к  Ратуше,  улицы заполнялись
народом. Все были в трауре и почти все женщины плакали. Плакала моя матушка,
покрыв волосы  черной шалью,  плакали прочие еврейки,  а офицеры  латвийской
армии глухо  переговаривались, передавая  друг другу  известия  о  том,  как
проходит мобилизация  наших  частей. Латвия вставала  под  ружье, готовясь к
страшной войне с великим восточным соседом.
     Я  плохо  помню  подробности  панихиды,  единственное,  что  осталось в
памяти, - я  стою  под проливным  дождем  (моросящий дождик сменился ужасным
ливнем  -  недаром  так  тянуло  с  моря!) и  утешаю  Дашку. Ей  было  всего
одиннадцать лет и  она последние  годы провела у  юбки нашей с ней  бабушки.
Теперь  у  нее  сделалась  настоящая  истерика.  Мне  самому  дико  хотелось
разрыдаться, но обязанности старшего брата не позволяли мне  это сделать и я
только сжимал Дашку в об®ятиях, успокаивая ее.
     Самым же страшным в этих слезах были Дашкины всхлипывания:
     - "Ненавижу! Как же я его  ненавижу! Он сказал мне: "Когда старая шлюха
сдохнет,  папка  подарит  мне  настоящую лошадь, а тебя  с  Сашкой  -  лишит
наследства!" Как же я его ненавижу!" - а  невольные  свидетели этих  горьких
слез, догадывались, что речь идет о  нашем  брате и,  содрогаясь  от бездны,
разверзшейся внутри нашей семьи, - спешили отойти дальше. Кому охота влезать
в это страшное и уже - недетское горе?!
     Так  мы похоронили  бабушку. Потом были указы  новоявленного Императора
Павла об  "об®явлении  всех  жидов  вне  закона",  "о  губернском устройстве
Прибалтики"  -  по  которому Латвия  делилась на  четыре куска  - Эстляндию,
Лифляндию и Курляндию, а "даугавские земли" отходили к губернии Витебской.
     Были  еще указы о  "правилах  престолонаследия", согласно которым  наша
семья лишалась всяких прав на русский престол и даже - назначение Кристофера
Бенкендорфа рижским генерал-губернатором! Много  было всякой ереси и  прочих
павловских благоглупостей, которые  кончились  пшиком,- ибо  их  можно  было
привести в жизнь только силой оружия.
     Нет, прямо в ноябре 1796 года, пока еще не успел остыть  бабушкин труп,
наш коротышка совсем уж надумал воевать  и  даже назначил командующим самого
Суворова.  Да вот только  тот, будучи  во сто крат умнее  нашего  недоросля,
немедля отказался от такой чести, заявив: "Стар я воевать против штуцеров на
мушкетах...". За что и попал в опалу. Правда, от войны Павел почему-то вдруг
отказался. Он у нас был весьма переменчивый.
     Ну да Бог с  этим, - я  учился в Эзельской Школе и расчеты опор мостов,
да построение полевых карт заботили меня больше, чем интриги политические. К
тому же я,  по  матушкиным стопам, увлекся химией,  и  мне было  во сто крат
интереснее собирать перегонные  кубы, да  выдувать  стеклянные дефлегматоры,
нежели вникать в очередные затеи несчастного сифилитика.

        x x x

     Блестящее  правление моей бабушки под конец было... Нет, не  испорчено.
Должность правителя  --  докучная штука. Хорошо, коль ваш друг  -- настоящий
министр. Но годы берут свое...
     Что вы сделаете со старым товарищем?
     За годы правления он обрастает  сторонниками. Уберите его  и в его лесу
подымется буря -- вековые стволы будут рушиться один за другим, подминая под
себя  юную поросль.  Может быть -- новый министр  будет и лучше, но удаление
прежнего расколет правительство и лишит вас многих старых друзей.
     Готовы ли вы  общаться с "молодыми, да ранними"? И догадываетесь  - или
нет, - что вас  первого  "молодежь" считает "историей" и тщится отправить на
свалку?
     Эти  люди  не помнят  событий и развлечений из вашей молодости, не поют
старых песен и не ведают  ваших танцев. А  вы  не понимаете ни их шуток,  ни
новомодных (и весьма странных!) привычек.
     Вы  будете  пытаться  "подмолодиться",  конечно,  но... Это  никого  не
обманет. Равно  как старая дама смешна  рядом с  юными жиголо,  так и старый
король жалок в окружении  юных министров. (И если старец  -- мужик,  его все
зовут "содомитом", а если сие -- королева, все говорят -- "шлюха на троне"!)
Итог же этого -- одиночество.
     Нет,  если  вы  не хотите  остаться  один  --  ненужный  и  презираемый
обществом,  нужно  держаться друзей  -- Вашего детства.  Конечно, -  "Короля
играет его свита", но и - "Каков поп, таков и приход"!

     Те  из великих,  кто имел несчастье состариться, оставшись  при  том --
человеком,  к  концу  собственного  правления имели  правительство  глубоких
старцев и застой и гниенье в стране.
     Таков был закат Петра Великого в нашей стране.  Только ленивый не ругал
его под конец "пьяницей" и "табачником". Пришедший на  смену Бирон и вправду
не пил водки и не курил табака.
     Над "устарелыми понятиями" и "Кодексом Чести" Короля Солнце в последние
годы смеялась вся "просвещенная"  Франция...  Досмеялись до Робеспьера с его
гильотинами.
     Тяжко и долго задыхалась Англия  в последние годы Елизаветы Великой. На
смену ей пришел содомит Яков Стюарт и привел за собой милейшего Кромвеля. Уж
тот-то  хорошенько  "проветрил  головы"  всем  недовольным, просушив  их  на
солнышке.
     Испания проклинала в  конце  жизни  своего Карла  Великого. Как же  она
радовалась воцаренью нового короля -- Филиппа! Кровавого... При коем Испания
перестала быть страной, "где не заходит Солнце".
     Я  мог бы  множить  примеры,  - но факт остается фактом: если правитель
добр  и человечен, его подданные начнут проклинать  его  еще  при жизни.  За
"Несвободу". За  отсталость страны во всем. За архаичные формы правления. За
дружеские чувства к выжившим из ума маразматикам, которые управляют страной.
     На волне сего недовольства всегда приходят молодые, да рьяные. Желающие
все изменить.  Вот  тогда-то страна и взвывает от ужаса  и  уже после смерти
называет  "выжившего  из ума"  старичка, иль  старушку --  Великим.  Или  --
Великой.
     По  "имперской  истории" на сегодняшний  день "Великих" на  Руси только
лишь двое -- Петр, да моя бабушка. Всех остальных придавила корона до самого
что ни  на есть -- обычного состояния. А в обычном состоянии сию  Империю не
поднять... Не хватит Величия...

     Именно это и случилось с  Императором Павлом. Да, к моменту смерти моей
бабушки  страна устала от ее "просвещенного  абсолютизма" и жаждала перемен.
Да,  "вельможи  в  случае",  -  те  что  "тем  паче" -  утомили  всех  своим
сребролюбием. Да, вся Империя потешалась над страстью бабушки  к миловидному
графу Зубову и звала  ее... вы знаете как. Россию же сама же Россия называла
"просвещенным борделем".
     Да, все это  было... Но Павел  не  понял самого  главного, -  сие  было
следствием слишком долгого правления одних и тех же людей, а любая Власть...
Власть -- страшная штука.
     Из  самых первых рук доложу: бабушка моя никогда не была шлюхой. Видите
ли... Всю  жизнь она любила одного-единственного человека -- ее "Гришеньку".
Князя Орлова.
     Другое дело, что  Григорий Орлов  воспитался его матушкой -- баронессой
фон Ритт в самых  что ни  на  есть -- прусских традициях. Он  был  красавец,
бретер, волокита и  бабник. Разумеется, - прекраснейший офицер  и специалист
инженерного дела. И при  всем том -- ужаснейший организатор и совсем никакой
управленец.  (Сие  -- обычные  доблести и вопиющие  недостатки всей  военной
касты  пруссаков.  Отсюда и военные  поражения  Пруссии  при великолепнейшем
офицерстве.)
     Пока  бабушка  "тащила  Империю"  на  своих  слабых  плечах,  она  была
счастлива  с "Гришенькой". Но  потом ее одолели  хворобы и врачи ей сказали,
что  если она и дальше все будет тянуть на себе -- ее скоро не станет. Тогда
и  появился  Григорий Потемкин.  Бабушка его  не слишком  любила, но он  был
Администратор от Бога.  Без него Империя сегодня  не  была б тем, что она  -
есть.
     А "Гришенька" тогда сказал  моей бабушке, что не может быть  в  постели
втроем и предложил  выбирать. И бабушка  моя выбирала меж  Любовью и Долгом.
Меж Любовью и Властью.
     Она просила "Гришу" остаться,  но тот, как истый пруссак,  отвечал, что
сие  не позволит  ему его Честь.  А на  прощание  Князь  подарил венценосице
знаменитый алмаз: "Князь  Орлов".  Вот тогда-то бабушку со зла и понесло  во
все тяжкие.
     Это Власть превратила бабушку в "даму легкого поведения"! А к шлюхам --
не возвращаются. Не вернулся  и Князь Орлов... А  Империя без его гвардейцев
стала терпеть одно поражение за другим. Впрочем...
     Бабушкина Империя  чем-то напоминала гигантского ящера. В молодости  он
боролся с врагами "внешними и внутренними", отрастив для того лес клыков, да
когтей.  И,  конечно ж, всем  сим армейским хозяйством должен был  управлять
офицер и службист.
     Сожрав  всех  врагов,  сей  ящер  получил  несваренье  желудка  в  виде
ужаснейших эпидемий и народного недовольства -- венцом коего стал Пугачев. И
стало ясно, что когти с клыками  -- плохая подмога в борьбе с собственным же
народом  и  бабушка  отказалась от  них,  доверив Империю  --  "травоядному"
экономисту Князю Потемкину.
     При   Потемкине  Империя  приняла   свои  нынешние  очертания,   но   и
свойственные исполинам  проблемы,  - неповоротливость,  "холодную  кровь"  и
полную атрофию "военной" мускулатуры.
     Покорение  Крыма и Польши случилось экономическим методом, но  не силой
оружия! В  то ж  время  войны со Швецией  и  Турцией  показали  органическую
слабость всей русской армии. Да, мы взяли Измаил,  да Очаков, но кто и когда
посчитал -- какой кровью?! И воевали мы с самой отсталой из армий Европы!
     Со  шведами ж мы просто  не смогли ничего сделать  -- на одного убитого
шведа  пришлось  восемь погибших  русских,  а в конце войны шведы перетопили
практически весь  русский флот! И  это  (да извинят меня  шведы)  в войне  с
маленьким,  да извините  за  слово,  захолустным  государством на самом краю
Европы! В годы, когда во Франции уже стали сгущаться тучами якобинские орды!
     А  Франция это  --  не Швеция... Во Франции  были Лавуазье  с Бертолле.
Экономику (после Лоу) там  делал Кине, а солдат воспитали Вольтер,  Дидро  и
Руссо. Не будем вдаваться в  подробности -- дурному они не учили! И после их
уроков  росли весьма  образованные, начитанные  и очень культурные  офицеры.
Люди, верившие в то -- за что они умирали. Для таких монстров наш "динозавр"
с наклейкой  "Россия"  был  попросту  тушей  почти что  бесплатного мяса!  А
бабушка моя никогда не хотела стать чьей-нибудь дармовою поживой!
     И тогда "динозавр" совершил последнюю  трансформацию. Из  Германии была
выписана моя матушка. Сама бабушка  познакомила ее с братьями Князя  Орлова,
намекнув тем, что  пришли  времена  "сушить  былой  порох"!  Старые  военные
жеребцы  ответно "заржали", услыхав уже  подзабытый рев  военного горна. Так
что  -- матушка  не  просто  возглавила  всю Прибалтику.  Внутри  России все
"русские немцы", иль Партия  Братьев  Орловых обеспечили нам -- политическую
поддержку.
     Только  с их помощью  удалось воссоздать Дерптский Университет и начать
Возрожденье Прибалтики. Потемкин же, почуяв неладное, поставил вопрос ребром
--  или-или. (С точки зрения  экономической он  был  сто  раз  прав! Вспышка
национализма  в  наших  краях  грозила  отрезать  Империю  от  единственного
экспортного порта в  Европе.  Интересы  развитья  Науки  в  Империи вошли  в
непримиримое  противоречие с  ее  ж кошельком.  И  великий Администратор  до
своего издыхания противился вложению денег в нечто --  не приносящее прибыли
здесь и  сейчас. Администраторы вообще -- люди чрезвычайно  практические. Но
им обычно неведома "Музыка Горних Сфер".)
     Иными словами, - стареющий "динозавр"  из  последних, оставшихся сил  в
его  "остывающем"   теле,   стал  "откладывать  яйца".  В  виде   Дерптского
Университета. В  виде зачатков нынешней  торговой системы -- Бирж, банков  и
ярмарок. В виде реконструкции Сестрорецкого и Тульских оружейных заводов.  В
виде новейшего сталелитейного производства в Екатеринбурге...
     Увы, сие были только затраты. Вложения с очень нескорой отдачей.  Казна
затрещала по швам. И "желудок" Империи отказался кормить собственные "органы
размножения"... (С точки  зрения  обывателя, - последние годы  жизни бабушка
своими  ж руками создавала в наших краях крайне  агрессивный и "антирусский"
национальный   анклав.   Сторонники    Павла   открыто   называли   сие   --
"Предательством интересов Империи".)
     В сих-то  условиях Потемкин и был  смещен графом  Зубовым. Преимущества
последнего  заключались в  том, что  он  ни хрена не  понимал в экономике  и
потому не вскакивал по ночам с криками о стремительном опустошении имперской
казны.
     Если угодно -- в  последние  годы  жизни  бабушка добровольно  утратила
контроль над Прибалтикой и во всем положилась  на мою матушку. Потому что за
матушкой  стояли  Англия  с  Пруссией и  Голландией.  В своем  сыне  бабушка
разочаровалась еще в  молодости и  теперь "имперский  динозавр" доверял свою
"кладку"  родственникам.  "Яйцам" полагалось "дозреть" в покое  и  попечении
иных исполинов, коль уж местный Наследник уродился без царя в голове...

        x x x

     Я не могу сказать, что  Павел был идиотом. Напротив, все его поступки с
указами были  нужны и  логичны. За  вычетом одной  малости -- новый Государь
люто  враждовал со здравым смыслом. Он видел,  что последние  годы правления
бабушки вызвали  раздражение в  Российской Империи  и принял сие  -- на счет
всего  правления в целом.  Поэтому программа  его  была  проста  и  логична:
разрушить все, что делала мать и все что можно -- обернуть по-другому.

     В конце  жизни  бабушка  отчаянно  пыталась  сколотить  антифранцузскую
коалицию "северных  стран". Именно  на  сии страны  приходилась львиная доля
внешней  торговли России, но... Русские  никогда не  были сильны  в торговых
делах.  Заморские  партнеры  всегда  получали  больший профит, чем  мы,  ибо
торговали дорогим "конечным  продуктом". Мы ж  поставляли на рынок  сырье --
подешевле.
     Павел  все  это "перевернул".  Он  сразу ж  ввел  грабительские ввозные
пошлины на "заморский" товар, снизив налоги на экспорт. Покупать  английские
и  прусские вещи в России  сразу стало не  выгодно и  внешнеторговый  баланс
Империи сразу стал  улучшаться. Наше ж сырье стало активно вытеснять с рынка
сырье наших заморских союзников и ответ не замедлил себя долго ждать.
     Сперва Англия,  а  потом Пруссия и Голландия с  Швецией  об®явили любой
русский товар -- "демпинговым" (или разрушающим национальное производство) и
обложили его непостижимою пошлиной.
     Торговую  войну  можно  было  б  предотвратить,  но  Павел  при  первых
признаках  грядущей грозы  написал знаменитое  письмо английскому  королю --
Георгу III. Подробности неизвестны, но  английский "Форин  Офис" по сей день
брызжет слюной при одном упоминании об этом письме.
     Там было сказано буквально следующее:
     "Все беды меж  нами  произошли  от  евреев.  Именно еврейские банкиры в
вашей  стране стакнулись с  еврейскими  гешефтмахерами инородческой  Риги  и
теперь тянут соки, как из  нас, так и  -- из вас. Вы же в своем слабоумии (в
письме буквально -- "feeblemind"!) потакаете мировому жидовству, а они и без
того уже отобрали у Вас Америку.
     Я  требую (в письме буквально  --  "demand"!)  от Вас покончить с  этим
Безумием (в письме  -- "Madness"!), или Вас назовут "жидовской марионеткой",
а страну Вашу -- "Королевством Жидов" (в письме --  "United Kingdom of Great
Britain and Jews")!"
     Там  было  еще что-то в сем роде, но и приведенного  мною хватило, чтоб
английский король  впал  в  очередной  припадок безумия. Видите  ли, - он  и
вправду был немного безумен -- "slightly  mad",  причем  врачи поставили ему
диагноз "feeblemindness", вызванный наследственной порфирией. Поэтому письмо
Павла было принято королем, да  и всем английским двором, как  поток грязных
ругательств  и  мерзких  намеков, специально  написанных,  чтоб  еще  больше
оскорбить и унизить несчастного короля.
     Георг III по преданью сказал:
     -  "Да, я болен и  сознаю  это -- не  хуже других. Но когда  начинается
приступ, я теряю  контроль над собой. Штука эта чисто наследственная --  сие
не  вина  моя,  но  --  беда!  И  не  дело  русскому  идиоту  называть  меня
Сумасшедшим! Мы еще посмотрим, кто из нас -- больше чокнутый!"
     Сказано  --  сделано.   Вся  английская  пресса  тут   же   наполнилась
карикатурами,  да памфлетами  против  Павла, а  официальная пропаганда  даже
изобрела лозунг:  "Покупаешь товары у русских -- ждешь  пришествия  русского
варвара!"

     Разумеется, кое-кому не понравится сие об®яснение. Мол, Павел совершил,
конечно  --  ошибку. С кем не бывает?  Ну, не создан человек джентльменом --
назвал душевнобольного  короля "идиотом",  а тот и  обиделся. Но  -- суть-то
письма  -- о другом! Ведь никто  не  сможет оспорить,  что  именно  в  конце
прошлого века  и начале  века нынешнего  евреи в Англии и  наша партия здесь
стали играть все большую роль в политике, да экономике наших держав!
     Давайте расставим точки над "i". Я --  рижский еврей. Я прекрасно знаю,
-  каково  отношенье  к  евреям в толще русского  общества. И  коль  уж  вас
посетила подобная  мысль, что бы  я вам ни плел насчет того  -- какие мы тут
все в Риге белые, да пушистые, в вас уже поселилось известное предубеждение.
Поэтому я не буду оправдываться. Я  расскажу -- как сие дело было воспринято
в Англии. Стране куда более развитой и просвещенной, чем наши пенаты.

     Эпизод с неудачными выражениями из письма был нарочно раздут английской
печатью.  Это было ярко, броско и  понятно  каждому  дураку. Наружу не вышла
реакция верхов английского общества на оскорбления британских евреев.
     Вряд ли  английские  джентльмены были  в курсе русских проблем. Поэтому
грязь в огород моей матушки  они пропустили  мимо ушей. Но вслед  за списком
"рижских жидов" Павел начертал имена "иудеев английских", которые тоже якобы
"участвуют во всемирном жидовском заговоре". Первым средь них стоял -- Дэвид
Рикардо.
     Для русских читателей сие имя  мало что говорит (разве что они --  хоть
немного сведущи в экономике). Для англичан же упоминание этого имени, да еще
в столь  скандальном контексте  стало  --  Оскорблением Британской  Империи.
Поясню.
     В середине  прошлого века  стало всем ясно,  что господствующая тогда в
экономике теория  "меркантилизма"  затрещала по  швам.  Бурное  промышленное
производство в наиболее развитых странах  Европы  потребовало новых взглядов
на  сей  предмет.  Наибольшую  популярность  получило  учение Адама Смита  о
"свободном   рынке  и   конкуренции".  Это  сразу  же  привело   к  недурным
результатам.
     Увы, подводные камни  учения Смита проявились в самый неудачный момент.
Стоило английской армии  столкнуться с  первыми же неудачами в  американских
колониях,  рынок  в  Англии  сразу  "свихнулся".  Все  цены  пошли  вразнос,
английские  фирмы (уверенные в  том, что дурные времена кончатся сами собой)
наделали долгов за рубежом, а  кризис только начинал свои обороты и  в итоге
английская  экономика  "пошла   ко  дну"   с  неслыханным   дефицитом  --  в
полмиллиарда гульденов золотом!
     Английские матросы с солдатами не получали жалованья в течение  года...
Улицы Лондона  и всех крупных городов заполнились безработною голытьбой, а в
казне  не было  денег,  чтоб  их накормить  и хоть как-то  снизить  народное
недовольство.  Англичане  были   вынуждены  капитулировать   в  американских
колониях  и  это  разожгло нездоровые  страсти.  Венцом  недовольства  стали
массовые волнения на флоте -- гордости и символе Британской Империи.
     Английский флот поднял красные флаги в Плимуте, Портсмуте  и Ярмуте. По
улицам  сих  портов  бродила пьяная  матросня, убивавшая  своих офицеров,  а
главари мятежа призывали несчастных к  походу на Лондон!  Если  бы не личное
мужество  Лорда  Хоуи  (необычайно  популярного