нтанты не чинилось бы
препятствия к созданию Западного  противобольшевистского  фронта,  даже  при
условии,  что  в  войска  фронта  войдут  немецкие   солдаты.  Настроения  в
антантских кругах  таковы, что там сейчас  совершенно  растерялись  по этому
вопросу. Во  всяком случае  считаю необходимым доложить, что вчера я устроил
маленький  обед,  к которому  пригласил  Швабахера  от  военной  группы, фон
Бартельса  от  министерства  иностранных  дел  и  затем  баронов  Кнорринга,
Энгельгардта, фон  Брауна, от  капиталистов  господина  Гоца  (того  самого,
который печатает мне марки), капитана Непорожного  и директора Ориент-банка.
После  предложенного  прекрасного меню и  вина я расположил всех к  интимной
беседе,  в  которой яркой нитью  проходило  от Бартельса  и  Швабахера,  что
западный русский фронт призван сыграть колоссальное значение и в деле борьбы
с большевиками и в деле  создания германо-русского союза. Все приветствовали
образование,  наконец,  Вашим  Превосходительством  правительства, и,  таким
образом, есть с кем разговаривать.
     Здесь  определенно убеждены, что  само собою  разумеется, что  ни  один
солдат из Курляндии не  уйдет и  весь  этот злополучный ультиматум  в  конце
концов пойдет по пути брестских требований.
     Определенно могу сегодня засвидетельствовать, что  еще никогда Западный
фронт и  его командующий полковник Авалов-Бермонт не приковывали к себе того
внимания не только в Германии, но и вообще в  Европе, как  по  опубликовании
частных   известий    о    сформировании   Западного   русского   Временного
правительства.
     В русских кружках -- полное поражение Ваших противников, и  те, которые
еще вчера  ругали вас, сегодня лебезят и корчатся в судорогах, опасаясь, что
их прошлая деятельность закроет им доступ к Правительственному пирогу, по их
понятиям.
     Я  уже   доносил  Вашему  Превосходительству  об   участи  распущенного
Берлинского совета.  Бывшие члены его готовы ныне поступить на службу к Вам,
какое бы  место  Вы  им ни предоставили бы.  Генерал Бикупский один оказался
приличнее остальных. Он по крайней мере определенно заявил, что "раз победил
полковник  Бермонт  --  ему и  книги  в  руки.  Очевидно,  это действительно
человек, которого давно следовало поставить во главе всего дела, а мы только
ему мешали".
     Действительные виновники всех тормозов Вам очень скоро приедут в Митаву
к Вам на поклон.
     Из имевшихся  в моем  распоряжении в Берлине средств  мною выдано было,
согласно приложенного расчета, всего  27 550 марок. Само собою разумеется, я
доношу это не на предмет возврата этих денег мне, а на предмет отчета Вашему
Превосходительству о суммах, которые я израсходовал не по отпускам от армии,
а  из  средств  чрезвычайных. Из  этих же  чрезвычайных средств мною сделано
полное оборудование  берлинского  отделения политического  представительства
Вашей армии.
     Сегодня  я  послал  Вашему Превосходительству  телеграмму  о  том,  что
почтовые марки и гербовые знаки оплаты печатаются. Для установления строгого
контроля  в  литографии  за  количеством  ежедневно  выпускаемых  знаков мне
пришлось привлечь четырех надежных людей, а  именно: Гуаданини, фон  Брауна,
Гейства и  Соболевского. Но этих людей недостаточно, так как контроль должен
заключаться не только в простом присутствии в  литографии, но и в  подсчете,
пересчете и дежурстве  за рабочими у машин. К  25 октября будут представлены
Вашему  Превосходительству 6  миллионов  марок, каковое  количество  поможет
барону Энгельгардту более чем  существенно. Затем 5 ноября,  и все остальные
-- 15 ноября.
     Чрезвычайно  важным  считаю  доложить  совершенно секретно, что эта  же
литография берется выполнить остальной наш  заказ,  о  котором  хлопотал все
время  Черемисинов.  Дело  в том, что бумага,  которую  достает Черемисинов,
совершенно не  соответствует назначению. Я  нарочито прилагаю  при  этом его
бумагу. С такими средствами можно лишь провалить дело. Между тем мне удалось
достать бумагу и литографию. Жалко  будет, если Черемисинов накупит  разного
хлама и дело не пойдет. Во  всяком случае сегодня выяснилось совершенно ясно
вопрос  банка  30  и  в  воскресенье  я вместе с директором  имею
выехать к Вашему Превосходительству с контрактом и деньгами.
     Если мне  будет разрешено  провести  план  относительно  бумаги,  прошу
срочно с обратной почтой прислать указания.
     Очень  прошу  для  выполнения контроля  разрешить поручику  Крестину  с
обратным же поездом ехать в Берлин, и он тоже будет сидеть в литографии, так
как  там  должны  находиться совершенно надежные люди.  Ведь можно  в  такую
историю влипнуть, какую и не ожидаешь, т[о] е[сть] почтовые и гербовые марки
чтобы не появились у кого-либо постороннего.
     Кроме того, надо  иметь  людей,  с  которыми этот  товар можно было  бы
частями переправлять в Митаву, так как это же большие суммы. Сегодня большой
день   в   рейхстаге,   где   спартакисты-независимые  будут   выступать   с
разоблачениями по поводу реакционной группы русских, создавших правительство
западной России и желавшей на реакцию получить от американцев 300 миллионов.
Это все, оказывается, было  подстроено группой независимых  во главе с Гаазе
31,  которого вчера в Берлине ранил тремя пулями неизвестный. Все
это "Фрейгейт", орган  спартакистов, перевалил на голову  Бискупского. Пошла
злая  катавасия,  которая сегодня  в  рейхстаге  примет форму  нападения  на
правительство,  допускающее вербовку в  Берлине белой гвардии.  Нами приняты
все меры к ликвидации, подробности которой завтра доложу.
     Вашего Превосходительства  покорнейший  слуга  и искренне преданный  А.
Реммер
     Копия
     30. Бермонт-Авалов -- Юденичу
     8 октября 1919 года
     Сегодня  латышская  и эстонская  части,  угрожая мне, начали переходить
демаркационную  линию и вынудили меня дать им отпор, я для обеспечения своей
базы занимаю линию Двина и иду на фронт на соединение с Северной армией.
     Копия
     31. Телеграмма Бермонта-Авалова Деникину
     8 октября 1919 года
     Командующему  всеми  военными силами на юге  России  генерал-лейтенанту
Деникину.
     Доношу Вашему  Превосходительству, что я только что  послал  за границу
представителям союзных с Россией держав телеграмму следующего содержания:
     *Представителям союзных с Россией держав.
     21 сего  сентября я, в  качестве  командующего  находящимися в западной
России  военными   русскими  силами,  формированными  для  действия   против
большевиков, приступил к восстановлению порядка и мер безопасности в здешнем
крае.
     По  сему  поводу  я  вошел  в  соглашение  с  высшим начальником  здесь
находящихся германских  войск, согласно которому я  гарантировал постепенный
отход этих войск и безопасность их эвакуации в Германию.
     Для того,  чтобы выйти  из хаотического  состояния, в котором находится
как  управление,  так  и  самый  край,  ныне  занимаемый  командуемыми  мною
войсками,  я  назначил  при  себе Совет управления и  преподал ему  указание
выработать   временное   управление  и  подготовить   базу  для  либеральных
преобразований по демократическим принципам и желаниям населения.
     К  моему глубокому  сожалению, Временное латышское правительство  в это
время  стало  собирать  значительные  латышские  и  даже  эстонские  силы на
границах моего военного расположения, нарушая демаркационную линию и вызывая
целый ряд столкновений  тотчас после  того,  когда  мною  командуемые  части
заменили германские войска.
     Я  дал  приказание  всем  выставленным  мною заставам  не предпринимать
никаких  действий  против  латышско-эстонских войск,  даже  несмотря  на  их
постоянные провокации,  но последние  учли  этот  способ  моих  действий  за
слабость  и предприняли  ряд  наступлений на  мои  позиции.  Я  был вынужден
предпринять ряд мер,  которые гарантировали бы нашу  военную безопасность, и
занять новую демаркационную  линию, которая позволила  бы мне начать военные
действия против врага нашей Родины -- большевиков с необходимым успехом.
     Я  позволяю  себе  надеяться, что союзные с  Россией  державы пожелают,
согласно договорам, соединяющим их с  нашей Родиной, поддержать мои усилия и
облегчить свободу действий моих войск.
     Командующий Западной добровольческой армией полковник Авалов-Бермонт.
     Скрепил:  председатель  Совета управления западной России сенатор  граф
Пален.
     Управляющий делами Совета Зимин*.
     Командующий Западной Добровольческой армией полковник Авалов.
     Копия
     32. Доклад штабс-капитана Таракус-Таракузио Бермонту-Авалову
     No 29. Митава. 9 октября 1919 года
     Доклад штаб-офицера для поручений при командующем Западной армией,
     12 сентября 1919 года, г. Митава
     Ознакомившись  с  проектом  г[осподи]на Недры  и  обменявшись по  этому
поводу мнением с юристами, докладываю:
     Казенные имения, леса, здания и городские казенные земельные участки не
могут  рассматриваться как  частная  собственность и  всегда  принадлежат  и
находятся в ведении правительства данной  территории. Поэтому возникает  два
положения:
     1. Если признается существующее  правление Латвии  и его органа власти,
то  все   вышеуказанное  имущество  Российского  государства  не  может   не
принадлежать правительству Латвии, без которого оно существовать не может.
     Только кабинетские земли, краснокрестное имущество, церковное, земли  и
имущества  частных  предприятий и  лиц считаются  "имуществом, принадлежащим
собственникам".
     2. Если смотреть на  правительство Латвии,  вследствие непризнания  его
пока конференцией держав Согласия, как  на узурпаторов власти, то означенное
казенное  имущество  можно требовать  передать  в  ведение  русских властей,
причем  нет  сомнения,  что  правительство  Латвии откажется  от  исполнения
означенного  требования, как  в корне подрывающего его существование, почему
придется свое требование поддержать военной силой.
     Полковник Чесноков.
     Командующему всеми военными силами Латвии и Литвы.
     Копия
     33. Приказ Юденича вооруженным силам Северо-Западного фронта
     9 октября 1919 года
     В г. Митаву из Ревеля.
     Полковнику Бермонт[у] (копия полковнику Вырголичу)
     Содержание:  приказ   Главнокомандующего   всеми  вооруженными   силами
Северо-Западного фронта от 9 октября 1919 г.
     Ввиду того, что полковник Бермонт не выполнил к указанному ему сроку ни
одного из моих приказов  и, по  полученным  сведениям,  даже  начал  военные
действия против латышских  войск, объявляю его изменником  Родины и исключаю
его и  стоящие под его  командованием  войска  из  состава  Северо-Западного
фронта.
     Всех  оставшихся  верными  долгу  офицеров  и  добровольцев  приказываю
немедленно  подчинить  старшему  из них,  который  при поддержке  английской
миссии должен принять все меры  для  скорейшей  отправки их на  соединение с
Северо-западной армией.
     Генерал от инфантерии Юденич
     Копия
     34. Русская миссия Красного Креста для  помощи  русским военнопленным в
Германии 32
     No 558, 9 октября 1919 года
     Берлин, Уландстр. No 156.
     Милостивый государь Павел Рафаилович.
     В ответ  на письмо Ваше от  30 минувшего сентября сообщаю,  что  миссия
Российского  общества  Кр[еста]  Креста в Берлине,  в  настоящее  время сама
крайне  стесненная  в  денежных  средствах,  к  глубокому  сожалению  лишена
возможности   оказать   Вам   материальное   содействие   для   приобретения
необходимого  русской  армии   медицинского  имущества.  Тяжелое  санитарное
состояние   действующих  в  Прибалтийском  крае  русских  армий  и  местного
населения было уже нам известно от уполномоченного  Р[оссийского] общ[ества]
Кр[асного] Креста в г[ороде]  Риге А.А.  Римского-Корсакова, обращавшегося к
нам с ходатайством  о  поддержке, удовлетворить которое мы также  не были  в
состоянии.
     Если миссии Р[оссийского] о[бщества] Кр[асного] Креста удастся получить
хотя бы часть находившихся в распоряжении  большевистского Кр[асного] Креста
денег, на которые был  в прошлом году  наложен  арест  и о получении которых
миссия давно ведет переговоры с германским правительством, -- я, разумеется,
почту своим долгом немедленно собственной властью оказать санитарному делу в
Прибалтийском крае посильную помощь.
     Пока же вынужден ограничиться представлением всей  переписки по данному
вопросу председателю  Российского  общества Красного Креста за границей г-ну
Ключникову 33, прося его со  своей стороны  помочь, чем возможно,
русскому делу.
     Прошу  Вас, милостивый государь, принять  уверения  в  совершенном моем
уважении и преданности.
     Уважающий Вас барон Врангель.
     Копия
     35. Вариант ответа 34 Бермонта-Авалова на приказ Юденича
     No 04. 10 октября 1919 года
     Ревель, генералу Юденичу
     Контрнаступление на латышские и эстонские войска предпринято мною, дабы
не поставить мою  армию в положение,  в которое вы поставили Северную армию,
не обеспечив ее тыла.
     За предыдущими приказами Вашими следовали разъяснения через офицеров от
Вас  об  необязательности этих  приказов для меня, так как Вы  не  являетесь
полным хозяином Ваших действий. В таком смысле я понимаю и последнее.
     Дальнейшими  операциями надеюсь принести пользу не только Родине, но  и
Северной армии.
     В достоверность выдвигаемых Вами чудовищных обвинений я не могу верить,
так как в  то же  время, когда Ваша армия находится  в  условиях, невыносимо
тяжелых для русской гордости, моя армия занимает в Курляндии должное место и
в прежнем величии поднимает русский флаг.
     Полковник Авалов.
     Копия
     36. В.Д. Швабах -- Бермонту-Авалову
     Берлин, 10 октября 1919 года
     Вашему  Превосходительству  как   главнокомандующему  Западной  русской
армией  приношу  мои  сердечные  поздравления  к  созыву  Совета  управления
западной  России и  присовокупляю к этому  надежду, что  соединенными силами
войск, находящихся в  Прибалтийском крае,  под Вашим отличным командованием,
удастся разбить общего  врага, большевиков, которые вместе  с тем являются и
врагами всего  цивилизованного  мира, и тем проложить дорогу  к  возрождению
России.
     С выражением искреннейшего уважения преданный Вашему Превосходительству
В. Д. Швабах
     Копия
     37. Неизвестный автор -- Бермонту-Авалову
     10 октября 1919 года
     Князю  Авалову, полковнику  Бермонт[у],  командующему русской  Западной
армией.
     Ваше Сиятельство знает, с  каким  особенным вниманием я следил за ходом
формирования  корпуса имени графа Келлер[а].  Я знаю, с  каким усердием Ваше
Сиятельство принялись за обучение  созданного Вами лично  корпуса, знаю, как
Вы  сумели  поднять  дисциплину  в Вашем вновь созданном отряде  и  снискать
доверие Ваших подданных.
     С большим умением провели Вы взятую на себя задачу через все водовороты
политики  и  занимаете теперь выдающееся положение как  командующий  русской
Западной армией.
     Я поздравляю  Ваше  Сиятельство  с успехом  русской  Западной  армии  в
последних боях. В  первый раз за более  чем  сто лет сражались тут русские и
германские  войска  бок  о  бок,  и  я  с  особой  радостью  передаю  Вашему
Сиятельству о слышанных мною похвалах молодым русским отрядам.
     Да дарует Господь  и дальше Вашему правому делу  полную победу на благо
Вашего  Отечества  и  борьбе  против  большевизма   на  благословение  всего
культурного мира. 35
     Копия
     38. Неизвестный автор -- Бермонту-Авалову
     11 октября 1919 года
     Дорогой Павлик, хочу через Энгельгардта поздравить Тебя  с успехом, дай
Бог и дальнейшего в этом святом деле. Надеюсь, что удастся здесь скоро опять
завоевать доверие,  что трудно после всех происшедших здесь мерзопакостей, и
газетной  травли, и разоблачений деятельности  героев патриотов Бискупского,
Дерюгина,  Дурново  и др., все они  оказались поганцами  основательными.  Ты
видишь, я был прав, говоря Тебе о них. О Дурново я писал в последнем письме,
но беру все назад, он  после всего, что сделал, совершенно недостоин служить
в чистой организации, его нельзя допускать и близко. О Бискупском и говорить
нечего,  если бы  он приехал к Тебе  с повинной, то его место у стены или на
дереве -- слишком много он вредил русскому делу и потерял своим  словом свою
честь бесповоротно.
     К сожалению, трудно в печати опровергнуть всю мерзость и этим выяснить,
что  Западное правительство, сделавшее  столько мерзостей, шуму и  вреда, не
должно  быть смешано с  нынешним и что Вы  там не причастны, -- а невозможно
категорически выступить благодаря тому,  что у Бискупского на  руках Твоя же
бумага  с просьбой образовать правительство, а он, несомненно, воспользуется
-- вот Ты и видишь, как опасна такая бумага и доверенности и полномочия -- о
чем я Тебе уже  писал: это делать нельзя,  слишком опасно  для  дела, поверь
мне, ведь  теперь Ты  видишь сам, что я прав,  нельзя дробиться,  необходимо
единство действий.
     Энгельгардт убеждал меня  переехать к Вам работать, но ведь это сложно,
как бы  я этого ни желал -- ведь семья должна оставаться здесь и на два дома
жить  слишком дорого для меня, бросив  здесь  службу. Мне это очень грустно,
т[ак] к[ак] в "России" давно хочется служить  и  работать.  Я очень надеюсь,
однако, что и здесь пока  мне  удастся помочь Вам так  или иначе,  если меня
пригласят  к делу будущие представители правительства, но и тут вопрос тесно
связан с монетой, -- но зло в том, что, не будучи в состоянии видеть у себя,
надо  и  бывать где  следует,  а это  необходимо, чтобы работать и  влиять с
успехом, это Ты поймешь.
     Не  найдешь  ли Ты  возможным и нужным подумать  о  тех, которые  здесь
работают -- и работают очень усиленно  и  хорошо, как Карцев, и произвести в
следующий чин. Карцов молод,  но работает  честно, преданно  и много, и  его
поощрить Ты должен -- подумай вообще о здешних работниках, положение которых
весьма тяжелое и  работа сложная  и  неблагодарная,  но незаметная,  а Ты  и
правительство по  военной и гражданской отраслям  можете  и должны  поощрить
своих  верных сотрудников тем или иным способом -- это и в Твоем духе, я это
знаю.  Интересно,  как  дела  дальше пойдут  -- дай  Господь  Вам  успеха  и
благополучия.
     Пока   всего  доброго,   крепко  обнимаю  Тебя.  Твой   друг  (подпись)
36.
     Прикажи Глумецкому, этой свинье, написать мне.
     Р.S.  Убеждаю  Тебя подписываться  всегда  одинаково,  а то  в  газетах
глумятся про то,  что  то Бермонт, то Авалов,  то Авалов-Бермонт, не надо им
давать поводов и темы для глумлений -- ведь пресса г... изрядное.
     Копия
     39. Неизвестное лицо -- Бермонту-Авалову
     Уландштр[ассе], Шарлоттенбург. 14 октября 1919 года
     Дорогой Павлик, дал Энгельгардту уже одно письмо для Тебя,  но хочу еще
кое-что Тебе высказать  по-дружески и  просить  Тебя по-дружески  кое о чем.
Меня Энгельгардт усиленно  уговаривал  немедленно  ехать в  Митаву, и занять
должность по его министерству,  и стать  во главе отдела таможенного,  чтобы
наладить  дело  --  это   предложение  весьма  лестное  и  даже  материально
обеспеченное, т[ак] к[ак] я  мог бы оставить  семью здесь, которую  я бы все
равно не взял  бы сейчас  с собою, но  целый рад  вопросов  и дел здесь меня
задерживают, и положительно ехать сейчас было бы для меня убийственно. Я мог
бы  получить на месяц отпуск и ехать  к Вам с тем, чтобы затем вернуться,  и
меня заменит здесь сын моего начальника А.Ф. Гамма, но Ты поймешь, что  хотя
я юридически и мог бы вернуться,  но нравственно нет,  т[ак] к[ак] согнать с
места сына начальника отозвалось бы на отношениях -- это ясно, не правда ли.
Меня  ужасно тянет  туда, но  если  бы,  не дай Бог,  дело не окрепло,  то я
остался бы  с  семьей  на  улице, и  Ты  поймешь  меня, что я этого  не хочу
рискнуть 37.  У меня была иная идея  и иное желание: Ты мне тогда
мило и по-дружески предложил в штабе