ей на свидание вечером в парк.  Там
она отдалась ему и забеременела. Я слышал еще, что эта дама не только женщин
и девушек, состоявших у нее в свите, но и дам, приезжавших к ней  погостить,
посвящала в свои игры. Вот уж действительно веселые игры".
     Нет ничего чаще, чем стремление старцев, даже весьма древних, вызвать у
себя половое возбуждение и попытаться добиться эрекции члена, чтобы испытать
наслаждение,  доставляемое  половым  актом.  Средства   для   этого   сильно
отличаются от тех, которые употребляют женщины  для  уничтожения  морщин  на
лице и придания цвету кожи юношеской свежести. Старики, как  пугала,  боятся
полового бессилия и готовы прибегнуть к  каким  угодно  средствам,  лишь  бы
отдалить  этот  момент.  Когда  наука  бессильна  оказать  им  помощь,   они
обращаются к услугам  женщин,  и  в  этом  отношении  последние  могут  дать
несколько очков вперед докторам.
     Среди множества возбуждающих средств флагелляция занимает не  последнее
место. Если от нее получаются  иногда  хорошие  результаты,  то  они  всегда
кратковременны.
     Между тем, половое  бессилие  может  быть  только  временным  и  вполне
излечимым. Так, например, если оно явилось вследствие  усиленных  умственных
занятий и т. п...
     Существуют мужчины и женщины с лимфатическим темпераментом,  у  которых
половой аппетит или совсем слаб, или даже вовсе отсутствует и никогда раньше
не  проявлялся,  -  в  таком  случае  можно   попробовать   подвергнуть   их
флагелляции; и весьма редко, чтобы, умело произведенная,  она  не  пробудила
заснувших органов.
     Некоторые истощенные развратники применяют флагелляцию  в  двух  видах:
сперва они секут женщину, а затем заставляют женщину сечь их.
     Человек от природы любит вид тела.  Ему  нравятся  округленности  форм,
голая кожа  вызывает  у  него  половое  возбуждение,  и  ему  приятно  сечь,
сопровождая экзекуции разными прикосновениями. Но  этого  бывает  не  всегда
достаточно, и в  последнем  случае  он  подставляет  себя  под  удары  своей
подруги, чтобы достигнуть желаемого результата.
     Субъекты,   у   которых   половое   бессилие    является    результатом
злоупотребления половыми удовольствиями, могут также иногда рассчитывать  на
благоприятные результаты от флагелляции.
     Но было бы ошибочно думать, что страсть  к  флагелляции  распространена
только среди стариков или истощенных развратом субъектов. Ею  в  одинаковой,
если даже не большей степени, заражены молодые и вполне здоровые мужчины.
     В сущности мужчин, страдающих  этой  манией,  можно  разделить  на  три
класса:
     1. Те, которые любят наказание розгами или другим  орудием,  более  или
менее строгое, рукой хорошенькой женщины,  достаточно  сильной,  чтобы  сечь
очень сильно и оставлять на теле наказываемого заметные следы.
     2. Те, которые, наоборот, находят удовольствие в том, чтобы  наказывать
шлепками или розгами молоденькую девушку.
     3. Те, которые не любят быть ни активными, ни пассивными флагеллянтами,
но возбуждаются  вполне  достаточно,  присутствуя  в  качестве  зрителя  при
наказании кого-нибудь.
     Активный флагеллянт только  и  мечтает  о  том,  как  бы  ему  поскорее
закончить образование своей  жертвы,  чтобы  видеть  ее  разделяющей  с  ним
восторг, овладевающий им во время сечения.
     Многим из них это удается. Встречаются женщины, испытывающие  громадное
наслаждение под розгами своего повелителя.
     В романе "Сафо" Альфонса Додэ имеется такого рода сцена:  "Она  видела,
как он хочет ударить, и не уклонилась от удара, а приняла его прямо в  лицо,
потом с чувством тупой боли, в то же время радости и сознания  своей  победы
над ним, она бросилась к нему на шею с криком: "Мой милый  друг!..  Ты  меня
все еще любишь"!.. И они в объятиях повалились на постель".
     В одном только нашем Лондоне имеется целая армия флагеллянтов.
     Стоит только прочесть многочисленные обвинения в газетах, где  покорные
молодые  девушки,  строгие  учительницы  предлагают  свои  услуги  любителям
активной или пассивной флагелляции.
     Пользуясь данными, собранными полицией,  можно  с  полной  уверенностью
сказать, что громадное большинство из числа лиц, посвятивших себя этой ветви
любви,  преследуют  не  одни  материальные  выгоды,  но   испытывают   также
известного рода удовольствие.
     Следует еще обратить внимание на то  обстоятельство,  что  кожа  их  от
частых  ударов  по  ней  розгами  или   плеткой   приобретает   удивительную
нечувствительность. Я знал одну из таких женщин, которая  жаловалась  мне  и
просила, если возможно, помочь ей, так как она в роли пассивной флагеллянтки
потеряла значительную долю своей ценности, поскольку  ягодицы  ее  даже  при
очень сильном сечении розгами более не краснели. А между тем, как  известно,
одно из самых главных наслаждений  активного  флагеллянта  или  флагеллянтши
заключается  именно  в  том,  чтобы  видеть,  как  под  его   ударами   тело
наказываемой краснеет и на нем ясно отпечатываются удары в виде рубцов.
     Не все, конечно, женщины, помещающие объявления или делающие шепотом на
улице соблазнительные предложения, от которых только слюнки текут у любителя
флагелляции, находятся в положении вышеупомянутой женщины, но  у  всех  них,
безусловно, кожи на ягодицах от частого сечения делается как бы дубленой. %
     Флагелляция с подобными женщинами имеет то громадное преимущество,  что
она  совершенно  безопасна,  женщины  обладают  профессиональной  ловкостью,
проявляют  покорность,  понятливость  и  идут   охотно   на   удовлетворение
всевозможных капризов, даже самых неожиданных.
     Но флагеллянт, жаждущий найти в  своей  партнерше  ту  же  страсть  или
какой-нибудь сюрприз неожиданного сопротивления или настоящего страха  перед
ожидающим ее  наказанием,  не  встретит  своего  идеала  в  профессиональной
флагеллянтше.
     Если флагеллянт не боится скандала, то  сечение  женщины,  не  знакомой
вовсе со специальным ритуалом  флагелляции,  представляет  для  него  особую
прелесть.
     Очень многие из флагеллянтов даже отказываются иметь дело  с  женщиной,
заранее  предупрежденной,  опытной  профессионалкой,  и  ищут  только  такую
женщину, которая не имела бы ни малейшего понятия о флагелляции.
     Вот некоторые сведения, собранные мною в качестве  полицейского  врача,
из уст таких неопытных женщин.
     Мария Б., восемнадцати лет, работает в мастерской искусственных цветов,
зарабатывая, кроме мертвого сезона, по пятидесяти копеек в день, которые она
отдает своей матери, белошвейке, вдове, имеющей еще двух детей моложе Марии.
Брюнетка,  ничего  из   себя   не   представляющая,   но   толстая,   вполне
сформировавшаяся, Мария, по вечерам, когда она не  была  сильно  уставши,  а
погода  была  не  особенно  дурная,  выходила  на  улицу,  всячески  избегая
попадаться на глаза городовым, и  старалась  завлечь  какого-нибудь  мужчину
приличного вида и хорошо одетого, который согласился бы с нею  уединиться  в
номере гостиницы, заплатив ей четыре  или,  самое  меньшее,  два  рубля  {Мы
заменили везде английские деньги русскими. - Прим. переводчика.}.
     Раз вечером господин лет за пятьдесят,  строгий  на  вид,  под  руку  с
молодой дамой подошел к ней и шепотом сообщил о своем желании.
     - Вот моя дама была бы не прочь вас посечь. Если ты пойдешь с нами,  то
заработаешь пять рублей и через какой-нибудь час будешь свободна.
     Маша, удивленная, была в нерешительности. Она слыхала смутно  разговоры
об этих особых наслаждениях, но сама не имела о них ровно никакого понятия.
     - Ты никогда не пробовала? - задает ей вопрос господин.
     - Нет.
     - Ну, ты не умрешь от шлепков. Не может быть, чтобы  тебя  когда-нибудь
не секли в детстве?
     - Да, но...
     - Посмотри на руки барыни, как  они  хороши.  Разве  тебе  не  было  бы
приятно, если бы она ими тебя пошлепала?
     Последние слова, очевидно, под влиянием нарисованной  его  воображением
сцены сечения, он произнес как-то особенно нервно и с горящими глазами.
     Маша испугалась и отошла немного назад.
     - Нет, я не согласна, я к этому не привыкла. Мужчина  пожал  плечами  с
сердцем и повел свою подругу.
     - Ну, как хочешь, дура! Ведь пять рублей получила бы за пустяки.
     Последние слова произвели впечатление на девушку, и она  нагнала  пару.
Те остановились.
     - Господин, послушайте!..
     - Ну, что?
     - А после любовью не будем заниматься?
     - Да нет! Я говорю тебе, что только отшлепают.
     - По панталонам?
     - Нет, по голой...
     Все еще взволнованная, она  колебалась  и  смотрела  на  даму,  которая
молчала как убитая, с  совершенно  равнодушным  видом.  В  глубине  души  ее
успокаивало, что она не будет одна с  этим  человеком.  Женщина  не  станет,
думала она, сильно ее мучить.
     - Ну, хорошо, я согласна, но вы мне дадите мои пять рублей сейчас же.
     - Нет, - резко ответил господин, - ты удерешь. Будь покойна,  я  сдержу
свое слово, а если ты будешь послушна и мила, моя  дама  прибавит  тебе  два
рубля.
     Последние слова окончательно соблазнили Машу, и  она  в  знак  согласия
кивнула головой.
     - Куда же идти?
     - Иди впереди нас, это совсем недалеко.
     Они направились на улицу Пикадилли. Мужчина поддерживал свою даму левой
рекой, а правой нервно щипал за ягодицы шедшую немного впереди Машу, которая
вздрагивала и уклонялась.
     На улице Р. они все вошли в один  дом,  где  поднялись  в  квартиру  на
четвертом этаже. В комнате, в  которую  они  вошли  из  передней,  было  уже
освещено и топился камин. Немедленно дама, по-видимому, бывшая у себя  дома,
сняла шляпу, жакет, надела фартук из темного ситца с воланами и сделала Маше
знак рукой:
     - Разоблачайтесь!
     Молодая девушка сняла шляпу и  свое  боа,  потом,  взявшись  руками  за
корсаж, спросила:
     - Нужно мне раздеваться?
     - Не стоит.
     Дама подошла к ней и надела на нее  костюм  из  синего  ситца,  который
обыкновенно носят ученицы городских школ.
     Развалившись  в  глубоком  кресле  раздвинув  ноги,  мужчина,   видимо,
любовался всей сценой.
     - Она просто прелесть, эта  девочка,  -  пробормотал  он  сквозь  зубы,
прищелкнув от удовольствия язычком.
     Черные волосы, спускавшиеся на лоб  и  завязанные  сзади  ленточкой  из
черного бархата, ситцевый синий костюм - все  это  придавало  мастерице  вид
настоящей школьницы.
     Господин взял со стола книгу и бросил ее даме, сказав: "Ну,  теперь  за
урок!"
     Женщина поставила стол, к нему два стула, на один сама села, на  другой
велела сесть Маше и, указав на страницу книги, сказала:
     - Читайте громко вслух.
     Маша колебалась, сосредоточенно все время наблюдая происходившую сцену,
крайне непонятную для нее.
     - Читайте! - закричала дама сердито.
     - Послушайте, я уже давно вышла из школы, а вы заставляете меня  читать
из середины книги, подвиньте, по крайней мере, лампу!
     - Это просто из упрямства вы не слушаетесь, я вас накажу!  -  закричала
дама.
     - Ах, дрянная девчонка, - произнес господин, вертясь в кресле.
     Так как Маша молчала, дама вдруг со всего размаха закатила ей пощечину.
     - Будете вы слушаться или нет?.. Маша вскрикнула, а господин произнес:
     - Вот так ее надо! Не церемоньтесь с этой канальей, иначе вы ничего  от
нее не добьетесь.
     Ошеломленная плюхой, девочка пробормотала:
     - Ой, вы меня больно ударили!
     Встав со стула, она хотела уйти.
     - Я хочу уйти..
     Но дама с силой заставила ее опять сесть на стул.
     - Не смейте вставать!.. Слушайтесь, или я вас сейчас выпорю розгами  до
крови!..
     Внезапный  ужас  охватил  бедную   цветочницу.   Она   подумала:   "Это
сумасшедшие, они меня убьют".
     - Пустите меня уйти,  мне  ничего  не  нужно  от  вас...  Я  теперь  не
согласна...
     - Ты хочешь уйти?... Попробуй только встать!
     И, схватив Машу за голову, она нагнула ее над книгой, принудив смотреть
в нее.
     - Что тут напечатано?
     Серьезно струсившая, Маша силилась  по  складам  разобрать  и  прочесть
слова в книге.
     Она пролепетала медленно, с расстановкой: "Очевидно, что нет..."
     Но мужчина заорал:
     - Эта девчонка смеется над нами, мой друг. Отшлепать ее  хорошенько,  и
делу конец!
     Дама, видимо, согласилась исполнить совет.
     - Да, я вижу, что ей хочется розог!
     После этих слов она грубо подняла девочку со стула и поставила на ноги,
прошептав ей едва слышно:
     - Слушайся и не  сопротивляйся,  иначе  он  тебя  запорет  розгами!  Ты
получишь десять рублей, если будешь послушна.
     Окончательно ошалев, Маша отдалась на волю дамы.  Та  поставила  ее  на
колени перед креслом и, подняв платье с юбками, стала развязывать панталоны,
которые затрещали.
     - Не рвите мне панталоны, у меня нет других!
     Тогда дама стала осторожно их развязывать. Наконец она развязала  их  и
спустила, обнажив часть тела, подлежащую наказанию.
     Мужчина все время  вертелся  в  кресле  и  говорил:  "Так  ей  и  надо,
пробери-ка ее получше..."
     Дама начала что есть мочи хлестать по ягодицам рукой. С третьего шлепка
девочка стала уже кричать от боли:
     - Не так сильно!.. Мама! мама! Ай! Ай!
     Когда ей позволили встать, она была вся в слезах.
     - Теперь, ты будешь читать? - опять спросила дама.
     - Я хочу уйти! - рыдая, проговорила девочка. - Мне больно, я боюсь.
     Дама схватила ее за оба плеча и с силой потрясла.
     - Если ты сейчас же не будешь меня слушаться, то  я  тебя  вышвырну  за
окно. Ты видишь окно?
     Маша только жалобно закричала:
     - Спасите меня! Помогите!
     Она уже видела, как летит за окно в пустое пространство... От  ужаса  у
нее выступил холодный пот на лице и зуб  на  зуб  не  попадал.  Слезы  текли
ручьем, и она вытирала руками лицо. Тем не менее, она заметила, что  дама  с
мужчиной обменялись многозначительным  взглядом,  и  она  подумала,  что  ее
сейчас бросят за окно. Но дама вдруг переменила тон.
     - Вот, возьми свои деньги, можешь уходить.
     Она сунула бумажку в  руку  девочки  и  вытолкала  ее  из  комнаты.  Та
торопливо сбросила синий костюм, схватила свою шляпу и боа.
     - Живо убирайся!
     Очутившись одна на площадке неосвещенной лестницы, девушка,  спотыкаясь
и дрожа от страха, с трудом выбралась на улицу. Там она, подойдя  к  фонарю,
посмотрела бумажку.
     - Ах, подлые! Дали мне только пять рублей! Однако  она  была  так  рада
своему избавлению, что даже и не  подумала  подняться  снова  и  потребовать
недоданные деньги.
     Анна М., двадцати пяти лет, была первой мастерицей у модистки; окончила
с успехом  и  наградой  курсы  кройки.  Затем  она  открыла  свою  маленькую
мастерскую. У нее появились клиенты, но обстановка мастерской стоила дорого,
и она впала в долги. Наступали сроки платежа по векселям, а денег у  нее  не
было.
     Тогда она стала внимательно  читать  в  газетах  маленькие  объявления,
думая напасть на случай, который помог бы ей вывернуться из  затруднительных
обстоятельств.
     Само собой разумеется, что она уже давно не была девственницей,  но  ее
падения совершались не из материальной цели.
     Ей бросилось в глаза следующее объявление: "Молодой  человек,  тридцати
лет, брюнет, вполне  приличный,  меланхоличный,  состоятельный,  щедрый  при
случае, хотел бы  познакомиться,  с  целью  жениться,  с  молодой  женщиной,
серьезной, хорошенькой, которая согласилась бы  говорить  с  ним  о  любимой
женщине, которую он недавно потерял. Профессионалок просят не беспокоиться".
     Она написала по указанным инициалам в газету. Ей ответили  и  назначили
день свидания. "Если понравимся друг другу, то будем продолжать знакомство",
- писал незнакомец.
     Анна пришла аккуратно в назначенный час на свидание. Одета она  была  в
синий костюм английского покроя.
     Несколько минут спустя, она  увидела  приближающегося  к  ней  молодого
человека;  очень  хорошо  одетого  во  все  черное.  Он  почтительно  с  ней
раскланялся и спросил:
     - Мадмуазель Анна М.?
     Сердце девушки забилось скорее.
     - Да. Это я самая.
     Он произвел на нее приятное впечатление.
     Высокий, очень худой,  с  впалыми  щеками,  слегка  бегающими  глазами,
немного открытым лбом,  он  был  именно  "приличный  и  меланхоличный",  как
объявлял о себе.
     Она обратила внимание на его руки, длинные, очень выхоленные,  а  также
на изящество его обуви. "Он очень изящен, - подумала она,  -  это  в  полном
смысле слова дэнди". Уже она строила разные планы, соображала,  какую  сумму
денег она у него попросит.
     Шарли, как он себя назвал в  письме,  обратился  к  ней  со  следующими
словами:
     - Не зайдем ли мы лучше в сквер? Там нам будет удобнее поговорить.
     Она кивнула головой в знак согласия и немедленно  пошла  рядом  с  ним,
немного удивленная тем, что он, после первого  беглого  взгляда,  больше  не
смотрел на нее.
     - Может быть, я ему не нравлюсь? - подумала она, очень этим огорченная.
     Но в ту же секунду она была успокоена.  Он  взял  молодую  девушку  под
руку, и они медленно пошли по аллее.
     - Вот вся моя история, -  сказал  он  тихим  голосом,  с  полузакрытыми
глазами,  как  бы  одолеваемый  тяжелыми  воспоминаниями.  -  У  меня   была
любовница, которую я боготворил... Я  ее  потерял  при  ужасных  условиях...
Образ ее все еще передо мною, и я ее по-прежнему люблю.  Мне  нужна  подруга
настолько добрая, чтобы она помирилась с тем, что между нами  будет  в  моих
мыслях эта женщина, и в то же время настолько развитая, чтобы сумела  понять
некоторые странности моего характера; хотите вы быть такой женщиной?
     - Да, хочу, - отвечала Анна, слегка смущенная.
     Шарли снова заговорил скороговоркой.
     - Что касается денежного вопроса, то вы можете быть вполне спокойной, -
я богат, и если вы только сумеете мне угодить, то я вас щедро одарю... Я  не
свободен и буду просить вас приходить на свидание два раза в месяц. Я  сразу
вижу, что вы женщина вполне порядочная и разумная, а потому  назначьте  сами
ту сумму, которую вы хотели бы иметь.  Вы  ее  будете  находить  в  конверте
каждый раз на условленном месте, и мне будет очень  приятно,  если  об  этом
вопросе вы не станете никогда заводить даже разговора.
     Она была очень растрогана и согласилась на все.
     - Я вам очень благородна! Все то, что я сейчас  слышала,  меня  глубоко
растрогало! Я полагаю, что  мы  с  вами  отлично  сойдемся.  Я  не  невинная
девушка, благодаря несчастным обстоятельствам...
     Он ее перебил немного сухо.
     - Все это прекрасно,  -  я  вовсе  не  желаю  знать  вашу  историю;  вы
понимаете, для меня главная прелесть именно в том и  заключается,  чтобы  не
знать никаких подробностей относительно вашей личности. Хотите пойти ко мне?
     - Как, сейчас?
     - Почему же нет, ведь вы свободны?
     - Да, свободна.
     - Так идемте, это  совсем  близко,  на  улице...  Мне  страшно  хочется
узнать, подойдем ли  мы  друг  к  другу.  А  здесь,  на  глазах  у  публики,
невозможно говорить.
     - Пойдемте, - сказала она решительно.
     Квартира, куда они вскоре вошли, находилась в глубине двора,  в  первом
этаже. В ней было очень темно и пахло духами, напоминающими ладан.
     Шарли пояснил:
     - Я редко сюда прихожу...
     Он повернул кнопку и осветил комнату; Анна тогда заметила с удивлением,
что стены комнаты были  обтянуты  черной  материей  и  украшены  надгробными
венками из искусственных  цветов.  В  глубине  комнаты,  как  бы  на  низких
салазках стоял гроб, покрытый черным сукном; по сторонам  гроба  на  высоких
подставках стояли серебряные канделябры и курильницы.
     Она отступила назад.
     - Что все это значит? - прошептала Анна.
     Шарли спокойно посмотрел на все эти предметы и отвечал:
     - Я уже вам объяснил, что я обожаю покойницу...  Здесь  и  вы,  и  я  -
только простые служители культа ее.
     Анна,