,
влияние которого распространится на весь XVII в. Они немедленно
провоцируют со стороны Церкви, в особенности иезуитов, сильную негативную
реакцию, но зато вызывают исступленный восторг у либеральных протестантов
Европы. Среди главных представителей традиции розенкрейцеров надо,
разумеется, назвать Роберта Флудда, шестнадцатого великого магистра
Сионской Общины, с 1505 по 1637 гг.
   В манифестах подробно рассказывается история легендарного Христиана
Розенкрейца8 и "тайного и невидимого" братства посвященных французов и
немцев, выходцами из которого они себя объявляют. В то же время они
обнародуют грандиозные проекты - перестройка мира и человеческого сознания
согласно великим принципам эзотерической мысли, приход к власти духовной
свободы, когда человек, отбросив все преграды, получит доступ к
недоступным до сих пор "тайнам природы" и станет хозяином своей судьбы в
совершенной гармонии с космическими законами. Наконец, в них содержатся
пылкие декларации, направленные против католической Церкви и Священной
Римской империи.
   Мы также уже видели, что эти первые проявления идей розенкрейцеров
приписывают сегодня немецкому теологу Иоганну Валентину Андреа, великому
магистру Сиона после Роберта Флудда, или, в самом крайнем случае, одному
из его собратьев.
   Действительно, позже Андреа признается, что третий манифест от 1616
г.-"Химическое венчание Христиана Розенкрейца",- анонимный, как и два
предыдущих, он сочинил сам.
   В данном случае речь идет о сложной герметической аллегории, которая
окажет влияние на "Фауста" Гете, и где мы найдем отзвуки трудов
английского эзотериста Джона Ди, который вдохновил Роберта Флудда, романы
о Граале и о рыцарях Храма.
   Таким образом, имеется много вопросов по по92
 
 
 
   воду белой туники, украшенной на плече красным крестом, Христиана
Розенкрейца или же еще одной принцессе "королевского рода", дочиста
ограбленной маврами, которую выбрасывает на берег в деревянном сундуке и
которая после многочисленных перипетий кончает тем, что выходит замуж за
принца и возвращает себе свое наследство.
   Ведь если предпринятые расследования насчет Андреа сообщают нам, что
между ним и генеалогиями "документов Общины" связи достаточно далекие, то,
напротив, они устанавливают совершенно ясно, что он был близок к Фридриху
V, Придворному электору, племяннику главы протестантов Генриха де ла Тур
д'0вернь, виконту Тюреннскому и герцогу Бульонскому, а сам он являлся
родственником семьи Лонг-виль, которая очень часто встречается в
документах и в наших поисках. (Это тот Генрих де ла Тур д'0вернь, который
с большими трудностями взял в 1591 г.
   город Стенэ).
   Итак, в 1613 г. Фридрих V женится на Елизавете Стюарт, дочери Якова I
Английского, внучке Марии, королевы Шотландской и правнучке Мари де Гиз,
принадлежавшей к младшей ветви Лотарингского дома. Сто лет назад Мари де
Гиз вышла замуж за герцога де Лонгвиля, а после его смерти- за Якова V
Шотландского, создав таким образом династическую связь между семьями
Стюарт и Лотарингов.
   Поэтому, как и трое следующих за ним великих магистров Общины, Андреа
не скрывает своего интереса к королевскому трону Шотландии: герцогский дом
Лотарингов был тогда очень ослаблен, и Сион моментально предпочел
довериться всемогущим Стюартам.
   Как бы то ни было, после свадьбы с Елизаветой Придворный электор
собирает в своей столице, Гейдельберге, двор, страстно увлеченный
эзотеризмом. Фрэнсис Ятс упоминает, что культура, развивающаяся там, прямо
выходит из Ренессанса, но она явно отмечена новыми веяниями, и вокруг
электора четко вырисовывается движение, пытающееся придать герметической
мысли политико-религиозное проявление.9 Если Фридрих V играет большую роль
в проповедовании идей розенкрейцеров, то, кроме того, он кажется
облеченным особой духовной и политической миссией, которая несет в себе
множество обязательств, но не меньше больших надежд. В 1618 г. он
действительно принимает корону Богемии, которую предлагают ему
сеньоры-бунтовщики, пытаясь вызвать гнев папы и германской Священной
Римской империи и толкая Европу в хаос Тридцатилетней войны. Два года
спустя Придворный электор был изгнан в Голландию, а Гей-дельберг попал в
руки католических войск.
   Что касается Германии, то она мало-помалу превращается в гигантское
поле 93
 
 
 
   битвы, театр одного из самых разрушительных и кровопролитных военных
конфликтов, пережитых Европой. Но, выйдя из этого конфликта, католическая
Церковь почти восстановила свое былое величие времен Средневековья.
   В самом сердце этого крайнего беспорядка Андреа создает сеть более или
менее "параллельных" обществ под названием "Христианские Союзы". Каждое из
этих обществ анонимно руководится принцем, в него входят еще двенадцать
членов такого же ранга, разделенных на четыре специализированные группы и
действующих в строго определенных сферах10. Цель этих "Христианских
Союзов" - охранять ценности и знания, которым угрожает опасность, особенно
недавние научные достижения, объявленные Церковью еретическими. В то же
время "Союзы" объявляют себя убежищами и защитниками врагов Инквизиции, а
впредь неразлучной с католическими армиями и яростно подавляющей малейшие
проявления ниспровергающих идей.
   Множество эрудитов, философов и ученых нашли таким образом убежище в
ячейках, созданньк Андреа на местах, и, благодаря им, добрались до Англии,
где создавалось франкмасонство.
   Итак, множество друзей и сторонников Андреа встретились по ту сторону
Ла Манша.
   Например, Самуэль Хартлиб, Адам Коменский, более известный под именем
Комениуса, Литературный корреспондент Андреа Теодор Хаак, близкий друг
Елизаветы Стюарт, и доктор Джон Уилкинс, бывший личный капеллан Фридриха V
и будущий епископ Честер-ский.
   Появившись в Англии, все они без исключения входят в масонские кружки;
там мы находим Роберта Морея, члена ложи с 1641 г.; Элиаса Эшмола,
специалиста по рыцарским орденам, франкмасона с 1646 г.; юного и рано
развившегося Роберта Бойла, члена другого тайного общества11 - Сионской
Общины, может быть, раз его имя фигурирует в списке великих магистров
после Андреа.
   Итак, под покровительством Кромвеля эти английские и европейские умы,
собравшись в динамичный ансамбль, создадут "невидимый колледж", названный
так Бойлом, как отклик на манифеста розенкрейцеров, и который станет в
1660 г. во время реставрации монархии Королевским Обществом12 под
покровительством и при поддержке Карла II Стюарта. Можно разумно
заключить, что все его члены-основатели были масонами, и само общество, по
крайней мере, в самом начале было чисто масонским. Во всяком случае, более
определенным был вклад созданных Андреа "Христианских Союзов" в
организацию системы масонских лож в Англии и в Европе.
   Но течение "подземной реки", рожденной у ног Рене Ан-жуйского, здесь не
останавливается. Следуя своей дорогой от 94
 
 
 
   Бойла до Исаака Ньютона, сменяющих друг друга великих магистров Общины,
она теперь погружается в хитрые излучины франкмасонства XVIII в.
   Династия Стюартов.
   Согласно "документам Общины", в качестве великого магистра Сиона за
Ньютоном следует Чарльз Рэдклифф. Если в самом начале мы не имели понятия
об этой личности, то теперь, мало-помалу, в ходе наших поисков он
появляется как одна из скромных, но важных фигур культурной жизни XVIII в.
   С XVI в. Рэдклиффы являются влиятельной семьей на севере Англии, и в
1688 г., незадолго до свержения, Яков I пожаловал им титул графов
Дервентуотерских.
   Чарльз родился в 1693 г.; от своей матери он унаследовал королевскую
кровь-он являлся внуком предпоследнего Стюарта и кузеном Карла-Эдуарда
Стюарта, "добряка принца Чарли", а также Джорджа Ли, графа Личфилда,
другого незаконного внука Карла II. Впрочем, почти всю свою жизнь Чарльз
Рэдклифф останется верным делу Стюартов.
   В 1715 г. это дело возлагается на "старого Претендента", Якова III,
бывшего тогда в изгнании в Бар-ле Дюке у герцога Лотарингского. Чарльз
Рэдклифф и его старший брат за участие в Шотландском бунте были схвачены и
посажены в тюрьму; Джеймс Рэдклифф был казнен, но Чарльзу, которому помог
граф Личфилд, удалось бежать из Ньюгейтской тюрьмы, чтобы найти убежище у
французских якобитов; затем он становится личным секретарем "молодого
Претендента" - Карла-Эдуарда Стюарта.
   В 1745 г. этот последний высаживается в Шотландии с химерической идеей
восстановить Стюартов на английском троне, а Рэдклифф, пустившийся в
дорогу, чтобы присоединиться к нему, снова попадает в плен. Карл-Эдуард
Стюарт терпит поражение под Куллоден Муром; несколько месяцев спустя, в
свою очередь, под топором палача в лондонском Тауэре умирает Рэдклифф.
   Точно известно, что во время своего пребывания во Франции Стюарты щедро
жертвовали на развитие франкмасонства. Поэтому их принято считать
основателями одной из его особых форм-так называемого "Шотландского
ритуала": более высокая степень, чем в других масонских системах, более
обстоятельное посвящение в специфические тайны, тесные отношения с другими
герметическими обществами, считавшимися розенкрейцерскими; этот ритуал,
кроме того, претендовал на ведение своей родословной от самых знаменитых и
древних членов ордена.
   95
 
 
 
   Вполне возможно, что эта форма франкмасонства была обнародована, а,
может быть, даже и задумана самим Чарльзом Рэдклиффом, основателем в 1725
г. первой масонской ложи на континенте, в год, когда, возможно, он был
признан великим магистром всех французских лож, хотя его имя должно было
прозвучать как таковое спустя десять лет, в 1736 г. Таким образом,
франкмасонсгво XVIII в. обязано ему больше, чем кому-либо другому.
   Однако, начиная с 1738 г. особенно, Рэдклифф будет действовать очень
незаметно и всегда использовать посредников, например, загадочного рыцаря
Эндрю Рамсея13 .
   Родившийся приблизительно в 1680 г. в Шотландии, Рам-сей, быстро став
членом тайного общества филадельфийцев, подружился с близкими знакомыми
Ньютона, к которому он испытывает безграничное восхищение, видя в нем
мистика, превосходного посвященного, знатока вечньх истин, содержащихся в
самых древних тайнах.
   Но Рамсея и Ньютона соединяет еще одна нить-Жан Дезагюлье, их общий
друг, изучающий математику у Никола Фасьо де Дюйе. А Дюйе не скрывает
своих симпатий к делу камизаров, еретиков, близких к катарам, подвергшимся
в то время страшным преследованиям на юге Франции.
   В 1710 г. Рамсей находится в Камбрэ, причем он в самых прекрасных
отношениях с мистиком Фенелоном, бывшим кюре из Сен-Сюльпис, ставшей уже
бастионом любопытной ортодоксии. Мы не знаем дату, когда Рамсей
познакомился с Чарльзом Рэдклиффом, но в 1720 г., будучи горячим
сторонником якобитов и наставником Карла-Эдуарда Стюарта, он, вероятно, с
ним уже встречался.
   Именно тогда Рамсей, несмотря на свои якобитские убеждения,
возвращается в Англию, где его быстро принимают в члены Королевского
Общества, несмотря на явное отсутствие у него квалификации. В следующем
году он вновь приезжает во Францию и усердно посещает собрания масонских
лож вместе со своим покровителем принцем де ла Тур д'0вернь, ярым
франкмасоном, который назначает его наставником своего сына и дарит ему
земельное владение.
   В 1737 г. Рамсей публикует свою знаменитую "Речь", делая в ней широкий
обзор истории франкмасонства: будущий основной документ ордена , она
помещает своего автора в ряд глашатаев его поколения. Не менее вероятно
то, что за спиной Рамсея - мы убеждены в этом - следует слышать голос
Чарльза Рэдклиффа, который тогда председательствовал в ложе, в лоне
которой Рамсей произносит свою речь, и который появляется на его похоронах
в 1743 г. Но каковой бы ни была истина, Рамсей, безусловно, являлся
связующим звеном между Рэдклиффом и Ньютоном.
   96
 
 
 
   Чарльз Рэдклифф умирает в 1746 г., но семена, посеянные им в Европе,
продолжают приносить плоды. Действительно, в 1750 г. на сцену выходит
новый посол франкмасонства - немец Карл Готлиб фон Хунд. Он утверждает,
что был посвящен в 1742 г., за год до смерти Рамсея и за четыре года до
кончины Рэдклифа, и что во время посвящения он был обучен новому способу
франкмасонства "неизвестными старшими" . Эти последние, уточняет он, были
сторонниками якобитов, и его посвящение происходило под председательством
Карла-Эдуарда Стюарта или одного из его приближенных, вероятно, самого
Чарльза Рэдклиффа.
   Система франкмасонства, на которую намекает Хунд, вышедшая из
"Шотландского ритуала", будет позже названа обрядом "Строгого повиновения"
из-за клятвы, требующей беспрекословного послушания "неизвестным старшим"
и запрещающей попытки узнать, кто они такие, ибо основной принцип
"Строгого повиновения" - существование прямого происхождения от рыцарей
Храма, горстка которых выжила во время истребления 1307-1314 гг.
   Так как нам уже известно, что папская булла, приказывающая уничтожить
орден Храма, никогда не была ратифицирована в Шотландии, и что рыцари
нашли там надежное убежище, мы сильно склоняемся к тому, чтобы признать
утверждение Хунда справедливым и обоснованным. Впрочем, мы сами определили
место кладбища тамплиеров, которое, по всей вероятности, находилось в
шотландском графстве Ар-джилл; самые старинные надгробия относятся к XIII
в., а самые свежие-к XVIII в. На первых видны выгравированные скульптуры и
символы, идентичные символам, встречающимся в некоторых командорствах
Франции и Англии, тогда как на других фигурируют специфические
франкмасонские мотивы, свидетельствующие о некоторой степени слияния обоих
орденов. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что орден Храма
смог выжить в этом пустынном районе Ард-жилла в Средние века, сначала
скрываясь, потом смешиваясь мало-помалу с масонскими гильдиями и древними
кланами, чтобы возродиться в XVIII в. под прикрытием "строгих"
   ритуалов.
   К несчастью, Хунд ничего больше не говорит об этой новой форме
франкмасонства, в которую, как он утверждал, был посвящен, и таким образом
предоставляет своим современникам право считать его шарлатаном и обвинять
его в том, что история его посвящения, "неизвестные старшие" и
обязательство распространять новый "строгий"
   ритуал - сплошной вымысел. На это Хунд ничего не может ответить, если
только его "старшие" не покинули его по необъяснимым причинам, несмотря на
их обещание снова войти с ним в контакт для дальнейших 97
 
 
 
   инструкций, и до конца своей жизни он будет заявлять о своей
невиновности, утверждая, что его покровители действительно существовали,
прежде чем им окончательно исчезнуть.
   Невиновность, на которую претендовал Хунд, кажется нам вполне
достоверной. В самом деле, он был несчастной жертвой даже не
предательства, а стечения обстоятельств, не зависящих ни от чьей воли. В
1742 г., в год его посвящения, якобиты действительно представляли собой на
континенте некоторую политическую силу. Но в 1746 г. умер Рэдклифф и
многие из его сторонников, другие же были либо в тюрьме, либо в изгнании,
иногда так далеко, как далека Северная Америка.
   Можно было сказать, что дело якобитов проиграно... Если "неизвестные
старшие"
   Хунда не выполнили своих обязательств, то это произошло не по доброй
воле, а под давлением политических событий, которые были сильнее их.
   Другое доказательство подтверждает не только заявления Хунда, но и
"документы Общины". Речь идет о списке великих магистров ордена Храма,
которые он получил в собственные руки от своих анонимных собеседников . За
единственным исключением в орфографии одного имени, этот список во всех
пунктах идентичен списку из "Секретных досье". А мы уже видели, что этот
последний был точен настолько, насколько могла позволить лишь
конфиденциальная документация, использованная при его составлении, и
которая была недоступна несведущей публике. Хунд завладел этим списком в
эпоху, когда какое-то количество документов-грамот, прокламаций-имеющихся
сегодня в нашем распоряжении, находилось под замком в Ватикане, и получить
их было невозможно. По нашему мнению, он вовсе не придумал вмешательство
"неизвестных старших", а те, несомненно, знали об ордене Храма много
такого, что официально было секретным.
   Несмотря на выдвинутые против него обвинения, Хунд не остался в
совершенном одиночестве. После провала дела якобитов он нашел нового
покровителя и друга в лице германского императора Священной Римской
империи Франциска, герцога Лотарингского. Франциск, женившийся в 1735 г.
на Марии-Терезии Австрийской, связав таким образом дома Габсбургов и
Лотарингов, стал родоначальником новой великой династии. Не будем забывать
в связи с этим, что имя его брата Карла тоже фигурирует в списке великих
магистров Сиона и следует сразу же после Чарльза Рэдклиффа.
   Итак, Франциск Лотарингский был первым европейским принцем, ставшим
франкмасоном и не скрывавшим этого. Он был посвящен в Хаге, бывшим
бастионом эзотеризма со времен Тридцатилетней войны, а председательствовал
на церемонии Жан Дезагюлье.
   Немного времени спустя, новоис98
 
 
 
   печенный франкмасон надолго отправляется в Англию, где становится
членом на вид вполне невинной организации "Джентльменс Клуб оф Спэлдинг",
которую уже посещали Ньютон, Рамсей, Рэдклифф и Александер Поуп...
   В последующие годы двор Франциска Лотарингского в Вене определился как
столица европейского масонства и интенсивной эзотерической деятельности,
сам герцог занимался алхимией в своей лаборатории в императорском дворце в
Хофбурге.
   Наконец, когда умер последний Медичи, он стал великим герцогом
Тосканским, и перед его ловкостью в покровительстве флорентийским
франкмасонам рухнули все усилия Инквизиции. Через него Чарльз Рэдклифф,
основатель первой масонской ложи на континенте, передал долговременное
наследие.
   Кружок Шарля Нодье.
   Сравнивая его с известнейшими политическими и культурными деятелями,
хочется задать вопрос: с какой стати Шарль Нодье был избран великим
магистром Сиона?
   Писатель довольно скромной значимости, хотя и не лишенный известного
шарма, не слишком красноречивый эссеист, не слишком упорный любитель, он
вписывается в традицию Гофмана или Эдгара По, не создав по-настоящему
своей школы. Но так как в свое время он считался литературным деятелем
первого плана, мы увидим, что он войдет в описываемые нами события, по
крайней мере, очень неожиданными окольными путями.
   В 1824 г. Нодье, будучи уже знаменитым, был назначен главным
библиотекарем Арсенала, где собраны все средневековые рукописи, особенно
те, которые имеют отношение к оккультным наукам, а именно: тексты,
написанные алхимиком Никола Фламелем, одним из первых великих магистров
Сиона. Но библиотека Арсенала тоже ревниво охраняет среди своих сокровищ и
коллекции кардинала Ришелье, и многие работы по магии и герметической
науке, по кабалистической мысли.
   Французская революция ограбила все библиотеки и монастыри, какие только
смогла.
   Книги и рукописи были собраны в Париже и присоединены к тем, что
Наполеон тысячами возвратил из Ватикана с четкой целью создать великую
библиотеку - мечта, которую он долго лелеял. Для этого в Риме он
систематически занимался конфискацией всех документов, касающихся ордена
Храма, из которых затем только немногие возвратились в папскую резиденцию.
Именно этот огромный, прибывший из центра и с различных окраин Франции
материал был доверен Шарлю Нодье.
   4*
 99
 
 
 
   В его работе ему ассистировали двое сотрудников - Эли-фас Леви и
Жан-Батист Питуа (литературный псевдоним-Поль Кристиан), которые вместе с
ним захотят возобновить интерес публики к эзотеризму и принять заметное
участие в возрождении оккультных наук, которым будет отмечен XIX в. Работа
Питуа "История и практика магии" становится Библией студентов,
привлеченных этими вопросами.
   Совсем недавно переизданная в Англии, она и сегодня остается основным
трудом в этой области.
   Хотя Нодье и был очень занят на своем официальном посту в Арсенале, он,
тем не менее, продолжает писать