". Право на корону он имел.
     Князь еще интриговал, встречался со множеством людей, очаровывал и сколачивал коалиции. Разочаровавшись в Российской империи и ее царях, Адам Ежи Чарторыйский не разочаровался в идее восстановления Польского государства. Теперь он вынашивал планы восстановления Польши с помощью западных держав. Памятуя, наверное, эмоциональные выступления во французском парламенте.
     Прожил Чарторыйский долго, 91 год, не дотянув двух лет до очередного польского восстания 1863 года.
     Отношение русских - и царя, и офицерства к полякам просто не правдоподобно рыцарственное. Не как к восставшим подданным. К декабристам оно было принципиально иным. Вот она, классическая русская двойственность!
     Даже недостатки национального характера выглядят чуть ли не достоинствами. Когда согнут в дугу перед любым "начальством", не говоря о царе, так хочется, закрутив усы, облить все вокруг "шляхетным гонором"!
     Даже неприкаянность поляков оборачивается новыми возможностями. Они могут выбирать... У них дядя-король досиживает дни в Петербурге, а племянник служит Наполеону. Одни могут служить Александру, а другие - якобинствовать в Варшаве... Ах, как хочется свободы выбора!
     Дело в том, что все поляки, названные здесь, на этих страницах, - это русские. Исключение, кажется, Домбровский, но и в этом я не уверен. А остальные - точно русские, все до единого. Или это уже поляки, но имеющие русских предков?
     Но поместья Костюшко - на Волыни, и не будь он шляхтичем, быть бы ему украинцем. Понятовские - из князей Белой Руси. Чарторыйские - потомки Гедимина и многих русских князей, православные еще в XVI веке. В XVIII веке они и сами себя осмысливают как поляки, и в глазах всего света - польского происхождения. И для поляков, и для русских.
     До какой степени "русская шляхта" и ее потомки - "свои" в Речи Посполитой, показывает хотя бы избрание Михаила Вишневецкого на польский престол в 1669 году.
     При том, что "Михаил оказался человеком слишком слабым, чтобы править самостоятельно", выбрали именно его, а не предлагавшихся немецких и французских кандидатов.
     После войн XVII века Польше нужен был "Пяст" - польский кандидат на престол. "Михаил Вишневецкий был сыном героя войн с казачеством, Иеремии Вишневецкого...
     Для избирателей важнее были фамилия и польское происхождение, чем сама личность кандидата" {120}.
     Человек "польского происхождения", в котором не усомнился ни сейм 1669 года, ни современные историки, - сын православного Иеремии Вишневецкого, перешедшего в католицизм уже взрослым, и двоюродный внук Константина Вишневецкого, который признал в свое время Дмитрия Ивановича. Каково?
     Русский по происхождению и род Огинских, владевший поместьями по всему Виленскому краю. Род, давший Польше автора ее национального гимна, Михаила Огинского (в Польше произносят с мягким "н" - Огиньский). Этот Огинский-Огиньскнй сочинил не только знаменитый полонез, но и "Еще Польша не погибла" ("Ще Польска не сгинела"). Помните? Национальный гимн поляков, который в 1831 году они будут петь под пулями москалей.
     В конце XVIII века все они, что Костюшко, что Огиньский, воспринимают себя совершенно однозначно, как поляки. И для русских они тоже поляки. Для всех русских, всех наследников Киевской Руси - для украинцев, белорусов, великороссов, - они все иностранцы, иноземцы.
     "Польские магнаты - Вишневецкие и Потоцкие...", - пишется в современном украинском учебнике. В том самом, где несколькими страницами раньше рассказывается о князе "Дмитро Вишневецьком", "особе исторической и легендарной" {121}. Только "князь Дмитро" жил и сложил голову в середине XVI века. Тогда это была русская семья. А внуки "князя Дмитро" - уже как бы для всех и поляки...
     И как хотите, но все это очень печально.

ЧАСТЬ V

ВОДЫ НАД РУССКОЙ АТЛАНТИДОЙ

     Что такое телеграфный столб? Это хорошо отредактированная сосна.
     Писательская острота

Глава 26

ВОДЫ СМЫКАЮТСЯ 1815 - 2000


     Я, сказал Иван Петрович,
     Вижу все, как я хочу!
     А. БАРТО

     Я бы жил совсем иначе,
     Я бы жил не так.
     Не бежал бы, сжав в комочек
     Проездной пятак.
     Не стоял бы я в вагоне,
     Стоя бы не спал.
     На меня б двумя ногами
     Гражданин не стал.
     Я бы жил в лесу усатом,
     В наливном саду,
     Эдак в тыща восьмисотом
     С хвостиком году.
     И ко мне бы ездил в гости
     Через жнивь и гать
     Представитель старой власти
     В карты поиграть {122}.

     Хорошие стихи, правда? И сами по себе хорошие, и хорошо показывают тоску замученного транспортом москвича по более простой, здоровой жизни.
     И своеобразный культ XIX века, созданный уже совсем недавно российской, в основном столичной интеллигенцией.
XIX век... В этот век было хорошо с экологией. И люди были здоровее. И жили спокойнее. И образование в гимназии давали лучше, чем в школах. Последние несколько лет так же добавят: и друг в друга не стреляли.
     Не буду разоблачать явных несообразностей. Конечно же, в XIX веке и стреляли, и пытали, и пороли, и бегали на тихий Дон, и пускали красного петуха. XIX век - век не только Пушкина и Толстого, но еще и век крепостного права.
     Много чего было в XIX веке. И среди всего прочего XIX век был и веком самых невероятных выдумок. Часть этих выдумок создавало государство: "Самодержавие. Православие. Народность". А уж общество могло принимать эти выдумки или не принимать. То есть все делали вид, что принимают (все то же тоскливое - куда деваться?), но одни принимали истово и с душой, другие все-таки искали чего-то другого.
     Например, начинали культивировать причудливые идеи про "народ и интеллигенцию".
     Или удивительные концепции патриотического толка, где причудливым кекуоком проходили панславизм, самодержавие, народ-богоносец, имперская идея, общинность, превосходство России во всем, крепостное право и необходимость начальственной строгости.
     Мозги разжижаются при виде "патриотов" и "националистов", для которых сцены типа "здесь били женщину кнутом, крестьянку молодую" вполне нормальны и чье нравственное чувство и гражданское достоинство совершенно удовлетворяются тем, что женщина-то - "не их круга". Но именно на том стояла "официальная народность", и именно такова была позиция правящего дома, что в исторической перспективе и привело к тому, к чему привело... А наивные люди все всплескивают руками, все ужасаются: с чего бы это на Святой Руси да вдруг стали возможны Ипатьевский дом и Алпатьсвские шахты?
     А главное - весь "идеальный" XIX век происходило давление государственной машины на русское общество.
     Общество только иногда могло развиваться, не спрашивая разрешения у городового. Судите сами: 1801 - 1811 годы - "дней Александровых прекрасное начало". Затем - война.
     Аракчеевщина. Николаевская "империя фасадов". "Оттепель" 1855 - 1878 годов. Новое (во многом вынужденное) "похолодание" политического климата. Итого за весь XIX век - всего 31 год хотя бы относительно свободного общественного развития. Да и эти годы отравлены необходимостью проораться после долгих десятилетий молчания, сведением счетов, выплескиванием на поверхность всевозможных нравственных и культурных уродств, ранее "придавленных" полицейскими мерами и потому как бы не существовавших.
     Если мы хотим действительно понимать, а не просто выдумывать русскую историю, нам придется заметить, что XIX век для Российской империи - век погубленных, утраченных возможностей. Век, в котором политический строй Российской империи, буквально не дававший дышать обществу, как будто нарочно, назло делал решительно все необходимое, чтобы век окончился страшным социальным взрывом.
     И это век смешных, нелепых попыток не замечать многих реальностей, которых полагалось как бы не видеть. Не полагалось замечать, что все реальнее становится взрыв.
     Маркиз де Кюстин очень понятно объяснял, что еще полвека такой политики, и в России разразится революция; так внятно, что, казалось бы, не понять уже никак нельзя. Но маркиза объявили просто русофобом - одним из тех, кто дразнится такими вот словами и кого нужно не слушать, а высмеивать.
     Ни государство, ни общество дружно не желают видеть, что вовсе не все народы империи рвутся оставаться в ней.
     Что совсем не все, кого официально называют русскими, сами себя ими считают.

Эпоха создания мифа

     Эпоха Александра I - время вбивания последних гвоздей в гроб Великого княжества Литовского.
     В последние же годы Александру, тем более Николаю I уже не нужно ничего изменять; ни с кем не надо воевать, ничьей страны разделять, никаких армий никуда вводить.
     Если что, так это уже только бунты, а их и подавляют по-другому, и с бунтовщиками уже можно поступать совсем не как с военнопленными. В Сибирь их, что украинцев, что и поляков! По старой москальской манере - с запада на восток, и чем восточнее - тем лучше.
     Цель Николая не в том, чтобы вбивать гвозди, а скорее в том, чтобы сделать вид: а никогда и не было гвоздей.
     А что, была какая-то особая Киевская митрополия? Что, подчинялась Константинополю? Так не будет подчиняться!
     Есть еще и какое-то там униатство? А мы им, униатам, "порекомендуем" от католицизма отойти и прибиться опять к православию. И не куда-нибудь, конечно, а к Московской патриархии. И это будет такое предложение, от которого никакие униаты отказаться никогда не смогут.
     В Галиции с 1848 года работают украинские школы. На Левобережной Украине буквально мечтают о том же, но правительство с шизофреническим упорством делает вид, что все в порядке, что малороссы - никакой не самостоятельный народ. Нет никакого такого украинского языка, а есть простонародный жаргон, все идет от низкого уровня культуры.
     Русская интеллигенция отделывается шуточками в духе героев Булгакова при китов и котов, и только увидев Петлюру, только осознав стынущим черепом, под вставшими дыбом волосами КАКОЕ чудовище спустили они сами с цепи, эта самая интеллигенция начнет соображать, что, кажется, мир устроен все-таки не совсем так, как они себе его придумали. Но до этого они по крайней мере лет шестьдесят не желали в упор видеть то, чего не желали.
     Но это что! Украина не вся находилась в составе Российской империи, и про нее врать приходилось осторожно.
     А Белоруссия вся лежала в пределах Российской империи, да и народ там не в пример спокойнее. То ли национальный характер такой, то ли сложение нового народа началось на Украине все раньше, самостоятельнее и бурнее, а в Белоруссии - потише, помягче.
     Да, кстати, никакой Белоруссии вообще никогда и не было. Вот так. В 1840 году окончательно отменяется действие Литовских статусов, то есть законов, выработанных в Великом княжестве Литовском. В том же году особым указом запрещено произносить само слово "Белоруссия". Папа Николая, Павел I, запретил даже слова "республика" и "парламент", но у кого что болит! У Николая I вот "болела"
     "Белоруссия", и он решил ее взять и запретить. Одно скажу: в каком же выдуманном мире нужно жить, как сильно нужно поверить в самого себя, как в Господа Бога (или, как минимум, его наместника), чтобы "вводить" или "запрещать" целые страны и народы! В каком причудливом, искаженном, предельно далеком от реальности мире существовала императорская семья!
     И уж, конечно, весь XIX век - это сплошные попытки забыть Великое княжество Литовское и русскую шляхту в Речи Посполитой, как страшный сон.
     Формируется тот самый комплекс представлений-предрассудков, который будущим поколениям достанется как нечто разумеющееся само собой, как нечто шедшее от веку.
     Москва - наследник Киева. Александр Невский действовал единственно возможным способом. Иван Калита - мудрый государственный деятель. Московские князья - патриоты, светлые величества. Их слуги - тоже патриоты; верные, не знающие сомнений. Дмитрий Донской - основатель новой Руси, преодолевший раздробленность. Иван III и Иван IV, может быть, в чем-то и ошибались, но в главном всегда были правы.
     Литва - враг Руси № 1, еще хуже "чертовых ляхов".
     Поляки - хитрые, подлые твари, затеяли извести Русь, всегда нас ненавидели. Лжедмитрия придумали иезуиты и тайно приняли в католицизм. Сусанин - спаситель царя от поляков. Ну, и так далее, вплоть до позднейшего момента.
     Время Николая I - как раз эпоха формирования Большого московского мифа в его современном виде. В той форме, которая приемлема для людей неглупых, современных, не снедаемых шовинистическими проблемами.
     Это время создания действительно талантливых произведений, справедливо вошедших в понятие "классика", известных каждому с малолетства. Произведений, которые уже сами по себе формируют некоторое отношение к жизни, Время, когда Гоголь пишет "Тараса Бульбу", Пушкин "Клеветникам России" и "Бориса Годунова", где повторяет зады официальной пропаганды, что Лжедмитрий - это Гришка Отрепьев.
     Загоскин публикует "Юрия Милославского", а Кукольник - пьесу "Рука Всевышнего отечество спасла", где высокопарно и напыщенно излагается, как Сусанин принимал смертные муки во имя патриотической и монархической идеи.
     Ну ладно, юноша, окончивший гимназию, тем более университет, по крайней мере, получал хоть какие-то представления о Великом княжестве Литовском, о Западной Руси, о Господине Великом Новгороде, пусть в самом диком, искаженном виде и в обрамлении весьма спорных оценок.
     Ну, а каково тем, кто НЕ окончил гимназию?! Кто не читал Пушкина, кроме самых простеньких стихов, и никогда не слыхал о графе Алексее Константиновиче Толстом?
     А ведь по мере распространения грамотности, образования, культуры, как бы к этому не относиться, в России все рос в численности слой грамотных, но не очень образованных людей. Которые учились, но не в гимназии, а у знакомого Дьячка или в церковно-приходской школе. Которые читали, но не Толстого, а книжки про сыщиков. И году к 1900 этот слой соотносился со слоем худо-бедно образованным как 10:1, если не как 30:1.
     А вы думали, читатель, в умилительном XIX веке все читали Льва Толстого? Нет, дорогой читатель, это очередной миф! То есть Льва Толстого читали массово. Лев Толстой - это тоже бестселлер XIX столетия. Но "Кроваво-кошмарные приключения действительного статского советника Ивана Путилина" шли намного лучше, потому что. покупали его больше. "Иван Путилин" - это такой сериал, какого никогда не создать ни Бушкову, ни Марининой, ни Незнанскому вместе взятым! И перед которым всякая "Просто Мария" должна скромно потупиться и отступить.
     И в "Путилине" были свои градации, потому что для публики чуть более чистой эта пакость выходила в мягких, но обложках и с неразборчивым портретом самого Ивана Путилина. А для публики еще более непритязательной текст начинался на обороте первого листа и не был обременен ни выходными данными, ни именами автора и издателя.
     Ох, Путилин, Путилин... В одном творении из этой серии (которое в обложке и с портретом) повествуется о том, как некая идеальная девушка дает себя увлечь, несчастная, гаду по имени Феликс. А потом понимает, что он гад, и предается беззаветно ангелу по имени Ванечка. И исчезает, 'несчастная! И если бы не Иван Путилин, так бы и померла бедная Машенька, замурованная в скале в тайном подземелье католического монастыря. Этот Путилин! Как он принялся за Феликса!
     А в серии, где автора и выходных данных нет, среди прочих своих приключений Иван Путилин изобличает иезуитов, рассыпающих в Петербурге отраву. Ездят, гады, на извозчиках, и сыплют белый порошок на мостовую. Утром ветер подымется, разносит яд! Болеют люди! Хорошо хоть патриотические извозчики во всем покаялись Путилину.
     Национальности иезуитов не названа, но одного зовут пан Юзуф (так в тексте), другого - патер Ян.
     Так что мерзкие поляки из "Юрия Милославского", Гришка Отрепьев на троне, Сусанин, спасающий династию Романовых, и прочая антиисторическая мура - это для кончивших гимназии. Так сказать, для образованных. А вот для "простецов" - белый порошок иезуитов.
     Смешно, конечно, смешно, как "протоколы сионских мудрецов" и "Завещание Петра Великого". Совсем было бы смешно, если бы не человеческая кровь, в том числе и кровь поляков.
     Дело в том, что во время холерных бунтов 1830 - 1831 годов народ, случалось, убивал не только докторов, "разносящих" холеру, и не только царских администраторов, пытавшихся запретить, скажем, передвижение людей из охваченных холерой районов в неохваченные ("всех выморить хотят!"). Холера стала предлогом не только для "антифеодальных движений" (как показывал на следствии один неглупый крестьянский парень: "Кому мор да холера, а нам надо, чтоб вашего дворянского козьего племени не было").
     А был в холерных бунтах еще и такой аспект - народ, случалось, ловил и убивал поляков - тоже, разумеется, как разносящих холеру. А царская администрация Российской империи то спасала поляков от бездны народного гнева, то сама же объясняла, кто это тут разносит холеру. Что поделать - время евреев еще не пришло.
     Но поляки хотя бы вообще продолжают существовать в народном представлении. Они - есть. А Великое княжество Литовское для огромного большинства народа все больше и больше исчезает. Оно как бы сливается с Польшей, и становится непонятно, где одно явление, а где второе. Западной же Руси как самостоятельного явления попросту не существует.
     Что изменилось при советской власти? Принципиально - ничего, а если и изменилось, то к худшему. В СССР число людей с хорошим гуманитарным образованием было значительно меньше, чем в Российской империи. Значит, меньше было и тех, кто хотя бы теоретически мог противостоять Большому московскому мифу и основанной на нем пропаганде.
     В результате абсолютное большинство населения в СССР если и слышало о Великом княжестве Литовском, то искренне считает, что современная Литва и историческая - одно и то же. Большинству людей и невдомек, что та жемайтийско-аукшайтская (и все-таки в первую очередь жемайтийская) Литовская республика, которая возникла в 1918 году при развале Российской империи, имеет весьма косвенное отношение к Великому княжеству Литовскому. Попытки современных политиков делать исторические экскурсы - особая тема для анализа; замечу только: ни Рагозин, ни Жириновский, ни "демократы" всех возможных розливов, судя по всему, просто НЕ ЗНАЮТ, что Литва, Белоруссия и Украина еще в XV - XVI веках составляли ЕДИНОЕ государство. Что это государство вело летописные своды и имело литературу на русском языке.
     Что ее правители называли себя русским словом "великий князь" и считали себя владыками Руси. Что русские православные люди составляли 90% населения этого государства и называли его Русью. Что очень многие литовцы-аукшайты перенимали русский язык и русскую культуру и растворялись в Руси. Что династия Ягеллонов была, по сути дела, русской.
     Весь XIX век и весь XX Великое княжество Литовское погружается в воды истории. В конце XVI века было первое извержение вулканов и первые катаклизмы. Там, где стоял великий Западный Русский материк, образовалась цепочка крупных, но отдельных островов. На рубеже XVIII - XIX веков рванула новая катастрофа. В реве извержения, под грохот набегающих цунами остатки Русской Атлантиды погружаются в океан. И продолжают погружаться. В начале-середине XIX века их можно разглядеть еще без особенного труда, слой воды еще не очень толстый. Тогда еще живы были те, кто своими глазами видел Великое княжество Литовское и жил в нем. Кто знал, как же оно было устроено. В конце XIX века поколение свидетелей повымерло. Уже нельзя нырнуть туда, где затонула Русская Атлантида, и ходить по ее дорогам, между развалинами ее городов и статуй. Уже нужно очень напрягать зрение, чтобы хоть что-то разглядеть.
     В середине-конце XX века Русская Атлантида практически неразличима. Так, смутные образы на большой глубине.

Встречная мифология

     Наивно думать, что забыть Западную Русь и извратить ее историю пытались и пытаются только в России. Поляки делали и делают то же самое изо всех свои