Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Бушков Александр. Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы 1-2 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  -
главу. Но лучше честно сознаться: не знаю я толком ничего о генезисе национализма в Белоруссии! Знаю только, что этот национализм существует, хотя и несравценно более спокойный, чем украинский, лишенный эксцессов и не запятнавший себя погромами - ни еврейскими, ни русскими, ни польскими. Гораздо больше я могу рассказать о другой проблеме: о русской. Современные русские - кто они? Разумеется, современные русские никак не тождественны тем русским, о которых шла речь, - русских X, XII, XIV веков. То есть наши предки несомненно присутствуют там, в этой общности, но не все русские тех времен - наши предки. Современные русские - несравненно более локальная, меньшая общность. Корректнее всего было бы называть себя великороссами, но ведь и в этом названии московиты ухитрятся извлечь "необходимую" претензию: "Мы - не из какой-то там! Мы из ВЕЛИКОЙ России! Чувствуйте!" Но, вообще-то, если лишить слово "великоросс" этого извращенного смысла, называться так было бы лучше всего хотя бы для того, чтобы определить свое локальное место в огромной многовековой общности. Кстати, две территории Российской Федерации вполне реально могут в некоторой перспективе образовать субэтносы, а в перспективе более отдаленной и новые этносы. Донские казаки уже и сегодня порой заявляют о себе, как об особом этносе. И если эти области какое-то время окажутся оторваны от остальной России (пусть не навсегда, а на время), а тем более создадут собственное государство, этнос родится вполне реально. Другим местом рождения субэтноса вполне может стать северо-запад (Русь цирку мбалтийская). Процесс этот уже шел и был прерван московским завоеванием. Идеология возвращения к новгородской вольности очень заметна в Новгороде Великом. При определенных условиях - создании экономической специфики, появлении политических институтов процесс формирования северо-западного субэтноса может охватить значительные территории. ЧАСТЬ IV ОЖИВШИЙ КОШМАР РУССКОЙ ИСТОРИИ Народ, у которого совершенно не развита общественная жизнь, у которого личность подавляема, обречен на разложение и утрату своей самостоятельности. В. М. БЕХТЕРЕВ Глава 16 В ГЛУХОМ И ДИКОМ ЗАХОЛУСТЬЕ Мы беспечны, мы ленивы, Все у нас из рук валится, И к тому ж мы терпеливы - Этим нечего хвалиться! Граф А. К ТОЛСТОЙ Изучая явление, обязательно следует посмотреть на его происхождение. Откуда оно взялось, какие стадии своего становления прошло, как развивалось. Так мы поступили с Великим княжеством Литовским. Так же и по тем же правилам рассмотрим и Великое княжество Московское. Но чтобы изучить истоки такого явления, как Московия, нам предстоит более внимательно ознакомиться с тем географическим и культурным явлением, которое и породило Московию, - с русским северо-востоком. На северо-востоке На северо-востоке Руси - в Волго-Окском междуречье, в Поволжье, в глухих заволжских лесах природа гораздо беднее, чем в княжествах Черной, Белой, Малой - Западной или Юго-Западной Руси. Дольше и злее зима, короче лето. В Закарпатье безморозный период длится 230 - 240 дней в году. В Московской области - только 170. Приходится гораздо серьезнее готовиться к зиме. Чтобы жить на северо-востоке, необходимы и гораздо более основательные дома, и больше теплой одежды, и хорошая пища. Голодный человек рискует не выдержать морозов, даже если он хорошо одет. Не случайно же именно здесь примерно в XV веке изобретают так называемую русскую печь. В такой универсальной печи можно готовить неприхотливую вареную еду - щи, пареную репу, кашу. Огромная печь долго отдает тепло, хорошо греет пространство избы. На плоской поверхности на верху печи можно спать. Там, наверху, тепло, даже когда дом остывает и по полу текут ледяные потоки из-под двери. Русская печь оказалась прямо-таки гениальным открытием. Без нее освоить пространства русского Севера, северо-востока и Сибири было бы куда труднее. На северо-востоке природа очень небогата. Урожайность одних и тех же культур в Волго-Окском междуречье и на Киевщине различается в несколько раз. Чтобы получить такое же количество зерна, нужно больше земли. Весной надо будет вывезти больше посевного зерна и на большее расстояние. Раз земли нужно много, необходима рабочая лошадь, волы тут не годятся. Лошадь нужно тоже подкармливать зерном, пока она пашет или возит мешки с зерном на поле, осенью - с поля. Значит, приходится засевать больше земли, ездить на большее расстояние. Бедная земля быстро истощается. Значит, нужно практиковать подсечно-огневое или переложное земледелие, все время переходя с места на место. Или надо удобрять землю навозом. Без разведения коров, своего рода "навозного скотоводства" тут не может быть ни двуполья, ни трехполья. Даже при трехполье маленькие деревушки будет окружать непроходимый лес. На северо-востоке Руси леса полностью не сведут никогда и по самой простой причине - , лес остается нужен, как необходимый источник природных ресурсов, в том числе и пахотной земли. Уже распаханной может оказаться недостаточно. Это имеет свои последствия не только для хозяйства, но и для души тех, кто населит такую землю. Естественные ландшафты - лес и степь, река и луга останутся обычными местообитаниями для человека. Даже при высоком уровне развития цивилизации человек будет хорошо с ними знаком, потому что слишком многое придется брать в лесу. Человек на северо-востоке должен научиться много находиться в лесу, на реке и лугах и должен уметь получать от этого удовольствие. Так англичанин должен полюбить вересковые пустоши, а норвежец - фиорды. В том, что не любишь, трудно жить. На северо-востоке складывается общество, в духовной жизни которого природа, дикая природа имеет колоссальное значение. Члены которого любят много времени проводить на природе, стараются как можно чаще там бывать. Чей образ жизни изначально организован так, чтобы они могли как можно чаще бывать в лесу, в поле, на реке. И в решающие минуты жизни житель тех мест будет уходить в эти пространства, чтобы приникнуть к тому, что дает жизнь, побыть в здоровом, "правильном" месте и тем исцелить душу, успокоиться. И просто для того, чтобы побыть одному, уйти от скопища людей в переполненных избах, подумать, прислушаться к себе. В лесу встречаются влюбленные, в лес ведут детей, в лес уходят отшельники и аскеты, размышляющие о смысле жизни и прочих важнейших предметах. "В ельнике давиться, в березняке жениться, в сосняке трудиться". Как видно, русская пословица хорошо знает, что где следует делать. В лес тянет в любой ситуации душевного разлада, стресса, крушения. "Унесу скуку в дремучие леса", - поет девушка, которую бросил любимый. В лес хочется и на верхнем витке эмоциональной разрядки, радости, веселья, буйства. Я рвался на природу, в лес, Хотел в траву и в воду, - свидетельствует Высоцкий, которого бес поводил "по городу Парижу". Не всем такая склонность понятна, и об этом тоже у Высоцкого: Но это был французский бес, Он не любил природу. Не все хотят уйти в естественные ландшафты в такого рода случаях жизни, и это касается не только французов. Русские часто высказывают удивление, обнаружив, что вьетнамцы, индусы или китайцы мало эстетизируют дикую природу, мало ее любят, и что для них не очень важно бывать в лесах и лугах. Зато с монголами, гибетцами, жителями Центральной Африки русскому человеку найти общий язык довольно просто. А из европейцев - со скандинавами, у которых лугов н фиордов еще много и которые любят там бывать. С латиноамериканцами. С жителями США, не с "эмигрантами третьей волны", конечно же, а с коренными "штатниками", с "белыми протестантами англо-саксонского происхождения". У них земли всегда было много, они очень любят пикники. Вторая важнейшая особенность северо-востока - континентальность. Чем дальше на восток, дальше от океанов, тем короче осень и весна. В Северной Франции зима длится всего три месяца. Сельскохозяйственный год, соответственно, девять месяцев в году. Но при этом весна длится два месяца, и столько же осень. Тепло и наступает, и отступает медленно, постепенно. Не зря же именно из Франции идет демисезонная одежда. Демисезонная от слова де-ми-сезон - между сезонами. Одежда на то время года, когда нет ни зимы, ни лета. На востоке Германии зима продолжается уже пять месяцев; сельскохозяйственный год сворачивается до семи, а продолжительность весны и осени существенно уменьшается. На северо-востоке Руси зима продолжается добрых полгода, на севере даже дольше; а весна и осень так коротки, что возникает реальная опасность не успеть с посевом хлебов или с уборкой урожая. Значит, работа на рывок. Тем более тяжкая работа, что вывозить на поля нужно больше зерна, а вспахать и засеять нужно большие площади, чем в любом уголке славянского мира (ведь земли нужно много, а урожайность низка). Складывается традиция работы на рывок, бешеной "вкалки" без сна и еды, до седьмого пота. Отчаянной гонки за просыхающей землей, за стремительно надвигающимся, наступающим на пятки летом. Лето ведь короткое, и если опоздать с посевом, можно не получить урожая. Такой же аврал - и при уборке урожая. Только вызрели, склонились хлеба - и тут же может ударить мороз, пойти снег. Или зарядят дожди, постепенно переходящие в снежно-водную ледяную жижу. Убирать урожай надо быстрее! А после того, как рывок сделан, можно жить спокойно: и летом, после посева, и тем более зимой, собрав урожай. Сельскохозяйственный год состоит из коротких суматошных рывков и длинных спокойных периодов, в которые решительно ничего не происходит. Перемежаются, сменяют друг друга периоды интенсивнейшего труда и полного ничегонеделания. И это тоже отражается на народном характере. Те, кто организует сельскохозяйственный год в режиме труда "на рывок", с большой вероятностью так же построят н собственную жизнь, и жизнь общества. Вообще всякое бытие видится человеку, как соединение рывков, сверхусилий, когда "рваться из сил, изо всех сухожилий" не только правильно а единственный возможный способ действовать. А раз так в жизни человека естественным образом чередуются периоды, когда он "до смерти работает, до полусмерти пьет", и периоды, когда он решительно ничего не делает, кроме самого необходимого. Своего рода "жизнь на рывок" или "судьба на рывок". Но так же можно рассматривать и историю общества, как "историю на рывок". Сверхусилие совершается уже не индивидуально, в частной судьбе, а коллективно, в истории общества: деревни, общины, семьи, государства. Идет война, переселение, освоение новых земель, нашествие, отражение набега, тушение пожара. Каждый должен принять участие в сверхусилии, в рывке, и каждый оценивается по своей способности совершать такой рывок. Общественная мораль высоко ценит тех, кто сумеет выплеснуть как можно больше энергии и в как можно худших условиях, кто полнее отдастся общему порыву, кто умеет не жалеть ни себя, ни "противника", кто сумеет возглавить, организовать всеобщий "штурм и слом". Осудят скорее того, кто не пойдет на штурм вместе со всеми, или пойдет недостаточно энергично, или проявит меньшую, чем другие, ярость, непреклонность, отчаянность. Ценность человека вообще будет определяться способностью совершать сверхусилия и рывки такого рода или участвовать в них. А молодой мужчина просто не может не искать возможностей поучаствовать в таких рывках. Ведь угодившие в них считаются уже проверенными жизнью, и те, кто хорошо себя повел, сразу признаются взрослыми мужчинами. А кроме того, после удачного рывка появляются новые земли, делится добыча, и вчерашний малец, чужой птенец, превращается в одночасье в почтенного собственника. Вспомним героев все того же певца рывка, сверхусилия, риска, жизни на пределе физических и психологических возможностей - Владимира Высоцкого. Его герои, даже совсем не уголовные, вроде бы вполне приличные люди, просто поразительно "криминогенны". Жаждущие сверхусилий, сверхнапряжения, плачущие о том, что родились поздно. Тоска героев Высоцкого по войне, по смертельному риску, по кровавому поту имеет противовес - их готовность сразу же после сверхнапряжения "расслабляться", по существу дела вообще не жить, а только скулить и пьянствовать в перерывах. Жизнь его героев примечательна только этими короткими рывками, только в эти краткие минуты что-то вообще происходит. И это очень национальное, очень москальское явление. Не случайно другие славянские народы, даже украинцы и белорусы, относятся к Высоцкому гораздо прохладнее великороссов. Северо-восток Руси - единственная из славянских территорий, которая так никогда и не перестала быть славянским востоком. Северо-Восточная Русь всегда, всю свою историю была "разомкнута" на востоке. Урал и Сибирь так громадны, что это исключало опасность в один прекрасный момент исчерпать потенциал дикой природы и ее даровых ресурсов. В XII веке было населено в основном Волго-Окское междуречье, а заволжские леса оставались для русских "безлюдными" (хотя там и жили финские племена). В XIV же веке за Волгу устремляется очень большой поток переселенцев. В те времена не вели подробных подсчетов, а даже существовавшие архивы до нас почти не дошли, но большинство ученых считают: только меньшая часть населения Северо-Восточной Руси жила в Волго-Окском междуречье, в пределах досягаемости князей Владимира, Суздаля и Ростова. На этой территории господствует двухполье и трехполье, а земледельцы платят князю налоги. Но большая часть населения Северо-Восточной Руси и в XII, и в XIV веках вела подсечно-огневое земледелие и жила фактически вне зоны досягаемости княжеской власти. Вот он, славянский восток! В Московии, как это и должно происходить на славянском востоке, крайне долго переживались и самые отсталые формы хозяйства, и самые примитивные, везде уже изжитые формы культуры. В Московии в Заволжье, в Предуралье подсечно-огневое и переложное земледелие господствовало до XV века. Исчерпав возможности переложного земледелия, все территории Московии перешли к классическому типу хозяйства - трехполью с навозным удобрением. Почвы были малоплодородны. Мало того, этот тип ведения хозяйства тоже не давал особых возможностей для развития. И в XVI - XVII, и даже в XVIII - XIX веках. По-прежнему не было необходимости в интенсификации хозяйства. Можно было просто перенести привычные формы хозяйства на почти не населенные, практически не освоенные пространства востока и северо-востока, в первую очередь Приуралья и Сибири. В результате многих вопросов развития "как будто" можно было и не решать. Древние уравнительные принципы постоянных переделов земли, отказ закреплять землю в пользование отдельных семей и частных лиц, абсолютное господство коллективного землевладения были возможны только потому, что не было действительно острой необходимости получать все больше продукции с тех же или даже меньших площадей. Избыточное население всегда могло выселиться на еще свободные земли. Переселенческая политика П. А. Столыпина показывает, насколько серьезно относились к идеям земельной тесноты и переселенчества во всех слоях русского общества. Даже культурнейший, образованнейший представитель придворных и правительственных кругов, проводивший политику передачи земли в частные руки, развала общины и модернизации всего русского общества, считал жизненно необходимым дополнять эту политику облегчением переселиться на свободные земли для тех, кого его же политика лишала прежнего места в жизни. То есть помимо необходимости трудиться интенсивнее, искать новые социальные и экономические ниши столыпинская политика одновременно давала возможность избежать этих трудных, неприятных действий и просто переносить привычные формы хозяйствования и жизни в Сибирь и на Дальний Восток. На Северо-Восточной Руси волей-неволей приходится быть коллективистом. И потому, что в континентальных областях начинается зона рискованного земледелия. Бешеная работа на рывок ведется без гарантированного результата, и в любой год может выпасть неурожай. И потому, что неосвоенные и малоосвоенные земли просто недоступны одному человеку, даже семье. Чтобы прорываться в земли, населенные угорскими охотниками, поднимать целинные земли, а потом отбиваться и от муромы, и от татарских набегов, приходится действовать сплоченной группой, не расчлененной на индивидов. Взаимовыручка, взаимная поддержка были везде; вопрос, в каких соотношениях с ценностями индивидуализма. На северо-востоке баланс был один, в пользу общины. На Киевщине, тем более на Волыни, - совсем другой. Поднимать целинные и залежные земли было под силу больше семейной общине. Женатые братья в такой общине не расходились и не начинали вести отдельные хозяйства. Десятки людей, несколько взрослых мужчин со своими сыновьями, жили вместе, во главе с дедом - большаком. Большак оставался непререкаемым авторитетом при распределении работы, при разделе ее результатов. Он же отвечал за всю семейную общину перед властями. Большесемейная община была удобна и властям. Через глав общин, большаков, гораздо легче было управлять людьми, чем имея дело с каждым работником в отдельности. Групповщина, идеализация жизни в "обчестве"; требование от индивида отказаться от развития своей личности, от экономической и социальной самостоятельности во имя жизни в коллективе; культивирование общинных ценностей и представлений; глубочайшее недоверие к индивидуальности; неодобрение, насмешливость к любым проявлениям "самости", стремление любой ценой доказать не правоту всякого, кто пытается жить не в группе. Мстительность, злоба по отношению к предателям, которые все-таки выломились из общины, - вот естественнейшие черты общественного мировоззрения; они просто не могут не сложиться. Северо-Восточная Русь исходно оказывалась некой мировой провинцией. Не провинцией Руси, а именно провинцией мировой, цивилизационной. Слишком долго надо было идти в глухие леса Волго-Окского междуречья, слишком далеко находились любые центры цивилизации от Владимиро-Суздальского княжества. Это было свойственно уже Киевской Руси, а на северо-востоке черты изоляции, провинциальности умножились многократно. Северо-восток Руси поневоле имел дело не с центрами иных цивилизаций, а с их перифериями. Не с Римом, а с Вильно; не со Скандинавией, а с Новгородом; не с Византией, а с Юго-Западной Русью, в лучшем случае - с Болгарией. Качество таких контактов, конечно, оставляет желать лучшего при совершенно любых поворотах истории, при любой интенсивности взаимного влияния. Но и сами контакты с внешним миром, пусть с периферией цивилизаций и стран, практически прерываются после нашествия монголов. С конца XII века Северо-Восточная Русь словно бы выпадает из европейской истории, выпала из поля зрения европейских историков, политических деятелей, писателей. Контакты с Западной Русью и с Новгородом у Европы вовсе не прервались. А после Кревской унии Великого княжества Литовского и Польши в 1385 году связи стали много крепче. Русских все лучше узнавали в Европе. Но Северо-Восточная Русь прервала контакты и с Западной, и с Юго-Западной Русью. Чем дальше, тем больше Московия впадала в самолюбование, своего рода спазм самодостаточности, исключающее возможность нормальных контактов. И еще одно... Если население редкое, информация передается медленно. Многие жители Волго-Окского междуречья в XII веке, заволжских лесов в XIV веке видели других людей раз или два раза в год, живя практически в полной изоляции от всего мира. Даже самые важные события тогдашнего мира доходили до них с большим опозданием и к тому же могли и не иметь большого значения для этих людей. Ни от того, что галицкий князь Роман отбил монгольскую орду в 1254 году, ни от захвата монголами Киева в 1240 году, ни от заключения Кревской унии в 1385 году в их жизни не изменилось решительно ничего. Провинциальность северо-востока имела сразу два достаточн

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору