись:
"Статуя Корнелия Суллы, счастливого императора". "Счастливым" называли его
льстецы вследствие постоянно сопутствующего ему счастья в борьбе с врагами.
И лесть эта закрепилась затем в прозвище, данном Сулле. Я встретил в одном
сочинении, что Сулла был провозглашен "Эпафродитом" в этом постановлении, и
это сообщение мне показалось не невероятным, так как он носил также
прозвище "Фауст"; последнее прозвище по своему значению очень близко к
"счастливый" и "изящный". Имеется и подтверждающее это предсказание
оракула, данное некогда Сулле, когда он вопрошал о своем будущем:

"Римлянин, мне повинуйся! Киприда великую силу
 Роду Энея дала. Бессмертным богам ежегодно
 Первинки не забывай от плодов уделять и подарки
 Богу Дельфийскому шли! У подножия снежного Тавра
 Город обширный лежит, - он по имени назван Киприды,
 В городе том обитают карийцы. Там сложишь секиру,
 И осенит тебя власть своею широкою тенью".

    Какое бы прозвище ни постановили даровать Сулле римляне, воздвигая его
статую, мне кажется, они сделали это, либо желая скрыто посмеяться над ним,
либо умилостивить его. Сам он послал в Дельфы золотой венок и золотую
секиру с такою надписью:

"Сулла владычный дары посвящает тебе, Афродита,
 Видел тебя он такою во сне, - ты в доспехах Ареса
 Шла по рядам войсковым, бранной отвагой дыша!"

98. Сулла поистине был царем или тираном не по избранию, а по силе и мощи.
Ему, однако, нужна была хотя бы видимость того, что он избран, и он достиг
этого следующим образом. Древние римские цари были царями в силу присущей
им доблести. И когда кто-либо из них умирал, правили поочередно сенаторы в
течение пяти дней, пока народ не ставил на царствование другого царя. Этого
пятидневного правителя называли "междуцарем" - он был царем на пять дней.
Потом при истечении срока консульства старые консулы всегда назначали
выборы новых консулов; но если по какому-либо обстоятельству консула в
данный момент не было налицо, то до выбора новых консулов назначался
опять-таки междуцарь. Сулла ухватился за этот обычай. Консулов тогда не
было: Карбон умер в Сицилии, Марий - в Пренесте. Сулла выехал недалеко от
Рима и приказал сенату избрать так называемого междуцаря. Сенат избрал
Валерия Флакка в надежде, что он внесет предложение устроить выборы
консулов. Тогда Сулла поручил Флакку внести в народное собрание следующее
предложение: по мнению его, Суллы, для Рима в настоящее время было бы
полезно, чтобы в нем было диктаторское правление, хотя этот обычай
прекратился 400 лет тому назад. Тот, кто будет избран, должен править не
определенный срок, но до тех пор, пока Рим, Италия, вся римская держава,
потрясенная междоусобными распрями и войнами, не укрепится. Это предложение
имело в виду самого Суллу - в этом не было никаког