с этим
обществом.  В этом все дело. Смотрите, как рассуждает герой: "Я могу сказать
в свое извинение, что надо время, чтобы привыкнуть к людям, каковы они есть,
какими  создали  их  эгоизм,  тщеславие,  аффектация  и трусость. Удивление,
которое  чувствуешь  в  ранней  юности при виде столь искусственного и столь
произвольного  устройства  общества,  выказывает  скорее  естественный образ
мыслей,  чем  зловредное умственное направление. Кроме того, обществу нечего
опасаться   нас;   оно   так  угнетает  нас,  его  тупое  влияние  настолько
могущественно,  что  ему  не  нужно  много  времени, чтобы преобразовать нас
согласно  общему  образцу.  Тогда  мы  изумляемся  нашему первому удивлению,
подобно  тому как с течением времени начинаешь свободно дышать в наполненной
людьми комнате, где нам сначала казалось, будто мы задыхаемся".
     Бывают  такие  тяжелые  морщины  десятилетий,  такие эпохи безвременья,
когда молодежь, вступающая в жизнь, выходит на дорогу пятками вперед, каждый
шаг   тащит   ее  к  тяжелым  призракам  прошлого,  к  отравленным  колодцам
неприятельского  нашествия,  и свежесть ее чувств бывает отравлена дыханием,
питьем  и  пищей.  Такими  отравленными годами для молодежи были последующие
десятилетия.  Общество калечило людей, зловеще звучали слова книги Констана:
"Самое  страстное  чувство  не  может бороться против установленного порядка
вещей.  Общество  слишком сильно. Это придает слишком много горечи любви, не
признанной  и  не  одобренной  обществом.  Горе поэтому женщине, ищущей себе
опоры  в  чувстве,  которое  все  в  совокупности  желают  отравить и против
которого  общество, если оно не обязано признавать его законным, вооружается
всем, что есть наиболее дурного в сердце человека, чтобы уничтожить все, что
есть в нем хорошего".
     В черной одежде, в черных чулках и в черных туфлях этот молодой человек
появился  в европейских домах. В нем мы узнаем старого знакомого: это тот же
Ренэ,  снявший  голубой  сюртук  с черным бархатным воротом и белые атласные
чулки.  Внимание  к этому юноше было привлечено повсюду, его меланхолические
повадки,  его  грусть,  его  поза  неприкаянного  человека  обратили на себя
внимание   многих.   Вяземский  с  Пушкиным  затеяли  переводить  "Адольфа".
Вяземский  осуществил  этот  перевод,  а  Пушкин  еще  задолго  до  "Евгения
Онегина",  работая  над  "Кавказским  пленником",  писал: "Характер пленника
неудачен:   это   доказывает,   что  я  не  гожусь  в  герои  романтического
стихотворения.  Я  в  нем  хотел  изобразить  это  равнодушие  к  жизни и ее
наслаждениям,   эту   преждевременную   старость   души,  которые  сделались
отличительными чертами молодежи XIX века".
     Байрон  написал в одном из своих писем об "Адольфе": "Книга заключает в
себе мрачные истины, но по моему мнению, это слишком печальное произведение,
чтобы  рассчитывать  на  популярность. Я впервые прочитал его в Швейцарии по
требованию  мадам  де Сталь. - Она сама говорит в одном месте об этой книге:
"Я  не  думаю,  чтобы все люди были похожи на Адольфа: на него похожи только
тщеславные".
     Как  ни  просто  это  выражение,  чувствуешь  в нем самозащиту женщины,
потому  что  "Адольф"  затронул  лично  дочь Неккера, обнажив ее глубочайшую
сердечную рану.
     Констан  искал утешения в азартной карточной игре и в религии. Довольно
забавно  то,  что  он  все  свое  главное  сочинение  о  религии  написал на
обыгранных  колодах  карт.  В  этом было своеобразное щегольство и это также
мало  имело отношения к старинному католичеству, как путешествие в Палестину
Шатобриана  ради  поэтических  образов  и ради влюбленного шика герцогини де
Муши.  Не  странно  ли  провести ночь в игорном доме, а под утро преподнести
приятельнице  де Шаррьер колоду карт, исписанную религиозными рассуждениями?
Вороха  этих  колод  были  потом  напечатаны. В самом деле, буржуазия устами
министра  Тьера  впоследствии выразила в истерическом лозунге свой страх: от
социализма  может спасти только катехизис. Бенжамен Констан пережил Людовика
XVIII.  Он  умер  в 1824 году. В 1825 году произошли большие события - волны
восстаний  прокатились  по  Европе,  и на севере, в Петербурге, на Сенатской
площади,  разбились  о  николаевские  штыки усилия декабристов. Лучшая часть
русского  дворянства  вступила  в  полосу  разочарования и горя. В Париже на
чердаке  умер обедневший и ведший нищенское существование Сен-Симон, со всей
остротой   поставивший  социальную  проблему.  Сотни  инженеров,  выпущенных
парижской  политехнической  школой,  утвержденной  Конвентом,  работали  над
улучшением  и  усовершенствованием  машин.  Пар  и  электричество  обогащали
буржуазию.  Десятки тысяч безработных стремились в Париж, толкая и давя друг
друга  во  вновь  открытых  фабриках  и  заводах.  Облик французских городов
менялся.  Пролетарий  становился видной фигурой. Его замечали, его пугались.
Рабочие  еще  не  шли сомкнутым строем, но молодой человек из низшего класса
пробивал  себе  дорогу  и  тоже  пока терпел разочарование. Мы покажем этого
молодого  человека,  пришедшего на смену разочарованному дворянину и слишком
быстро   разочаровавшемуся   неудачнику-буржуа,  в  лице  сына  французского
плотника  Жюльена  Сореля, описанного пером Стендаля. Он жил в пору злейшей,
но  бессильной  дворянской реакции, когда в шестилетний период между смертью
Людовика  XVIII и наступлением Июльской монархии полоумный Карл X делал все,
чтобы  вернуть  Францию на путь феодализма. Этим он ускорил процесс, ускорил
взрыв,  который  вызвал  июльские баррикады 1830 года, когда снова на плечах
массового  восстания проскочила к власти крупнейшая промышленная буржуазия и
на последующие десятилетия укрепила свою власть во Франции. Как раз накануне
Июльской  революции  Констан  получил  от  одного  из своих друзей письмо со
словами:  "В Париже играют в ужасную игру: наши головы в опасности; пришлите
нам  и  свою".  Констан  приехал  без  колебаний. Жизнь ему казалась слишком
дешевой.  Он  стал  среди той буржуазии, которая организовала заговор против
Карла X. Через несколько месяцев, когда парижские банкиры возвели на престол
Франции  Луи-Филиппа  Орлеанского,  новый  король  охотно  уплатил сто тысяч
франков  -  карточный долг Бенжамена Констана. Констан умер в этом году, все
чаще  и  чаще повторяя любимую формулу своей диалектики: "Нет полной истины,
пока мы не примем в соображение и ее противоположности".





        "Об Авторе. Виноградов, Анатолий Корнелиевич"

     [28.III  (9.IV).  1888,  с. Полотняные Заводы Смоленской губ., - 26.XI.
1946, Москва] - русский советский писатель.
     Родился   в  семье  учителя.  В  1912  окончил  историко-филологический
факультет  Московского  университета.  Был  директором  Румянцевского музея,
после  его реорганизации - директором Государственной библиотеки СССР им. В.
И.  Ленина  (1921-25). Совместно с М. Горьким работал над изданием классиков
иностранной  литературы,  редактировал  серию  "История молодого человека 19
столетия".   Автор   историко-литературных   работ   "Мериме   в  письмах  к
Соболевскому"  (1928),  "Мериме в письмах к Дубенской. Письма семье Лагренэ"
(1937)  и  ряда историко-биографических книг: "Три цвета времени" (1931) - о
жизни  и  творчестве  Стендаля,  "Осуждение  Паганини"  (1936),  "Потерянная
перчатка.  (Стендаль  в  Москве)"  (1931),  "Повесть  о  братьях Тургеневых"
(1932), "Черный консул" (1932) - из эпохи Французской революции конца 18 в.,
художествнно-биографических  книг  "Байрон"  (1936),  "Стендаль и его время"
(1938).  Последний роман Виноградова "Хроника Малевинских" (1941) - семейная
хроника  рода  уральских  промышленников,  доведенная до советского времени.
Книги  В.,  особенно  роман "Три цвета времени", отличаются занимательностью
изложения,  насыщены  документ,  материалом;  в  то же время они не обладают
подлинно научной достоверностью, содержат элементы модернизации исторической
действительности, произвольной трактовки отдельных образов.

     Сочинения:
     Избранные  произведения,  т.  1 - 3, М., 1960. [Вступ. ст. Э. Бабаяна -
Анатолий Виноградов и его книги].

     Литература:
     Горький  М., Предисловие к книге А. К. Виноградова "Три цвета времени",
Собр. соч. в 30 тт., т. 26, М., 1953;
     Лежнев И., Хроника Малевинских, "Новый мир", 1944, NoNo 8-9.


     ================================================================
     Источник: Краткая Литературная Энциклопедия, том 1.  Стр. 978-979.
     М.:1962
     OCR: В.Есаулов, 25 февраля 2003 г.
     ================================================================