о  узнал  крайне
мало.
   - Видишь ли, успехи невелики, - Ксантипп развел руками,  -  однако  для
нас самое главное -  сохранить  маневренность,  которая  позволит  уловить
наиболее благоприятный для штурма момент.
   - И все же ты ожидаешь этого не ранее, чем через месяц?
   - Или даже позднее. Но, разумеется, до начала зимы. Хотя все предзимье,
возможно, мы проведем у стен Сеста. В городе осталось мало продовольствия,
а жители его - далеко не спартанцы и не привыкли  довольствоваться  коркой
хлеба и горстью оливок.
   - Но твоим воинам сейчас уже пора  было  бы  вернуться  домой  и  сеять
озимые.
   - Все они в основном горожане, - улыбнулся Ксантипп. - К тому  же,  как
вы, спартанцы, любите повторять, воинов у нас нет - есть  лишь  сапожники,
каменщики, кузнецы и так  далее.  Что  ж,  видимо,  и  в  этом  есть  свои
преимущества.
   - А вы, - не уступал Пасикрат, - утверждаете, что спартанцы  совсем  не
владеют искусством осады! - Он взял себя в руки. - Извини, я ведь  прибыл,
чтобы передать тебе привет и слова уважения от регента...
   - Считай, что уже сделал это.
   - Хорошо. Только я должен сообщить, что у нас с  собой  запас  провизии
всего на несколько дней, и тебе придется взять моих воинов на довольствие.
Ведь вряд ли Афинам захочется испытывать на прочность дружбу  со  Спартой?
Итак, за корку хлеба и горсть оливок мы, спартанцы, поведем ваши войска на
штурм Сеста. Вам нужно будет лишь последовать за нами.
   Ксантипп все еще улыбался.
   - Я с должным почтением принимаю твое героическое предложение.
   - Ты увидишь, с каким воодушевлением  твои  воины  последуют  за  моими
гоплитами! - Пасикрат даже вскочил от возбуждения; тут же поднялись и мы с
Дракайной. - Что же касается осады, то мы значительно лучше знакомы с этим
искусством, чем ты полагаешь. - Он вытянул руку с растопыренными пальцами.
- Сосчитай их, Ксантипп. Уверяю тебя. Сест падет раньше, чем ты  закончишь
счет!
   Ксантипп ответствовал по-прежнему спокойно:
   - В таком случае, ты  принес  вдвойне  приятные  известия.  Значит,  мы
получили от Спарты не только подкрепление, но и  обещание  взять  город  в
течение пяти дней? Ты ведь не пять месяцев имел в виду, я надеюсь? Однако,
прежде чем проститься с тобой на время, я  бы  хотел  спросить:  зачем  ты
привел  с  собой  этих  мужчину   и   женщину,   явившись   ко   мне   для
конфиденциальной беседы? - И, не ожидая ответа Пасикрата, он  обратился  к
Дракайне: - Ты ведь из Вавилона, моя дорогая? Чудесный город!  И  славится
своими красавицами. Еще до этой проклятой войны я не раз  с  удовольствием
гостил там. И надеюсь туда вернуться, особенно если мои  сограждане  снова
подвергнут меня остракизму, что, как мне кажется, вполне возможно.
   - Спросить ты можешь, разумеется, обо  всем,  -  процедил  сквозь  зубы
Пасикрат. - Вот только ответа на этот вопрос не получишь.
   Когда мы вышли из палатки, Дракайна сказала ему:
   - Не стоило нам ходить с тобой вместе! Теперь за нами будут следить.
   Пасикрат только фыркнул в ответ:
   - Неужели ты, владея искусством магии, не можешь  уйти  из-под  надзора
каких-то торговцев? Кстати, как ты собираешься проникнуть в город?
   - Да уж, во всяком случае, не превратившись в  летучую  мышь,  как  это
представляешь себе ты! И вообще, без  крайней  нужды  я  в  Сест  идти  не
намерена. У меня пока что даже возможности не было оценить ситуацию.
   - У меня тоже, - кивнул Пасикрат. -  Ты  права.  Давай  сперва  обойдем
город и осмотрим стены.
   Дождь уже прекратился, но серые, тяжелые тучи висели,  казалось,  прямо
над Сестом; пробираться приходилось по колено  в  грязи.  Я  заметил,  что
многие афинские воины уже надели зимнюю обувь, а  мы  по-прежнему  были  в
сандалиях. На склонах дальних  холмов  виднелись  печальные  руины  домов,
некогда  стоявших  за  пределами  городской  стены.   Провалы,   служившие
подвалами и кладовыми, были заполнены черной водой, битый кирпич и обломки
дерева усыпали все вокруг даже там, где афиняне проложили  новые  тропы  и
дороги.
   Мы не прошли и двух стадий, когда нас бегом догнала  Ио,  шлепавшая  по
грязи босыми ножонками.
   - Ну как Ксантипп? - спросила она.
   Я  сказал  ей,  что,  прояви  он  хотя  половину   своей   хитрости   и
изворотливости в отношении варваров, Сест пал бы  в  течение  каких-нибудь
пяти дней, как и пообещал Пасикрат.
   - Он, верно, пообещал,  что  это  произойдет  благодаря  спартанцам?  Я
права, Пасикрат?
   Спартанец притворился, что не слышит ее, и продолжал идти впереди нас.
   -  Мы  должны  непременно  проникнуть  в  город,  -  сказала  Дракайна,
обращаясь к Ио. - Ты умная девочка, так что держи ушки на макушке.
   - Я и так держу, - шепнула Ио, - и могу провести  вас  в  город,  когда
захотите, только бы слежки не было.
   Дракайна изумленно уставилась на нее:
   - Но как же?.. Впрочем, не обращай на меня внимания. Расскажешь  потом,
когда мы  будем  одни.  Нет,  вы  когда-нибудь  видели  такие  стены?  Да,
действительно Сест крепко запер все побережье на  замок  после  того,  как
Великий царь перестроил его!
   -  Значит,  мы  принесли  ключик  от  этого  замка!  -  заявила  Ио.  -
Разумеется, если сон регента - правда. Пасикрат ведь собирается дня  через
два идти на штурм - так говорили спартанцы, когда вы ушли.
   - Но если ключик лежит в ларце, - спросил я,  -  то  кто  отопрет  этот
ларец? Я пойду в город вместе с Дракайной.
   - Но, господин мой, Дева послала тебя сюда, хотя ты этого и не помнишь,
а я помню отлично, и сказала, что здесь ты найдешь своих друзей.  Если  ты
пойдешь в город без меня, это может и не сработать. Я должна пойти с тобой
вместе - ведь я принадлежу тебе и должна все запоминать для тебя.
   - Ну вот еще! - прошипела Дракайна.
   - Дракайна права, - сказал я. - Я не хочу просто  так  рисковать  твоей
жизнью, Ио. А потом я постараюсь перетащить тебя к себе.
   Ио показала куда-то пальцем - явно чтобы отвлечь мое внимание:
   - Вон река!
   - Нет, - сказала Дракайна, - это пролив.
   Через несколько минут мы уже были на его берегу.  Как  верно  подметила
Ио, пролив не превосходил  размерами  неширокую  реку  -  мы  видели,  как
работают  на  верфях  у  противоположного   берега   люди.   И   хотя   на
северо-востоке море казалось безбрежным, юго-западный вход в пролив все же
просматривался. Вскоре у противоположного берега показалась трирема, точно
рожденная этими скалами и летевшая по волнам на всех парусах, как на шести
белоснежных крыльях, к тем военным кораблям, что осаждали Сест.
   - Если там море, - удивилась Ио,  -  то  почему  же  они  не  выгрузили
припасы здесь? Здесь ведь гораздо безопаснее.
   - Напротив, куда опасней, - возразил я. - Ведь на  восточном  побережье
земли Великого царя.
   Пасикрат молча наблюдал за триремой, потом промолвил:
   - Именно  здесь,  малышка,  храбрый  Леандр  переплывал  пролив,  чтобы
повидаться со своей возлюбленной  Геро...  Но,  я  вижу,  ты  эту  историю
знаешь?
   Ио кивнула и закончила:
   - Только однажды ночью он утонул, и Геро бросилась с башни и разбилась.
Но я не знала, что это именно здесь!
   Пасикрат снисходительно улыбнулся:
   - Уверен, что в городе тебе показали бы и башню, и даже, видимо,  пятна
крови на мостовой.
   - По-моему,  до  того  берега  совсем  близко.  Спорим,  я  тоже  смогу
переплыть этот пролив?
   - Даже не думай об этом, - предостерег я ее. - Разве  ты  не  заметила,
как быстро плывет это судно? Там, должно быть, очень сильное течение.
   - Мне, в общем-то, все равно, - сказала Дракайна, -  можешь  пробовать,
если хочешь, да только хозяин  твой  прав,  Ио.  К  тому  же  здесь  часто
случаются сильные штормы. Пасикрат, ты ведь тоже думал о том, что там, где
проплыл один, смогут проплыть и другие, верно?
   Спартанец кивнул.
   - Но пловцы смогут  иметь  при  себе  лишь  кинжалы.  Хватит  и  дюжины
гоплитов, чтобы легко справиться с целой сотней таких пловцов.
   - Я думал совсем не о том, чтобы  штурмовать  Сест  силами  практически
безоружных пловцов, - возразил Пасикрат. -  Мне  хотелось  понять,  откуда
Ксантипп черпает свои сведения о положении в городе. - Он резко повернулся
и пошел назад тем же путем, каким мы пришли сюда.
   - В этом же проливе утонула и прелестная Гелла (*156), - как ни  в  чем
не бывало продолжала рассказывать Дракайна, обращаясь к Ио.  -  Ее  именем
его и назвали, когда она упала со спины златорунного овна  в  эти  опасные
воды.  -  Она  улыбнулась  девочке,  точно  горностай  скворцу,   хотя   я
чувствовал, что она очень старается казаться доброй.
   - А этой истории я не знаю, - сказала Ио. - Пожалуйста, расскажи мне об
этом златорунном овне.
   - С удовольствием. Он принадлежит Воину и  живет  на  небесах  -  между
созвездиями Тельца и Рыб. Напомни мне как-нибудь в ясную ночь - я его тебе
покажу. Однажды, давным-давно, овен спустился на землю, чтобы помочь  двум
малышам, Фриксу и Гелле, которых терпеть не могла их мачеха Ино. Арес, без
сомнения, давно собирался сделать из маленького Фрикса  героя.  Ну  а  Ино
теперь, между прочим, называется Белой богиней и представляет  собой  одну
из ипостасей Тривии. Но тогда был послан овен,  чтобы  сорвать  ее  планы.
Став златорунным,  он  подобрался  к  ребятишкам,  игравшим  на  лужку,  и
пообещал, что покатает их на спине.  Они  уселись  на  него  верхом,  овен
высоко подпрыгнул и полетел по воздуху, однако, перепрыгивая через пролив,
он прыгнул особенно высоко, и Гелла, не удержавшись, упала у него со спины
и утонула. Именно здесь, как я тебе уже говорила.
   - А что случилось с ее братцем? - спросила Ио.
   - Овен отвез его в страну Эа (*157), что на самом  востоке  Эвксинского
моря, полагая,  что  там  он  будет  в  безопасности.  Поручив  воспитание
мальчика тамошнему царю, он снял свою золотую шкуру, повесил ее на  дерево
и вернулся на небеса. Я, принцесса этой страны...
   - Погоди минутку! Ведь все это случилось давным-давно!
   - Мы проживаем не одну, а много различных жизней, - ответила  Дракайна,
- причем в разных обличьях. По крайней мере, некоторые из нас.  Я  была  в
стране Эа царской дочерью и  жрицей  богини  Энодии.  Ею  я  являюсь  и  в
настоящее время. А тогда я не раз со страхом  предупреждала  своего  отца,
что он падет от руки чужестранца. И оказалась права. А поскольку Фрикс был
там единственным чужестранцем, то это как бы _полагалось_  сделать  именно
ему. Это я велела своему ручному питону сторожить золотое руно, а затем...
   Тут  мы  догнали   Пасикрата,   который   остановился   и   внимательно
рассматривал одну  из  афинских  боевых  башен.  Башня  была  глинобитной,
укрепленной положенными крест-накрест бревнами.
   - Детские игрушки, - заявил в итоге Пасикрат.
   Я осмелился заметить, однако, что конструкция выглядит вполне прочной.
   - Да? А как закончить ее  строительство,  когда  вершина  ее  будет  на
уровне стены, откуда тебя  станут  осыпать  градом  камней  и  дротиков  и
поливать горячей смолой?
   - Я бы, например, приставил к каждому строителю воина с большим  щитом,
- сказал я. - Гоплон достаточно велик,  чтобы  защитить  двух  человек  от
камней и копий, брошенных со стены. С  той  же  целью  можно  использовать
также  повозку  с  особым  образом  укрепленной  крышей,   которая   будет
подтаскивать  бревна.  Да  и  большую  часть  всех  работ  можно  было  бы
осуществлять с помощью такой повозки, если вынуть доски пола. А еще  я  бы
поставил примерно  на  середине  расстояния  от  башни  до  стены  большое
количество лучников и пращников, чтобы враги дважды подумали,  прежде  чем
показываться на стене и метать в нас камни и копья. Прячась за  парапетом,
они могли бы стоять лишь в один ряд, зато наши лучники и пращники могли бы
образовать четыре или даже пять рядов и на каждый пущенный со стены снаряд
или дротик отвечать четырьмя или пятью залпами.
   Пасикрат задумчиво погладил подбородок и промолчал.
   Вскоре мы обнаружили как раз такую крытую повозку, о какой я только что
говорил. К ней был прикреплен уже поврежденный таран;  видимо,  я  заметил
ее, когда мы шли к проливу, но даже не осознал этого,  однако  именно  эти
неосознанные воспоминания и  заставили  меня  говорить  с  Пасикратом  так
уверенно. Я остановился и  спросил  людей,  которые  ремонтировали  таран,
каким образом он был сломан, и один из них показал мне на узкие  ворота  у
основания стены.
   - Мы пытались выбить их, - сказал он, - однако они сделаны  из  бревен,
которые раза  в  три  толще,  чем  наш  таран,  и  поднимаются  с  помощью
толстенной цепи. Так что, когда мы пустили  таран  в  дело,  они  хлопнули
воротами и сломали ему бронзовый наконечник - сам небось видишь.
   Пасикрат действительно был еще очень молод, но до сих пор он ни разу не
вел себя как мальчишка, однако здесь он забыл о своей суровости.
   - Скажи им, скажи, Латро, как следует действовать!  Я  уверен,  ты  это
знаешь! - вырвалось у него.
   - Видимо, - сказал я, - они должны исхитриться и в следующий раз как-то
поймать либо бревенчатые ворота, когда ими попытаются так  же  "хлопнуть",
либо цепь, за которую их поднимают и опускают, и  удержать  их  с  помощью
противовеса, который люди в крепости вместе с воротами поднять не  смогут.
Вот, например, боевая повозка кажется мне вполне пригодной для этой  цели;
крыша у нее тоже из довольно толстых бревен, да и колеса из сплошного дуба
и шириной с обе мои ляжки. К тому же они уже начали  укреплять  сам  таран
более прочным деревом. Если бы командовал ими я, то еще и к  бокам  тарана
приделал металлические  зубцы,  как  и  к  стенам  повозки.  Дерево  сразу
наденется на такой зубец, как только таран пробьет ворота.
   Один из тех воинов, что укрепляли таран новым крепким брусом, оторвался
от работы, подошел к нам и сказал:
   - Меня зовут Иалт. Я здесь главный и весьма благодарен тебе за полезный
совет; мы им непременно воспользуемся.  Я  верно  слышал,  этот  спартанец
называл тебя Латро?
   Я кивнул:
   - Да, так меня зовут. Во всяком случае, ваши люди.
   - Наш лохаг сейчас вон где!.. - Иалт показал пальцем на боевую башню. -
Видишь, ее укрепляют спереди и с боков  кожей,  чтобы  мокрая  кожа  потом
смогла выдержать любой огонь, а он как раз  руководит  этой  работой.  Он,
правда, способен заговорить человека до полусмерти, но в кожах разбирается
отлично и знает, где их раздобыть.
   - Гиперид! - крикнула Ио.
   - Да, Гиперид... Да вы, я вижу, уже знакомы  с  ним.  Он  действительно
рассказывал о каком-то  рабе,  которого  звали  Латро.  Вроде  бы  он  был
порядочным простофилей, но нашему Гипериду явно нравился. Лохаг продал его
одной гетере за несколько обедов - главным образом,  по-моему,  для  того,
чтобы та не пускала его больше на войну.
   - Я бы в жизни не назвала Латро простофилей, хотя памяти у него хватает
не больше чем на одни сутки, - возразила Дракайна и насмешливо глянула  на
спартанца. - Это весьма необычный человек - особенно в некоторых  случаях,
верно я говорю, Пасикрат?
   - Все, даже самые немногословные  из  женщин,  всегда  говорят  слишком
много. - Пасикрат схватил Дракайну за руку и потащил прочь от Иалта.
   Ио, которая все это время рассматривала башню на колесах, вдруг дернула
меня за плащ:
   - Посмотри-ка  туда,  господин  мой!  Вон,  на  лестнице!  Это  же  наш
чернокожий!



40. СРЕДИ ЗАБЫТЫХ ДРУЗЕЙ

   Сердце помнит, даже если в памяти не осталось ни следа от лица человека
или его голоса. Чернокожий  примчался  к  нам,  что-то  радостно  крича  и
размахивая руками, и, хоть я и не помню, где мы  встречались  и  почему  я
люблю его (впрочем, это явно где-то записано в моем дневнике),  я  до  сих
пор улыбаюсь, вспоминая об этой встрече. Ни секунды не задумываясь о  том,
как мне следует вести себя с ним, я обнял его, словно родного брата.
   Мы долго орали что-то  восторженное,  лупили  друг  друга  по  спине  и
сжимали в объятьях, точно два  борца.  Потом  наконец  Пасикрат  попытался
задать чернокожему несколько вопросов, однако тот лишь улыбался  да  качал
головой.
   - Он все понимает... по крайней мере, большую  часть,  но  говорить  не
может или не хочет, - пояснила Ио.
   И тут Дракайна быстро сказала что-то на  странном,  гортанном  наречии,
похожем скорее на скрип и грохот мельничного жернова, а не на человеческую
речь, и, к нашему с Ио огромному удивлению, чернокожий ответил ей.
   - Твой друг говорит на арамейском языке (*158), - сказала мне Дракайна.
- Правда, не так хорошо, как персы, но почти как и я сама.
   - А ты спроси, где он его выучил, - велел ей Пасикрат.
   Она снова заговорила с чернокожим и, получив от него ответ на все  свои
вопросы, сказала:
   - Он говорит: "Три года я служил в армии. Мы шли пешим маршем из Нисы в
Египет, из Египта через пустыню  в  Пурпуровую  Страну,  затем  еще  через
многие страны. Однако царь моей  страны  не  является  подданным  Ксеркса.
Просто Великий царь подарил ему золото,  много  разных  красивых  вещей  и
поклялся, что между нашими странами будет вечный мир, если наш  повелитель
пошлет в персидское войско  тысячу  своих  воинов.  Я  оказался  в  первом
отряде, состоявшем из ста двадцати юношей, все  мы  были  родом  из  одной
местности, и как раз в это  время  я  научился  арамейскому  языку,  желая
понимать персидских военачальников". Я немножко сократила его  рассказ,  -
прибавила Дракайна.
   - Теперь спроси, как они встретились с Латро? - потребовала Ио.
   - Он говорит: "Я видел, как его  коснулся  бог.  Такие  люди  священны;
кто-то непременно должен о них заботиться", - перевела Дракайна.
   Ио начала было расспрашивать, где в это время был Гиперид, но  Пасикрат
велел ей помолчать.
   - Он хочет вернуться на родину? - спросил он Дракайну.
   Та не успела и рта раскрыть, как чернокожий  кивнул  и  заговорил.  Она
перевела:
   - Да, очень хочет. Он говорит: "Там мои отец с матерью, обе мои жены  и
мой маленький сынишка".
   Пасикрат кивнул:
   - Спроси, есть ли в этом городе его соотечественники?
   - Он говорит, что точно не знает, но, видимо,  нет.  Он  полагает,  что
если и были, то ушли на юг вместе с основной армией.  Он  говорит,  что  в
ином случае они бы непременно хоть раз показались на стене, и он бы  узнал
их. Я думаю, он прав: его ведь прекрасно видно с крепостной  стены,  когда
он работает возле боевой башни;  должно  быть,  многие  жители  Сеста  его
заметили.
   - Скажи, что я очень прошу его отнести в город одно мое послание.
   - Но он принадлежит Гипериду! - запротестовала Ио. По-моему, она просто
боялась вновь потерять чернокожего из виду, ведь мы только что нашли его.
   - Гиперид, разумеется, отпустит его во имя благополучного исхода нашего
общего дела. В крайнем случае твой Гиперид конечно  же  получит  за  этого
раба компенсацию от Афин.
   - Он говорит, что в таком случае Латро и девочка тоже  должны  пойти  с
ним, - сказала Дракайна.
   Я улыбнулся, а Ио хихикнула и исподлобья глянула на Пасикрата.
   Но тот не обратил на нее внимания и спросил:
   - Это еще зачем?
   Чернокожий отвечал очень долго, то прижимая руки к груди, то  показывая
подбородком на Ио, на меня и на Сест,  а  один  раз  даже  изобразил,  как
натягивает лук.
   - Он говорит, - перевела Дракайна,  -  что  не  станет  исполнять  твое
поручение, ибо он не твой раб, да и вообще - раб остается  рабом  лишь  до
тех пор, пока находится при своем хозяине. Если же он вернется  к  персам,
то снова станет свободным воином и уж в этом качестве ни за что  не  будет
повиноваться тебе, пока ты не освободишь Латро и Ио. Он говорит,  что  ты,
конечно, можешь силой заставить его пойти в Сест, однако, оказавшись  там,
он все равно не станет передавать твое послание, а сейчас просто солжет.
   Даже Пасикрат улыбнулся в ответ на подобное заявление.
   - Хотелось бы также напомнить тебе, - продолжала Дракайна,  -  что  это
меня  ваш  регент  послал  к  варварам  в  Сест,  а  вовсе  не   какого-то
чернокожего. И