о колхозу присуждены одно из первых мест в соревновании и Почетная грамота
главка с премией.
   После  него  выступил  Шатилов.   Секретарь   райкома   передал   рыбакам
приветственный адрес и обратился к председателю:
   - Рад сообщить вам, Тихон  Сафоныч,  и  всему  собранию  о  том,  что  за
долголетнюю и безупречную работу на посту председателя колхоза и в  связи  с
шестидесятилетием правительство наградило вас орденом Ленина.
   В зале одобрительно  зашумели,  раздались  аплодисменты.  Иван  Демидович
прикрепил к лацкану пиджака растерявшемуся от неожиданности Панькину  орден.
А затем вручил также орден "Знак Почета" Фекле Зюзиной и медали "За трудовую
доблесть" Дорофею Кин-дякову, Семену Дерябину и еще нескольким рыбакам.
   Потом объявили перерыв.
   2
   На прения колхозники раскачались не  сразу  и,  чтобы  подать  пример,  а
заодно и заполнить паузу, стал выступать Митенев.  Поблагодарив  вышестоящие
организации за награды и  приветствия,  хотя  и  чувствовал  себя  несколько
обиженным тем, что его, ветерана  колхоза,  на  этот  раз  наградой  обошли,
Дмитрий Викентьевич со знанием дела заговорил о предстоящей весенней путине.
После него взял слово Родион Мальгин, а затем разговорились и другие. О  чем
только не говорили: о том, что на судах хромает дисциплина по приходе в порт
и что летом уменьшались уловы семги, так как часть рыбаков снимали  с  тоней
на сенокос; о том, что наважьи рюжи следует  просушивать  через  каждые  три
недели лова и что необходимо уменьшить в них для уловистости  ячеи;  о  том,
что договор с рыбокомбинатом выполнен не по всем пунктам и что надо ввести в
правлении штатную единицу техника рыбодобычи, и  так  далее...  Пожеланий  и
замечаний было так много, что Панькин приуныл  и  повесил  голову,  чувствуя
себя неловко.
   Всегда  на  собраниях  всплывал  ворох  неполадок,  и,  кажется,  ему  не
привыкать к этому: дело обычное, для того и  собрания.  Но  сегодня  Панькин
сидел как на горячих угольях,  он  даже  стал  подумывать,  что  орден  ему,
пожалуй, дали не по заслугам: "Вон как меня шпыняет каждый оратор!"
   На трибуне теперь стояла Фекла. Дородная, статная... Она смотрела в зал и
молчала. Конечно же, волновалась: никогда прежде не выступала.  Но  вот  она
повернулась к президиуму, приложила руку к высокой груди и поклонилась.
   - Спасибо за орден. Премного благодарна. Я,  пожалуй,  еще  не  заслужила
такой высокой награды. Считайте, что ее дали вперед, вроде как авансом. Но я
заслужу! - Фекла перевела дух и... заговорила быстро и напористо: -  Что  же
такое творится у нас, товарищи, с транспортировкой наваги с тони? Где  такое
видано, чтобы по месяцу, а то и больше рыба  лежала  на  берегу?  Обозов  из
Мезени нет как нет, а самолетами возить дорого.  Вот  и  маемся.  Уловы  все
копятся и копятся. Заморозим рыбу, а тут оттепель - и все растает... Что  же
в  конце  концов  получается?  Брак!  Рыба  для  употребления  почти  что  и
непригодная. Хозяйки в городе, верно, носы воротят от такой наваги! Я давала
тебе знать, Тихон Сафоныч, и ты высылал два раза  оленьи  упряжки.  А  потом
опять успокоился. Негоже  так,  негоже!  Вот  что  я  хотела  сказать.  Если
складно, так и  ладно,  а  не  складно,  так  извините.  На  этом  моя  речь
кончается.
   Когда Фекла вернулась  на  свое  место  в  президиуме,  Родион  хитровато
улыбнулся и шепнул ей:
   - Ты чего на Панькина-то взъелась? Давно ли он у тебя гостил?
   Фекла шевельнула бровями.
   - Дружба дружбой, а служба службой. Или не ведома тебе такая поговорка?

   Было часов семь вечера. Уже дважды объявляли перерыв, и, кажется,  выпили
весь чай из ведерных самоваров, и съели все пирожки и бутерброды  в  буфете.
Собрание подошло к выборам правления.
   В него избрали девять человек, в  том  числе  Митенева,  Дорофея,  Феклу,
Родиона и Климцова. Когда Панькин предложил кандидатуру  Климцова,  по  залу
прошел шумок. Но, поскольку Ивана рекомендовал Панькин, возражать не  стали,
полагаясь на мнение и опыт Тихона Сафоныча.
   Стали выбирать председателя. Эту процедуру, как обычно, вел представитель
из района.
   - Тихон Сафоныч уходит на заслуженный отдых, - сказал Шатилов. - Конечно,
хотелось бы, чтобы он еще поработал, однако возраст и состояние здоровья  не
позволяют. Пора человеку и  отдохнуть.  Но  кто  его  заменит?  Какие  будут
предложения?
   - У меня есть предложение, - сказал Митенев.  -  По  поручению  партийной
группы и  старого  состава  правления  колхоза  я  рекомендую  на  должность
председателя Ивана  Даниловича  Климцова.  Товарищ  молодой,  энергичный,  с
работой справится.
   - Недавно его приняли в члены партии, - добавил Шатилов. - Есть ли другие
предложения?
   Послышались возгласы:
   - А не молод ли?
   - Сладит ли с работой?
   - Почему не сладит? Дельный парень. Свой, унденский!
   Шатилов прислушивался к репликам, не  спешил  их  прерывать.  Наконец  он
повторил:
   - Есть другие предложения?
   - Есть! - крикнул с места Андрей Котцов. - Митенева! У него твердая  рука
и опыт имеется!..
   Андрей, не выдержав до конца собрания, был чуть навеселе. Офоня  Патокин,
что сидел рядом, тянул его за полу: "Да сиди ты! Чего тебя дернуло за язык?"
Но Андрей, не слушая его, кричал, размахивая рукой:
   "Митенева-а-а!"
   - Хорошо, - сказал Шатилов, - Поступила вторая кандидатура: Митенев. Есть
еще предложения?
   Больше предложений не поступило. Шатилов озабоченно глянул  на  парторга,
сидевшего рядом. Тот пожал плечами и попросил слова:
   - Я снимаю свою кандидатуру, так как быть председателем мне не  позволяет
возраст. Кроме того, как вы знаете, у меня есть общественная работа...
   - Поступил самоотвод, - с видимым облегчением сказал Шатилов. -  Ну  как,
удовлетворим просьбу товарища Митенева?
   - Уважим!
   - Удовлетворить!
   - Но Андрей опять поднял руку из своего угла в последнем ряду.
   - Митенева-а-а!
   - Да прикуси ты язык, Андрюха! - одернула его одна  из  рыбачек.  -  Дело
говори!
   - Митенева-а-а! - все тянул Котцов.
   - Тихо, товарищи, - продолжал Шатилов. - Давайте  обсудим  все  спокойно.
Котцов, который кричит там в углу, по-моему, навеселе...
   - Вывести его! - зашумело, собрание.
   - Ну вот, докричался? И дался тебе этот Митенев! -  в  сердцах  проворчал
Офоня и ткнул Андрея кулаком в бок. Чувствуя, что дело  принимает  серьезный
оборот, Котцов замолчал. Поэтому выводить его не стали.
   - Ставлю на голосование: кто за самоотвод  Дмитрия  Викентьевича?  Так...
Большинство. Принято. Кто теперь желает высказаться по кандидатуре Климцова?
- спросил Шатилов.
   Высказались двое: Панькин и "телефонный  председатель"  Окунев.  Из  зала
поступило предложение:
   - Надо бы послушать, что скажет сам Климцов.
   - Верно! Как он думает?
   Иван, чуть-чуть смущаясь, вышел на	сцену и стал рядом с трибуной.
   - Не изберете - не обижусь, а изберете  -  не	 подведу,  -  сказал  он  и
вернулся на место.
   - Вот так высказался: всего два слова!
   - Этот не из говорунов, сразу видно...
   - Давайте голосовать!
   Проголосовали за Ивана дружно. Даже Андрей Котцов поднял руку.
   В тот вечер колхоз получил новое название - "Звезда Севера".

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   1

   Новый председатель начал с того, что  ввел  у  себя  ежедневные  утренние
планерки. К восьми часам  все  стулья  в  его  кабинете  были  заняты.  Иван
Данилович начинал совещание неизменным "итак".
   - Итак, что мы имеем за прошлые сутки? - Он сам отвечал на этот не  очень
конкретный, но в общем-то всем понятный вопрос: -  К  ферме  привезли  шесть
возов сена. Мало, Фекла Осиповна! Почему рано отпустили возчиков? Можно было
еще по разу обернуться.
   Фекла глянула на Климцова холодновато, вприщур. Серые глаза  председателя
на молодом скуластом лице были  непреклонны.  Фекла  вздохнула,  досадуя  на
себя: еще не вошла в  роль  заведующей  по-настоящему  и  больше  занималась
уговорами, чем требовала.
   - Да вывезем сено. Не впервые, - примирительно сказал Окунев.
   - Проследите за этим, - распорядился Климцов. -  А  вы,  Фекла  Осиповна,
требовательнее относитесь к  подчиненным,  -  уже  более  мягко  посоветовал
Климцов. - Теперь дальше... Как идет ремонт судовых механизмов на "Боевике",
Афанасий Григорьевич?
   - Денька через три опробуем двигатель, - ответил Патокин.
   - Срок приемлемый. А что с трактором? - Климцов повернулся к трактористу,
высокому рыжеватому парню в ватнике. - Почему  вчера,  Павел,  не  ездил  за
бревнами?
   - Двигатель забарахлил. Ремонтировать надо, - ответил тракторист.
   - Какая неполадка?
   - Что-то с пускачом.
   - Немедленно займитесь ремонтом. Пока стоит зимник, лес,  что  заготовлен
для строительства, надо вывезти до бревнышка!
   Все это были те самые текущие дела, о которых говорил  Климцову  Панькин,
когда передавал бразды правления.
   Когда люди разошлись, Митенев принес на подпись банковские документы.
   - Такая новость,  Дмитрий  Викентьевич,  -  сказал  ему  Климцов.  -  Нам
предлагают купить в тралфлоте судно. Они там обновляют свой  флот,  получают
новые тральщики, а старые списывают или продают.
   Митенев насторожился.
   - Какой тип судна?
   - Средний тральщик.
   - А стоимость?
   Климцов назвал внушительную сумму. Дмитрий Викентьевич покачал головой.
   - А плавал сколько?
   - Не знаю. Надо уточнить...
   - Куда нам старье-то! Был бы новый...
   -  Пока,  быть  может,  придется  купить  и  старый.  Надо   съездить   в
Архангельск, посмотреть, что за корабль.
   - Посмотреть непременно надо. Кота в мешке не покупают. Может,  развалина
какая... По принципу - на тебе, боже, что нам негоже...
   - Кого мне взять из знающих рыбаков? - спросил Климцов
   - Офоню - по двигателям, а Дорофея - по мореходной части,  -  посоветовал
Митенев. - В рыбакколхозсоюзе еще попроси Сергеева посмотреть судно. И, само
собой, Поморцева...
   - Спасибо за совет. Завтра вылетим.
   Митенев еще посоветовал ему:
   - Смотри, Иван, старьем не увлекайся. По молодости  лет  тебе,  может,  и
хочется поскорее заиметь свое судно. Но  по  мне  -  лучше  погодить  бы  до
нового. Деньги на ветер нам нельзя бросать. И уж если тебе будут  навязывать
тральщик, то гляди в  оба.  Все  досконально  обследуй:  двигатели,  ходовую
часть, корпус,  траление  чтоб  было  кормовым  -  не  бортовым...  Бортовое
траление устарело... Дотошней будь.
   - Постараюсь, - сказал Иван.
   2
   Тихон Сафоныч, сдав хозяйство Климцову, почувствовал себя  не  на  месте.
Подобное случалось со всеми пенсионерами, когда они оказывались  не  у  дел.
Предаваться отдыху и праздному времяпрепровождению для него  было,  пожалуй,
труднее, чем тянуть председательскую лямку. Он все никак не мог привыкнуть к
положению отставного главы колхоза. По-прежнему по утрам его  подкидывало  с
кровати чуть ли не с петухами. Пока жена досматривала утренние сны, он  грел
самовар и потихоньку садился пить чай. Потом, глянув на  часы,  хватался  за
пиджак: торопился в правление. Но тут же спохватывался - там его  больше  не
ждут...
   "А может, ждут? Наверное, по привычке счетоводки и Митенев поглядывают на
дверь: скоро ли появится Панькин? Да нет, чего им теперь  меня  ждать?  Они,
небось,  радуются,  когда  в  контору  легкой  походочкой  влетает   молодой
председатель  Иван  Климцов.   Все,   Панькин,   отплавал   твой   парусник.
Приспосабливайся, брат,  к  новой  жизни,  как  постаревший  верховой  конь,
отгарцевавший свое под седлом, привыкает к тележному скрипу.  Примиряйся  со
званием персонального пенсионера с орденами и вчерашней славой" - вот  какие
мысли приходили в голову Тихону Сафонычу, и он, вздохнув,  снимал  пиджак  и
возвращался к столу продолжать чаепитие.
   Вставала жена, умывалась, заплетала в косу жидкие волосы и поглядывала на
мужа с ласковой многозначительной усмешкой.
   - Что, муженек, кончились твои заботы? Теперь уж я не знаю,  как  тебя  и
величать по должности.
   - Так и величай: пен-си-о-нер!
   Приметив пиджак,  небрежно  накинутый  на  спинку  стула,  Ирина  Львовна
интересовалась:
   - Опять надевал пиджак-от? Теплынь ведь в избе.
   - Дак попал на глаза...
   Жена, налив чаю, подвигала к мужу тарелку с шанежками.
   Единственная дочь Панькиных Лиза перед войной уехала в Ярославль  учиться
в техникуме, да там и осталась.  Вышла  замуж  за  мастера  шинного  завода.
Теперь уж подросла и ходит в школу внучка. Иногда Лиза  навещала  родителей,
но редко. Тихон Сафоныч и Ирина Львовна скучали по дочери и внучке.
   Ирина Львовна нрав имела веселый, любила шуточку  да  острое  словцо.  За
тридцать лет замужества она ни разу не огорчила мужа ни женским капризом, ни
вздорной выходкой. Многие мужики  завидовали  Панькину,  что  у  него  такая
славная жена.
   Теперь она то и дело находила  работу  своему  бездельничающему  супругу,
чтобы он не очень уж тосковал по служебному креслу.
   - На повети половица прохудилась. Заменить бы надо.  А  то  пойдешь  сено
задавать овцам - и оступишься. Шею сломать можно.
   Тихон Сафоныч брал топор, пилу и шел заменять половицу.
   Потом она  просила  его  расчесать  проволочными  щетками-ческами  овечью
шерсть для пряжи, вставить в горнице в раму новое стекло взамен треснувшего,
наколоть хороших смолистых полешков для растопки и сложить  их  сушиться  за
печку. Тихон Сафоныч чесал шерсть, заготовлял лучину,  вставлял  стекла,  но
тоска по привычным председательским делам не проходила.
   Он  стал  наведываться  в  правление.  Его  там  встречали   почтительно.
Счетоводки подвигали ему стул, Митенев приветливо улыбался  и  даже  пытался
шутить, что было совсем не в его характере.
   - Ну  как  на  пенсионерских-то  хлебах?  Живот  начал  небось  расти  от
неподвижного образа жизни? -  спрашивал  он,  надевая  очки,  чтобы  получше
рассмотреть Панькина.
   Тот отвечал:
   - Наоборот, худею. От безделья...
   - Скоро и мне такой жребий падет: мух в избе пересчитывать  да  с  женкой
браниться... Недолго уж осталось,  -  с  притворной  сокрушенностью  говорил
бухгалтер.
   Секретарша Настя уже не вставала,  как  раньше,  при  его  появлении,  не
вытягивалась в струнку, а только вежливо здоровалась и тотчас погружалась  в
свои бумажки.
   Климцов, правда, частенько забегал к  Тихону  Сафонычу  посоветоваться  в
затруднительных  случаях,  чему  Панькин  всегда  радовался.  И,   собираясь
покупать тральщик, Иван Данилович пригласил его принять  участие  в  осмотре
судна. Но Тихон Сафоныч вежливо уклонился от такого предложения, сказав, что
в современных рыболовных  судах  он  совершенно  не  разбирается.  Во  время
поездок в Мурманск к приходу туда рыбаков Тихон Сафоныч бывал  на  колхозных
судах в основном гостем. Ему отводили одну из лучших кают, и  он  общался  с
экипажем. А по части устройства тральщика и состояния его механизмов он  был
специалистом неважным. Даже шутил по этому поводу: "Я знаю только, где  нос,
а где корма. Ну еще в салоне место сумею найти, когда сядем обедать да чарку
поднимать за ваш приход с моря".
   Потому он и сказал Климцову:
   - Я буду вам только обузой. Обойдетесь без меня. Однако могу посоветовать
вот что... Тебе будут нахваливать судно: все, мол, в порядке, тральщик почти
новый! Так ты не очень-то слушай и про себя думай: "Ничего подобного, должны
быть в нем изъяны", - и старайся  обнаружить  их.  Надувать  тебя  никто  не
собирается, однако им надо списать судно, чтобы поскорее  купить  новое.  На
такое приобретение нужны большие  деньги,  и  потому  тебе  будут  продавать
старое подороже. А стоимость корабля зависит от  процента  изношенности.  Ты
старайся определить его точнее, чтобы этот процент был  повыше.  Они  станут
его занижать, а ты повышай. И помни -  тут  есть  одна  тонкость.  Чрезмерно
занижать процент изношенности им тоже не с руки.  К  ним  может  вышестоящее
начальство придраться: а, мол, судно еще хорошее, может плавать,  а  вы  его
списываете. Потому и нажимай на них. Поломаются, поломаются, да и уступят.
   Климцов осторожно возразил:
   - Вы  думаете,  нам  придется  торговаться?  У  них,  наверное,  уже  все
определено по документам - и уровень изношенности, и стоимость судна.
   - Все может быть, - уклончиво ответил Панькин.- И если то  судно  нам  не
очень годится, ставь вопрос о продаже тральщиков, которые  мы  арендуем.  По
отзывам капитанов и механиков, они еще  довольно  прочные  и  могут  плавать
долго.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   1

   Ферму  от  прежней  заведующей  Фекла  приняла  порядком   подзапущенной.
Помещения, стайки и кормушки требовали ремонта,  в  котельной  растрескалась
печь, всюду была грязь. Доярки даже фляги для молока  мыли  холодной  водой.
Полей в колхозе не имелось, и возле скотного двора накопились горы навоза.
   Фекле,  привыкшей  к  чистоте  и   аккуратности,   такое   хозяйство   не
понравилось, и она принялась наводить в нем порядок. Сходила  к  Мальгину  в
сельсовет и попросила его отвести место для свалки навоза подальше от  села,
в тундре. Потом позвала на помощь Немка. Он привез глину, песок,  известь  и
стал ремонтировать печи в котельной. Но одному Немку выполнить  весь  ремонт
было не под силу, и Фекла решила пригласить еще Дорофея Киндякова.
   Дорофей на ремонте судна был занят не полный день, однако приниматься  за
кормушки в коровнике ему не очень хотелось.
   - Я на ремонте "Боевика" вкалываю. Навигация скоро...
   - Выбери времечко-то. Очень прошу.
   - А чего меня просить? В правление иди, пусть дадут тебе  людей  и  наряд
оформят как следует быть.
   - Будет, будет наряд, Дорофеюшко! Уж я тебе обещаю. Ты только  согласись.
С людьми нынче туговато. Сам видишь, многие на зверобойку собираются...
   Дорофей не сдавался.
   - Сказал - занят.
   - Я тебе хошь бутылку, хошь две поставлю, - пустила Фекла в ход последний
козырь.
   Дорофей обиделся:
   - Нашла калымщика! Да ты что? Я сроду за бутылку не робил.
   Фекла хитренько прищурилась, погрозила пальцем.
   - Полно давай. Какой мужик откажется от бутылки? Где видано? Мне ведь  не
жалко. У  меня  нынче  зарплата  приличная.  Я  тебе  все  сделаю.  Что  мне
какая-нибудь десятка?
   - Тьфу! - Дорофей вскочил, как  ужаленный.  -  Ей  говорят  одно,  а  она
другое. Никаких бутылок мне не нужно. Взяток не беру.
   - Так это ж не взятка, а могарыч...
   - Шут с тобой. И так сделаю, А материал есть?
   - Материал Немко подвез, - обрадованно сказала Фекла.
   - За бутылку?
   - Был грех... Он хоть не пьет, да копит. У него скоро день ангела...
   Дорофей уж совсем добродушно залился смехом:
   - Хо-хо-хо! Нашла... нашла ангела! Ох-хо-хо...
   - Ох-хо-хо да хо-хо-хо! - передразнила Фекла. - Чем не ангел? Безотказный
человек! Умелец на все руки. Только кликни - все сделает. А тебя уговаривать
приходится, словно ижемского купчину. Уж до чего доломался!.. Ну я пойду  за
нарядом. Спасибо тебе.
   - На здоровье, - буркнул Дорофей.
   У порога Фекла задержалась:
   - Женка-то где? Здорова ли?
   - А что, и ее захомутаешь на ферму? - насторожился Дорофей.
   - Да нет... Старовата.
   - И то верно -  стара.  Здоровье  неважное.  Ушла  к  Мальгиным  в  чулан
помолиться... Свои-то иконы я еще в тридцатом году вынес из избы,  а  у  них
сохранились. Родион хотел было в расход пустить, да  оставил  как  память  о
матери. Только запрятал в темный  угол,  чтобы  не  видели.  Праздник  нынче
какой-то...
   - Верно, Евдокия... А иконы нельзя в чулан прятать. Им свет нужен.
   - Да ты что? Разве можно так говорить? - Дорофей изумленно  уставился  на
Феклу. - Активистка, член правления, заведующая фермой - и веруешь?
   - Я же тебе не сказала, что верую. Не  наговаривай.  Так  не  забудь  про
ремонт. Прощевай!
   - Будь здорова!
   Дорофей, вспомнив о возрасте жены и о ее болезнях,  погрустнел:  недоброе
предчувствие легло на сердце...
   * * *
   Ефросинья пришла к дочери, когда та, подоткнув подол, мыла в  чулане  пол
после побелки. Чулан служил Мальгиным  про