ких волос у него уже слиплись от крови.

                Тою порой родитель его над струями Тибра
        Влагою кровь унимал; изголовьем бессильному телу
 835 Ствол упавший служил. Висел на ветке поодаль
        Медный шлем, и в траве покоились праздно доспехи.
        Между отборных бойцов лежал Мезенций, склонившись
        Телом недужным на ствол; по груди борода разметалась,
        Часто о Лавзе друзей вопрошал, задыхаясь, и часто
 840 Слал он гонцов, чтоб к отцу печальному сын возвратился.
        Но уж несли на щите рыдавшие воины тело
        Лавза; в широкой груди широкая рана зияла.
        Издали стон уловила душа, прозорливая в бедах.
        Пылью седины свои осыпав и к небу простерши
 845 Руки, Мезенций прильнул к бездыханному сыну, стеная:
        "К жизни любовь, о мой сын, неужели во мне так упорна,
        Что допустил я тебя, рожденного мною, погибнуть,
        Встав за меня под удар? Твоею раной спасен я,
        Гибель твоя мне жизнь сберегла! Увы мне! Теперь лишь
 850 Смерть подступила ко мне, лишь теперь я воистину ранен!
        Я преступленьем, мой сын, уж давно запятнал твое имя,
        Был с престола отцов я изгнан, всем ненавистный.
        Если отчизне платить и согражданам должен я пеню,–
        Казнью любой у меня самого пусть бы отняли душу.
 855 Я же и ныне живу средь живых и свет не покинул...
        Нет, я покину его!" И, промолвив, на ногу больную
        Встал он, хоть силы ему и сковала широкая рана,
        И, непреклонный, велел привести коня (в утешенье
        Только скакун остался ему, на котором с победой
 860 Он возвращался из битв). И коню он печальному молвил:
        "Долго, мой Реб,– если есть для смертных долгие сроки,–
        Мы зажились. Но теперь или вновь ты с победой вернешься,
        Голову вражью неся и кровавый доспех и за сына
        Вместе со мной отомстив, или, если пути не проложит
 865 Сила, со мною падешь. Ведь чужих приказов, я знаю,
        Ты не снесешь, мой храбрец, и не вытерпишь рабства у тевкров".
        Так он сказал и верхом на коня уселся привычно,
        В обе руки набрал побольше дротиков острых,
        Шлем блестящий надел с мохнатой гривою конской,
 870 Реба вскачь он пустил и помчался к троянскому строю.
        В сердце, бушуя, слились и стыд, и скорбь, и безумье.
 873 Трижды Мезенций воззвал к Энею голосом громким.
        Мужа Эней тотчас же узнал и взмолился, ликуя;
 875 "Дай, о родитель богов и Феб высокоидущий,
        Силой помериться с ним".
        Так он сказал и, наставив копье, устремился навстречу.
        Молвит Мезенций: "Меня ль устрашить ты задумал, жестокий,
        После того, как сына убил? Но меня погубить ты
 880 Только этим и мог! Ни богов не боюсь я, ни смерти,–
        Ибо за смертью пришел! Не трать же слов! Но сначала
        Эти подарки прими!" И, промолвив, дротик метнул он,
        Следом еще и еще и, скача по широкому кругу,
        Дрот за дротом бросал,– но все в щите застревали.
 885 Трижды он обскакал Энея справа налево,
        Трижды троянский герой повернулся на месте, и трижды
        Круг описал устрашающий лес на щите его медном.
        Но надоело ему извлекать бессчетные копья,
        Медлить и пешим вести с верховым неравную битву:
 890 Все обдумав в душе, он вперед рванулся и пикой
        Череп пронзил от виска до виска коню боевому.
        Взвился конь на дыбы и сечет копытами воздух,
        Наземь стряхнув седока, а потом на передние ноги
        Рушится сам, придавив упавшего всадника грудью.
 895 Словно огонь, до небес взметнулись воинов крики.
        Выхватив меч из ножон, к врагу Эней подбегает,
        "Где же теперь,– говорит,– души необузданной сила,
        Где Мезенций-храбрец?" И ответил тирренец, впивая
        Взором небесный свет и вновь ободрившись духом:
 900 "Худший мой враг, для чего меня ты смертью пугаешь?
        Вправе меня ты убить, я с тем и вышел на битву,
        Лавз о том же с тобой договор заключил перед смертью.
        Лишь об одном я молю: коль в тебе к врагам побежденным
        Есть снисхожденье, дозволь, чтобы прах мой покрыли землею.
 905 Знаю, как тускам моим ненавистен я стал. Укроти же
        Ярость их, чтоб в могиле одной я покоился с сыном".
        Так он сказал и горло под меч добровольно подставил,
        Хлынула крови струя на доспех и душу умчала.

----------------------------------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ

Стихи 12–13. ...Карфаген... будет гибелью страшной грозить...– Здесь
предсказываются Пунические войны, ...отверстые Альпы...– Вождь карфагенян
Ганнибал совершил переход через Альпы и вторгся в Италию.

Стих 28. Тидид – Диомед. Арпы – позднейшее название города, основанного
Диомедом.

Стих 30. ...вновь против смертного биться оружья.– В битве под Троей Диомед
ранил Венеру ("Илиада", V, 330 и след.).

Стих 51. Амафунт, Пафос, Кифера – центры культа Венеры, со знаменитыми
храмами.

Стих 76. Венилия – нимфа; сравнение ее с Венерой оскорбительно для богини.

Стих 80. ...оружье вешать на мачтах? – Имеется к виду обычай римлян
вывешивать на мачте или на носу преторского (флагманского) судна щит в знак
начала войны.

Стихи 81–82. ...спасти от рук ахейцев Энея...– Нептун по просьбе Венеры
скрыл Энея в тумане и унес его из поединка с Ахиллом ("Илиада", XX,
318–335).

Стих 128. Лирнесец – из города Лирнесс в Мизии (Малая Азия).

Стих 141–142. ...а краю Мелнийском... Пактол золотой...– Река Пактол в
Лидии считалась золотоносной.

Стих 145. ...Капис, что дал кампанскому городу имя.– Капис считался
основателем Капуи.

Стих 154. От запретов рока свободен...– Прибытие иноземного вождя снимает
запрет, явленный в знамениях (см.: "Энеида", VIII, 498–503), и дает
этрускам возможность выступить против Мезенция.

Стихи 157–158. ...на носу фригийские львы, и над ними Ида...– Корабль Энея
посвящен Кибеле, поэтому украшен эмблемами ее культа: львами из колесницы
богини и символическим изображением Иды фригийской – ее обиталища.

Стихи 168–172. Коза, Клузий, Популония – города Этрурии.

Стих 171. Аполлон золоченый–эмблема бога-покровителя корабля (как эмблемы
Кибелы на корабле Энея).

Стих 173. Остров Ильва – ныне Эльба.

Стихи 176–177. ...чрева отверстые жертв...– Вергилий называет четыре вида
гаданий, которым римляне научились от этрусков: гадание по внутренностям
принесенных в жертву животных, предсказание по звездам, гадание по птицам и
по месту, в которое ударила молния.

Стихи 188–193. ...чудесном отца превращение? – Лигуриец Купавон – сын
Кикна, превращенного в лебедя в то время, когда он оплакивал смерть своего
друга фаэтона. ...под сенью сестер...– сестер Фаэтона, превращенных в
пирамидальные тополя.

Стих 199. Манто – дочь фиванского прорицателя Тиресия.

Стих 202. ...три здесь народа живут...– греки, этруски, умбры.

Стих 205. ...Минций, Бенака сын, тростником увенчанный бледным...– На
корабле Окна – изображение бога реки Минция. Бенак – бог озера Бенак,
откуда вытекает Минций. Венок из тростника – атрибут речного божества.

Стих 250. Анхизид – Эней, сын Анхиза.

Стихи 315–316. ...посвященный Фебу...–Дети, появлявшиеся на свет с помощью
кесарева сечения, посвящались Фебу-Аполлону как богу-исцелителю.

Стих 350. ...Борея... потомков...– Борей считался основателем царского дома
во Фракии.

Стих 389. ...осквернивший мачехи ложе...– Анхемол бежал к Давну, отцу
Турна, спасаясь от преследований своего отца, узнавшего о любовной связи
сына и своей жены (мачехи Анхемола) Касперии.

Стих 439. ...благая сестра – нимфа Ютурна (Диутурна), древнее италийское
божество.

Стих 470. ...многие дети богов погибли.– Имеются в виду Сарпедон, сын
Юпитера, убитый Патроклом; Ахилл, сын Фетиды, убитый Парисом; Кикн, сын
Нептуна, убитый Ахиллом; Аскалаф, сын Марса, убитый Деифобом; Мемнон, сын
Авроры, убитый Ахиллом.

Стихи 497–498. ...дев преступленье...– На перевязи Палланта изображено
преступление Данаид (дочерей Даная), которые, выйдя против воли за сыновей
Египта, в ночь свадьбы умертвили мужей, по приказанию своего отца Даная.

Стих 517. Сульмон – местность в области вольсков; это же имя Вергилий дает
Сульмону, убитому Нисом (IX, 412).

Стих 519. ...а жертву манам принесть...– то есть при погребении Палланта
умилостивить подземных богов и души умерших человеческими жертвами.

Стих 542. Градив – Марс.

Стих 564. ...царь молчаливых Амикл...– Амиклы – небольшой приморский город
в Лации, основанный выходцами из одноименного лаконского города. Ко времени
Вергилия город уже не существовал; по преданию, жители его, бывшие все
учениками Пифагора, не смели убивать кишащих там змей и были вынуждены
оставить город. Эпитет "молчаливый" может относиться к покинутому городу.
Другое толкование связывает его с легендой о лаконских Амиклах, погибших
из-за того, что, свято выполняя закон о молчании, изданный во избежание
ложных слухов, граждане города не посмели нарушить его, даже когда город
был извещен о приближении врагов – дорийцев.

Стих 704. ...в чреве носившая факел...– См. примеч. к "Энеиде", VII, 320.

Стих 761. Тизифона – одна из трех фурий; здесь она возбуждает ярость
сражающихся.

Стих 764. Орион – великан-охотник; по некоторым сказаниям, он сын Нептуна,
обладавший способностью ходить по воде. Однако у Феокрита и Вергилия он
идет по морю благодаря своему непомерному росту.

Стих 773. Вы, о боги мои, копье и рука! – Вместо традиционного воззвания к
богам и мольбы о помощи Мезенций, "враг надменный богов" (в оригинале –
"презирающий богов"), обращается, как к божествам, к своей руке и копью.

Стихи 774–775. Победы памятник...– так называемый трофей: столб, который
воздвигали на поле боя, повесив на него весь доспех побежденного. Мезенций
намерен облечь этим доспехом сына.

Стих 872. Этот стих, повторяющий стих 668 книги XII, считается позднейшей
вставкой.

                   Вергилий. Энеида. Книга одиннадцатая.

       КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ

               Встала Аврора меж тем, Океана лоно покинув.
        Благочестивый Эней, хоть его и торопит забота
        Павших предать земле, хоть печаль мрачит ему душу,
        Все же с рассветом спешит богам обеты исполнить.
 5     Холм насыпав и дуб от ветвей очистив огромный,
        Он воздвигает трофей в честь тебя, Владыка сражений,
        И одевает его с Мезенция снятым оружьем:
        В брызгах кровавой росы косматый шлем и обломки
        Копий вешает он и тяжелый панцирь, пробитый
 10   В дюжине мест; а слева к стволу он прочно приладил
        Щит из меди и меч в ножнах из кости слоновой.
        После к друзьям – ибо плотно его обступили, ликуя,
        Тевкров и тусков вожди – обратился он с речью такою:
        "Главный труд совершен! Пусть и то, что сделать осталось,
 15   Вас не страшит: вот первины войны, вот тирана доспехи,
        Вот во что превращен моей рукою Мезенций.
        Ныне поход предстоит на царя, на стены латинян.
        Души свои и мечи с надеждой к битвам готовьте,
        Чтобы, как только дадут всевышние нам изволенье
 20   Вновь знамена поднять и войска из лагеря двинуть,
        Праздными мыслями страх к промедленью нас не принудил.
        Прежде, однако, земле предадим соратников павших;
        Ждут погребенья они: ведь для тех, кто ушел к Ахеронту,
        Почести нету иной. .Наградите последним подарком
 25   Храбрые души друзей, своею кровью добывших
        Родину новую нам. Пусть в печальный город Эвандра
        Будет отправлен Паллант, храбрейшим равный отвагой,
        В черный день унесенный навек беспощадною смертью".

                Так он в слезах произнес и назад направился к дому,
 30   Где положили в сенях бездыханное тело Палланта.
        Старец Акет его охранял, который Эвандру
        Оруженосцем служил, а потом с питомцем любимым
        В бой паррасийцев царем не в добрый час был отправлен.
        Слуги теснятся вокруг, толпою сходятся тевкры,
 35   В горе троянки стоят, распустив по обычаю косы.
        Чуть лишь родитель Эней вошел в высокие двери,
        Горестный вопль поднимают они, ударяя руками
        В грудь, и эхом чертог отвечает скорбным стенаньям.
        Сам Эней, увидав Палланта лик побелевший
 40   И на гладкой груди от копья авзонийского рану,
        Слез не мог удержать и промолвил: "Отрок несчастный!
        Может ли быть, что, ко мне благосклонной явившись, Фортуна
        Все же тебя отняла, не желая, чтоб новое царство
        Наше ты сам увидал и к отцу вернулся с победой?
 45   Нет, не то обещал я Эвандру-отцу на прощанье
        В час, когда он, посылая меня начальствовать мощным
        Войском, нас обнимал и с тревогой твердил, что придется
        Встретить нам храбрых мужей, с суровым народом сражаться.
        Верно, он и сейчас надеждой тешится тщетной.
 50   Небу обеты творит, алтари отягчает дарами.
        Мы же Палланта – ведь он небесам ничего уж не должен! –
        Грустно проводим к отцу, воздавая почесть пустую.
        Горько будет ему погребенье сына увидеть!
        Это ль победный возврат и триумф, которого ждал он?
 55   В том ли я клялся ему? Но Палланта раны, о старец,
        Не опозорят тебя, призывать тебе не придется
        Смерть оттого, что спасся твой сын. О, какую опору
        Ты потерял, Авзонийский край, и ты, мой Асканий!"

                Юношу так оплакал герой, и поднять повелел он
 60   На плечи прах и от всех отрядов тысячу выбрал
        Лучших мужей, чтоб они проводили тело с почетом,
        Чтоб разделили они и скорбь и слезы Эвандра,
        Ибо возможно ль отцу отказать хоть в таком утешенье?
        Тотчас из гибких ветвей дубов и дерев земляничных
 65   Тевкры усердно плести погребальные стали носилки.
        Ложе простое они затеняют густою листвою,
        После кладут на него отважного юноши тело.
        Сам он подобен цветку, что рукою девичьей сорван,–
        Нежной фиалке лесной, гиацинту, склоненному томно:
 70   Яркий цвет и красу до поры хранит он, но только
        Мать-земля уж его не питает свежею силой
        Два пурпурных плаща, золотою затканных нитью,
        Вынес родитель Эней,– те плащи своими руками
        Сделала, рада трудам, для него царица Дидона,
 75   Тонким утком золотым распещрив тяжелые ткани.
        Полный печали, надел он один из плащей на Палланта,
        Плотно окутал вторым обреченные пламени кудри;
        К этим последним дарам он прибавил долю добычи,
        Взятой вчера лишь в бою, и послов нагрузил вереницу.
 80   Копья он шлет и коней, у врага захваченных в битве,
        Руки связав за спиной, отправляет пленных для жертвы
        Манам, чтоб кровью залить костра погребального пламя,
        Также велит он к шестам имена прибить и доспехи
        Всех побежденных врагов, чтобы сами вожди понесли их.
 85   Сзади влачится Акет, удрученный годами и горем,
        В грудь ударяя себя и лицо ногтями терзая
        Иль простираясь в пыли и к земле припадая всем телом.
        Вот колесницы ведут, обагренные рутулов кровью,
        Следом скакун боевой Этой шагает, невзнуздан,
 90   Голову низко склонив и роняя крупные слезы.
        Шлем и копье Палланта несут, ибо прочим оружьем
        Турн завладел. Выступают вослед печальной фалангой,
        С копьями вниз острием, аркадцы, туски и тевкры.
        После того, как прошли они все вереницею долгой,
 95   Встал на месте Эней и промолвил со стоном глубоким:
        "Рок суровый войны меня к слезам и потерям
        Новым зовет. Прости же навек, Паллант мой отважный,
        Вечная память тебе!" И умолк Эней, и направил
        Шаг он к высоким стенам, возвращаясь к соратникам в лагерь.

100         Ждали Энея меж тем послы из столицы латинской;
        Ветви оливы держа, перевитые шерстью, молили,
        Чтобы дозволил он взять тела, лежащие в поле,
        Там, где меч их скосил, и курган насыпать над ними:
        С теми, кто света лишен, с побежденными можно ль сражаться?
 105 Пусть ради дружбы былой пощадит он названого тестя.
        Добрый Эней не презрел посланцев законную просьбу,
        Все разрешил им, о чем умоляли они, и промолвил:
        "Злою судьбиной какой вы, латиняне, ввергнуты были
        В эту войну? Почему вы союза с нами бежите?
 110 Мира для мертвых, для тех, кто погублен жребием Марса,
        Просите вы,– но мир и живым я дал бы охотно!
        Я не пришел бы, когда б не назначил мне здесь поселиться
        Рок, и войну я веду не с народом: царь ваш нарушил
        Гостеприимства союз и доверился Турна оружью.
 115 Выйти на смерть одному справедливее было бы Турну:
        Если своею рукой войну окончить он хочет,
        Хочет тевкров изгнать,– пусть сразится со мной, чтобы выжил
        Тот, кому жизнь сохранит или бог, или сила десницы.
        Но поспешите к себе, чтоб огню сограждан несчастных
 120 Нынче предать". Промолвил Эней – и послы в изумленье
        Замерли, только в глаза друг другу молча глядели.
        Речью такой наконец ответил Дранк престарелый,
        Турна юного враг, обвинитель его постоянный:
        "О троянский герой, вознесен ты молвою, но выше
 125 Мощью в бою вознесен! Чему нам прежде дивиться,
        Что прославлять: справедливость твою или подвиг твой трудный?
        В город родной отнесем твое с благодарностью слово,
        Снова с Латином тебя, если путь укажет Фортуна,
        Мы примирим. Пусть рутул других союзников ищет!
 130 Стены с тобой возводить, возвещенные роком, и камни
        Трои для вас на плечах подносить нам будет отрадно".
        Так сказал он, и речь все одобрили криком согласным.
        В дважды шесть дней установлен был срок и, хранимые миром,
        Стали без страха бродить по нагорным лесам меж латинян
 135 Тевкры. Ясень звенит от ударов двуострой секиры,
        Воины валят стволы до заезд поднявшихся сосен,
        Клинья вгоняют в дубы и в смолистые кедры усердно,
        Бревна кленовые вниз на скрипучих свозят телегах.

                Той порою Молва, великого вестница горя,
 140 В дом Эвандра летит, наполняет город Эвандра,
        Та молва, что досель возвещала победы Палланта.
        Все к воротам спешат аркадцы; факел печальный
        Каждый несет, как обычай велит; на дороге пылает
        Ряд бесконечных огней и поля вырывает из мрака.
 145 Скорбной фригийцы толпой приближались навстречу аркадцам;
        Соединились ряды, и, едва вошли они в город,
        Матери, их увидав, огласили улицы воплем.
        Силой нельзя никакой удержать Эвандра: выходит
        Он в середину, и лишь поставили наземь носилки,
 150 Старец упал и к Палланту приник, стеная и плача;
        Вырвался голос с трудом из горла, сжатого горем:
        "Нет, не это, Паллант, обещал ты отцу, уезжая!
        О, если б ты осторожнее был, когда вверился Марсу!
        Знал я, как сильно влечет к неизведанной славе отважных,
 155 Знал, как отрадно хвалу стяжать, сражаясь впервые!
        Битвы приблизились к нам – и вот он, горестный опыт,
        Вот награда твоя, вот обеты мои и молитвы,–
        Им ни один не внял из богов! О супруга святая,
        Счастье, что ты умерла, не дожив до этого горя.
 160 Я же, судьбу победив долголетьем, живу, переживший
        Сына отец. О, если бы сам я за войском союзным
        Тевкров пошел, чтоб в меня вонзились рутулов копья,
        Если б меня, не Палланта домой принесли бездыханным!
        Тевкры, я вас не виню, не каюсь в том, что пожатьем
 165 Рук мы скрепили союз: уготован был старости нашей
        Этот удел, и если Паллант преждевременной смерти
        Был обречен, то одно мне отрадно: пал он, сразивши
        Тысячи вольсков и вам пролагая в Лаций дорогу.
        С тем же твой прах схороню я почетом, с каким провожали
 170 Благочестивый Эней тебя, Паллант, и фригийцы,
        И тирренцев вожди, и все тирренское войско.
        Вижу: доспехи несут врагов, тобою убит