тих в своих  движениях. Но тогда союзники начали двигаться
и действовать. Генерал Беннигсен, приведши с собою армию, стал на
место Блюхера; Блюхер подвинулся вправо; все четыре союзные армии
подали одна другой руку и начали наступать общими силами и в одно
время.  Принц   Шведский  у  Дессау,  а   Блюхер  в  окрестностях
Виттенберга переправились чрез Эльбу и пошли отрезывать французам
обратный  путь.  Тогда Наполеон,  оставя  Дрезден и  в нем  25000
войск,  с   маршалом  Сен-Сиром,  бросился  к   Лейпцигу,  где  и
остановился еще  с великим  множеством войск. Две  армии обходили
его  вправо;  а  большая  армия  двинулась из  Богемии  влево  на
Альтенбург.  Генерал Беннигсен  должен  был прийти  по дороге  от
Дрездена, держась  средины между  теми и другими.  Все предвещало
битву общую и решительную на полях Лейпцигских. О сей битве скажу
в  своем месте;  а теперь  полно мечтать!  Солнце высоко;  пора в
Дрезден.  Завтра  отправимся  к Рейну  по  той  самой дороге,  по
которой   в   прошлом  году   проходила   в   Париж    знаменитая
путешественница - большая армия Союзников. Проезжая по следам ее,
нельзя   не   рассказывать    тебе   иногда   об   ее   подвигах.

                                                      9 мая. Утро

Теперь  сидим  мы  в  сельском  трактире,  близ  Дрездена,  подле
журчащего водопада,  и ждем  завтрака; а прошлого  года? Прошлого
года   были  мы   в  ужасном   сражении  на   полях  Будисинских!

                                            Того же дня в полдень

Мы проехали чрез Носсен и Вильсдруф. Прошлого года там и там были
жаркие  схватки. В  Носсене  на превысокой  скале виден  древний,
остробашенный замок.

                                                     9 мая. Вечер

Ночуем в доме одного  сукноделателя. Пресчастливо живут здесь эти
люди. В прекрасном доме всего довольно, даже после войны. Молодой
человек, только  что вставший  из-за суконного стана,  садился за
фортепиано;  и те  руки, которые  выткали несколько аршин  в день
сукна, прекрасно  играли Тирольские  вальсы и русские  песни. Эти
последние здесь  в большом уважении. Все  русское нравится добрым
саксонцам. Малые  дети называют  себя казаками и  собираются бить
французов.

                                                           10 мая

Мы  проехали  город Рехлиц,  где  прошлого года  в такой  ужасной
суматохе войск провел я  рябиновую ночь. Проселочные и кратчайшие
дороги здесь очень дурны;  да нельзя иначе и быть, потому что они
прорезаны  сквозь  цепи  гор.  Это военные  дороги.  Война  везде
пройдет  и   везде  пророет  себе  путь.   Она  раздвигает  горы,
продирается  сквозь  леса,  шагает  чрез  реки,  и  нет  для  нее
непроходимых   мест!  Впрочем,   большие  дороги   (шоссе)  здесь
прекрасны. Мы говорим: делать,  а немцы говорят: строить дороги -
и подлинно  они их строят!  Кирпич, камни, известь и  песок - все
употребляется    здесь    для    сооружения    почтовых    дорог.

                                                      Того же дня

Проезжая Альтенбург, подивились  мы еще раз огромности известного
в истории  старинного здешнего замка на  высокой скале. На минуту
приостановились    у    коменданта.   Подполковник    Данилевский
(Екатеринославского   гренадерского  полка)  принял   нас  весьма
дружелюбно.  В  сем  городе  лечит  тяжкие  раны  свои  почтенный
полковник  гвардии  Штевен,  бывший  у нас  в  корпусе  офицером.

                                         11 мая, очень рано. Гера

"Вот  здесь-то цветущие  поля  Германии!" -  говорил я  сам себе,
проезжая  вчера от  Альтенбурга  к Гере.  Одни картины  сменялись
другими. Природа,  кажется, омочила  кисти свои в  лучшие краски,
чтоб обмалевать места эти.  Весна здесь уже в полном владычестве:
там дышит она на  юную зелень лугов и нив, в другом месте одевает
леса  молодыми  листьями;  одних  птиц садит  на  гнезда,  других
распускает  по рощам, по  садам и  всех вместе учит  петь счастие
свободы  и  любви.  Тут,  даже  на  простых ручьях,  по  селам  и
деревням, каменные  мосты на сводах и  с железными решетками. Как
ни  поздно приехали  мы в  Геру, однако гостеприимство  приняло и
угостило нас очень хорошо.

Город   Гера   с   округом   своим  причисляется   к   герцогству
Гот-Сакскому, заключает в себе не более 100 000 душ и принадлежит
трем    князьям:    Рейс-Грец,    Шлейс-Лобен-Штейну   и    князю
Еберждорфскому. В самой Гере  живет теперь князь Рейс 52-й. Здесь
князей сих называют по нумерам.

                                                      Того же дня

Колесо сломалось в повозке,  и мы принуждены были приостановиться
на час в большом  и красивом селении Кестриц, принадлежащем князю
Рейсу 42-му. У этого  42-го Рейса есть тут прекрасный английский,
на  несколько  верст  простирающийся,  сад.  Некогда  гулять,  но
взглянуть  можно. Прекрасная  надпись,  прочитанная мною  в одной
беседке, осталась  невольно в  памяти: нет  истинного счастия без
склонности к уединению. Так мыслила чувствительная Елеонора Рейс,
благотворительница  Кестрица   в  1742   году.  Поколение  Рейсов
происходит   от   Алберта  и   Эрнеста,  родоначальников   многих
владельцев Германских.

От  Геры до  Иены  5 миль.  Дорога прорезана  между  ужасных гор.
Подымаясь  вверх, думаешь,  что едешь  на небо;  но все  эти горы
унизаны  селениями,  испещрены жатвами.  Здесь  нет диких  лесов,
непроходимых пущей;  все стройные ели, все  острые тополя. Иена в
яме; утесы смыкаются около нее наподобие стен. Кажется, будто кто
нарочно вынул несколько гор  из общей цепи и заместил их городом.
Всего примечательнее в Иене  университет, основанный в 1558 году.
Он  известен в  Германии, однако  ж Геттингенский  лучше. Некогда
удивлял  здесь путешественников  чудесами механики  Вейгелев дом,
который называли седьмым чудом в Иене. Теперь он пуст. Здесь-то в
окрестностях  Иены, около  дороги в  Веймар, Наполеон  одержал не
столько оружием, сколько хитростью и деньгами, великую победу над
Прусско-Саксонскими  войсками  14  октября  1806  года.  Пруссаки
стояли на неприступных утесах;  Наполеон прополз змеем по ущельям
гор; измена провела его.  Иенское сражение решило судьбу храброй,
но несчастной Пруссии.

Иена  принадлежит  герцогству Веймарскому.  Здесь все  единодушно
благословляют   герцогиню  свою   Марию  Павловну.   Ее  называют
матерью-благотворительницею,  ангелом   кротости  и  добродетели.
Такие  ж благословения  слышал  я и  в Венгрии  доброй государыне
Александре Павловне. Жители Макленбург-Шверинские и до сих пор не
могут вспомнить  без слез  о добродетелях Елены  Павловны. "Здесь
ангел  погребен!"  -  говорят они,  указывая  на  могилу ее.  Так
покоряют  сердца народов  прелестные  дочери Павла  и Марии!  Все
русские офицеры не нахвалятся  милостивым вниманием к их нуждам и
ранам  высочайшей покровительницы  русских  в Веймаре.  Из многих
расскажу  только  один пример  ее  беспримерного великодушия.  Ее
высочество  Мария   Павловна,  учредя  на  собственное  иждивение
больницы  для  раненых  офицеров  и  солдат,  почти  каждый  день
удостаивала  их  посещением   своим.  Всякий  раз  обходила  сама
страждущих,  одних расспрашивала  о состоянии их  болезни, других
приветствовала, и всех вместе утешала ласковыми русскими словами.
Однажды, заметя, что один гренадер неохотно ел поставленный подле
него  с белым хлебом  суп, тотчас  подошла к нему  ближе. "Видно,
кушанье не  нравится тебе,  - говорила высокая  посетительница. -
Скажи  мне,  друг  мой!  Не  хочешь  ли  какого-нибудь  другого?"
Гренадер сперва  отнекивался, но,  ободренный ласками государыни,
наконец сказал:  "Поел бы, матушка, вареников  и, кажется, здоров
бы  стал   от  них!"  Этот  солдат   был  малороссиянин,  недавно
поступивший в службу. Но  что такое вареники? Этого кушанья никто
не знал в Веймаре.  Тотчас собрали всех поваров, долго толковали,
расспрашивали и наконец кое-как,  по объяснению бывших в больнице
малороссиян, состряпали  вареники. На  другой день благодетельная
государыня сама потчевала ими больного.

                                                           Веймар

Веймар,  как  столица  небольшого  герцогства, не  заслуживал  бы
особенного внимания,  если б  не был столицею вкуса,  муз и наук.
Отчего  ж,  оставя  обширные  столицы,  роскошью  и  великолепием
блистающие,  избрали они  себе  небольшой городок,  запрятанный в
лесистых горах? Оттого, что правители его, государи просвещенные,
пригласили, приласкали и ободрили их.

Мой друг, когда присутствие муз украшает и бедную хижину в глухой
пустыне, то посуди, какую  прелесть должно придавать оно чертогам
царским!  За то  и называют  Веймар Афинами Германии.  Здесь жили
Шиллер  и  Виланд,  и здесь  живет  еще  Гете. Кажется,  довольно
означить только  имена сии, чтоб показать,  что все лучшее здесь.
Но  мы пробыли  тут  не более  часа и  не  могли никого  и ничего
видеть. Взглянул только мимоездом  на замок, заглянул мимоходом в
прекрасный сад - и должно было пуститься далее.

После   Лейпцигского  сражения  Наполеон,   пробираясь  окольными
дорогами  к Эрфурту,  хотел было  завернуть в Веймар;  но генерал
Иловайский  не пустил  его. Раздраженный  неудачею, он  послал 10
октября отважнейшего из наездников  своих Лефевра де Нуета с 5000
конницы, чтоб предать Веймар  огню; однако граф Платов, приспев с
войском,   заслонил  город   полками  своими  и   отбил  дерзкого
неприятеля, который, пользуясь густым туманом, едва не ворвался в
улицы. Штыки и дротики  загородили путь злодеям. Русские отстояли
грудью столицу сестры государя своего.

                                          Эрфурт, 12 мая. Ввечеру

Сегодня выехали мы из  Иены, проехали Веймар и приехали в Эрфурт.
Здесь переезжаешь из княжества  в княжество, как у нас из уезда в
уезд. Свободный путешественник в каждом из сих городов прожил бы,
конечно, по нескольку дней.  От него можно требовать описаний; от
нас  же  нет.  На  пространстве  около Иены  природа,  как  будто
ненарочно,  бросила  кучу огромных  гор,  которые  со всех  почти
сторон окружены полями. Пространство  от Веймара к Эрфурту только
немного холмисто.

Эрфурт,  занятый ныне  пруссаками,  известен будет  в истории  по
свиданию императора  Александра с Наполеоном в  1809 году. Теперь
война  истребила здесь  все достопамятности.  Город был  в тесной
осаде. Французы в самое  короткое время успели укрепить, защищать
и  опустошить  его.  Они выжгли  у  подножия  замка, стоящего  на
превысокой  горе Петерсберг,  250  домов. На  вершине сей  горы в
старинной церкви  погребен муж  двух жен, граф  Глейхен, с обеими
ими в одном гробе.

Граф  Глейхен, богатый  властелин старинного замка  близ Эрфурта,
имел  прекрасную молодую жену,  с которою  жил душа в  душу. Звук
военной  трубы, сзывая  христиан в крестовый  поход, предпринятый
Людовиком  Великим  против  неверных,  извлек молодого  графа  из
объятий  нежной  супруги  и  мирного  уединения.  В  общем  строю
Германских  рыцарей полетел  он  в Палестину.  Многие жаркие  бои
происходят между христианами и сарацинами. Граф приобретает славу
и лавры, но в одном из кровошролитнейших сражений теряет свободу.
Тяжкие  оковы и  мрачные темницы  становятся уделом  его. Забытый
светом и людьми, долго  вздыхал он о прежнем счастии и грустил по
милой супруге. Ничто не  предвещало несчастному о перемене судьбы
его. Наконец послышал он усладительный голос надежды: она явилась
к нему в прелестном  образе юной девицы. Это была дочь того, кому
по  жребию  войны  принадлежала  жизнь  и  свобода  заключенного.
Наслышась от  тюремного стража  о красоте пленника,  она захотела
видеть его;  увидела и пленилась им сама.  С тех пор почти каждый
день, навещая  чужеземца, утешалась она его  красотою, его умом и
призналась  наконец  в  любви своей  к  нему.  "Милый пленник!  -
говорила  красавица, -  как несчастна  судьба твоя! Ты  не видишь
нашего  прелестного  отечества;  не  для  тебя  восходит  солнце,
позлащающее вечно  цветущие долины наши; не  для тебя алеют тихие
зори. Ты  не видишь, как  ясно наше небо, как  светлы звезды его!
Один, с своими оковами,  томишься ты в сырых и мрачных стенах! Я,
напротив, наслаждаюсь всеми  прелестями природы, и притом любовию
отца и  великим богатством; но, любезный  несчастливец! с тех пор
как  я   узнала  тебя,   все  радости  жизни   стали  мне  чужды.

Не  могу объяснить  того,  что чувствую  еще в  первый раз;  но я
чувствую,  что  с  одним   только  тобою  могу  возвратить  опять
потерянное счастие. Почитатель бога, которого мы не ведаем, не он
ли  наделил тебя  чудесною  силою покорять  одним взором  сердца?
Прелестный християнин! Ты очаровал душу мусульманки. Сын хладного
Севера! Откуда занял ты  тот пламень, который поселил в сгорающее
сердце мое? Но перестань,  перестань долее терзать слабую девицу!
Согласись быть  моим супругом,  и я охотно  соглашусь забыть все,
что  ни имею  здесь драгоценного.  Я оставлю могилу  матери, лишу
себя нежности  отца, оставлю богатые  чертоги, вечно благоухающие
сады и поплыву с  тобою по мятежным морям в страну бурь, снегов и
мразов, на хладную родину твою. Твой бог будет моим богом, и твое
отечество моим отечеством!"

Можно ль  было противиться  столь очаровательному голосу  любви и
страсти?  Но  Глейхен был  верен  супруге. Ах!  Кто поручится  за
собственное  сердце свое!  Воин,  не уступавший  никому победы  в
боях, не мог устоять в своей твердости и пал в объятия прелестной
мусульманки.  Исторгшись  из  оков  и  темницы  и  сопровождаемый
ангелом-хранителем, своею  избавительницею, он  направляет путь к
отечеству.

Но  там ожидала  его  прежняя супруга,  супруга верная  и нежная.
Сколько раз,  с высоких башен горного  замка своего, смотрела она
на синюю  даль: не  подымается ли пыль  по дорогам; не  блещет ли
рыцарей  строй;  не едет  ли  милый  ее!.. В  тоске заставала  ее
румяная  весна, и  слез по  супругу не  осушало жаркое  лето. Она
любила  мрачную  осень  и снежные  бури  зимы.  Сколько раз  чрез
путников,  идущих  по святым  местам,  чрез  рыцарей, ехавших  на
брань,  посылала  она  вести  к  другу своей  души!  Сколько  раз
поверяла  грусть свою  ветрам,  веющим от  севера на  юг; птицам,
улетающим от  хладной зимы, и даже  струям рек, бегущим в дальние
моря, за которые поплыл супруг ее. Возвращались путники и рыцари,
прилетали птицы  назад, дули  ветры от юга; но  никто не приносил
вести печальной супруге о  милом друге ее. Наконец прибыл он сам,
и прибыл  не один!  Кто напишет картину первого  свидания их! Кто
опишет  жаркий  спор  новой  любви  и  благодарности  с  прежними
обязанностями и  верностью супружескою!..  Это был спор  сердца с
рассудком,  страсти  с должностью.  Наконец великодушие  одержало
верх, обе жены согласились жить в дружбе, и. Папа благословил сей
тройственный  союз. Нежный  супруг  построил для  каждой жены  по
особому замку,  а сам жил в третьем  и навещал каждую особо. Там,
говорили  мне,  влево  от  дороги,  едучи  к  Рейну,  увидите  вы
развалины этих трех замков.

Дорога  к Эрфурту  усеяна батареями.  Наполеон прикрывал  ими тыл
свой.  Но  русские,  обходя  сторонами, отнимали  целые  области,
стесняя его  к Рейну.  Здесь, в Эрфурте,  Наполеон приостановился
было на короткое время, сбирая, на обширных полях, под выстрелами
возобновленной крепости,  по разным дорогам  бегущие войска свои,
но союзники  наступали со всех сторон,  Блюхер с силезскою армиею
справа;  прочие  по  большой  дороге  и с  уклонением  влево  шли
окружить Эрфурт;  а между  тем полководец баварский  Вреде, еще 4
октября, в  первый день Лейпцигской битвы,  пошел самым поспешным
ходом, со  многими войсками, с берегов  Инна к Рейну, чтоб отсечь
обратный путь  Наполеону. Сей  последний, предчувствуя опасность,
не стал усугублять ее медленностию: бросил сильный отряд в Эрфурт
и потянулся к Готе.

                                                           Мая 13

Мы едем по следам  недавно прошедшей войны. Дорога идет по полям;
но слева тянется цепь  синеющих гор, которые, говорят, у Эйзенаха
заступят нам путь. Обозы  горных жителей отличаются от прочих: их
повозки  на  двух  колесах.  Сохи  здесь также  на  колесах.  Тут
углаживают  нивы  большими качалками.  Здесь  уже не  так, как  в
Саксонии: на всяком шагу  не встретишься с красавицею. Саксония -
земля красоты и порядка.

                                                             Гота

Бывают сады в городах, а это город в саду. Прелестный город! Пока
заготовляли лошадей, мы до крайней устали гуляли по прекраснейшим
аллеям  неостриженных дерев;  смотрели на  высокобиющие водометы;
встречались  с  светлыми ручьями,  бегающими  по зеленым  долинам
сада,  и  любовались  разновидностию  ближних гор.  Сад  окружает
город, а  поля окружают сад. Из  города идешь в сад,  а из сада в
поле, из  поля опять в город  и не заметишь, как  очутишься там и
там. Мы подходили к древнему готическому замку герцога и всходили
на  превысокие  насыпи,  которым  подобных,  кроме  Английских  в
Виндзоре, нет  во всей Европе. Вид  оттуда чудесный! Пространство
вблизи  города  усеяно  цветущими  рощицами;  а  даль  украшается
синевой гор. Гота принадлежит  тому же герцогу, который владеет и
Альтенбургом. Он  живет здесь.  Герцог чрезвычайно добр:  он отец
стотысячного семейства,  то есть сто тысяч  подданных считают его
отцом. Здесь я сам видел, что родной брат герцога ездит в простой
одноколке. Министры  ходят во дворец пешком  - и народ счастлив!!

Первые колонны бежавшей в  прошлом году французской армии вошли в
Готу  11  октября.  Наездники   наши  бились  с  ними.  Полковник
Храповицкий  захватил французского  министра  С. Эньяна,  взял 73
офицера, 900 рядовых и подорвал обоз с порохом. Наполеон спешил в
Эйзенах, а оттуда влево  к Франкфурту. Мы поедем по этой же самой
дороге.

Дорога к  Эйзенаху сперва по полям,  потом чрез горы. Подошвы гор
украшены селениями; вершины их дики и пасмурны. Слева синеет, как
дальняя туча, гористый Тюрингский лес.

                                                          Эйзенах

Нечаянная  и приятная  встреча!  Идем явиться  к коменданту,  и в
коменданте  узнаем  любезного товарища  нашего  по  корпусу и  по
службе Фр-а!  Он ранен под Кацбахом,  бросясь на выручку меньшого
брата, над которым уже сверкали французские сабли; он получил две
раны  в голову,  одну  в руку;  лечился в  Бреславле  и находится
теперь военным комендантом здесь. Добрый сделался любимцем добрых
немцев. Он  рассказывал нам о  сражении Кацбахском, происходившем
под  шумом  мрачной  бури  и  в проливном  дожде;  рассказывал  о
Блюхере,  которого   солдаты  наши  прозвали  генералом  Форвертс
(вперед!),  потому  что  во  время  боя  он  беспрестанно  кричал
"Форвертс!"  и  вел  полки  вперед.  Жители  Бреславские  приняли
раненых наших чрезвычайно хорошо.  Ф-к осыпан был ласками от всех
и подарками от некоторых.

Наговорясь о прошедшем, мы  спешили насладиться настоящим и пошли
гулять  за  город.  Какая  бесподобная  прогулка  в  окрестностях
Эйзенаха! Горы на несколько верст превращены в прекраснейший сад.
Дороги, просади, пещеры, мостики, проходы сквозь каменные скалы -
все тут  ecть! Горы и долины  очаровывают зрителя. Взобравшись на
высоту горы, мы увидели весь город под ногами и на одной огромной
скале  прочитали  надпись,  начертанную  творцом Вертера.  Сердце
тотчас почувствовало красоту  этой надписи; память удержала смысл
ее; а перо друга  твоего передает ее тебе, как умеет, в переводе.
"Кто   имеет    сердце   незараженное   пристрастием   ко   всему
искусственному,  сердце  нерастленное роскошью  и страстьми;  кто
любит простую, но величественную  природу; кто имеет душу чистую,
способную  наслаждаться дарами  ее -  тот уклонись в  сии зеленые
дубравы. Чувствительный смертный!  Здесь сокрыт ты от треволнений
мира. Отсюда  виден горо