работали под управлением
специальной шотландской Директории, подчинявшейся, в свою очередь,
Капитулу Феникса и его Верховному совету. Раскол среди масонских лож
России стал, таким образом, свершившимся фактом.
   "Причиной разделения, - дипломатично отмечал А.Н.Пыпин, - было то, что
в наши ложи проникло новое представление о масонстве, которое тогда
особенно развелось в Германии и имело своими представителями Шредера и
Фесслера.
   Эта школа хотела оживить масонский союз ... и отвергала масонскую
иерархию высших степеней, которые справедливо казались ей пустым и даже
вредным извращением первоначального простого масонства" [792].
   Все это, конечно, так, если не замечать, что первыми откололись от
Великой Директориальной ложи "Владимира к порядку" все-таки немецкие ложи,
в то время как ложи по своему составу преимущественно русские на первых
порах продолжали еще сохранять верность И.В.Беберу. Очевидно, что раскол
произошел не только по идейному, но отчасти и по национальному признаку.
   Притягательная сила нового союза была, тем не менее, слишком велика,
чтобы дело ограничилось переходом на его сторону одних только немцев.
Принцип строгого единоначалия и присущие мастерским Великой провинциальной
ложи мистика и консерватизм претили, оказывается, и многим русским
"братьям".
   Отпадение мастерских от Великой провинциальной ложи и переход их под
юрисдикцию соперничавшей с ней Великой ложи "Астреи" приобрели вследствие
этого в 1816-1818 годах, можно сказать, массовый и даже скандальный
характер. Неприятным сюрпризом для братьев Великой провинциальной ложи
стал переход во враждебный ей лагерь мастерских "Пламенеющей звезды" и
"Соединенных друзей". Особенно влиятельной среди них была последняя, среди
членов которой за 1816 год мы встречаем имена гвардейских офицеров
Александра Грибоедова, Петра Чаадаева, Авраама Норова, А.Х.Бенкендорфа,
П.И.Пестеля и ряд других [793].
   Однако больше всего неприятно поразила "братьев" измена самого
И.В.Бебера.
   Правда, к этому времени он уже формально как бы и отошел от дел, но
влияние его на масонские умы было, тем не менее, по прежнему велико. 17
марта 1817 года оставшиеся верными Провинциальному союзу братья вынуждены
были исключить этого "патриарха" русского консервативного масонства из
своих рядов. Преобразована была вследствие этого и сама шотландская
Директория. Поскольку практически все иностранцы к этому времени покинули
мастерские Великой провинциальной ложи, работы в ней было предложено вести
исключительно на русском языке [794].
   Соперничество двух масонских союзов продолжалось, и вскоре стало ясно,
что Великая провинциальная ложа и стоящий за нею Капитул Феникса
безнадежно проигрывают своему либеральному противнику - Великой ложе
"Астреи". Характерно, что если первое время союз Великой провинциальной
ложи покидали, главным образом, иностранцы, вследствие чего произошло
своеобразное очищение русских лож от чуждого им немецкого духа, то в
1817-1818 годах ситуация принципиально изменилась, так как покидать ее
мастерские стали уже, причем в массовом порядке, и природные русские
"братья". Понять их можно: показной либерализм немцев, царящий в
мастерских союза Великой ложи "Астреи" был куда привлекательнее, нежели
иерархическое и самовластное правление начальников Великой провинциальной
ложи. Неудивительны поэтому и ощутимые успехи мастерских Великой ложи
"Астреи"
   по "перемагничиванию" на свою сторону братьев-масонов.
   Цель союза Великой ложи "Астреи", как она была сформулирована в ее
учредительных документах, заключалась в "усовершенствовании благополучия
человеков исправлением нравственности, распространением добродетели,
благочестия и неколебимой верности государю и отечеству и строгим
исполнением существующих в государстве законов" [795]. "Эта новая великая
ложа, - отмечал в связи с ее появлением современник, - приняла
представительную форму правления и отмела у себя все высшие степени, так
что в состав ее вошли только законные представители ее четырех иоанновских
лож" [796].
   Для своих работ Великая ложа "Астрея" избрала шведскую систему, приняв
однако за правило, когда каждая из лож вправе была, тем не менее, выбирать
себе любую из существовавших тогда в Европе масонских систем. Демократия,
таким образом, в этом вопросе была в мастерских Великой ложи "Астреи"
полная.
   С целью более эффективного привлечения на свою сторону братьев-масонов
Великая ложа "Астрея" гарантировала им право свободного избрания своих
должностных лиц и свободное распоряжение ими своими финансами. Всякие
поборы с мастерских, которые практиковались прежде, были безусловно
отменены, за исключением только "иоанновского червонца" на
благотворительные нужды "братьев".
   Организационная структура, порядок и характер работ нового союза
подробнейшим образом были регламентированы в "Уложении Великой ложи
"Астреи"". Первые 16 пунктов его были приняты братьями еще 13 августа 1815
года. Недостаточная удовлетворенность ими побудила наших "реформаторов"
своим решением от 20 августа того же года прибавить к ним еще 156
параграфов. 20 января 1816 года число параграфов "Уложения" увеличилось
еще на 389. В результате число параграфов "Уложения" составило 561.
Характерно, что "Уложение Великой ложи "Астреи"" было рассчитано всего на
6 лет. Это означало, что братья отнюдь не намеревались останавливать свою
законотворческую реформаторскую деятельность, хотя пустота и
бессодержательность большинства параграфов "Уложения" очевидна. "Потом еще
сочинили, - писал в связи с этим Е.А.Кушелев, - под названием "Прибавление
к книге законов", присовокупляя к сему последнему еще разные дополнения,
что и утвердили подписанием: первое дополнение - 14 октября 1816 года,
второе дополнение - 14 апреля, третье - 21 апреля 1817 года и, наконец,
четвертое - 24 марта 1818 года" [797].
   Занималась этим, по сведениям все того же Е.А.Кушелева, особая
комиссия, куда помимо Е.Е.Эллизена входили: доктор Кейзер, ювелир Янаш,
негоциант Бонеблюст, адвокат Лерх, часовой мастер Квосинг и книгопродавец
Вейер [798].
   Все это была буржуазная публика, что, конечно же, не могло не сказаться
на содержании "Уложения". Важно подчеркнуть, что этот акт или "конституция"
   Великой ложи "Астреи" не имел, как уже отмечалось, постоянного
характера.
   Таким образом, и здесь руководители "Астреи" демонстрировали братьям
свою приверженность курсу реформ в возглавляемом ими масонском сообществе.
Утверждение же разработанного братьями "Уложения" или "Книги законов", как
названо оно в тексте, произошло 29 числа 11 месяца 5815 (по масонскому
календарю)
   или 29 января 1816 года по принятому тогда в России юлианскому
календарю [799].
   Великим мастером Великой ложи "Астреи" стал, как уже отмечалось, граф
В.В.Мусин-Пушкин. Напомним, что костяк союза составляли образовавшие его
первые четыре ложи: "Петра к правде", "Изиды", "Палестины" и "Нептуна".
   "Означенные четыре ложи, - гласит первый параграф "Уложения Великой
ложи "Астреи"", - соединяются для образования высшего масонского правления
под именем Великой ложи "Астреи", коей главный член великий мастер,
избираемый каждые два года большинством голосов, есть поручитель и
представитель, уполномоченный Великой ложей "Астреей" и всех зависящих от
оной лож перед правительством" [800].
   Во втором параграфе этого документа декларировалась полная лояльность
нового масонского союза перед правительством и давалось обязательство не
иметь от него никаких тайн, сообщать ему свой устав. Особенно важным
следует признать обязательство Великой ложи "Астреи" "никогда не состоять
в посредственной или непосредственной зависимости от неизвестных начальств
или чужестранных Великих Востоков и лож" [801]. Обязательство это не
случайно, так как было очевидно, что никакого другого масонства, кроме
лояльного и тщательно опекаемого и патронируемого полицией правительство
терпеть не собиралось. Что же касается либеральных порядков, царивших в
мастерских союза Великой ложи "Астреи" (выборность и отчетность масонского
начальства перед братьями, равенство и финансовая самостоятельность лож в
союзе), то строить какие-либо иллюзии на этом основании не следует. Это
была "демократия" с ведома и разрешения министерства полиции. Не следует
забывать и то, что требование этой демократии исходило от немецких лож,
отказать которым "просвещенное" правительство Александра I едва ли могло,
тем более, что сами братья нового союза не скупились на выражение своих
верноподданнических чувств.
   "Масон должен быть покорным и верным подданным своему государю и
отечеству; должен повиноваться гражданским законам и в точности исполнять
их. Он не должен принимать участие ни в каких тайных или явных
предприятиях, которые могли быть вредными отечеству или государю", -
гласит параграф 174 "Уложения Великой ложи "Астреи"". Более того, когда
масон даже случайно узнавал о "подобном предприятии", он обязан был тут же
известить о том правительство, "как законы повелевают" [802]. Важно
отметить и то, что открытие новых лож также предполагалось "с ведения и
дозволения правительства" [803].
   В пику Великой провинциальной ложе, в мастерских которой процветала
мистика, мастерские Великой ложи "Астреи" обязывались "не иметь в предмете
работ своих изысканий сверхъестественных таинств, не следовать правилам
так называемых иллюминатов и мистиков, неже алхимистов, убегать всех
подобных несообразностей с естественным и положительным законом и,
наконец, не стараться о восстановлении древних рыцарских орденов" [804].
   Основным принципом работ нового союза провозглашался последовательный,
говоря современным языком, демократизм: "равенство в правах представителей
общества" в распоряжении масонскими работами. Особенно большое значение
имело заявленная в "Уложении" терпимость Великой ложи "Астреи" к
различного рода масонским системам. Провозгласив свою приверженность так
называемому иоанновскому масонству трех первых степеней, сама Великая ложа
"Астрея"
   декларировала вместе с тем терпеть в своих рядах и инакомыслящих
братьев.
   "Каждая из лож, состоящих под управлением Великой ложи "Астреи" или
впредь имеющих присоединиться к оной, " читаем мы в "Уложении", - может
работать по избранной ею системе" [805].
   Контраст с порядками, царившими в мастерских Великой провинциальной
ложи (мистика и авторитаризм) - разительный. Это-то и дало повод некоторым
исследователям без должных на то оснований, как представляется автору этих
строк, объявить союз Великой ложи "Астреи" "очагом прогресса", который,
якобы, поставил во главу угла свое служение - идеям демократии" [806].
   Ближе к истине здесь все же американский профессор из Иллинойского
университета Г.Лейтон [807], убедительно показавший, что при наличии в
мастерских союза Великой ложи "Астреи" прогрессивных элементов большинство
в нем составляли все же люди как правило консервативных убеждений, не
помышлявшие ни о каком преобразовании тогдашнего общественного строя
России. Демократизм и либерализм братьев-масонов из Великой ложи "Астреи"
   был, таким образом, весьма и весьма относительным и во многом носил
формальный, показной характер.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                   Глава 10.

 
   "Охранители" и "либералы" в русском масонстве после 1815 года.
Запрещение масонских лож в России как результат "либеральной революции" в
масонстве середины 1810-х гг.
 
 
   12 декабря 1817 года от Рождества Христова или "Лета Истинного Света
5817 в 12 день X-го месяца" по календарю масонскому руководители двух
соперничающих масонских союзов подписали, наконец, уже давно ожидавшийся
братьями "Акт взаимных отношений двух Великих лож на Востоке
Санкт-Петербурга" [808].
   Это не было, однако, как может показаться, заключение перемирия между
двумя противоборствующими масонскими союзами. Нет, война между ними
продолжалась.
   Но вестись с этого времени она должна была уже в определенных,
цивилизованных и строго согласованных формах. Наиболее важной с этой точки
зрения была 4-я статья достигнутого соглашения, определявшая условия и
порядок перехода братьев "из под управления одной великой ложи под
начальство другой". Непременным условием такого перехода всей ложи на
сторону противника было требование "чтобы намеревающаяся о том ложа
составила протокол за подписанием больше половины наличествующих
действительных ее членов мастерской степени и доставила бы оный в Великую
ложу, коей принадлежит, за месяц" [809].
   Заслуживает внимания и третий пункт 1-й статьи "Акта взаимных
отношений", где оба союза единодушно заявили о том, что не намерены
"признавать в России никакой такой ложи законною, которая получит
конституцию или учреждена будет от какого-нибудь иностранного Востока или
иностранной Великой ложи"
   [810].
   Великая провинциальная ложа насчитывала к этому времени в своих рядах
всего только шесть лож: "Елизаветы к добродетели" (Санкт-Петербург) во
главе с Сергеем Ланским, "Трех светил" (Санкт-Петербург) во главе с Иваном
Евреиновым, "Дубовой долины к верности" (Санкт-Петербург) во главе с
управляющим мастером Христианом Уттехтом (это была немецкая ложа),
"Северных друзей"
   (Санкт-Петербург) - управляющий мастер Федор Гернгросс, "Северной
звезды"
   (Вологда), представителем которой в Санкт-Петербурге был Сергей Ланской
и "Трех добродетелей" (Санкт-Петербург) - второй великий надзиратель князь
Павел Лопухин. Кроме того, среди мастерских Великой провинциальной ложи
было, как уже отмечалось, еще несколько так называемых шотландских лож,
учрежденных для братьев - обладателей высших степеней в ордене. Наиболее
влиятельной из них была ложа "Александра - Златого льва" во главе с
Сергеем Ланским (великий мастер). Должность наместного мастера в ней
занимал с 1818 года Андрей Римский-Корсаков. Среди наиболее деятельных
членов ее - Иван Мельников, Александр Дмитриев-Мамонов, П.Кайсаров,
Ф.Рунич [811].
   Из рядовых лож наибольшую активность проявляла ложа "Елизаветы к
добродетели"
   во главе с Сергеем Ланским (куда входили Андрей Римский-Корсаков, Роман
Шулепников, Яков Скорятин) и "Трех светил" (Иван Евреинов, Петр Рубец,
Гавриил Апухтин). Привлекательность союза в глазах масонской братии
продолжала, тем не менее, падать. В 1818 году из него ушло большинство
будущих декабристов, либо убедившихся в невозможности подчинить мастерские
этого союза своим целям, либо переведенных (большинство из них были люди
военные) на новые места службы. Дело дошло до того, что заколебался и сам
руководитель Великой провинциальной ложи и Великий префект Капитула
Феникса А.А.Жеребцов, давший ни с чем не сообразное разрешение на переход
в "Астрею" ложи "Северных друзей" [812].
   Это была прямая измена союзу, причем предателем оказался его
руководитель.
   17 декабря 1818 года "братья" вынуждены были отрешить его от занимаемой
должности. Великим префектом Капитула Феникса и преемником А.А.Жеребцова в
качестве руководителя Великой провинциальной ложи был провозглашен граф
Михаил Юрьевич Виельгорский [813]. Один из образованнейших людей своего
времени, большой знаток музыки, а отчасти и сам композитор-любитель, он
много сделал для распространения "масонского света" в нашем Отечестве и
обработки "дикого российского камня" (русское интеллигентское общество той
поры) для придания ему "правильных" европейских цивилизованных форм. В
этом же ключе работали и соратники М.Ю.Виельгорского по ордену: великий
секретарь Капитула Феникса А.П.Римский-Корсаков, прокурор Сената
П.С.Кайсаров и статский советник Н.А.Головин. Среди других наиболее видных
членов Провинциального союза: Николай Бородин, Иван Евреинов (первый
великий надзиратель ложи "Трех светил"), князь Павел Лопухин (второй
великий надзиратель ложи "Трех добродетелей"), граф Николай Чернышов и
другие [814].
   В дни собраний Великой провинциальной ложи в доме Великого префекта в
Прачечном переулке собирался едва ли не весь цвет тогдашней русской
петербургской интеллигенции. Не меньшей популярностью пользовались и
масонские собрания в доме второго префекта - Сергея Степановича Ланского
на Большой Подьяческой улице. Официальные же собрания Капитула Феникса и
Великой провинциальной ложи происходили в доме купца Королева в Новом
переулке [815].
   В идейно-теоретическом плане М.Ю.Виельгорский, а отчасти и С.С.Ланской
находились под влиянием розенкрейцеров-мистиков: Н.С.Гамалеи, И.А.Поздеева
и Р.С.Степанова. Духовной пищей для них были творения Сен-Мартена, Иоганна
Арндта, Якова Беме, Жана Мария де ла Мот, Генриха Юнг-Штиллинга и Карла
Эккартсгаузена. Чтили в их рядах и А.Ф.Лабзина, хотя он официально в
Провинциальной ложе не состоял. Непосредственное управление ложами
"Святого Андрея" Провинциального союза осуществляла, как уже отмечалось
Шотландская директория. Работы ее происходили в особой комнате за длинным
столом, покрытым красным сукном с вышитым на нем зеленым крестом святого
Андрея; на столе - Библия и секира.
   Подчинялась директория Капитулу Феникса или, точнее, его верховному
совету.
   В мастерских Великой провинциальной ложи, как подчеркивал один из ее
руководителей С.С.Ланской "не допускались никакие политические толки, а
всегда внушаемы были братьям правила, основанные на христианстве и
исполненные гражданских обязанностей, нашему образу правления
свойственных. Сношений же с другими тайными обществами у нас никаких не
бывало и иметь их воспрещалось" [816].
   Массовый выход из союза Великой провинциальной ложи сначала немцев, а
затем в 1818-1819 годах и радикалов - будущих декабристов привел к тому,
что пожалуй впервые за всю историю масонства в России оно стало обретать
наконец свое собственное русское национальное лицо. Большой интерес в этой
связи представляет состав начальствующих лиц Капитула Феникса на январь
1818 года: Великий префект, командор - А.А.Жеребцов, великий субпрефект -
граф М.Ю.Виельгорский, блюститель короны - Ф.Ф.Герланд, блюститель лампады
- граф Д.А.Зубов, блюститель меча - С.С.Ланской, блюститель наугольника -
И.М.Евреинов, блюстители хоругви - П.А.Ржевский, Х.И.Уттен, первый
блюститель храма - П.И.Левенгаген, второй блюститель храма -
Р.С.Шулепников, канцлер - граф Г.И.Чернышов, первый герольдмейстер -
И.А.Мельников, второй герольдмейстер - князь П.П.Лопухин, великий
секретарь - А.П.Римский-Корсаков, великий казнохранитель - П.И.Рубец,
первый великий обрядоначальник - П.И.Мунт, второй великий обрядоначальник
- А.Л.Грессап. Небезынтересен и рядовой состав членов Капитула Феникса:
Н.М.Бородин, С.С.Потоцкий, П.А.Шувалов, Ф.Ф.Франкен, А.Н.Муравьев,
Ф.К.Нейнич, Я.А.Кашперов, князь С.Г.Волконский, граф А.И.Дмитриев-Мамонов,
С.П.Фонвизин, П.А.Курбатов, Н.А.Головин [817].
   За небольшим исключением, все это коренные русские люди. Таким же
русским по сути дела был и личный состав входивших в союз Великой
провинциальной ложи мастерских.
   На 1 марта 1822 года в Провинциальном союзе насчитывалось 7 лож:
"Святого Иоанна Предтечи", "Елизаветы к добродетели", "Дубовой долины к
верности", "Орфея", "Трех небесных светил", "Трех небесных добродетелей"
(все шесть в Петербурге) и "Ищущих манны" (Москва). Общее число братьев
союза составляло 178 человек (по крайней мере, таково было количество
собранных с братьев в 1822 году подписок) [818]. На самом же деле число
братьев, входивших в мастерские союза Великой провинциальной ложи, было
немного больше: по крайней мере, в 1820 году их, по сведениям
С.С.Ланского, насчитывалось 350 человек [819]. Но и эта цифра ни в какое
сравнение не идет с числом адептов соперничавшей с ней Великой ложи
"Астреи", общее число членов в мастерских которой составляло в 1822 году
1403 человека [820].
   Великим мастером Великой ложи "Астреи" стал, как уже отмечалось, граф
Василий Мусин-Пушкин-Брюс, первым и вторым великими надзирателями
соответственно Христиан фон Гинцель и барон Василий Россильон, великим
секретарем - Густав Лерхе, великим