Лев Остерман.
    О, Солон!


     © Copyright Лев Остерман, 1990
     OCR: Вика Григорьева:
     Date: 16 Sep 2001



                             (История афинской демократии)

     Оглавление
     Глава 1. Становление демократии. Солон 3
     Глава 2. Развитие и первое испытание демократии. Клисфен. Мильтиад 14
     Глава 3. Лидеры демократии. Фемистокл и Аристид 24
     Глава 4. Морская империя. Кимон 40
     Глава 5. "Золотой век" Перикла 63
     Глава 6. Перикл (продолжение) 80
     Глава 7. Сократ 100
     Глава 8. Демагоги. Клеон 107
     Глава 9. Кровавые междоусобицы 120
     Глава 10. Сицилийская катастрофа. Алкивиад 125
     Глава 11. Разложение демократии 135
     Глава 12. Падение Афин. Тирания 30-ти 153
     Глава 13. Казнь Сократа 164
     Приложение 1. Религия 177
     Приложение 2. "Погребальная речь" Перикла 195
     Словарь древнегреческих наименований 198
     Цитированные издания древних авторов 201

Глава 1
     СТАНОВЛЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ. СОЛОН
     История  Афинской демократии  начинается с  Солона.  У  кого  из нас  в
дальнем уголке памяти от ранних школьных лет не сохранилось это имя? Реформы
Солона... Немногие в зрелом возрасте могут вспомнить, в чем они заключались,
или  связать  сколь-нибудь   определенное  впечатление  с  личностью  самого
реформатора.  А между  тем это был человек замечательный, и знакомство с его
деятельностью дает пищу для очень интересных размышлений.
     В  рассказе о Солоне  (так же, как  и во всем последующем  изложении) я
буду цитировать  и  обсуждать  свидетельства  древних  авторов.  Быть может,
читатель  истолкует их совсем  иначе. Тем интереснее! История -  зеркало,  в
которое смотрится современность.  И каждый  из  нас вправе  смотреть  в  это
зеркало своими глазами.
     Солон жил в первой половине VI века до нашей эры. Спустя столетие о нем
пишет  Геродот, еще  через столетие - Аристотель и уже в первом  веке нашего
летоисчисления его биографию записывает Плутарх.
     Он  происходил  из знатного  царского  рода. Однако  доставшееся ему  в
наследство  состояние было  скромным  -  как  замечает Плутарх -  вследствие
доброты и щедрости его отца.
     Необходимость   позаботиться   об   источнике   дохода    и   природная
любознательность  побудили  Солона  заняться  морской  торговлей.  Он  много
путешествовал, наблюдал жизнь других народов и,  будучи склонен к философии,
размышлял  о  судьбе своей родины  -  Аттики.  Увлекся  поэзией.  Писал  для
развлечения,  а затем и всерьез  - облекая в стихотворную форму плоды  своих
размышлений. Одно из  ранних стихотворений положило начало его  политической
карьере. Вот как описывает Плутарх этот эпизод:
     "Афиняне, утомленные долгой и тяжкой войной с мегарянами из-за Саламина
(острова близ  Афин - Л.О.), запретили Законом, под страхом смертной  казни,
предлагать гражданам  вновь в  письменной или устной форме продолжать борьбу
за  Саламин. Солона огорчало это позорное  положение.  Он видел,  что многие
молодые люди ждут только повода, чтобы начать войну,  не решаясь сами начать
ее из-за  этого закона. Поэтому  он притворился сумасшедшим; из  его дома по
городу распустили слух, что он выказывает признаки умопомешательства.  Между
тем, он  тайно сочинил стихи, выучил их, чтобы говорить их наизусть, и вдруг
бросился на  площадь с  шапочкой  на голове. Сбежалась масса  народа. Солон,
вскочил  на  камень,  с которого говорили  глашатаи,  пропел  стихотворение,
которое начиналось так:
     С вестью я прибыл сюда от желанного всем Саламина
     Стройную песню сложил, здесь, вместо речи, спою.
     Это стихотворение носит заглавие "Саламин" и состоит из ста стихов; оно
очень  изящно. Когда Солон пропел  его,  друзья его  начали  хвалить  стихи,
особенно настойчиво Писистрат советовал  послушаться  Солона.  Тогда афиняне
отменили   закон  и   опять   начали  войну,  а   военачальником   поставили
Солона".(Солон, VIII)
     Прелестна маленькая хитрость  Солона,  притворившегося безумным,  чтобы
обойти  запрет. Для этого он  побежал и надел  шапочку  -  афиняне  в городе
ходили  с  непокрытой  головой. Может  вызвать  недоумение, что ему поручили
командование. Но в ту пору навыками военного дела владел каждый гражданин, и
специальных знаний от командующего не требовалось. Но самое любопытное здесь
-  роль  поэзии. Почему  именно  стихотворная форма  призыва  к  оружию  так
вдохновила  сограждан  Солона?  Хотя  письменность уже существовала,  книг у
афинян  еще не было.  Зато много  было бродячих сказителей - рапсодов. Поэмы
Гомера  из  поколения  в  поколение  передавала  устная  традиция.   События
политической  жизни,  недавняя  история  тоже  находили   свое  выражение  в
стихотворных повествованиях.  Древние греки были ценителями поэзии.  Для нас
Солон интересен главным образом как  реформатор и законодатель, но для своих
соотечественников он  был еще и великий  поэт, чьи  стихи, наряду с  поэмами
Гомера, столетия спустя дети заучивали наизусть в школе.
     Традиция  почитала  Солона  одним  из самых  знаменитых  мудрецов своей
предыстории. Геродот пересказывает следующую характерную легенду о нем:
     "Солон однажды посетил лидийского царя Креза, который показал  ему свои
несметные сокровища и спросил, встречал ли Солон самого счастливого человека
на земле. К разочарованию владыки, полагавшего, что богатство дает ему право
на такое звание, Солон ответил, что это афинянин по имени Телл.
     "Этот Телл, -  сказал Солон,  - жил в  цветущее время родного города, у
него были прекрасные  и  благородные  сыновья, и ему довелось увидеть, как у
всех них также родились и  остались в  живых дети. Это был по нашим понятиям
зажиточный человек. К  тому  же ему  была  суждена славная кончина. Во время
войны афинян с соседями он выступил в поход и при Элевсине  обратил врагов в
бегство, но и сам пал доблестной смертью. Афиняне же устроили ему погребение
на   государственный   счет   на   месте   гибели,   оказав   этим   высокую
честь".(Геродот. История, I, 30)
     Когда же царь спросил, кого Солон считает самым счастливым после Телла,
тот ответил:
     "После Телла самые счастливые - Клеобис и  Битон. Родом  из Аргоса, они
имели достаточно средств  к жизни  и к тому  же отличались  большой телесной
силой.  Помимо  того,  что  оба  они   были  победителями   на  атлетических
состязаниях,  о них рассказывают еще вот что: у аргосцев есть  празднество в
честь Геры Аргосской. Их мать, жрицу богини, нужно было обязательно привезти
на повозке в святилище богини. Однако быки их  не успевали вернуться с поля.
Медлить было нельзя,  и  юноши сами впряглись  в ярмо и  потащили повозку, в
которой ехала  их мать. Сорок пять стадий (около 9 км. - Л.О.) пробежали они
и прибыли в  святилище. После этого подвига, совершенного на глазах  у всего
собравшегося  на  праздник  народа, им  суждена  была прекрасная кончина.  И
божество  дало ясно этим  понять, что  смерть  для  людей лучше,  чем жизнь.
Аргосцы, обступив юношей, восхваляли их  силу,  а женщины - мать за  то, что
она обрела таких сыновей. Мать же, возрадовавшись подвигу сыновей и народной
молве  о  них, стала  перед  кумиром богини и молилась даровать ее  сыновьям
Клеобису и Битону, оказавшим ей столь великий почет, высшее благо, доступное
людям. После  этой  молитвы, жертвоприношения и  пиршества юноши  заснули  в
самом святилище и уже больше не вставали, но нашли там свою кончину. Аргосцы
же  велели  поставить юношам статуи  и  посвятить в Дельфы за  то,  что  они
проявили высшую доблесть".(Там же, I, 31)
     В обоих  рассказах  достойная  смерть и почетное погребение описаны как
кульминация  земной  жизни  счастливого  человека. Древние  греки  верили  в
загробное существование души и воздаяние ей после смерти.  Плутарх продолжает рассказ Геродота:
     "А нас, - воскликнул Крез уже с гневом, - ты не  ставишь совсем в число
людей  счастливых?"  Тогда  Солон,  не  желая  ему  льстить, но и  не  желая
раздражать  еще  больше,  сказал:  "Царь Лидийский!  Нам,  эллинам,  бог дал
способность соблюдать во всем меру;  а  вследствие такого чувства меры  и ум
нам свойственен какой-то робкий,  по-видимому, простонародный, а не царский,
блестящий. Такой  ум,  видя, что в жизни всегда бывают  всякие  превратности
судьбы,  не позволяет  нам гордиться  счастьем данной  минуты  и  изумляться
благоденствию  человека,  если  еще  не   прошло  время,   когда  оно  может
перемениться.   К   каждому   незаметно  подходит  будущее,  полное   всяких
случайностей; кому  бог  пошлет  счастье  до  конца жизни,  того  мы считаем
счастливым".(Солон, XXVII)
     Далее  следует драматическое повествование  о том, как Крез, разбитый и
плененный Киром, приговорен  к сожжению.  Всходя на  костер,  он  вспоминает
слова афинского мудреца и восклицает: "О, Солон!". Кир же, узнав в чем дело,
тоже проникается сознанием бренности всего земного и прощает своего врага.
     "Так,  -  заключает Плутарх, -  прославился  Солон:  одним словом своим
одного царя спас, другого вразумил".(Там же, XXVIII)
     Разговор  Солона  с  Крезом,   по-видимому,  является  плодом  народной
фантазии, поскольку годы жизни Солона и правления Креза не совпадают. Однако
спустя пять веков Плутарх настолько дорожит  этим  рассказом,  что не только
включает его в биографию Солона, но и пишет следующее:
     "Что касается свидания Солона  с Крезом, то  некоторые авторы на основе
хронологических соображений считают доказанным, что это вымысел. Однако  это
предание,  как известно, засвидетельствовано  столькими  лицами  и,  что еще
важнее, так соответствует характеру Солона, так достойно его высокого образа
мыслей  и  мудрости,  что  я  не  решаюсь  отвергнуть  его  из-за   каких-то
"хронологических   основ",   которые  уже  тысячи   ученых  исправляли,   но
встречающихся в них противоречий до сих пор не могут согласовать".(XXVII)
     Вот этого человека, поэта и мудреца, афиняне в 594 году до н.э. избрали
одним из девяти соправителей -  архонтов, поручив  ему разработать меры  для
умиротворения  отечества.  Кстати, условимся  впредь  обозначение  "до н.э."
опускать. Все, описанное ниже, происходило до нашей эры. Следует  только  не
забывать,  что при этом  годы  отсчитываются в  обратном  порядке. Например,
событие,  датированное 430  годом, случилось на 50  лет позже,  чем  то, что
произошло в 480 году.
     К моменту  избрания  Солона Афины переживали пору  острого гражданского
конфликта. Военно-родовая аристократия  владела  большей  частью плодородной
земли, а массу свободных граждан  составляли малоимущие крестьяне, опутанные
долгами. Как свидетельствует Плутарх:
     "Весь  простой  народ был в долгу у  богатых...  брали у богатых в долг
деньги  под залог тела;  их заимодавцы имели право обратить  в рабство;  при
этом одни  оставались рабами  на родине, других продавали на чужбину. Многие
вынуждены были продавать даже собственных детей (никакой закон не  воспрещал
это) и бежать из отечества из-за жестокости заимодавцев".(XIII)
     Крестьяне   в  те  времена  были  и   воинами.  Наемных  армий  еще  не
существовало, и  каждый,  даже  малоимущий,  гражданин  хранил свое  оружие.
Плутарх продолжает:
     "Но огромное  большинство, и  к тому же люди большой  физической  силы,
собирались  и уговаривали друг друга не оставаться равнодушными зрителями, а
выбрать себе одного  вожака,  надежного  человека,  и  освободить должников,
пропустивших  срок   уплаты,   а  землю  переделить  и  совершенно  изменить
государственный строй".(XIII)
     Однако  и аристократы  располагали достаточными  силами для отпора. Еще
прочны  были  патриархальные  родовые  связи.  Как  всегда,  вокруг  сильных
теснились  те, кто жил за  счет их  благосклонности.  Многие выступили бы  с
оружием  в  руках  на стороне  своих богатых  родственников и  покровителей.
Атмосфера взаимной враждебности накалялась. Назревала гражданская война.
     "Тогда наиболее рассудительные люди в Афинах, - пишет Плутарх,  - видя,
что  Солон  -  пожалуй, единственный  человек, за которым  нет никакой вины,
который не является сообщником богатых  в их преступлениях и, в то же время,
не  угнетен  нуждою,  как бедные,  стали  просить  его  взять  в  свои  руки
государственные дела и положить конец  раздорам... его  выбрали архонтом,  а
вместе с  тем посредником и законодателем. Все приняли его с  удовольствием:
богатые - как человека зажиточного, а бедные - как честного..." (XIV)
     Вожаки  обоих  враждующих  лагерей  предлагали  Солону  стать  тираном,
опираясь на их поддержку. Но  тирания была противна нравственному чувству  и
убеждениям Солона.  Позже в одном из стихотворений он так будет вспоминать о
своем отказе от нее:
     "... Если землю пощадил
     Я родную и тирана власть суровую не взял,
     То свое, тем самым, имя не покрыл позором я
     И мне нечего стыдиться: так скорее всех людей
     Я склоню к себе..." (Там же)
     Солон  верил  в  то,  что   конфликт  можно  уладить   путем  разумного
соглашения,  закрепленного  законодательным  путем. Он  понимал,  что победа
любой из  сторон  окажется  пагубной  для  Афин  -  ведь  побежденные  будут
стремиться к реваншу и не будет конца междоусобице. Цель его состояла в том,
чтобы склонить афинян к взаимным уступкам и устойчивому гражданскому миру на
их основе. Для  тех жестоких времен это была очень необычная цель, попытка с
весьма  сомнительными, как казалось, шансами на успех. Плутарх рассказывает,
что пришедший в Афины мудрец Анахарсис...
     "...  стал смеяться  над его работой: он  мечтает  удержать  граждан от
преступлений и корыстолюбия  писанными законами, которые ничем не отличаются
от паутины: как паутина, так и закон, - когда попадаются слабые и бедные, их
удержат, а сильные и богатые  вырвутся. На это Солон, говорят, возразил, что
и  договоры  люди соблюдают, когда нарушать их  невыгодно  ни той, ни другой
стороне;  и  законы  он так приноравливает к интересам граждан, что  покажет
всем, насколько лучше поступать честно, чем нарушать законы".(V)
     А  ведь  в этом  что-то есть! Значит,  заключать  договоры (особенно  в
конфликтных  ситуациях)  следует, имея  в виду не  столько выгоду для  обеих
сторон,   сколько  закрепление   такого   положения  дел,  когда   нарушение
договоренности было бы явно невыгодно для каждой из них.
     Что  же  сделал Солон?  Да  ничего особенного!  Он начал  с  того,  что
предложил афинянам некий, как мы бы теперь сказали, компромисс. Новый  закон
объявлял отмену всех  долгов, выкуп  за  государственный  счет  проданных  в
рабство должников и  запрещение такой продажи впредь. Земля  же оставалась в
собственности ее прежних владельцев.
     В  первый момент  это  предложение  породило  всеобщее  неудовольствие.
Богатые были возмущены  отменой долгов, а бедные обманулись в своих надеждах
на передел земли. Все были  недовольны! Но не настолько,  чтобы  решиться на
гражданскую  войну, результат  которой мог оказаться плачевным  для любой из
сторон.
     Вместе с  тем,  принятие  закона без кровопролития и риска обеспечивало
всем  афинянам некие ощутимые  блага. Аристократы под его  защитой сохраняли
свои угодья, а бедняки освобождались  от  долговой кабалы. Спустя  некоторое
время   понимание   этой   реальной   выгоды   пересилило   первую   реакцию
разочарования.  Закон  был принят.  Имея в  виду,  что  уважение к закону  в
немалой  степени  зависит   от   нравственной  позиции  законодателя,  Солон
позаботился  о  том,  чтобы и  самому  оказаться среди  потерпевших  - перед
опубликованием своего закона он дал в долг весьма  значительную сумму денег,
которых  и  лишился.  Собранием народа Солону было поручено разработать весь
комплекс законоположений о новом государственном устройстве, какие только он
сочтет необходимыми.
     В  основу своего  законодательства Солон положил два принципа. Первый -
исполнительную   власть   следует  доверять  только   людям  компетентным  и
достойным. Второй - судьба народа должна быть в его собственных руках.
     Компетентность предполагала  некоторый опыт  руководства, инициативы, а
также определенный  уровень образованности. Все это  в Афинах той поры можно
было  найти только в  среде людей состоятельных. Кроме того,  Солон полагал,
что  из  этой  среды  легче  избрать  граждан  бескорыстных,  побуждаемых  к
общественной  деятельности  лишь благородным  честолюбием. Наконец,  занятие
государственными  делами, тогда  еще не  оплачиваемое, требовало  свободного
времени, обеспеченного достатком.
     Поэтому  Солон  разбил всех  свободных  граждан  на  четыре разряда  по
величине их доходов и  установил, что  на  важные  государственные должности
правителей  (архонтов), казначеев и сборщиков налогов могут быть избраны (по
жребию) только граждане, принадлежащие к двум высшим разрядам. Вместе с тем,
во избежание злоупотреблений, порождаемых бесконтрольностью  и  привычкой  к
власти, выбирать их следует только на один год и каждого - лишь однажды. При
сдаче  должности  все  они  должны отчитываться  в своей деятельности  перед
народом.
     Во времена Солона  торговля  была еще в зачатке и  сословия скороспелых
богачей  не  существовало. Состоятельные  люди, как правило,  принадлежали к
сравнительно узкому кругу потомственной  военной  аристократии,  традиционно
игравшей  руководящую  роль в  общественном  устройстве  древней  Греции.  В
большинстве случаев они  пользовались  авторитетом  и  уважением  сограждан.
Законы Солона сохраняли повседневную государственную власть в их руках.
     Архонты по  окончании  своего  годичного срока и  при условии одобрения
собранием народа их деятельности оставались пожизненно в  составе ареопага -
государственного  совета,  которому  поручалось  наблюдение  за  выполнением
законов  и  сохранением  традиций. Этот,  тоже аристократический  по  своему
составу, совет не  был наделен властью, но, в силу заслуженного авторитета и
несменяемости его членов, выполнял важную функцию суда общественного мнения.
     С  другой стороны, для  обеспечения суверенитета народа законодательную
власть  Солон  передавал  общему  собранию  полноправных  граждан,  каковыми
являлись  все  свободнорожденные  мужчины,  достигшие  двадцати  лет  (кроме
иностранцев).  В компетенцию Народного собрания входило  и решение важнейших
вопросов  жизни страны:  о войне  и мире,  государственных доходах,  внешней
торговле и пр. Оно же заслушивало отчеты всех должностных лиц. Очень  важно,
что закон предписывал  собирать Народное  собрание регулярно. Хотя население
Аттики в ту пору было еще настолько невелико, что все оно могло бы сойтись в
Афины,  в этом  не  было  необходимости.  Собрание  со  свободным  доступом,
насчитывающее   6-8    тысяч   участников,   можно   было   считать   вполне
представительным.
     Для  того, чтобы  избежать  принятия поспешных и непродуманных решений,
все вопросы, выносимые  на  обсуждение Народного собрания, должны  были быть
предварительно  рассмотрены  Советом  из  четырехсот  членов.  В этот  Совет
избирались только граждане, достигшие тридцати  лет  и  принадлежащие к трем
первым  разрядам.   По-видимому,  законодатель  стремился  оградить  решения
собрания  от  горячности  молодежи  и опасался крайних настроений  беднейших
слоев народа.
     Наконец, защиту  от  любого  притеснения  или несправедливости  властей
каждый  гражданин  мог  найти  в  учрежденном для  этой  цели Народном  суде
(гелиее). Закон ставил Суд выше любой администрации. Между тем, в его состав
избирались на один год граждане уже из всех четырех разрядов (тоже достигшие
тридцатилетнего возраста).  В одном заседании принимало участие  пятьсот,  а
иногда  и тысяча судей. Точнее, это были не судьи, а "присяжные заседатели".
Выслушав речи  обвинителя  и обвиняемого,  они  тайным  голосованием  решали
вопрос о виновности подсудимого, а затем и о мере наказания.