Повсюду  высились  боевые
башни и крытые повозки, осадные насыпи из земли и бревен. На  каждом  шагу
путь преграждали груды камней и черепицы на месте  рухнувших  строений.  Я
заметил в развалинах щербатый котелок, рассыпавшуюся нитку коралловых  бус
и задумался о горькой судьбе  живших  здесь  несчастных  женщин,  которых,
скорее всего, никогда не увижу.
   Вскоре я оказался на расстоянии полета стрелы от городской стены, о чем
меня  вежливо  предупредил  лучник  сверху,  а  потом  выстрелил.   Стрела
просвистела у самого моего лица и воткнулась в потемневшую землю, так  что
я покрепче засунул свиток за пояс и снова бросился бежать.
   Солнце было уже довольно высоко, а ведь  Дева  сказала,  что  я  должен
отдать свой меч ребенку, "когда взойдет солнце".  Это  представлялось  мне
совершенно невозможным, но я все бежал, точнее, трусил, огибая крепость по
периметру в поисках женщины с ребенком.
   Мне очень хотелось бежать поближе к стене, чтобы как-то уменьшить путь,
однако в меня еще два раза выстрелили лучники  со  стены  и  промахнулись,
хотя их тяжелые стрелы воткнулись в землю почти у самых моих ног.
   Я проделал уже половину пути вокруг города, когда наконец увидел  их  -
женщину в пурпурном одеянии и девочку в рваном сером пеплосе. Они шли рука
об руку в тени под стеной и так близко от нее, что сверху их  легко  могли
бы забросать камнями.
   Вдруг лежавший на земле раненый воин вскрикнул и  бросился  на  меня  с
мечом. Я подивился его мужеству, ибо у него по локоть была отрублена левая
рука и кое-как наложенная повязка вся  пропиталась  кровью.  Однако  нужно
было защищаться, и я выхватил меч, не успев  даже  вспомнить  слова  Девы,
которая, возможно, хотела, чтобы я сразился с этим одноруким  без  оружия.
Наверное, это было бы справедливо -  он  конечно  же  был  слишком  слабым
соперником после такого ранения. Я не стал с ним сражаться  и  подбежал  к
женщине с ребенком. Повернув меч рукоятью вперед, я протянул его девочке.
   Она взяла его сразу и охотно. Но, обернувшись, я увидел, что однорукого
воина уже  преследуют  другие.  Один  из  преследователей  упал  -  стрела
вонзилась ему прямо в горло, - но двое других успели схватить  однорукого,
вырвали у него  меч  и  отшвырнули  оружие  прочь.  Солнце  уже  буквально
заливало все своими золотыми лучами,  вынырнув  из-за  городской  стены  и
высоко поднявшись над нею - точно взошло второй раз за день.
   И тут со стены на нас бросились воины  -  со  щитами  и  в  латах.  Они
окружили нас и втащили в какую-то дверь, так глубоко утопленную  в  стене,
что  она  была  совершенно  незаметна  снаружи.  Дверь  отворилась,  и  мы
оказались в осажденном городе. Двух-, а то и  трехэтажные  дома  теснились
вдоль узкой улицы; многие  из  них  примыкали  к  крепостной  стене.  Наши
захватчики ничем, казалось, не отличались от тех, с кем мы воевали  против
них; однако попадались в Сесте и совсем не похожие  на  эллинов  воины,  с
черными, а не русыми, курчавыми бородами и в просторных штанах  -  желтых,
синих или зеленых.
   Нас отвели в цитадель, потом женщину от нас отделили, а у  меня  отняли
мой меч. Сейчас мы  с  Ио  (ибо  девочка  оказалась  той  самой  маленькой
рабыней, которую Дева просила принести ей в жертву) сидим взаперти  и  под
охраной, и я по ее настоянию пишу свой очередной отчет.



42. Я ОДЕРЖАЛ ПОБЕДУ, ХОТЬ И НЕ БЕЗ ПОМОЩИ БОГИНИ

   Я одержал победу над тремя воинами, охраной сатрапа  из  Суз.  Все  эти
воины были эллинами, хотя в Сесте правят отнюдь не эллины,  как  объяснила
мне Ио. Она говорит, что на этом берегу повсюду эллинами правят персы.
   - Тем лучше для этих  эллинов,  -  сказал  я,  -  ведь  персы  мудры  и
справедливы,  а  эллины  горды,   скупы   и   непокорны.   Возможно,   они
действительно умны и  образованны,  однако  совершенно  не  сознают  своих
обязанностей по отношению к государству и его правителю.
   Она согласилась со мной, а потом спросила шепотом, не думаю ли  я,  что
нас подслушивают.
   - Но я сказал так совсем не потому, - возмутился я. -  Я  действительно
так думаю, это истинная правда!
   - Однако я и сама эллинка, господин мой.
   - Я имел в виду мужчин. Женщины у эллинов,  пожалуй,  несколько  лучше,
хотя и они весьма своенравны и распущенны.
   - Ты говоришь так только потому, что женщин видел  в  основном  в  доме
Каллеос! Ты ее помнишь? А Фаю? А Зою или еще кого-либо из гетер?
   - Нет. Но я отлично представляю себе и эллинов и эллинок. - Зря  я  так
резко говорил с нею! Нужно постараться впредь избегать  колкостей.  -  Вот
дети у них действительно очень красивы и добры.
   Ио улыбнулась.
   - Я единственный ребенок, с которым  ты  имел  дело,  Латро.  Хотя  ты,
возможно, в чем-то и прав относительно взрослых эллинов.  А  о  персах  ты
много знаешь?
   - Это ведь персы командуют воинами, которые взяли нас в плен? Я уверен,
что не раз видел их и прежде, но не могу припомнить, где и когда.
   - А я видела их еще в Фивах. Они говорят на другом языке и прячут своих
женщин подальше от чужих глаз, да и обращаются с ними  куда  строже,  чем,
например, жители Афин. Вчера одного из персов я видела на стене.  Тогда-то
я и догадалась, как помочь Дракайне пробраться в Сест.
   Я спросил, не Дракайной ли зовут  ту  женщину  в  пурпурном  плаще.  Ио
кивнула.
   - Да. Она хотела пробраться в город,  чтобы  вступить  в  переговоры  с
персами от имени регента, да не знала, как это сделать. Вчера, когда вы  с
нею и Пасикратом бродили у  крепостной  стены  и  рассматривали  башню  на
колесах, я заметила на стене перса,  который  явно  следил  за  Дракайной.
Шапка  его  была  вся  изукрашена  самоцветами,  пальцы  в   перстнях,   и
драгоценные камни так сверкали, что я поняла:  он  важная  персона.  А  по
тому, как хищно он высматривал Дракайну, сразу стало ясно, что, как только
она подойдет чуть ближе к стене, он прикажет своим воинам схватить  ее.  А
потом, когда ты подрался с Пасикратом и убежал, я  решила  пойти  в  город
вместе с Дракайной и попробовать помочь тебе. Спартанцы ведь скорее  всего
просто убьют тебя, если поймают.
   - Кто такой этот Пасикрат? - спросил я; неприятно было слышать,  что  я
от кого-то убежал.
   - Он здесь главный среди спартанцев, - сказала Ио. - Или был главным. Я
расскажу тебе, если хочешь, но потом ты все-таки  лучше  прочти  о  нем  в
своей книге. Времени-то у нас будет больше чем достаточно.
   Не успела Ио  договорить,  как  дверь  широко  распахнулась.  Я  ожидал
увидеть воинов, вроде тех, что привели нас сюда, и, возможно, во  главе  с
персидским офицером, однако вошли варвары в длинных штанах и с замотанными
тряпками голевами.  Я  обнаружил,  что  откуда-то  знаю,  как  они  должны
выглядеть и как будут вооружены. Но все же, поскольку  я  не  уверен,  что
снова вспомню это, лучше кое-что запишу в дневник.
   Персы не закрывают только лицо  и  руки,  все  остальное  спрятано  под
одеждой;  порой  они  закрывают  и  лицо  -  натягивают  на  него  платок,
повязанный на шею, чтобы предохранить нос и рот от пыли. Обуты  они  не  в
сандалии, а в высокие башмаки (которые, по-моему, на  редкость  неудобны),
так что невозможно увидеть даже кончики пальцев. Эллины тоже  любят  яркие
цвета, однако одежда у них в основном одноцветная,  отделанная  разве  что
каймой по краю. А в одежде персов полдюжины различных цветов и оттенков. И
доспехи у них слишком легкие, даже стражники, что  пришли  за  нами,  едва
прикрыты латами.
   Их копья в длину не превосходят человеческого роста.  На  другом  конце
копья у них вместо второго  наконечника,  которым  можно  воспользоваться,
если  копье  сломается,  нечто  вроде  железного  шара.   Что,   по-моему,
достаточно  разумно,  ибо  такое  короткое  копье  стало   бы   совершенно
непригодным, а железный шар позволяет персидскому  воину  превратить  свое
сломанное копье в некое подобие булавы. Из-за этого шара центр  тяжести  у
персидского копья иной, и персы держат его иначе, чем эллины.
   У персов всегда при себе луки и  колчаны  со  стрелами.  По-моему,  они
больше всех других народов любят стрельбу из  лука.  Их  луки  сделаны  из
дерева и рога, скреплены  с  помощью  сухожилий  и  выгибаются  как  бы  в
обратную сторону, когда тетива не натянута. Стрелы длиной примерно с руку,
с железными наконечниками, и оперение у одних голубое, а у  других  серое.
Стрелы персы носят в колчане вместе с луком.
   Персидские  мечи  короткие  и  прямые;   клинок   обоюдоострый,   резко
суживающийся на конце. У тех воинов, что  пришли  за  нами,  на  бронзовых
эфесах мечей изображены львиные головы.  А  у  Артаикта,  к  которому  они
отвели нас потом, львиная голова на рукояти меча сделана  из  золота.  Это
очень красиво, хотя, по-моему, мечи персов больше похожи на длинные ножи -
их хорошо метать, а для настоящей битвы они не пригодны.
   Некоторые из персов даже и мечами не вооружены, а имеют при себе боевые
топоры с длинной ручкой. Между прочим, я бы тоже  предпочел  такой  топор,
если бы мне предстояло выбирать между ним  и  персидским  мечом.  Те,  кто
вооружен такими топориками, носят на поясе ножи.
   У Артаикта седая борода и жесткий  взгляд  темных  глаз,  кажется,  еще
более темных,  чем  у  остальных  его  соплеменников.  Его  тюрбан  расшит
самоцветами, а на руках - множество перстней, так что я решил, что  именно
Артаикта видела Ио тогда на стене. Женщина, которую Ио называет Дракайной,
теперь сидит справа от Артаикта, но не скрестив ноги, как он сам, а как бы
полулежа,  в  изящной  соблазнительной  позе,   демонстрируя   всем   свою
привлекательность и красоту. Когда мы вошли,  она  прикрыла  нижнюю  часть
лица краешком разноцветного шарфа.
   Артаикт обратился к ней на неведомом мне языке, и она, кивнув, ответила
ему по-эллински:
   - Как сказал мой господин, так и будет.
   Тогда Артаикт снова обратился к ней - теперь тоже на языке эллинов:
   - Ваш язык более гибок, особенно в подобных переговорах.  Они  ведь  не
понимают нашего языка?
   - Нет, господин мой.
   - В таком случае объясни им, зачем их привели ко мне.
   Дракайна повернулась к нам; казалось,  будто  она  смотрит  на  нас  из
окошка, которое далеко-далеко от земли, и все же я видел, что она  глаз  с
меня не сводит.
   - Я рассказала моему господину, как ты обошелся с Пасикратом.  Я  также
поведала ему, что ты без труда мог бы положить в поединке троих.  У  моего
господина в охране есть и уроженцы Сеста, а не  только  персидские  воины,
так вот, трое эллинов вызвались драться  с  тобой.  Но  не  на  копьях,  а
врукопашную, как спортсмены во время панкратиона (*160).  Ты  знаешь  этот
вид борьбы? Никакого оружия, кроме собственных рук.
   Я хотел было спросить, что же такого я сделал с  Пасикратом  (ведь,  по
словам Ио, я от него убежал!), но тут Артаикт хлопнул в ладоши, и в  покои
вошли трое воинов. Все они были примерно моего роста, с  отлично  развитой
мускулатурой - короче, мужчины в самом расцвете сил.
   - Это нечестно! - запротестовала Ио.
   Дракайна кивнула, соглашаясь с нею.
   - Ты права, но жители Персии не любят напрасного хвастовства,  а  я,  к
сожалению, совсем об этом позабыла. Когда они слышат похвальбу, то для них
дело чести - заставить хвастуна вести себя достойно, даже если хвалился не
он сам, а кто-то другой ставил  его  в  пример  прочим.  Кроме  того,  мой
господин, видимо, считает Латро бывшим моим  любовником,  хотя  мы  обе  с
тобой знаем, что это вовсе не так.
   - Если б твоя воля, было бы так! - горько сказала Ио.
   Я пока рассматривал тех троих. Если  убить  вожака,  то  остальных  это
несколько охладит. Часто посредине стоит именно  вожак,  однако  во  время
поединка  самое  почетное  место  -  на  правом  фланге.  Снимая  пояс,  я
пробормотал:
   - О Дева, помоги мне!
   И сразу же дверь снова отворилась, и вошли  еще  двое  мужчин,  тоже  с
обнаженными торсами. Оба не были особенно крупными и мускулистыми,  однако
первый из вошедших был так красив и так хорошо сложен, что любой мужчина в
его присутствии казался уродом. Второй был постарше, но еще в полной силе;
он был очень загорелый, в волосах седина, глаза хитрые. Ни один не  сделал
и шагу ко мне, оба замерли у дверей, опустив руки. Первые трое, что стояли
передо мной, вряд ли даже заметили их появление.
   - Итак, вас трое против одного, - сказал им Артаикт.  -  Убейте  его  и
поскорее возвращайтесь к своим обязанностям.
   Мои противники шагнули вперед, надеясь взять меня в кольцо. Я  понимал,
что допустить это равносильно смерти, и отскочил влево,  чтобы  тому,  кто
был на этом фланге, пришлось биться со мной в одиночку хотя  бы  несколько
секунд.
   Мы сошлись, и я сразу ударил его кулаком в низ живота и боднул в  лицо.
Он пошатнулся и упал навзничь, из носу у него хлынула кровь.
   И сразу же тот, что постарше, бросился к упавшему и буквально  прильнул
к нему, точно любовник к своей возлюбленной. До того я даже не был уверен,
что эти трое знают о присутствии тех двоих, что  пришли  позднее,  однако,
оказалось, они прекрасно об этом знали. Я сделал круг, отвлекая противника
и надеясь выиграть время.
   И оказался прав. Человек с сединой в волосах поднялся, губы и все  лицо
у него были перепачканы алой кровью. Неожиданно он обхватил  сзади  одного
из моих противников, но тот, видимо, не понимал, в чем дело и  что  именно
сковывает его движения.
   - Я Одиссей, сын Лаэрта и царь Итаки, - шепнул мне седеющий человек.  -
И мы прольем еще немало крови, чтобы отомстить за сына Пелея (*161).
   - Сомневаюсь, что нам это удастся, - ответил я, заметив, что второй  из
моих противников следит за тем, куда я смотрю, а не за моими движениями.
   Когда битва была окончена, Дракайна улыбнулась - мне были видны ее губы
сквозь тонкий шарф - и сказала:
   -  Мой  господин  Артаикт  считает  вести,  принесенные  мною,  слишком
важными, чтобы хранить их в этих стенах. Кроме того, в городе  не  хватает
пищи - жители уже варят и едят ремни со своих кроватей.
   Артаикт что-то гневно сказал ей, но Дракайну, похоже, его слова  ничуть
не смутили.
   - Артаикт надеялся на подмогу, однако она не пришла; так что он покинет
город и захватит с собой своих  подданных  и  иноземных  слуг.  А  эллинов
оставит здесь, ибо  прекрасно  понимает,  что  они  все  равно  вступят  в
переговоры с противником  и  сдадут  город,  чтобы  спасти  от  разрушения
собственные дома и городские стены. Сообщив полученные  от  меня  сведения
Великому царю, Артаикт рассчитывает получить  новое  войско  и  вернуться,
чтобы сокрушить захвативших Сест варваров - если, разумеется, у них хватит
наглости остаться здесь. Я уже говорила ему, что ты  давно  служишь  своим
мечом Великому царю; а только что он видел тебя в схватке  и  окончательно
убедился в этом. Он хочет знать, пойдешь ли  ты  с  ним  в  Сузы,  где  он
рассчитывает застать Великого царя?
   - Да, конечно, - кивнул я.
   И тут вмешался сам Артаикт; по-эллински он  говорил  с  сильным  резким
акцентом:
   - Так, значит, ты не из эллинов? А похож на них!
   - Нет, я не эллин, господин мой.
   - Докажи! Как, к примеру, звучит твой родной язык? Эллины ведь  никогда
не станут учить чужой язык, им достаточно своего, ведь они уважают  только
себя.
   Я сделал, как он просил, и поклялся  на  своем  родном  языке  (которым
пользуюсь, ведя свой дневник), что не имею никакого отношения ни к Афинам,
ни к другим городам эллинов. Не уверен, что Артаикт  меня  понял,  однако,
похоже, моя речь убедила его  окончательно.  Он  вытащил  откуда-то  из-за
красных подушек, на которых сидел, мой меч и вручил его мне.
   - Ночью мы уходим из города, - сказал он.  -  Все  будут  спать,  кроме
нескольких часовых. Никто знать об этом не должен. Люди в  этом  городе  в
любой момент готовы предать меня, сколько ни клянутся в своей верности. Ты
поедешь со мной рядом, вместе с этой женщиной.  Да  смотри,  чтобы  с  ней
ничего не случилось!
   Выйдя вместе со мной из ярко  освещенной  приемной  Артаикта,  Дракайна
сказала:
   - Теперь тебе следует выбрать щит и копье.  Одного  твоего  меча  мало.
Кстати, как насчет шлема?
   - Раньше у тебя тоже были латы, такие круглые пластины, господин мой, -
сказала Ио.
   - Да, я понимаю. И конечно, возьму и щит  и  шлем,  раз  нам  предстоит
сражение. А вот копье не возьму. Лучше пару дротиков.
   Оружейная находилась в подвале. Я попросил подыскать мне  продолговатый
и не слишком тяжелый щит, но у них были только гоплоны - круглые  и  очень
тяжелые щиты - или совсем легкие пельты (*162).
   - Пельты сделаны в честь моей богини, - сказала Дракайна, поднимая один
из  них.  -  Ими  пользуются  фессалийцы,  а  ведь  они  обычно  вооружены
дротиками.
   Я возразил ей и пояснил, что натянутая на плетеные прутья кожа  пельтов
способна защитить только от стрел или от камней, пущенных из пращи.
   - Так ведь им ничего иного и бояться не приходится, - сказала Дракайна.
- От тяжелых копий они стараются держаться подальше.
   Я лишь головой покачал; я уже понимал, что если сегодня ночью  случится
драка, то она будет жаркой. А убежать от копий я не смогу.
   - Вот, - предложил мне оружейник, - попробуй этот,  господин  мой.  Это
самый маленький гоплон в мире!
   Диаметр этого щита был равен локтю и ладони (я специально измерил);  он
был отделан бронзой, как, впрочем, и все  гоплоны,  однако  под  бронзовой
пластиной была деревянная основа, обтянутая кожей. Как справедливо  сказал
оружейник, это явно был самый легкий гоплон из всех виденных мною.
   - А вот и хороший шлем! - воскликнула Ио.
   - Возможно, для эллина он и хорош, - возразил  я,  -  только  я  бы  не
хотел, чтобы персы в темноте приняли меня за эллина.
   Оружейник прищелкнул пальцами:
   - Погоди, господин мой, по-моему, у  меня  есть  именно  то,  что  тебе
нужно. - Он ушел и вскоре  вернулся  со  шлемом,  напоминавшим  фригийский
колпак. Я его надел и сразу понял, что сделан он прямо-таки по моей мерке.
   - Я слышала, что есть такая страна Фригия,  где  все  носят  такие  вот
высокие шапки. Кстати, у лучников на  кораблях  Гиперида  были  такие  же,
только из лисьего меха. Я не знала, что и шлемы  такие  бывают.  А  Фригия
далеко отсюда? - спросила Ио.
   - По ту сторону Геллеспонта, - сказал ей оружейник. -  И  еще  довольно
долго нужно добираться по суше. Дня три-четыре, не меньше. Лодка-то у тебя
есть?
   Ио засмеялась и сказала:
   - А я никуда не собираюсь! - И мне почему-то ее слова показались дурным
пророчеством.
   Я выбрал также и кирасу, но не такую тяжелую,  бронзовую,  какие  носят
гоплиты, а из нескольких слоев полотна, крепко  прошитого  нитками.  Такая
вполне прилично защищает тело, а весит не больше обычного  теплого  плаща.
Легче всего  оказалось  выбрать  дротики,  их  в  оружейной  было  великое
множество, и все отличные.
   - Сатрап подарил мне здесь дом, - сказала  Дракайна,  когда  я  наконец
покончил с экипировкой, - и сейчас  я  направляюсь  туда  -  хочу  немного
вздремнуть до вечера. Ведь моему господину не понравится, если под глазами
у меня будут темные круги. - Она явно колебалась. - Я  бы  тебя,  конечно,
тоже с удовольствием пригласила, но не уверена, разумно ли это...
   Я поспешил успокоить ее и сказал, что хотел бы пока подняться на  стену
и осмотреть окрестности.
   - Ну как хочешь, - с облегчением вздохнула Дракайна.
   - Я могу проводить тебя, господин мой, - предложил  оружейник.  -  Меня
зовут Оск.
   - Но у моего хозяина денег нет, - сказала ему Ио.
   - Ничего, его ведь приглашал к себе сам сатрап! - Оск улыбнулся. -  Так
что вскоре, видимо, денежки у него появятся.  -  И,  обернувшись  ко  мне,
сообщил: - Наша цитадель примыкает к городской стене,  господин  мой,  так
что можно начать осмотр прямо отсюда; иди сперва направо, а  потом,  когда
поднимешься на стену, мимо сторожевых башен.
   Со стены мне была видна равнина внизу и холмы за нею. Эллины ждут,  что
Артаикт  предпримет  попытку  бегст