Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Вулф Джин. Солдат 1-2 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  -
у же хромой. У тебя нет оружия, но оно тебе вряд ли понадобилось бы, чтобы расправиться со мной. К тому времени, когда на крики Элаты сбежались бы остальные, я уже был бы мертв. Я сказал, что не имею ни малейшего желания причинять ему вред и уверен, что он мой друг. - Хорошо, тогда я расскажу тебе, как я лишился ноги. - Он опять постучал по своей деревяшке. - Я родился на прекрасном острове Закинф, но семья моя происходит из города Элида. Это самая южная часть материковой Эллады. Я кивнул, желая показать, что понял. - Наше семейство всегда отличалось особой близостью к Великим богам. А некоторые его представители были даже очень близки к Незримым. Это касалось как мужчин, так и женщин, ведь женщины обретают подобный дар не реже мужчин, хотя мужчины в результате получают куда больше славы, чем женщины. Во мне этот дар был весьма заметен с самого детства. - Я снова кивнул в знак понимания. - Постепенно мой авторитет рос, и меня несколько раз приглашали в Элиду, на родину моих предков. Эти приглашения стали приходить все чаще, и каждое последующее было куда более сердечным, чем предыдущее. Я каждый раз спрашивал у богинь судьбы, стоит ли мне ехать, и каждый раз парки предупреждали меня, чтобы я туда не ездил. Так прошло больше десяти лет, и вот однажды мне пришло письмо, но не от имени Собрания Элиды, а от Ямуса, главы нашей семьи. В письме говорилось, что не кто иной, как сам великий Губитель приподнял для него завесу времен и показал ему, что именно я однажды стану его преемником, моя семья изберет меня главой, а потом я обрету богатство и меня будут уважать по всей Элладе. Именно поэтому - а благодаря Губителю сомнений у Ямуса совершенно не осталось - он просил меня без промедления приехать к нему в Элиду. Здоровье его пошатнулось, возникли проблемы, касавшиеся кое-какой собственности, принадлежавшей нашему семейству, да и, к тому же, требовалось уладить кое-какие давние раздоры, так что он хотел ввести своего наследника в курс дела, прежде чем за ним, Ямусом, придет Смерть, и благословить меня, что, разумеется, было для меня очень важно. Эгесистрат помолчал, как это часто бывает, когда человек вспоминает о решении, кардинально переменившем его жизнь, и я сам спросил, не удержавшись: - И ты поехал? - Не сразу. Я сперва отправился в Дельфы, где, как я тебе говорил не далее чем вчера, находится самый главный оракул бога-Губителя. Три дня я возносил молитвы и совершал жертвоприношения. В конце концов в сопровождении шести жрецов я вошел в священную обитель пифии. И задал ей вопрос: "Если я отправлюсь в Элиду - чего, как мне представляется, требует мой долг перед семьей, - избегну ли я опасности, ожидающей меня там?" Ответы богов зачастую разгадать трудновато, но ответ на мой вопрос был предельно ясным: Хоть те, кого боятся все, тебя захватят, Ты собственной рукой от них освободишься. Эгесистрат горько улыбнулся и спросил: - Что бы ты сделал на моем месте, Латро? - Отправился бы в Элиду, надо думать. И соблюдал бы максимальную осторожность. Он кивнул. - Именно так я и поступил. Слова бога можно было понять только так, как подсказывал мне собственный здравый смысл и тамошние жрецы: меня будут окружать враги, которых все боятся до смерти, - о горделивый глупец, я полагал, что это всего лишь кто-то из числа недовольных членов нашего семейства; ведь нас многие другие люди действительно побаиваются, хотя чаще всего зря, - но мне все-таки удастся избежать опасности собственными силами. Это предсказание к тому же полностью совпадало с тем, что мне сообщил Ямус, одновременно подтверждая мои прежние опасения относительно Элиды. Я прибыл туда и встретился с некоторыми родственниками - главами различных ветвей семейства - и не заметил ни малейшей враждебности. Вскоре Собрание пригласило меня исполнять обязанности жреца во время одного жертвоприношения, а затем предсказать, согласно обычаю, будущее города по внутренностям жертвенных животных. От такой чести невозможно было отказаться, хотя я предупредил городские власти, что мои предсказания могут оказаться не самыми благоприятными для них - я уже имел некоторое представление о том, какое будущее ожидает эту часть Эллады. Они заранее "простили" мне, если результат будет не слишком радостным, и еще раз повторили свое приглашение. Результаты обряда жертвоприношения и гадания были совершенно однозначными - свободе и независимости Элиды грозила опасность с юга; лишь ценой огромного мужества и невероятной предусмотрительности можно было надеяться сохранить хотя бы видимость ее прежних свобод. Должен сознаться, доводя это до сведения граждан города, я использовал и те откровения богов, что были дарованы мне ранее; впрочем, и без этого все было ясно. Я постарался ни у кого не оставить сомнений в том, кем будут грядущие деспоты Элиды, поскольку и сам никаких сомнений на сей счет не испытывал. И особо подчеркнул важность и срочность моих предупреждений. Ах, если б только я прислушался к своим же собственным пророчествам! Мне ведь следовало бежать из Элиды той же ночью! Но я остался там до конца празднества, а весь следующий день провел у Ямуса, отдавая дань благодарности ему и прочим членам нашего семейства. Потом попрощался со всеми и отправился спать, рассчитывая утром отправиться в обратный путь. Однако путь мне пришлось держать совсем не туда, куда я хотел. Утром, еще до рассвета, у стен города появился небольшой отряд спартанцев, едва ли более десятка - видимо, это было сделано исключительно из полного презрения к Элиде. Но, несмотря на столь малочисленный отряд спартанцев, граждане Элиды не осмелились им сопротивляться, зная, какая великолепная, лучшая в мире, армия стоит за этой горсткой воинов. Перед ними настежь распахнули городские ворота; спартанцы беспрепятственно вошли в город, вытащили меня прямо из постели и отправили в Спарту. Видя, насколько я потрясен этим, Эгесистрат сказал: - Ничего сверхъестественного в этом не было. Просто какой-то шпион успел передать спартанцам слова моих пророчеств, и они поспешили нанести удар незамедлительно, что им вообще свойственно. Ты хоть что-нибудь знаешь о Спарте? Вместо меня ответила Ио, впервые открыв рот: - Мы там были, но Латро, наверное, этого не помнит. Да и помнить-то особо нечего. Эгесистрат кивнул и продолжил свой рассказ: - Все в Спарте делали вид - хотя и не слишком усердно, - что я всего лишь в гостях у одного из их судей-эфоров. На самом деле, хоть меня и содержали в частном доме, ноги мне заковали в железо и в течение нескольких дней допрашивали. Спартанцы, по-моему, были уверены, что меня кто-то подкупил, чтобы я сделал именно такие предсказания, и, естественно, желали выяснить, кто же это меня использовал. Когда я в конце концов сумел убедить их, что предсказал чистую правду, мне объявили, что на следующее утро я буду подвергнут публичному осмеянию, пытке, а затем казнен. Ночью один из стражников, притворяясь сочувствующим, принес мне кинжал. Тебе известно об этой гнусной уловке спартанцев? Я покачал головой, хотя буквально видел этот кинжал, словно держал его в собственной руке, и прекрасно понимал, что за этим может последовать. - Обреченному узнику позволяют покончить с собой, - продолжал Эгесистрат, - что освобождает спартанцев от позора в случае убийства кого-то из знатных и достойных людей; ведь тогда их судьи могут поклясться хоть всеми богами Олимпа, что узник сам лишил себя жизни. А потом какого-нибудь несчастного раба обвинят в том, что это он передал самоубийце оружие, и, соответственно, казнят. Точно так они убили, например, одного из своих царей, Клеомена; это случилось лет десять назад. Я никогда не забуду, с каким звуком захлопнулась дверь за тем стражником и как лязгнул снаружи тяжелый засов; не забуду я и острого лезвия - я тут же попробовал пальцем - принесенного мне кинжала. - А как же Дельфийский оракул и его предсказание? - спросила Ио. - Ведь Губитель обещал - его устами, - что ты будешь в силах освободиться самостоятельно? - О да, конечно! - Горькая улыбка скользнула по губам Эгесистрата. - Я этого не забывал, как и того, что меня часто предупреждали, чтобы я не ездил в Элиду, однако я продолжал утомлять богов своими вопросами и в итоге получил от них разрешение отправиться туда. Мы, смертные, всегда так глупо ведем себя, а потом еще удивляемся, почему боги над нами смеются! В ту ночь я наконец стал взрослым. И очень надеюсь, девочка, что твое взросление пройдет менее болезненно! Итак, сперва я довольно долго просто сидел на полу, держа кинжал в руках и слушая, как обитатели дома отходят ко сну. Бог-разрушитель был, конечно, совершенно прав, как и почти всегда: лишь моя собственная рука могла освободить меня из неволи, и, надо сказать, весьма быстро. Нужно было одно: вонзить кинжал себе в грудь. Но как же это тяжко для настоящего мужчины - покончить с собой! Царь Клеомен, говорят, так и не смог нанести себе достаточно сильный удар кинжалом; он просто истек кровью от бесчисленных неглубоких и неуверенных порезов. Я вспомнил о нем: ведь он сидел, как и я, закованный в колодки - возможно, в те же самые, - и без конца пытался смертельно ранить себя, лишь вздрагивая от боли и ударяя вновь и вновь... Тут мысли мои потекли по иному руслу, и я подумал: как много животных я принес в жертву за свою жизнь! Самых разных, от маленьких птичек до огромных быков - но никогда, ни разу не вздрагивал при этом. И еще я вспомнил, какой скользкой делалась рукоять ножа от жертвенной крови, особенно если приходилось убивать трех или четырех довольно крупных животных подряд, как это только что было в Элиде. Я наклонился и несколько раз провел острием кинжала по щиколоткам, пока они не стали скользкими от крови; затем, напрягая все силы, попытался вытащить ноги из колодок. Левую ногу удалось освободить почти сразу, а правая не вынималась. Возможно, она была чуть толще или отверстие в колодке было чуть уже, трудно сказать. Вы, наверное, догадались, что было потом? Да, я стал отсекать от своей правой ступни по кусочку, ударяя по ней острым кинжалом. Дважды я терял сознание. Но каждый раз, придя в себя, снова резал и резал, пока не смог вытащить из колодки то, что раньше было моей правой ногой. Я так часто совершал жертвоприношения и так много видел жертвенных животных, что хорошо представлял себе, как животное устроено; а ведь, несмотря на все наши похвальбы, человек - всего лишь двуногое животное. Если вы когда-нибудь видели освежеванную тушу медведя, то знаете, как она похожа на человеческое тело. Я перетянул самые крупные кровеносные сосуды, отсек те куски плоти, которые все равно должны были отмереть, и покрепче перевязал культю своим грязным хитоном. - А ты не мог после этого выбраться через окно? - спросила Ио. - Или ты слишком сильно ослаб? Эгесистрат покачал головой. - Там не было окон. Однако стены были из сырцового кирпича, как и в большинстве спартанских домов. С помощью кинжала мне удалось извлечь несколько кирпичей. Сам город стеной не обнесен - спартанцы любят похваляться, что их гоплиты куда лучше любой стены. Была глубокая ночь, так что никто не помешал мне выбраться за город, хотя каждый шаг был для меня мучителен. Утром меня обнаружила девочка-рабыня, которая пришла доить коров. Она вместе с другими рабами спрятала меня в коровнике; когда моя культя немного поджила, я отправился в Тегею (*25), а оттуда - домой. Тут Эгесистрата прервали: в лагерь галопом влетели три знатных фракийца - все на великолепных конях с украшенной самоцветами упряжью, в сверкающих доспехах и с перстнями на пальцах. Фракийцы о чем-то заговорили с Эгесистратом, а он переводил их слова и свои ответы Иппофоде. Потом фракийцы ускакали, а Иппофода созвала всех амазонок, а за мной и Ио пришла Элата. Когда мы все собрались, Эгесистрат сообщил, что за послание привезли фракийцы от своего царя. Сперва, сказал он, они повторили заверения царя Котиса в его добронамеренности: он ведь не предал нас смерти, хотя в его распоряжении имелись тысячи воинов; разрешил нам разбить лагерь вблизи от столицы; позволил купить продукты и дрова - и так далее. Теперь, заявили они, настал наш черед продемонстрировать свою добрую волю. Нам следовало сдать своих лошадей и оружие, а потом нас отведут к царю, и он готов благосклонно выслушать все наши просьбы. Затем Эгесистрат спросил у царских гонцов, сколько времени у нас есть на обсуждение этого предложения, и ему ответили, что, если мы к утру не сдадим оружие и лошадей, нас попросту убьют. После Эгесистрата слово взял чернокожий, а Эгесистрат перевел его речь всем остальным - сперва на язык амазонок, потом на эллинский. "Если этот царь и в самом деле хочет быть нам другом, - сказал чернокожий, - то почему желает отнять у нас лошадей и оружие? Любой царь предпочитает видеть своих друзей вооруженными, а врагов - безоружными. Давайте сделаем так, - предложил чернокожий. - Постараемся уверить царя в нашей дружбе, как и он уверяет нас в своей, и поклянемся, что выполним любое его поручение - перебьем врагов, добудем то, чего он особенно желает, хоть на краю света - но и он должен пойти на уступки и разрешить нам оставить при себе лошадей и оружие. Тем более они нам потребуются для службы ему же. А еще он должен сообщить нам, где находится Эобаз, и разрешить увезти его в Афины, если он на его территории. И пусть этот фракийский царь даст амазонкам тех коней, ради которых они проделали столь долгий путь". Я если и знал раньше, зачем амазонки прибыли во Фракию, то совсем об этом позабыл; но, по-моему, Ио тоже этого не знала, иначе не выглядела бы такой удивленной. Затем заговорила Иппофода; амазонки дружно приветствовали ее, а Эгесистрат стал переводить для нас: "Я согласна со всем, что сказал Семь Львов, - начала она, - но хочу добавить вот что: мы, амазонки, дочери Бога войны; мы преданы ему и любим его, но он очень строг, и мы не осмеливаемся нарушать законы, им установленные. Один из них гласит: мы никогда не должны складывать оружие, иначе станем такими же, как дочери простых смертных. Мы можем заключать мир, но только с тем, кому можно доверять и кто верит нам; если же он не поверит нашей клятве и потребует, чтобы мы сломили свои луки, мы должны сражаться до последней капли крови. Никогда ни одна амазонка не нарушала этого закона, установленного не смертными, но богом, нашим великим отцом. Царь Котис должен непременно понять, что мы этот свой закон тоже не нарушим". 13. В ОЖИДАНИИ НАПАДЕНИЯ Клетон вернулся, чтобы нас предупредить. На этот раз и я переговорил с ним, а не только Эгесистрат. Нужно все это записать - может понадобиться, если мы останемся живы. Но сперва о том, что случилось сразу после собрания. Когда Иппофода завершила свою речь, Эгесистрат спросил, не хочет ли высказаться кто-нибудь еще, и я сказал, что нам вовсе нет необходимости спрашивать у царя Котиса, где Эобаз, потому что он находится в храме Плейстора, бога войны. И добавил, что поскольку амазонки считают этого бога своим отцом, то вполне могут попросить его отпустить Эобаза с нами. Иппофода обещала мне это, а я рассказал, что видел и слышал в прошлую ночь. Эгесистрат подтвердил, что Клетон действительно приходил и расспрашивал его о Гипериде. Потом мы проголосовали и решили не сдаваться. Потом Эгесистрат долго беседовал с Иппофодой и с чернокожим; а я между тем записывал все в свой дневник. Я отложил свиток, только когда Эгесистрат пришел, чтобы поговорить со мною. - Мы обсуждали нашу тактику, - сказал он. - Утром мы пошлем царю новое послание и предложим ему заложника в качестве гарантии нашего мирного поведения. Это, по крайней мере, поможет отсрочить нападение фракийцев. Я согласился, что это отличный план, и спросил, кто останется в заложниках. - Мы предложим ему выбрать самому - любого. - Тогда он, конечно же, выберет тебя, - сказал я. - Он же не дурак. А мы, если потеряем тебя, лишимся слишком многого. Эгесистрат пояснил: - Мы как раз и рассчитываем, что он выберет меня. Если мне удастся поговорить с ним наедине, я, возможно, многого сумею добиться. Кстати, именно об этом я и хотел поговорить с тобой, Латро. Ио мне тоже нужна. Ио, между прочим, вошла в палатку вместе с ним. - До появления фракийцев, если помните, я рассказывал вам свою историю, хотя, боюсь, вам уже надоело меня слушать. Мне кажется, вам все же следует знать, почему спартанцы так ненавидят меня и почему я ненавижу их. - Несомненно, и мы понимаем теперь, почему ты их ненавидишь, - сказала Ио. - Но если ты говорил жителям Элиды всего лишь то, что узнал от богов, то за что спартанцам-то тебя ненавидеть? Эгесистрат улыбнулся: - Ах, если б все были такими разумными! Тогда и ссор в мире было бы поменьше. К сожалению, люди ненавидят всякого, кто выступит против них - и по любой причине. Я ведь не только предупредил граждан Элиды о нашествии спартанцев. Я затем предупредил и другие города - предупредил всех, кто хотел выслушать меня. Кроме того, спартанцы сочли оскорбительной для себя весть о моем побеге. К тому же, они знали, что я верой и правдой служил Мардонию. Так вот, я сказал, что спартанцы ненавидят меня; но есть и еще кое-кто - он не спартанец, - кто ненавидит меня куда сильнее, чем они. Тизамен его имя, Тизамен из Элиды; и этот Тизамен является прорицателем Павсания, регента Спарты. Лицо Ио так оживилось при этих словах Эгесистрата, что я спросил, не встречалась ли она с этими людьми. Она молча кивнула. - Ио уже рассказала мне, как вы с ними встретились, - сказал Эгесистрат, - хотя ты этого, разумеется, не помнишь. Она сообщила, что Павсаний называет тебя своим рабом. Наверное, физиономия у меня при этом стала свирепой, потому что он поспешно добавил: - Конечно, у него никаких прав на это нет. А еще Ио сказала, что ты подробно описал в своем дневнике ваш разговор с Тизаменом; гораздо подробнее, чем ты ей рассказывал. У тебя нет желания прочесть мне эти записи? - Конечно, прочту, - отвечал я. - Но ты говоришь, что этот Тизамен из Элиды - прорицатель Павсания? Он тебе не родственник? Эгесистрат со вздохом кивнул: - Он действительно приходится мне родственником, правда, дальним. Я же говорил, что у нас в семье были кое-какие раздоры. Помнишь? - Да, конечно. - Так вот, самая ранняя из наших семейных ссор была между Теллидами и Клитидами, то есть между сыновьями Теллия и сыновьями Клития, который его предал. Я, как вы знаете, потомок Теллия; а Тизамен - потомок Клития. Он примерно моего возраста. Рассказать вам о нем? - Хотелось бы послушать, - сказала Ио. - Я не прочь побольше о нем узнать. - Вот и хорошо. Хотя и Клитиды, и Теллиды происходят от одного и того же человека - от Ямуса, - Клитиды никогда не пользовались таким почетом и уважением, как Теллиды; и, как я слыхал, в юности Тизамен был весьма посредственным прорицателем. Однако он всеми средствами добивался почета как победитель спортивных игр, поскольку обладал чрезвычайно живым умом и ловким телом, да еще невероятной для столь некрупного человека силой. Слав

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору