Конь сидонский под ним был подарен прекрасной Дидоной
        Мальчику в память о ней и в залог любви нерушимой.
        Отроков мчат остальных тринакрийские кони, которых
        Дал им Акест.
 575 Трепетный юный отряд дарданцы плеском ладоней
        Встретили, с радостью в нем черты отцов узнавая.
        После того как они мимо зрителей всех проскакали,
        Близким радуя взор, Эпитид им голосом громким
        Подал издали знак и бичом оглушительно щелкнул.
 580 По трое в каждом ряду разделился строй, и немедля
        Два полухория врозь разъехались; после, по знаку,
        Вспять повернули они, друг на друга копья наставив,
        Встретились, вновь разошлись и опять сошлись на широком
        Поле; всадников круг с другим сплетается кругом,
 585 Строй против строя идет, являя битвы подобье.
        Вот одна сторона убегает, а вот, повернувшись,
        С копьями мчится вперед; вот обе смыкаются мирно,
        Рядом летят... – На критских холмах, повествуют, когда-то
        Был Лабиринт, где сотни путей меж глухими стенами
 590 В хитрый сплетались узор и где все путеводные знаки
        Людям помочь не могли, безысходно блуждавшим вслепую.
        Так же теперь следы перепутались юных троянцев,
        То убегавших стремглав, то сходившихся в битве потешной,
        Словно дельфины, когда в многоводном море Ливийском
 595 Или Карпафском они затевают резвые игры.
        Эти ристания ввел, состязанья устроил такие
        Первым Асканий, стеной опоясав Долгую Альбу;
        Древним латинянам он искусство передал это,
        Отроком сам обучившись ему с молодежью троянской.
 600 Внукам своим завещали его альбанцы, от них же
        Рим воспринял его и хранит, как наследие предков.
        Отроков строй "троянским" зовут и "троянскими" – игры,
        Что и доныне у нас в честь святого прадеда правят.

                Тут изменила опять Фортуна коварная тевкрам:
 605 Тою порой как они над могилой игры справляют,
        Дочь Сатурна с небес к кораблям троянским Ириду
        Шлет и летящей вослед посылает попутные ветры,
        Ибо по-прежнему боль и тревога мучат Юнону.
        Дева быстро с небес по дуге скользнула стоцветной,
 610 Кратким путем достигла земли, незрима для смертных.
        Видит стеченье толпы и проходит по берегу дальше,
        Мимо пустых кораблей и безлюдной гавани – к мысу,
        Где, поодаль от всех, собрались троянки оплакать
        Старца Анхиза в тиши, и опять в слезах озирали
 615 оря безбрежного даль и одно повторяли: "О, горе!
        Сколько пучин переплыть предстоит еще нам, истомленным!"
        Молят о городе все: даже мысль о море претит им.
        Дева к ним подошла, искушенная в кознях зловредных,
        Облик богини сменив на обличье старой Берои,
 620 Темный накинув плащ жены тмарийца Дорикла,
        Некогда гордой детьми, и знатностью рода, и славой.
        В круг матерей дарданских вступив, она говорит им:
        "Жалкие! Пусть на смерть не влекли вас руки ахейцев
        В битвах у отческих стен – но Фортуна вам жизнь сохранила,
 625 Племя несчастное, с тем, чтоб на новую гибель послать вас!
        Лето седьмое пошло с тех пор, как разрушена Троя,
        Семь уже лет по земле, по морям средь скал неприступных
        Бродим под звездами мы, убегающий край Италийский
        Всё стремимся настичь, по волнам гонимые бурным.
 630 Жил здесь Эрике, наш брат, здесь Акест нас встретил радушно.
        Кто же мешает нам здесь для граждан город построить?
        Родина! Вы, от врагов спасенные тщетно пенаты!
        Город ужель никакой называться Троей не будет?
        Гектора рек не увидим ужель – Симоента и Ксанфа?
 635 Все поджигайте со мной корабли, что сулят нам несчастья!
        И6о явился во сне мне Кассандры пророчицы образ,
        Факел горящий она мне вручила, промолвив: "Ищите
        Трою здесь! Здесь ваши дома!" За дело же, сестры!
        Медлить знаменье нам не велит! Стоят в честь Нептуна
 640 Здесь алтари: значит, бог нам и факелы даст и отвагу!"
        Молвив такие слова, головню, горящую грозно,
        Первой схватила она, широко размахнулась и с силой
        Бросила факел, сердца изумленьем и страхом наполнив
        Женам троянским. Но тут из них старейшая – Пирго,
 645 Грудью вскормившая всех сыновей Приама, сказала:
        "Нет, не Бероя была среди нас, не супруга Дорикла,
        Родом с Ретейских хребтов; красоты божественной знаки
        Видны в ней: и очи горят, и речь вдохновенна!
        Вслушайтесь в звук ее слов, на лицо и на поступь взгляните!
 650 Я лишь недавно сама ушла от Берои недужной:
        Горько она сожалела о том, что лишь ей не удастся
        Долг исполнить, почтить по заслугам маны Анхиза".
        Пирго промолвила так.
        Взглядом недобрым сперва корабли озирали троянки,
 655 И колебались в душе между жарким желаньем остаться
        В этой стране и призывом судьбы к неведомым царствам.
        Тут вознеслась к небесам на раскинутых крыльях богиня,
        Скрылась среди облаков, по дуге промчавшись огромной.
        С громким криком тогда потрясенные знаменьем жены
 660 Из очагов похищают огонь, алтари разметают,
        Ветви со свежей листвой и факелы мечут в безумье.
        Сбросив узду, ярится Вулкан, пожаром объемля
        Весла судов, и скамьи, и кормы расписную обшивку.
        Весть о том, что горят корабли, к могиле Анхиза
 665 Тотчас приносит Эвмел; да и сами зрители видят
        Черную тучу золы, гонимой издали ветром.
        Первым Асканий, что вел, ликуя, всадников юных,
        В лагерь смятенный коня повернул на скаку, и, пытаясь
        Тщетно его удержать, понеслись наставники следом.
 670 "Что вы творите? Какой небывалый недуг ослепил вас? –
        Крикнул Юл.– О троянки, ведь вы не вражеский лагерь –
        Ваши надежды спалить хотите! Вот я перед вами,
        Ваш Асканий!" И шлем, что ради битвы потешной
        Был надет, он сорвал с головы и под ноги бросил.
 675 Тут Эней подоспел, подбежали тевкров отряды.
        Тотчас по берегу все рассеялись женщины в страхе,
        Чтобы в расселинах скал и в лесах незаметно укрыться;
        Стыдно на свет им глядеть; узнают, опомнившись, близких,
        Гаснет безумье в сердцах, покидает души Юнона.
 680 Но не унялся пожар, набирает по-прежнему силу
        Неукротимый огонь: под сырой древесиною в пакле
        Тлеющей пламя живет и медлительный дым изрыгает,
        Доски гложет тайком, по всему кораблю расползаясь.
        Тщетны усилья мужей, и потоки воды бесполезны.
 685 Благочестивый Эней, на себе разрывая одежды,
        К небу руки простер и призвал бессмертных на помощь:
        "О всемогущий Отец! Коль не все, как один, ненавистны
        Стали троянцы тебе, если есть в тебе прежняя жалость
        К бедам людским,– о Юпитер! – не дай уничтожить пожару
 690 Все корабли и спаси достоянье жалкое тевкров!
        Если же я заслужил, то разящими стрелами молний
        Все истреби, что осталось у нас, и предай меня смерти!"
        Только лишь вымолвил он, как из тучи, ливнем набухшей,
        Грянул громовый удар и сотряс равнины и горы;
 695 Небо внезапной грозой полыхает, струями хлещет
        Ливень, и мрак над землей сгущают буйные Австры.
        Доверху полны водой корабли, и влага немедля
        Тлеющий гасит огонь, в обгорелых таившийся досках;
        Все от язвы суда спасены – лишь четыре погибли.

700         Долго родитель Эней, потрясенный горькой бедою,
        То к одному склонялся душой, то к другому решенью,
        Долго выбрать не мог, на полях ли осесть Сицилийских,
        Волю судьбы позабыв, или плыть к Италийским прибрежьям.
        Старец один только Навт, кому Тритония-дева
 705 Мудрость дала и средь всех одного отличила искусством
        Истинно всем открывать, чего добиваются боги,
        Гнев свой явив, и каков судеб непреложный порядок,–
        Навт лишь один утешил его такими словами:
        "Сын богини, пусть рок, куда захочет, влечет нас,–
 710 Что б ни случилось, судьбу побеждают любую терпеньем.
        Здесь ведь дарданец Акест, от божественной крови рожденный:
        В замыслы наши его посвяти и союзником сделай.
        С ним пусть останутся те, чьи суда огонь уничтожил,
        Также и те, для кого непосилен твой подвиг великий:
 715 Дряхлых старцев и жен, истомленных невзгодами в море,
        Всех, в ком нет уже сил и кому опасности страшны,
        Выбери ты и для них на земле этой город воздвигни.
        Пусть называется он с твоего изволенья Акестой".
        Старшего друга слова взволновали сердце Энея,
 720 Множество новых забот раздирают тревожную душу.

                Черная ночь вершины небес в колеснице достигла.
        К сыну с неба слетел Анхиза-родителя образ
        И в сновиденье к нему обратился с такими словами:
        "Сын мой, ты был при жизни моей мне жизни дороже!
 725 Сын мой, по всей земле судьбой Илиона гонимый!
        Послан к тебе Юпитером я, корабли от пожара
        Спасшим, ибо теперь преисполнен он жалости к тевкрам.
        Мудрым советам, Эней, престарелого Навта последуй:
        Должен отборных мужей, отважных сердцем и юных,
 730 Ты в Италию взять. С народом суровым и диким
        В Лации долго тебе воевать придется. Но прежде
        В царство Дита сойди, спустись в глубины Аверна,
        Сын мой, и там меня отыщи: не во мраке унылом
        Тартара я обитаю теперь, но средь праведных сонмов
 735 В светлом Элизии. Путь пред тобою откроет Сивилла
        Кровью черных овец, обильно пролитой в жертву.
        Там узришь ты свой род и город, что дан тебе будет.
        Сын мой, прощай: росистая ночь полпути пролетела,
        Веет уже на меня коней восхода дыханье".
 740 Так он сказал, и как легкий дымок, растаял в эфире.
        Вслед ему молвил Эней: "От кого ты бежишь? И куда ты
        Так поспешаешь? Ужель даже сына обнять ты не вправе?"
        Так он сказал и огонь оживил, под золою уснувший,
        Жертвенной полбой алтарь пергамского лара осыпал
 745 И перед Вестой седой воскурил благовонья обильно.

                Спутников тотчас созвав, пригласив всех прежде Акеста,
        О наставленьях отца, о Юпитера воле поведал
        Им Эней и о том, что решил он в душе непреложно.
        С ним согласился Акест, и вот без долгих советов
 750 Женщин в списки они заносят и всех, кто желает
        В городе жить, кому не нужна великая слава.
        Прочие – в малом числе, но воинственной доблести полны, –
        Чинят скамьи для гребцов, обгорелые доски меняют,
        Новые весла несут и ладят новые снасти.
 755 Сам Эней между тем обводит плугом границу
        Города, гражданам всем назначает по жребью жилища.
        Здесь Илиону стоять, здесь Трое быть повелел он!
        Новому царству Акест дает законы, ликуя.
        Был заложен и храм Идалийской Венеры на высях
 760 Эрикса, близ облаков; окружил могилу Анхиза
        Рощей священной Эней и жреца приставил к святыне.

                Девять дней народ пировал, алтари отягчая
        Жертвами. Бурных валов не вздымали свежие ветры,
        Австр один лишь крепчал, корабли призывая в просторы.
 765 Горестный плач поднялся по всему побережью залива,
        Тевкры и день и ночь разомкнуть не могут объятья.
        Даже и жены, и те, кому казался ужасен
        Моря вид, кто не мог выносить больше прихотей бога,
        Жаждут отплыть и терпеть скитаний тяготы снова.
 770 Плача, добрый Эней утешает их ласковой речью
        И поручает друзей Акесту, родному по крови.
        В жертву Эриксу трех тельцов заклать повелел он,
        В жертву Бурям – овцу,– и отчалил в должном порядке.
        Сам вдали на носу, листвой оливы увенчан,
 775 С чашей в руках он стоял и бросал в соленые волны
        Части закланных жертв и творил вином возлиянье.
        Ветер попутный догнал корабли, с кормы налетевши,
        Взрыли влагу гребцы, ударяя веслами дружно.

               В небе Венера меж тем, терзаема тяжкой тревогой,
 780 Сетуя горько, с такой обратилась речью к Нептуну:
        "Гневом Юнона своим и яростью неутолимой
        Ныне меня, о Нептун, снизойти до мольбы заставляет.
        Ни благочестье ее не смягчило, ни долгие сроки,
        Рок ее не смирит и не сломит Юпитера воля.
 785 Мало ей было отнять у фригийского племени город,
        Сгубленный злобой ее и сквозь все прошедший мученья,–
        Праху троянцев она не дает покоя и гонит
        Тех, кто еще уцелел. Пусть припомнит сама свою ярость!
        Сам ты свидетель тому, как недавно в водах Ливийских
 790 Страшную смуту она подняла, понапрасну смешала
        Море и небо, призвав на помощь Эоловы бури,
        В царство вторгшись твое.
        Ныне она, подстрекнув коварно женщин троянских,
        Флот злодейски сожгла, и Эней, корабли потерявший,
 795 Спутников был принужден на неведомых землях оставить.
        Тем же, кто с ним отплыл,– я молю,– даруй безопасный
        Путь по волнам, пусть достигнут они Лаврентского Тибра,
        Если дозволено то, что прошу я, и Парки дадут им
        Город в этих местах". И в ответ укрощающий волны
 800 Молвил: "На царство мое положиться ты можешь по праву:
        В нем ты сама рождена, Киферея. Сам заслужил я
        Также доверья: не раз усмирял я море и небо.
        А об Энее твоем – мне свидетель Ксанф с Симоентом –
        Я и на суше пекусь: когда троянские рати
 805 К стенам отбросил Ахилл, изнемогших преследуя тевкров,
        Много тысяч убил и наполнил реки телами,
        Так что стонали они и не мог излить свои воды
        В море Ксанф, и когда Эней с отважным Пелидом
        В бой неравный вступил, от богов не имея защиты,
 810 Облаком скрыл и унес я его, хоть и жаждал низвергнуть
        Стены, что сам возводил вкруг Трои клятвопреступной.
        Чувства мои неизменны с тех пор. Не бойся, исполню
        То, что ты хочешь: придет невредимо он в гавань Аверна.
        Плакать придется тебе об одном лишь в пучине погибшем:
 815 Жизнью один заплатит за всех".
        Речью такой облегчив богине радостной сердце,
        Впряг родитель коней в золотую упряжь, взнуздал их
        Пенной уздой, и волю им дал, отпустивши поводья,
        И по вершинам валов полетел в колеснице лазурной;
 820 Зыбь замирает пред ним, и равниною стелется гладкой
        Бурный простор под его колесом, и тучи уходят.
        Спутники плещутся вкруг разноликой толпою: дельфины,
        Сын Ино Палемон и Главка хор седовласый,
        Форк с отрядом своим и проворное племя Тритонов;
 825 Слева Фетида плывет и с нею дева Панопа,
        Фелия, Ниса, Спио, и Мелита, и Кимодока.

                Чувствует вновь родитель Эней, как светлая радость
        Входит в сердце его на смену долгим сомненьям.
        Мачты поставить скорей и поднять паруса повелел он,
 830 Все за работу взялись: повернули реи направо,
        Слева ослабив канат, и потом, отпустив его справа,
        Влево парус они повернули, гонимые ветром.
        Плотный строй кораблей возглавлял корабль Палинура;
        Все получили приказ за ним идти неуклонно.
 835 В небе росистая ночь к середине пути приближалась,
        Мирный покой сковал тела гребцов утомленных,
        Что возле весел своих на жестких скамьях отдыхали.
        Легкий Сон той порой, слетев с эфирных созвездий,
        Тихо во тьму соскользнул, рассекая сумрачный воздух:
 840 Прямо к тебе он летел, Палинур, без вины обреченный,
        Нес он тебе забытье роковое; с кормы корабельной
        Бог обратился к тебе, приняв обличье Форбанта:
        "О Палинур Иасид, нас несет морское теченье,
        Ровно дыханье ветров. Пора предаться покою!
 845 Ляг, избавь от труда утомленные бдением очи!
        Сам я кормило возьму и тебя заменю ненадолго".
        Взгляд поднявши едва, Палинур ему отвечает:
        "Мне ли не знать, как обманчив лик спокойного моря,
        Стихшие волны? И ты мне велишь им довериться, грозным?
 850 Вверить Энея судьбу могу ль вероломному ветру
        Я, кто столько уж раз был обманут безоблачным небом?"
        Так отвечал Палинур и держал упрямо кормило,
        Не выпуская из рук, и на звезды глядел неотрывно.
        Ветвью, летейской водой увлажненною, силы стигийской
 855 Полною, бог над его головой взмахнул – и немедля
        Сонные веки ему сомкнула сладкая дрема.
        Только лишь тело его от нежданного сна ослабело,
        Бог напал на него и, часть кормы сокрушивши,
        Вместе с кормилом низверг и кормчего в глубь голубую,
 860 Тщетно на помощь из волн призывавшего спутников сонных;
        Сам же в воздух взлетел и на легких крыльях унесся.
        Но безопасно свой путь по зыбям корабли продолжали:
        Свято хранили их бег отца Нептуна обеты.
        Прямо к утесам Сирен подплывали суда незаметно,–
 865 Кости белели пловцов на некогда пагубных скалах,
        Волны, дробясь меж камней, рокотали ровно и грозно.
        Тут лишь заметил Эней, что, утратив кормчего, сбился
        Флот с пути, и в море ночном стал править родитель
        Судном, хоть сам и стенал, потрясенный гибелью друга:
 870 "Слишком доверился ты, Палинур, безмятежному морю,–
        Непогребенным лежать на песке чужбины ты будешь".

----------------------------------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ

Стих 38. Кримис – река в Сицилии и бог этой реки.

Стихи 64–65. ...взойдет в девятый раз над землею день...– Римляне сжигали
умершего на восьмой день, а на девятый устраивали погребальную тризну и
игры.

Стих 81. ...праху привет твоему, привет и тени, и духу! – По толкованию
Сервия, тело умершего (прах) покоится в урне, душа отправляется на небо, а
тень – в подземное царство.

Стих 84. ...появилась змея из гробницы...– Змея считалась воплощением тени
умершего.

Стих 95. Гений места – У римлян своего гения-покровителя имело каждое
место.

Стих 105. ...на конях Фаэтона Аврора.– Фаэтон – сын Солнца, у Вергилия –
само Солнце.

Стих 112. Талант – мера веса (около 26 кг) и денежная единица у греков.

Стих 116. ...на "Ките"...– Корабли назывались по резной фигуре, украшавшей
нос.

Стихи 117–123. Меммии, Сергии, Клуенции–патрицианские римские роды.

Стих 168. ...дорогу срезать старался.– Корабль, делающей крутой разворот
ближе к мете, сокращает дистанцию.

Стих 193. ...бурный Малеи прибой...– Вспоминается буря, настигшая троянцев
при входе в Ионийское море, у опасного мыса Малея.

Стих 239. Панопа – см. примеч. к "Георгикам", I, 437.

Стих 240. Форк – брат Нерея.

Стих 241. Портун – римский бог гаваней.

Стих 252. Царственный отрок – Ганимед (см. примеч. к "Энеиде", I, 28).

Стих 260. Демолей – греческий воин, в "Илиаде" не упоминающийся.

Стих 285. ...искусная в деле Минервы...– то есть в рукоделии; Минерва
покровительствовала ремеслам.

Стихи 328–329. Нис поскользнулся, в лужицу крови ступив...– Деталь,
заимствованная у Гомера ("Илиада", XXIII, 774–797), где Аякс, состязаясь в
беге на погребальных играх в честь Патрокла, падает, поскользнувшись в
кучке навоза. Вергилий "облагораживает" эпизод, давая Нису возможность
показать свою любовь к Эвриалу.

Стих 373. Бебрикийцы – народ фракийского происхождения, живший на берегах
Черного моря. Их мифический царь Амик славился как кулачный боец.

Стих 449. Эриманф – гора а Аркадии, где Геркулес убил вепря.

Стихи 495–496. Пандар – знаменитый троянский стрелок; он пустил стрелу в
Менелая по повелению Афины, чем и нарушил договор между греками и троянцами
("Илиада", IV, 88 и след.).

Стих 536. Кисеей – фракийский царь, отец Гекубы, жены Приама.

Стих 553. Юный блистающий строй...– Вергилий описывает упражнения
всадников, именовавшиеся в Риме "Троянскими играми". Давно забытые, они
были восстановлены Юлием Цезарем и справлялись в честь его предка Юла.

Стих 560. Турма – подразделение конницы в римском войске.