разгаданной загадки.
Загадки, которую можно квалифицировать как "эзотерическую", ибо
символические скульптуры, найденные в командорствах ордена, вызывают мысли
о том, что некоторые из высших должностных лиц предавались изучению таких
дисциплин,. как астрология, алхимия, священная геометрия, нумерология и,
конечно, астрономия, в XII и XIII вв. неотделимая от астрологии и
рассматриваемая как наука в высшей степени недоступная для понимания.
   Больше всего, конечно, нас заинтриговали не эти безумные предположения
и не эзотерический аспект некоторых из них. Напротив, нас заинтересовало
кое-что вполне банальное и прозаическое: этот набор противоречий,
невероятностей и нелогичностей, накладывающихся на официальную историю
тамплиеров как непроницаемый экран. Может быть, они и в самом деле
располагали некой тайной; но здесь существовала какая-то другая
реальность, более глубоко проникшая в религиозные и политические течения
той эпохи. Именно в этом направлении мы и должны были продолжать свои
поиски.
   Итак, не будем соблюдать точную хронологию и начнем с момента краха
ордена и обвинений, предъявленных его членам. Об этом уже написано во
многих работах, и мы должны признать вслед за их авторами, что написаны
они были не зря.
   Например, многие рыцари, которых допрашивала Инквизиция, намекают на
некоего "Бафомета" (Baphomet), причем очень часто; допрашиваемые
находились в разных местах и довольно далеко друг от друга, поэтому
невозможно, чтобы кто-то один это выдумал или же чтобы это было просто
название командорства. Речь идет совсем о другом, но в то же время мы не
можем узнать, кто этот Бафомет, что он, из себя представляет и каковы были
его роль и значение.
   Похоже, что его имя окружено почетом, близким к обожествлению; иногда
он вызывает в памяти демонические скульптуры, похожие на водосточные
трубы, обнаруженные в разных командорствах; иногда его представляют в виде
головы с бородой. Но вопреки тому, что могут подумать некоторые историки,
"Бафомет" вовсе не есть искаженное "Мухаммед", а скорее искаженное
арабское "абуфихамет"
   (abufihamet) или, как произносили это слово испанские мавры, "буфихимат"
   (bufihimat), что означает "отец понимания", "отец мудрости", а в
арабском языке "отец" заключает в себе понятие "источник"19. Если
"Бафомет" происходит из этого слова, то это имя, вероятно, может иметь
отношение к какому-нибудь божественному или сверхъестественному началу. Но
чем же тогда он отличается от других идентичных начал? Если Бафомет
является не кем иным, как Богом, или Аллахом, то для чего тамплиерам
понадобилось давать ему другое имя? А если он не Бог и не Аллах, то кто он
или что он?
   Все свидетельства сходятся на признании того, что в церемониях
тамплиеров присутствует какая-то голова и что в донесениях Инквизиции она
тоже постоянно появляется. Но значение ее, так же как и Бафомета, остается
неясным; может быть, это из области алхимии, ведь одна из фаз
алхимического процесса, расположенная перед превращением философского
камня, носит название "caput mortuum" ("мертвая голова") или "nigredo"
("почернение"). Согласно другим источникам, это была голова самого Гуго де
Пейна, на плаще которого были изображены три черные головы на золотом поле.
   Можно также связать эту голову с знаменитой туринской плащаницей,
которой, возможно, в 1204-1307 гг. владели тамплиеры: действительно, в
камандорстве Тэмпликомб, в Сомер-сете была найдена голова, удивительно
похожая на голову с плащаницы. Ее желали рассматривать как принадлежавшую
Иоанну Крестителю, и кое-кто намекал, что тамплиеры были заражены
иоаннитской или мандеистской ересью, объявляющими Христа лжепророком, а
настоящим мессией признававшими Крестителя. Ведь во время своей
деятельности на Ближнем Востоке тамплиеры, конечно, входили в контакт с
этой сектой, и нельзя исключать возможности наличия иоаннитских традиций в
ордене, хотя неизвестно, было ли это с их стороны глубоким убеждением или
чисто политической акцией.
   И в материалах допросов после ареста 1307 г. тоже фигурирует голова,
хотя и в другой форме. Судя по докладам Инквизиции, среди конфискованного
имущества в Тампле (Париж) нашли реликварий в форме женской головы. Верх
ее открывается, а внутри содержится то, что, похоже, было реликвией и
весьма необычной:
   "Большая голова из позолоченного серебра, очень красивого, с женским
лицом; внутри две черепные кости, завернутые и зашитые в полотно из белого
льна, покрытого другим полотном красного j цвета; на него нашит ярлычок с
надписью:
   CAPUT "I LVIIIm. Отметим, что эти кости принадлежали s женщине довольно
маленького роста" . В отношении этого жестокого монашеского и военного
института, каким был орден Храма, реликвия очень любопытная! Однако, один
рыцарь, которого подвергли пытке и которому представили эту голову,
заявил, что она не имеет ничего общего с мужской бородатой головой,
используемой в ритуалах ордена. Следовательно, эта "Caput LVIIIm (Голова
58т) остается загадкой, если только буква "т" в действительности не
является знаком, взятым для обозначения астрологического символа
Девы-стилизация немного похожа на букву.21 Но эта знаменитая голова
фигурирует еще в одной любопытной истории, которую традиционно приписывают
тамплиерам, и которая достойна того, чтобы мы рассказали один из
многочисленных вариантов:
   Один тамплиер, сеньор де Сидон, любил знатную Даму де Мараклеа; но та
была отнята у него, так как умерла в юном возрасте. В ночь после похорон
обезумевший от любви рыцарь проник в могилу, открыл ее и удовлетворил свое
желание с безжизненным телом. И тогда из мрака донесся голос,
приказывающий ему прийти сюда девять месяцев спустя, чтобы найти плод его
деяния. Рыцарь повиновался приказанию, и когда подошло время, он снова
открыл могилу; меж больших берцовых костей скелета он нашел голову. "Не
расставайся с ней никогда,- сказал тот же голос,- потому что она принесет
тебе все, что ты пожелаешь". Рыцарь унес ее с собой, и, начиная с этого
дня, всюду, где бы он ни был, во всех делах, какие бы он ни предпринимал,
голова была его ангелом-хранителем и помогала ему творить чудеса, пока не
стала собственностью ордена" .
 
   Какой-нибудь Уолтер Мэп в конце XII в. мог бы быть автором этого
мрачного рассказа; но ни он, ни другой писатель, рассказавший эту же самую
историю спустя сто лет, не уточняют, что осквернитель некрополя был
тамплиер23. Однако в 1307 г. ее связывают с орденом, и она регулярно
всплывает во время процессов над рыцарями, и по крайней мере двое из них
признались, что она хорошо им известна.
   В других, более поздних версиях, как и здесь, личность осквернителя
устанавливается: это тамплиер; тамплиер же фигурирует в рассказе,
сохранившемся у франкмасонов, которые приняли эту мертвую голову и
использовали ее как эмблему на своих надгробных плитах.
   Было ли это гротескной карикатурой на божественное материнство? Или же
искаженным символом какого-нибудь ритуала посвящения, заключающего в себе
понятия смерти и воскресения? Один из летописцев даже указывает имя
женщины:
   Иза, производное от Изис, которое выводит нас на новые и обширные
горизонты, вроде тайн, связанных с именем известной богини и
Таммуз-Адониса, голова которого была сброшена в волны, или Орфея, чья
голова покатилась по Млечному Пути. Но магические свойства этой головы,
какими их представляет автор истории, могут напомнить также голову Брана
Блаженного из кельтской мифологии или "Мабиногион". Отметим в этой
гипотезе, что ее магический котел, мистический сосуд, которому завидовали
боги, будет часто отождествляться с языческим эквивалентом Святого Грааля.
   Короче говоря, что бы ни значил этот "культ головы", Инквизиция тоже
придает ему большое значение. В доказательство приведем список обвинений,
выдвинутых против них 13 августа 1308 г.:
   "Item, что в каждой провинции у них имелись идолы, в особенности
головы...
   Item, что они говорили, будто голова могла их спасти... Item, что они
поклонялись этим идолам... Item, что она могла заставить цвести деревья...
Item, что она заставляла землю давать урожай. Item, что /она могла/
сделать их богатыми... Item, что они обвязывали эти головы или
притрагивались к каждой голове этих идолов маленькими шнурочками, которые
они носили сами на шее между рубашкой и телом" .
   Таким образом, если этот намек, как кажется, имеет прямую связь с
катарами, которые, по слухам, носили священные шнурки, то более
удивительными являются перечисленные предполагаемые способности головы:
она и богатство приносит, и деревья цвести заставляет, и оплодотворяет
землю,-качества, приписываемые в романах Святому Граалю.
 
   Но вернемся к обвинениям, выдвинутым против тамплиеров. Самые серьезные
из них-это обвинения в богохульстве и ереси, а именно: что они отрицали
крест, глумились над ним и плевали на него. Что же означали в
действительности эти ритуалы и от чего именно отрекались тамплиеры? От
Христа? Или просто от распятия? А что проповедовали они вместо этого? На
эти вопросы ни разу не был дан удовлетворительный ответ, но кажется, что
на самом деле от них требовалось что-то вроде акта отречения в
соответствии с одним из основных принципов ордена; это так, если верить
свидетельству одного из рыцарей, который должен был подтвердить, что когда
его принимали в орден, ему торжественно объявили: "Ты ошибаешься,
Христос-лжепророк, верь не в него, а только в Бога, который на небесах"25.
Другой признался в этом почти такими же словами: "Не верь,- сказали мне,-
что человек Иисус, распятый за морем'"евреями, есть Бог, и что он может
тебя спасти"26. Наконец, третий подтвердил, что ему приказали не верить в
лжепророка Христа, а верить только в "высшего Бога", потом ему показали
распятие, говоря:
   "Не придавай ему большого значения, ибо он еще слишком молод"27.
   Если бесспорно то, что подобного рода рассказы часто встречаются в
признаниях тамплиеров и этого достаточно, чтобы придать обвинениям против
них видимость достоверности, то не менее верно и то, что они никогда не
считали свои убеждения до конца правильными. Точно так же нельзя не думать
о том, что если бы Инквизиция захотела сфабриковать доказательства против
обвиняемых, она, конечно, раздобыла бы более убедительные и точные
аргументы. Тем не менее, совершенно ясно, что отношение тамплиеров к
Иисусу не было полностью сходным с отношением к нему католической Церкви,
хотя мы и не можем определить его более четко. Поэтому мы лучше отметим,
что отрицание креста, в чем часто обвиняли тамплиеров, уже витало в
воздухе за пятьдесят лет до 1307 г., ибо оно эффективно, хотя и не явно
поддерживалось во время VI крестового похода в 1249 г.28 Скрытое лицо
рыцарей Храма.
   Конец рыцарей Храма окружен загадками, но не менее противоречив и
смутен момент основания ордена и первое время его существования.
Во-первых, это внезапное появление в Святой Земле девяти "бедных рыцарей",
которым король тут же отдает часть своего дворца. Девять рыцарей, не
принимающих в свое общество никого и претендующих на то, чтобы одним
защищать все дороги Палестины. Девять ' рыцарей, о которых в те времена
никто не говорит, следов которых нигде невозможно найти и о которых не
упоминает даже официальный летописец короля Иерусалимского, а уж он-то
должен был встречаться с ними и знать их! Действительно ли их
деятельность, их присутствие в королевской резиденции могло ускользнуть от
взгляда и от пера Фуше Шартрского? Это совершенно невероятно, и, тем не
менее, о них не говорят ни слова ни он, ни другие историки до Вильгельма
Тирского, писавшего спустя полвека.
   Что из этого надо заключить? Что в действительности наши девять рыцарей
вовсе не состояли на этой весьма похвальной общественной службе, а
занимались подпольной деятельностью, неизвестной официальному летописцу
двора? Или же, что последнего попросили молчать? Вторая гипотеза кажется
нам более правдоподобной, ведь вскоре к этой маленькой группе
присоединились два известных сеньора, о присутствии которых писатель
просто не мог не знать. Согласно Вильгельму Тирскому, как мы уже говорили,
орден Храма был основан в 1118 г. девятью рыцарями, которых останется
девять и в течении следующих девяти лет. И тем не менее, официально
известно, что в 1120 г., спустя два года после его предполагаемого
основания, в орден был принят сам граф Анжуйский, отец Жоффруа
Плантагенета, а в 1124 г. за ним последовал один из самых богатых сеньоров
Европы - граф Шампанский.
   Следовательно, если рассказ Вильгельма Тирского верен, тамплиеры не
принимали новых членов до 1127 г.; а в 1126 г., и это тоже известно, было
принято четыре человека29. Где же ошибка? В утверждении, что в течение
девяти лет к первым членам ордена никто не присоединялся? Или же-а это
тоже правдоподобно - в дате основания ордена, которая была передвинута
вперед летописцем? Если Фульк Анжуйский становится тамплиером в 1120 г., и
если в течение предшествующих девяти лет ни один человек не был принят в
орден, то он был создан не в 1118 г., а в 1111 или в крайнем случае в 1112
г.
   Итак, в 1114 г. граф Шампанский отправляется в Святую землю. Незадолго
до этого он получает письмо от епископа Шартрского: "Мы узнали,- пишет
прелат,- что прежде чем уехать в Иерусалим, вы изъявили желание
присоединиться к "христову воинству", что вы хотели служить среди этих
солдат Господа..."30.
   Термин "Христово воинство" формально обозначал тамплиеров в первое
время их существования, и, таким образом, св. Бернар намекает именно на
них. Из-под пера епископа не мог выйти намек ни на какую другую
организацию; это не могло также означать, что Гуго Шампанский просто решил
примкнуть к крестовому походу, раз епископ пишет далее в своем письме об
обете целомудрия, который вытекал из его решения и который вовсе не
требовался от обыкновенного воина-крестоносца.
   Из \ этого письма, таким образом, ясно, что пусть даже в виде проекта,
но тамплиеры существовали с 1114 г., то есть за четыре года до
общепринятой даты, и что в этом же году граф Шампанский собирался войти в
их ряды-что он и сделал, только десять лет спустя. Цитируя это письмо,
историк приходит к любопытному выводу: епископ Шартрский сам не знал, что
говорил31, он ошибался, намекая на тамплиеров, которые появились только
через четыре года... В 1115 г. прелат умирает; возникает вопрос: каким
образом он "по ошибке" упомянул об ордене, который еще не существовал?
Если, только, конечно, он ошибся годом, ставя дату в своем письме!
   У этой загадки есть только одно возможное решение:
   ошибку сделал не епископ, а Вильгельм Тирский и все остальные историки,
принявшие после него неверную дату образования ордена Храма.
   До этого момента ничего подозрительного. Но таковыми становятся
странные обстоятельства и совпадения, окружающие это событие. В самом
деле, по крайней мере трое из девяти рыцарей, а среди них и Гуго де Пейн,
происходят из прилегающих друг к другу владений, имеют родственные связи,
давно знают друг друга и являются вассалами одного сеньора-графа
Шампанского. Получив в 1114 г.
   письмо от епископа Шартрского, он сам в 1124 г. становится тамплиером,
поклявшись в повиновении своему собственному вассалу Гуго, первому
великому магистру ордена. Между тем, в 1115 г. он приносит в дар ордену
свои земли, на которых св. Бернар, покровитель тамплиеров, возведет
знаменитое аббатство Клерво. Отметим также, что среди девяти основателей
ордена фигурирует Андре де Монбар, дядя св. Бернара.
   Заслуживает в свою очередь размышлений и Труа, где находился двор
графов Шампанских. В самом деле, с 1070 г. этот город является важным
центром изучения кабалистики и эзотеризма32, и именно в этом городе на
церковном соборе 1128 г., как мы знаем, тамплиеры были официально
признаны. В течение последующих двух веков столица Шампани будет для них
важным стратегическим центром, и, как замечено, до сих пор ближайший к
городу лес называется "лесом Храма". Наконец, именно из Труа один из
удостоенных великой судьбы романов, посвященных "поискам Святого Грааля",
может быть, первый, написанный знаменитым трувером и ученым Кретьеном,
выйдет и отправится путешествовать по свету.
   Из этих разных и, по-видимому, туманньк констатации все же, кажется,
просвечивает тонкая сеть взаимозависимостен. По нашему мнению, они
являются чем-то гораздо большим, чем простыми совпадениями, и ведут к
утверждению, что тамплиеры были вовлечены в какую-то подпольную
деятельность. Но о какой подобной деятельности может идти речь? / Особый
интерес представляла для нас часть древнего Храма Соломонова, ставшая
дворцом короля Иерусалима, и которую по непонятным причинам отдали в
распоряжение девяти рыцарей. В 70 г. н. э. храм был разгромлен римскими
легионами императора Тита, сокровище похищено и увезено в Рим, откуда оно
было вновь похищено и, быть может, отправилось в Пиренеи. А почему бы и не
поразмыслить над тем, что в Храме находилось нечто другое, гораздо более
важное, чем это сокровище? Видя римские фаланги у своих ворот, священники
могли оставить грабителям добычу, на которую те надеялись, а другое
сокровище спрятали.
   Например, под Храмом.
   Среди манускриптов Мертвого моря, найденных в Кумра-не, имеется один,
расшифрованный в 1955-1956 гг. в Манчестере, недвусмысленно намекающий на
большое количество золота, священной посуды и разных дорогих предметов,
сложенных в двадцать четыре большие кучи и похороненных под самим Храмом33.
   Кроме того, в середине XII в. Иоганн фон Вюрцбург, паломник из Святой
Земли, сообщает о своем визите в "соломоновы конюшни". Расположенные прямо
под Храмом, они достаточно просторны, чтобы в них содержались две тысячи
лошадей, и именно здесь оставляли своих коней тамплиеры. Другой историк
уточняет, что они с 1124 г. использовали эти конюшни, чтобы держать там
своих собственных лошадей- в то время их было всего девять, и, возможно,
что рыцари сразу же начали копать землю под Храмом.
   Не означают ли эти раскопки, что рыцари активно что-то искали, или
даже, что они были специально посланы в Святую Землю с вполне определенной
целью? Если бы подтвердилась достоверность этих предположений, тогда
нашлось бы и объяснение для некоторых несоответствий: сначала поселение
рыцарей в королевском дворце, а потом, что особенно непонятно - молчание
официального летописца двора. Но если принять во внимание все эти
возможности, то кто же их послал в Палестину?
   Наверно, было бы правильным снова вернуться назад: в 1104 г. граф
Шампанский собирает конклав знатных сеньоров. Один из них только что
вернулся из Иерусалима34; все они принадлежат к небольшому числу семей, с
которыми мы в процессе нашего расследования постоянно встречаемся:
   Бриенн, Жуенвиль, Шомон, Невер (последний - сюзерен Андре де Монбара,
который сам является одним из основателей ордена Храма и дядей св.
Бернара).
   Спустя небольшое время после конклава, граф Шампанский уезжает в Святую
Землю; он находится там в течение четырех лет и возвращается в 1108 г.35 В
1114 г. он снова отправляется в Палестину с намерением присоединиться к
"воинству Христову", потом передумывает и, спустя год, возвращается вновь
во Францию.
   После своего возвращения он дарит землю ордену цистерцианцев; св.
Берна? строит на ней аббатство Клерво, поселяется там и оттуда пытается
укрепить свой орден.
   В 1112 г. цистерцианцы находятся на грани краха, но, благодаря своему
блестящему представителю, им снова улыбается фортуна. Действительно, в
последующие годы основываются новые аббатства, и в 1153 г. их
насчитывается более трехсот, из которьк шестьдесят девять были основаны
лично св. Бернаром. Этот новый и внезапный взлет ордена цистерцианцев
приходится на то самое время и происходит таким же образом, что и взлет
ордена Храма. Между ними существует бесспорная родственная связь - это
Андре де Монбар.
   Теперь рассмотрим поближе эту непонятную совокупность событий. В 1104
г. граф Шампанский едет в