Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Наука. Техника. Медицина
   История
      Кураев Михаил. Жребий N 251 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  -
Михаил КУРАЕВ ЖРЕБИЙ № 241 Романтическая хроника Ольге Николаевне Кураевой "Всякий может фиглярствовать и изобра- жать на подмостках честного человека, но быть порядочным человеком в глубине ду- ши, где все дозволено, куда никому нет доступа, - вот поистине вершина возмож- ного". Мишель Монтень СВИДЕТЕЛЬСТВО Дано сие девице Кароле-Марие-Юзефе Шмиц в том, что она, как из представленных документов видно, дочь Прусского подданного, родилась 6 июля 1880 года в Белостоке и крещена в веру Христианскую Римско-Като- лического исповедания; образование получила во французской школе Св. Петра и Павла в Москве, от которой имеет свидетельство об учении. Вследствие поданного ею прошения о желании вступить в домашние учи- тельницы и его рассмотрения, предоставленных ею удостоверительных сви- детельств, которые найдены удовлетворительными, допущена была к испы- танию в Испытательном Комитете Московского Учебного Округа и показала во французском языке хорошие сведения и, сверх сего, в присутствии ис- пытателей с успехом дала пробный урок по означенному предмету. А пото- му ей, ШМИЦ, дозволено преподавать французский язык на праве ДОМАШ- НЕЙ<|> УЧИТЕЛЬНИЦЫ и исправлять сию должность, на что она, как не русская подданная, не может пользоваться выгодами и преимуществами се- го звания. В удостоверение чего дано сие свидетельство за надлежащим подписа- нием и с приложением печати Канцелярии Попечителя Московского Учебного Округа. Января 15 дня 1897 года Попечитель Московского Учебного Округа, Заслуженный профессор, Тайный Советник и Кавалер Н. Богаевский Пра- витель канцелярии В. Карманов Гражданский статус моей бабушки, Ка- ролины Юзефы Марии Шмиц, долгое время определялся фактом ее прусского подданства. Бабушке еще только шестнадцать лет, а она уже (умеют немцы устраи- ваться!) имела профессию, обещавшую независимость и кусок хлеба. Поче- му бабушка не держала одновременно экзамен по немецкому языку, столь же ей близкому, как и русский, а также по английскому и по итальянско- му, на которых писала и читала так же свободно, как по-немецки и по-русски, ответа мы уже никогда не получим. Здесь можно было бы предъявить подлинник записной книжки, которую бабушка вела в заграничных вояжах: в Италии по-итальянски, во Франции по-французски, в Женеве, Лейпциге и Берлине по-немецки, в России книж- ка велась исключительно на русском языке. Знание основных европейских языков позволило бабушке объехать всю Европу в качестве юной камеристки богатенькой госпожи Катуар, к счастью, иностранных языков не знавшей, несмотря на свою нездешнюю фа- милию. В конце прошлого века среди русских женщин распространилась мода на получение образования, мода же, как известно, не налагает иных обяза- тельств, кроме обязанности быть модным. В этой связи есть резон предъ- явить еще одно свидетельство (из двух имеющихся), говорящее о том, что бабушка не зря занимала внимание Испытательного Комитета Московского Учебного Округа. СВИДЕТЕЛЬСТВО Сим имею честь свидетельствовать, что домашняя учи- тельница, Кароля Васильевна ШМИЦ в продолжении времени с 1-го ок- тября 1899 года по 1-ое июля 1902 го- да, при отличном поведении действительно занималась обучением детей моих Ивана, Андриеты и Петра 6, 7 и 8-летнего возраста; исполняла свои обязанности совершенно добросовестно и находилась при детях на посто- янном жительстве. А. П. Мусси 1902 года Октября 14 дня Французский гражданин Андрей Петрович Мусси Преображенка, Генеральная ул. Тов-во Шелковой Ману- фактуры подпись его руки удостоверяю Лефортовской части 2 уч. Прис- тав И. Языков Прадед, Вильгельм Францевич, был человеком состоя- тельным и принадле- жал цеху немецких мастеров, призванных в текстильную промышленность Москвы для сообщения ей европейского уровня технологий и производс- твенной культуры. Не требуя веры на слово, прежде чем предъявить дыша- щий на ладан документ, необходимо сделать маленькое отступление, пос- кольку к сообщаемому тексту нет возможности прикрепить сам документ, непосредственно и в подлиннике. Вид документа, ткань, на которой он исполнен, средства исполнения, шрифт, почерк выразительны до чрезвычайности и блещут то красноречием, то выдающимся косноязычием. Они - дети, дети своего времени, и этим сказано все! Семейный архив сохранил "Анализ мочи", выданный "Аптекой д-ра Пеля" 14 ноября 1907 года. Какая бумага! Какое количество вензе- лей, медалей, причудливых украшений, фундаментальностью своей он пре- восходит даже "Выписи из метрических книг" того же времени, не говоря уже о более поздних свидетельствах о рождении, аттестатах зрелости, почетных листах и грамотах за "успехи в социалистическом соревнова- нии". Сам вид "Анализа мочи" говорит об огромном воспитательном значе- нии документа: если даже к вашей моче такое серьезное отношение, то как же ответственны вы должны быть за свои мысли, чувства, слова и поступки! Полагаю, что несколько предъявляемых документов должны быть хотя бы кратко описаны. Вот "Удостоверение", подтверждающее часть трудового стажа моего не- забвенного прадеда. Бумага желтая, хрупкая, уже потрескавшаяся, изначально полупрозрач- ная, поэтому прежде чем читать документ, надо четко сориентироваться, где лицевая сторона, где обратная. Документ занимает треть машинопис- ной странички. Левую сторону почти полностью закрыл чернильный штамп "В.П.С.Т. Гучковского отделения ФАБ.-ЗАВ.-КОМА", остальная часть ис- полнена на пишущей машинке, страдающей акцентом на букву "А", что го- ворит о близости Москвы, и букву "Е", что просто говорит о ее изношен- ности. В.П.С.Т. УдостовЕрЕниЕ Гучковское отделение НАстоящЕЕ удостовЕ- рЕниЕ выдАно от ФАБ.-ЗАВ.-КОМ. ФАбкомА Октябрьской Суконной фАбрики Ивановская фабрика грАждАнкЕ КАролинЕ ВАсильЕвнЕ тонких сукон КУРА- ЕВОЙ в том, что ЕЕ отЕц ВАсилий Московского района ФрАнцЕвич ШМТЦ рАботАл нА 14 сентября 1925 г. вышЕупомянутой ф-кЕ в кАчЕствЕ N 572 ткАцкого мАстЕрА с 1892 г. по 1913 год ст. Манихино что и удостовЕ- ряЕтся Печать ПрЕдсЕдАтЕль фАбкомА НУЖДИН Всероссийский проф. союз текстильщиков СЕкрЕтАрь ЛЕБЕДЕВ Служа мастером на Ивановской фабри- ке под Воскресенском, прадед, как и многие немцы-мастеровые, держал квартиру на Мясницкой, в самом центре Москвы. Лояльность по отношению к российским властям и невмешательство во внутренние, и без того чрезвычайно напряженные, дела Российской им- перии, не оградили старавшегося походить на императора Вильгельма уса- ми и прической Вильгельма Францевича и добрейшую Агнессу Карловну, ро- дителей моей немецкой бабушки, от соплеменников моего русского дедуш- ки, давших первый бой немчуре в августе Четырнадцатого непосредствен- ными погромами на улице Мясницкой, впоследствии переименованной в ули- цу Кирова. Прадед с прабабушкой под натиском беззаветных патриотов отступили на заранее подготовленные позиции на реке Истре, где предус- мотрительным Вильгельмом Францевичем по выходе на пенсию был куплен дом знаменитой писательницы, автора бестселлера "Разоренное гнездо", за пять тысяч целковых. Московские немцы были недовольны, когда им устроили трепку ребята в косоворотках, но позволительно спросить, почему это бабушке, родившей- ся в России, понадобилось идти в католический пансион, а не в нормаль- ную русскую школу? Дело в том, что государь разнообразнейшей по веро- исповеданиям страны высочайше повелел с детей католиков, обучавшихся даже в церковно-приходских школах, не говоря уже о казенных, брать подписку о их желании присутствовать на уроках закона божьего, без че- го им аттестата не давали. Желания получить аттестат ценой унижения бабушка не имела. Это жене царя ради короны пришлось поменять веру, бабушке было проще. Итак, в январе 1897 года бабушка получила свое свидетельство на право работать домашней учительницей, что впоследствии позволило ей работать в гимназии и в советских школах, а полгода спустя будущему жениху и мужу так же было выдано "СВИДЕТЕЛЬСТВО", сходное с бабушкиным лишь тем особым нечеловеческим языком, на котором власти предпочитают разговаривать с подданными. СВИДЕТЕЛЬСТВО Кураев Николай Никанд- рович, сын крестьянина Калужской губернии, Пере- мышльского уезда, села Желохова, приписанный для отбывания воинской повинности ко 2 призывному участку Звенигородского уезда, Московской губернии явился к исполнению воинской повинности при призыве 1897 года и, по вынутому им № 241-му жеребья, подлежит поступлению на службу в постоянные войска, но, на основании "53" (61 п.4) ст. Устава о воинс- кой повинности поступление ему на службу отсрочено до 27 летнего воз- раста, как состоящим студентом Харьковского университета но не далее призыва 1902 года. Выдано Московской губернии Звенигородским Уездным по воинской по- винности Присутствием июня 4 дня 1897 года за № 258 Председатель Присутствия Михайлов. К "Свидетельству" приложен билет величиной чуть больше старой пятер- ки, тоже синеватого цвета, на нем значится: "ЖЕРЕБИЙ № 241", тот са- мый, вынутый в надлежащий день дедом. Мой прапрадед, Иоаким Иванович, был крепостным у помещицы Толстой в Калужской губернии, прадед, Никандр Иоакимович, уже записан временноо- бязанным, то есть полурабом, и в этом праве, как человек грамотный и рачительный, стал конторщиком. Дед же, Николай Никандрович, закончил университет по медицинскому факультету и стал врачом. Для получения бесплатного среднего образования ему вместе со стар- шим братом, Сергеем Никандровичем, пришлось идти в духовную семинарию. Относясь к вере серьезно и искренне, ни дед, ни его брат не предпола- гали себе карьеры на колокольном поприще. Служение людям - да, но не молитвой и кадилом. Официального запрещения для окончивших семинарию поступать в уни- верситеты не было, но препятствия к тому чинились по негласному сгово- ру властей, изумительно владеющих и по сей день искусством придания рамкам закона мягкости и растяжимости. Подав прошение о зачислении в Московский университет, дед получил отказ. О Петербургском и речи быть не могло, но отступать было не в правилах Николая Никандровича, и он, прихватив скрипку, на которой вы- учился играть в семинарии, отправился в Томск, где нужда в грамотных студентах была острей, чем желание угодить церковным властям. Не имея достаточной зимней одежды, дед в Томске отморозил правое ухо, когда шел на вечеринку, неся в руках скрипку. Он перекладывал инструмент из руки в руку, прикрывая свободной рукой изъедаемое моро- зом ухо; стужа оказалась проворней деда, и ухо пришлось спасать. Это все, что сегодня известно о пребывании деда в Томске. Впрочем, дед на- долго сохранил доброе чувство к Томску и почитал именно Томск, а не Иркутск столицей Сибири. Непрестанно хлопотавший о восстановлении справедливости дядя Воло- дя, брат рано умершего отца Николая Никандровича, добился-таки перево- да деда из Томского университета в университет Харьковский, также на медицинское отделение. Не удовольствовался Владимир Иоакимович тем, что племянник стал обучаться в Харькове. И здесь имел место первый и последний прямой контакт нашей фамилии с главой царствующего дома. Дя- дя Володя, пройдя за три года, как и полагалось, все круги бюрократи- ческих, юридических, чиновничье-идиотических оборонительных линий, возведенных вокруг едва взошедшего на престол последнего русского ца- ря, писал на Высочайшее имя. Писал дядя Володя, надо думать, разумно и убедительно. Помазанник, разумеется божий, всемилостивейше соблагово- лил дозволить своему подданному по сути-то дела воспользоваться зако- ном, своим законным правом! Ни о какой иной милости самодержца не про- сили. Но такова уж наша чудесная держава, где и законом-то и правом можно пользоваться лишь как Высочайшим одолжением. Навряд ли госу- дарь-император сознавал, что разрешая своему подданному, сыну кресть- янина Калужской губернии, Перемышьского уезда, села Желохова, обучать- ся по выбору, хоть в Московском, а хоть и в Санкт-Петербургском уни- верситетах, он не милость творит, а покрывает своим благоволением как раз беззаконие, позволяющее чиновникам вертеть правом по своему усмот- рению. Интересно, а что если бы государю доложили, что его запоздалой милостью сын крестьянина Калужской губернии, Перемышьского уезда, села Желохова пренебрег, оставил ее без последствий?.. Деду царская милость не льстила, он рассуждал, исходя из интересов дела, а делом было получение основательного образования. Два года он отучился в Томске, теперь заканчивал четвертый курс в Харькове. Опять менять место, преподавателей, обживать новое учебное пространство? Ме- дицинская кафедра в Харькове была сильной, и это решило дело. ДИПЛОМ Предъявитель сего, Нико- лай Никандрович Кураев, сын крестьянина, веро- исповедания православного, родившийся 9 Декабря 1875 года, по удовлет- ворительном выдержании в Императорском Харьковском университете в 1897-1898 гг. полукурсового испытания и по зачете определенного уста- вом числа полугодий на медицинском факультете Харьковского университе- та, подвергался испытанию в медицинской испытательной комиссии при Харьковском университете в Сентябре и Октябре месяцах 1901 года, при чем оказал следующие успехи... ...вот "успехи" деда, перечисленные в дипломе, по всем двадцати трем дисциплинам оценивались только как "удовлетворительные" и "весьма удовлетворительные". Как-то не вязалась с дедовской основательностью в отношении к делу по нашим меркам посредственность знаний. Так то наши мерки! Видно в прежние времена к словам относились сугубо серьезно, и если знания испытываемого удовлетворяли, да еще и весьма удовлетворяли испытателей, то лекарь получал диплом с отличием... По сему и на основании Высочайше утвержденного мнения Государствен- ного Совета 5 ноября 1885 года, г. Кураев, в заседании медицинской ис- пытательной комиссии 14 Октября 1901 года, удостоен степени лекаря с отличием со всеми правами и преимуществами, поименованными как в озна- ченном Высочайше утвержденном мнении Государственного Совета, так и в ст.92 устава университетов 1884 года. В удостоверение сего и дан сей диплом г. Кураеву за надлежащею под- писью и с приложением печати Управления Харьковского округа. Город Харьков. Ноября 30 дня 1901 года. Попечитель Харьковского учебного округа М. Алексеенко Председатель Медицинской испытатель- ной комиссии И. Клейн Правитель канцелярии Н. Зимович Сам диплом являет собою несгибаемой твердости лист плотной бумаги размером в два машинописных листа, составленных рядом. И хотя хранится он сложенным вчетверо, но в развернутом виде топорщится и при чтении удерживать сей диплом приходится двумя руками. Смею полагать, что нес- гибаемую силу придает сему диплому "Факультетское обещание", набранное на обратной стороне тем же торжественным типографским шрифтом, что и весь текст диплома. ФАКУЛЬТЕТСКОЕ ОБЕЩАНИЕ Принимая с глубо- кой признательностью даруемые мне наукою права врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, я даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачить чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущим; свято хранить вверенные мне семейные тайны и не употреблять во зло оказывае- мого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способс- твовать всеми своими силами ея процветанию, сообщая ученому свету все, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажею тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не ос- корблять их личности; однако же, если бы того потребовала польза боль- ного, говорить правду прямо и без лицеприятия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведующих и опытных; когда же сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям. Какой превосходный, серьезный и практический документ! Именно "Обе- щание", а не предосудительная, с точки зрения искреннего христианства, языческая "клятва". Отступление от "клятвы" - преступление, "клятвоп- реступник", это уже и приговор и несмываемое пятно, что бы там ни бор- мотал в свое оправдание отступник. Иное дело "Обещание", и отступивше- му от него остается дорога к чести. В "Обещании" больше и доверия и милосердия, оно обязывает без угрозы. Человечно, хорошо! Закончив университет, дед пожелал работать у себя на родине, куда и был приглашен в качестве фабричного врача на Ивановскую текстильную фабрику, где уже почти десять лет к тому времени работал мастером Вильгельм Францевич, будущий дедушкин тесть... Быть может, дедушка и бабушка, Николай Никандрович и Кароля Василь- евна, как на русский манер стали звать Каролю-Марию-Юзефу, и были на небесах предназначены исключительно друг для друга, на земле это было понято не всеми и не сразу. В памяти кураевских потомков сохранился некий Н. Канавин, кстати, тоже Николай, один из соискателей бабушкиного сердца и претендентов на ее руку. Свидетельства за подписью Н. Канавина должны быть предъявлены для того, чтобы не возникло предосудительное мнение о том, что бабуш- киной руки никто не искал, а потому она так долго, целых два года жда- ла деда с войны. Открытки, посылаемые бабушке из Лейпцига, Берлина, Парижа, подт- верждают искренность чувств Н. Канавина и серьезность намерений. Ба- бушка отвечала ему из Рима, Кельна, Триеста, Парижа и Москвы - Пет- ровский бульвар, дом Трындина, кв. 9. Ея Высокоблагородию Каролине Вильгельмовне Шмиц. Лейпциг, 13 авгус- та 1902 г. Дорогая Кароля, получил Вашу карточку из Парижа, так же получил из Берлина. Благодарю за память. Я был серьезно болен. Теперь поправился, но очень изменился. В Лейпциге, вероятно, придется пробыть еще недели 4-5 самое меньшее. Вы пишете, что, как Вам кажется, дружба наша разош- лась. Я, Кароля, отношусь к Вам совершенно так же, как и в прошлом го- ду. С моей стороны мое ровное чувство искренней дружбы к Вам не изме- нится, вероятно, никогда и, если изменится наше обоюдное отношение, то, конечно, виноват в этом не я. Итак, пишите, если найдете желание, мне по старому адресу в Лейпциг. Жму руку. Желаю всего лучшего. Ваш Н. Канавин Не письмо, а какое-то уведомление! "Я отношусь к Вам совершенно так же, как в прошлом году..." "С моей стороны мое ровное чувство" "Пиши- те, если найдете желание..." На что рассчитывал с такими текстами этот Канавин?! Такие письма пишут только немцы в русских водевилях, или ка- кой-нибудь господин Лужин из страшненького романа. Младшая сестра моего отца, стало быть, тетка, рассказывала, как в юные свои годы, рассматривая открытки с видами Берлина, Лейпцига и Же- невы, она спросила у своей мамы, моей бабушки, кто такой "Н. Канавин". "Он хотел быть моим мужем", - сказала бабушка. "Как! - удивилась юная еще в ту пору тетка, бывшая уже четвертым ре- бенком, - тогда мы были бы не Кураевы, а Канавины?!" "Вас вообще могло не быть", - сказала бабушка. И о Канавине, с его "ровным чувством искренней дружбы", больше ни

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору