еной большого кровопролития попытался защитить дерево. К
вечеру французы остались победителями на поле боя, и вяз был срублен.
   В этом втором рассказе, как мы видим, заключено нечто большее, чем
яростная ссора королей, а именно: введение в бой воинов с обеих сторон с
большим количеством участников и, возможно, и жертв. К несчастью, ни в
одной биографии Ричарда Львиное Сердце не содержится ни малейшего намека
на подобное событие.
   Зато История и предания подтверждают оба "документа Общины":
действительно, в 1188 г. в Жизоре имел место любопытный спор, окончившийся
рубкой вяза.
   Следовательно, если ничто не подтверждает возможную связь этого события
с орденом Сиона или с орденом Храма, ибо существующие рассказы
одновременно слишком туманны и слишком про75
 
 
 
   тиворечивы, чтобы считать их неопровержимыми, то не менее вероятно и
то, что при этом инциденте присутствовали тамплиеры - много раз отмечалось
их сопутствие Ричарду Львиное Сердце, тем более, что в то время Жизор уже
тридцать лет находился в их власти.
   Коротко говоря, это приключение с вязом скрывает от нас совсем не ту
реальность, которую передали потомкам официальные рассказы. В самой их
двусмысленности не кажется ли выпущенным главный элемент; не выдана ли
широкой публике простая аллегория, скрывающая за собой истину?
   Ормус.
   Начиная с 1188 г., утверждают "документы Общины", рыцари Храма уже
самостоятельны, независимы от ордена Сиона и от военных или каких-либо
других обязанностей по отношению к нему. Впредь они свободны служить своим
целям и вершить свою судьбу вплоть до рокового дня -13 октября 1307 г.
   В том же самом 1188 г. в ордене Сиона происходит полная перестройка. До
сих пор одни и те же великие магистры, например, Гуго де Пейн или Бертран
де Бланшфор, одновременно руководили обоими институтами. Начиная с 1188 г.
орден Сиона выбирает своего собственного руководителя, не зависимого от
ордена Храма. Первым среди них станет Жан (Иоанн) де Жизор.
   Орден Сиона также изменяет свое название и принимает то, под которым он
известен нам и по сей день-Сионская Община. К нему добавляется и второе
название, априори удивительное- "Ормус", которое будет использоваться до
1306 г., то есть до даты, через год после которой будет совершен арест
французских тамплиеров. Это слово представлено знаком - неким видом
анаграммы, в котором сочетаются несколько слов-ключей и символов, как,
например, "ours" - "ursus" по-латински, намек на Дагоберта II и
меровингскую династию (это мы увидим позже), "orme", "or"" и прописную
букву "М", уже встречавшуюся ранее, которая как бы окружает другие буквы -
астрологический символ Девы, и означающую "Богоматерь" на языке
средневековой иконографии.
   Так как нам неизвестны никакие ссылки на средневековый институт,
носивший имя "Ормус", проверить эти утверждения невозможно. Но термин
"Ормус" появляется в двух других совершенно разных контекстах. С одной
стороны, это зоро-астрииская мысль и гностические тексты, где это слово
яв. "ours" - медведь, "orme" - вяз, "or" - золото (фр.).
   76
 
 
 
   ляется синонимом понятия Света, на которые ссылались франкмасоны в
конце XVIII в. В масонской традиции "Ормус" был египетским мистиком,
гностическим последователем из Александрии, где, как считается, он жил в
первые годы христианской эры. Обращенный в 46 г. в христианство вместе с
шестью своими товарищами св. Марком, учеником Иисуса, он стал
родоначальником новой секты, где смешивались принципы зарождающегося
христианства и более древних верований.
   Неизвестно, существовал ли Ормус Египетский на самом деле; но если
представить себе это горнило мистической деятельности, каким была
Александрия в I в. н. э., то такому персонажу там вполне нашлось бы
достойное место. Всякого рода иудаистские и герметические доктрины,
последователи Митры и Зороастры, пифагорейцы и неоплатоники сталкивались в
нескончаемой суматохе идей и мнений, где постоянно рождались и
возрождались различные школы и доктрины. В изобилии имелись учителя самых
разных верований, один из которых - а почему бы и нет? - мог принять имя
"Ормус", выражающее светлое начало.
   По той же масонской традиции, в 46 г. после рождества Христова Ормус
дал своему "новому ордену посвященных" специфический символ - красный или
розовый крест. Мы знаем, что красный крест оказался на гербе рыцарей
Храма, но "Секретные досье"
   выражаются на этот счет: нужно, внушают они, видеть в Ормусе
происхождение ордена Розы и Креста, или розенкрейцеров; впрочем, в 1188 г.
Сионская Община прибавила к "Ормусу" еще одно название и стала называться
"орденом Истинных Розы и Креста".
   Эта новая гипотеза, близкая к одному из утверждений, кажется нам
слишком подозрительной. Конечно, мы знаем "калифорнийских розенкрейцеров",
которые вывели свое происхождение из поздней античности и имеющие своими
членами величайшие имена планеты. Но к ордену "Розы и Креста",
датирующемуся 1188 г., мы относимся весьма скептически!
   В самом деле, до начала XVII в. или, в самом крайнем случае, до
последних лет XVI в. не существует никаких следов розенкрейцеров (по
крайней мере, рыцарей с этим именем), как убедительно показала это
английский историк Френсис Яте.12 Первые мифы, связанные с этим
легендарным орденом, появляются около 1605 г., потом мы обнаруживаем их
десять лет спустя, во время публикации взволновавших умы брошюр,
появившихся в 1614, 1615 и 1616 гг. В них объявляется о существовании
тайного братства, ассоциации посвященных мистиков, основанной неким
Христианом Розенкрейцем, родившимся в 1378 г. и умершим в 1484 г. в
преклонном возрасте-ста шести лет.
   77
 
 
 
   Но сегодня кое-кто считает, что Христиан Розенкрейц и его таинственное
братство в действительности были лишь мистификацией, мотивы которой до сих
пор неизвестны, и которые, несомненно, имели в свое время серьезные
политические последствия. Впрочем, теперь мы знаем автора брошюры,
появившейся в 1616 г., знаменитого "Химического венчания Христиана
Розенкрейца". Речь идет об Иоганне Валентине Андреа, немецком писателе и
теологе из Вюртем-берга, который признался, что сочинил этот текст как
"комедию" - в том смысле, в котором какой-нибудь Данте или Бальзак,
вероятно, его бы поняли. Но в таком случае, почему бы ему не сочинить и
другие "розенкрейцеровские" брошюры, являющиеся источником всего, что
сегодня известно об основании этой организации?
   Зато, если "документы Общины" заслуживают доверия, мы должны
пересмотреть проблему происхождения ордена Розы и Креста и увидеть в нем
нечто другое, нежели ловко поставленный в XVII в. фарс. Пойдет ли речь о
тайном обществе, о подпольном братстве в начале, быть может, не совсем
мистическом, но очень политизированном? Существовало ли оно за четыреста
двадцать пять лет до того, как стало известным широкой публике, и за два
века до своего легендарного основателя?
   Еще раз повторяем: у нас нет никаких формальных доказательств. Хотя,
конечно, роза является с незапамятных времен одним из великих мистических
символов человечества, бывший особо в моде во времена Средневековья, что
доказывает "Роман о Розе" Гийома де Лорри и Жана де Менга и "Рай" Данте.
Красный крест также является традиционным мотивом, который мы находим не
только на гербе тамплиеров, но и кресте Святого Георгия, такой, каким
принял его орден Подвязки, созданный спустя каких-нибудь тридцать лет
после краха тамплиеров. Но будь они красные или розовые и многочисленные в
мире символики, одних этих крестов недостаточно, чтобы открыть
существование института с этим именем, еще менее-тайного общества.
   Не будем забывать, как справедливо отметила Фрэнсис Яте, что большое
количество тайных обществ, действовавших до XVII в., были общества
розенкрейцеров, если не по названию, то по политической и философской
ориентации13. Так, в плане индивидуальном, Леонардо да Винчи, безусловно,
был розенкрейцером по своему темпераменту и по образу мыслей.
   В заключение вспомним, что когда в 1629 г. братство Розы и Креста
находилось во Франции в своем апогее, кюре Жизора, Робер Деньо, написал
историю города и своей семьи, в которой он прямо заявил, что орден Розы и
Креста был основан Жаном 78
 
 
 
   де Жизором в 1188 г., чем подтвердил высказывания "документов Общины".
Отстоящая от описываемых событий на четыреста пятьдесят лет вперед,
рукопись представляет, по нашему мнению, доказательство тем более
убедительное, что она исходит от человека, жившего в самом Жизоре.14 Но,
повторим еще раз, что тексты "документов Общины" наталкивают только на
предположения и не могут дать никакой абсолютной уверенности. Тем не
менее, не будем пренебрегать ими и удовольствуемся на первое время тем,
что будем держать при себе свое суждение на этот счет.
   Орлеанская Община.
   Параллельно с этой бесспорно важной информацией "документы Общины"
предоставляют нам и другую, довольно разнородную и явно такую
незначительную, что она ускользает от анализа. Не следует ли поэтому
видеть в ней гарантию точности, ведь такие ничтожные детали вряд ли были
выдуманы, тем более, что большинство из них можно проверить?
   Так, Жирар, аббат "малой общины" в Орлеане, межцу 1239 и 1244 гг.
уступил рыцарям Храма клочок земли в Акре. Причины этой сделки,
естественно, никому не известны, но она была надлежащим образом
установлена: существует грамота, датируемая 1239 г. и за подписью Жирара.
Но это еще не все. Имеется другое, похожее показание, касающееся некоего
аббата Адама, который самолично руководил "малой общиной" в 1281 г. и дал
землю близ Орваля цистерцианцам, которые, как мы уже видели, занимали в то
время аббатство и которые поселились там на полтора века раньше, при св.
Бернаре. На этот раз никакой письменный документ не помогает установить
подлинность акта, который, тем не менее, вполне вероятен, ибо в большом
количестве имеются другие документы, касающиеся похожих операций.
   В данном случае они представляют особый интерес, так как в них
упоминается Орваль, встречавшийся уже в ходе нашего расследования.
Добавим, что эта территория должна была иметь исключительную важность,
уточняют "документы Общины", раз за этот дар Адам навлек на себя яростный
гнев со стороны своих братьев из ордена Сиона; чуть было не дошло до
отказа от своих прерогатив..^.
   Свидетель акта сложения с себя сана, после которого опальный аббат
уехал в Акр, Тома де Сенвиль, великий магистр ордена Святого Лазаря,
подтверждает подлинность этого события. Потом городок попадает в руки
сарацин, а несчастный аббат уезжает на Сицилию, где в 1291 г. умирает.
   Надо сказать, что грамота о сложении сана аббатом Адамом исчезла. Но в

                                1281 г.

   Тома де Сенвиль был великим магист79
 
 
 
   ром ордена Св. Лазаря, который находился недалеко от Орлеана, где
происходило сложение сана. К тому же из надежного источника известно, что
аббат действительно отправился после этого в Акр, как свидетельствуют две
прокламации и два письма, подписанные его рукой, первое из которых
помечено августом 1281 г.15, а второе-мартом 1289 г.16 "Голова" тамплиеров.
   Одному моменту "документы Общины" уделяют особое внимание. Это
отделение друг от друга орденов Сиона и Храма, происшедшее в 1188 г.,
когда был срублен вяз. Но, видимо, связь между ними все же продолжала
существовать, ибо "в 1307 г. Гийом де Жизор получил от ордена Храма
золотую голову Caput LVIII "17.
   Факт очень интересный, потому что хоть мы уже не в первый раз встречаем
эту таинственную голову, нам еще не представлялось удобного случая
установить ее прямую связь ни с Сионом, ни со знаменитой семьей,
царствовавшей в Жизоре.
   "Документы" ли очень стараются установить взаимоотношения там, где их
не было?
   Мы так не думаем, потому что отчеты Инквизиции говорят о
противоположном; там, где мы были более всего сдержаны в оценке фактов, в
действительности доказательства казались самыми солидными. Вот текст
одного из отчетов:
   "II мая следующего года Комиссия вызвала Гийома Пидуа, управляющего и
хранителя богатств ордена Храма и на этом основании держащего у себя
реликвии и раки, захваченные во время ареста тамплиеров в Париже. Его
вместе с Гийомом де Жизором и Рейнье Бурдоном попросили представить членам
Комиссии все деревянные и металлические фигурки, которые они могли собрать
во время конфискации. Он принес большую голову... с женским ликом... ".
   Мы знаем продолжение, так как речь идет о той самой голове из
позолоченного серебра, уже встречавшейся нам в тайных церемониях
тамплиеров и имеющую пометку "Cap LVIII". Но не только она вносит
неясность в эту историю; Гийом де Жизор, на которого были возложены те же
обязанности, что и на Гийома Пидуа, являющийся сам человеком Филиппа
Красивого, тоже вовлечен в это. Иными словами, так же, как и король
Франции, он был врагом тамплиеров и участвовал в их уничтожении. И однако,
согласно "документам Общины", Гийом де Жизор был в то же самое 80
 
 
 
   время великим магистром Сионской Общины. Мог ли он, будучи им, одобрить
репрессивные акции Филиппа против тамплиеров и даже участвовать в них?
   Некоторые документы, как кажется, подтверждают это положение и внушают
даже, что в некоторой степени Сион не только разрешил уничтожение своих
протеже, но и способствовал ему. Но правда и то, что эти же самые тексты,
кроме того, подразумевают, что Сион осуществил в обстановке наибольшей
секретности что-то вроде поддержки некоторым тамплиерам в последние дни
существования ордена. Если факты точны, то Гийом де Жизор сыграл роль
"двойного агента" и, быть может, взял на себя ответственность предупредить
тамплиеров о том, что против них замышлялось.
   Но равно можно предположить, что, если после официального разрыва в
1188 г. Сион продолжал использовать свою официозную власть по отношению к
тамплиерам, то Гийом де Жизор, по крайней мере частично, мог быть
ответственным за уничтожение архивов ордена и за необъяснимое исчезновение
его сокровища.
   Великие магистры ордена Храма.
   Среди текстов "Секретных досье" имеются три списка имен. Первый из них,
самый простой и наименее интересный, называет всех аббатов, поставленных
во главе владений Сина в Палестине в период между 1152 и 1281 гг. В ходе
наших поисков мы не раз встречали его в работах, которые представляются
нам бесспорными и которые, таким образом, подтверждают его точность19;
список везде идентичен, кроме двух дополнительных имен, фигурирующих в
"документах Общины". Они согласуются с исторической правдой и заполняют
пробелы.
   Второй список содержит имена великих магистров ордена Храма с 1118 по
1190 гг., то есть со дня его официального создания до его разрыва с Сионом
и рубки вяза в Жизоре. Априори ничто не кажется в этом списке
ненормальным, но если его сравнить с другими, то появляются некоторые
отклонения.
   Все списки, опубликованные историками ордена Храма, устанавливают число
великих магистров с 1113 по 1190 гг.-десять; однако в "Секретных досье"
всего восемь имен. Среди первых-Андре де Монбар, дядя св. Бернара, бывший
не только основателем ордена, но и великим магистром с 1153 по 1156 гг.;
но в других списках он никогда не фигурирует в качестве великого магистра,
и вся 81
 
 
 
   его карьера-действие в тени, за спинами тамплиеров. Во всех списках,
наконец, Бертран де Бланшфор - шестой великий магистр, с 1156 г., после
Андре де Монбара, тогда как в "Секретных досье" он становится не шестым, а
четвертым, в 1153 г.
   Впрочем, это не единственное расхождение, существующее между известными
списками и "Секретными досье". Очень ли они серьезны, эти расхождения, и
достаточно ли их, чтобы потерять доверие к досье?
   В самом деле, не существует никакого официального и точного списка
великих магистров ордена Храма, ибо, как нам кажется нужным упомянуть
здесь, такой список никогда не был передан потомкам. Как мы знаем, архивы
ордена были уничтожены или же исчезли, а первый известный список великих
магистров датируется 1342 г.-тридцать лет спустя после разгрома ордена и
двести двадцать пять лет спустя со дня его основания. Значит, историки
набросали этот список, согласно старинным летописям, авторы которых то
там, то здесь намекали на того или иного "магистра" или "великого
магистра".
   Для большей уверенности можно получить сведения из грамот той эпохи,
внизу текстов которых рядом с подписями названы титулы тамплиеров,
издавших документ.
   Но мы с удивлением вынуждены констатировать, до какой степени неясен
порядок следования имен великих магистров и неточны соответствующие даты,
потому что как первый, так и последние варьируются в разных рассказах и
различных документах.
   Однако нельзя игнорировать фундаментальные различия, существующие в
этом случае между "документами Общины" и другими известными текстами. Чем
грешит список из "Секретных досье": незнанием или небрежностью? Или же
наоборот, правдив и является единственным, содержащим информацию, от
которой отказались все историки, именно этот список? Если Сион на самом
деле создал рыцарей Храма, и если, по крайней мере, в архивах он дожил до
сегодняшнего дня, то можно не без оснований думать, что именно он владеет
некими тайнами...
   Впрочем, существует очень простое объяснение противоречий в списках
великих магистров Храма из "Секретных досье"; объяснение, применимое ко
всем расхождениям, которые могут существовать между ними и другими
историческими источниками, считающимися бесспорными. Достаточно привести
один лишь пример:
   Кроме великого магистра, орден Храма состоял из большого числа местных
магистров: один в Англии, один в Нормандии, в Аквитании и на всех
территориях, где находились его владения. Был также один для всей Европы в
целом, 82
 
 
 
   один для морских дел и т. д. Таким образом, мы констатируем, что внизу
страниц документов и грамот, подписанных тамплиерами, все эти магистры,
местные и региональные, подписывались, как правило, одним и тем же
титулом- Magister Templi'. Сам великий магистр, будучи беззаботным или же
скромным, не прибавлял ничего к этим двум словам. Так, Андре де Монбар,
региональный магистр Иерусалима, имел на грамотах тот же титул, что и
Бертран де Бланшфор, великий магистр ордена.
   Следовательно, нет ничего удивительного в том, что историк,
основывающий свои исследования на одной или двух грамотах и не проверивший
своих ссылок, мог неправильно интерпретировать точный статус некоторых
личностей из ордена Храма.
   Верно это как для Андре де Монбара, так и для некоего Эверара де Барра,
фигурирующего во многих списках в качестве одного из великих магистров
ордена.
   Однако наши собственные исследования убедили нас в том, что он был лишь
региональным магистром, избранным и находившимся во Франции и весьма
поздно отправившимся в Святую Землю. Тем не менее, каждый знает, что
согласно уставу ордена, великий магистр, который обязательно избирался
генеральным капитулом, находящимся в Иерусалиме, сам должен был находиться
там. В случае Эверара де Барра это не так, и поэтому надо было вычеркнуть
его из списка великих магистров. Действуя таким образом, "Секретные досье"
проводят на этот счет тщательные уточнения.
   После того, как мы провели более года изучая и сравнивая различные
списки великих магистров Храма, нам надо было изучить ссылки на всех
историков ордена - английских, французских, немецких, а также их
источников, хроник того времени, например, Вильгельма Тирского, и всех
современных им рассказов; получив массу информации о других, рассмотрев
при помощи лупы титулы и подписи на прокламациях, эдиктах, актах и на всех
документах, имеющих отношение к тамплиерам, мы можем утверждать, заключая
это систематическое расследование, что список, появившийся в "Секретных
досье", является наиболее точным не только в плане установления личностей
великих магистров, но также и дат. Следовательно, если какой-либо список
великих магистров Храма - единственный - должен счита